Прощай оружие. Глава 11. Время пришло

Глава 11. Время пришло
Предыдущая глава. Глава 10. Юла-ака. http://proza.ru/2024/07/22/961

    Привычную размеренность повседневной жизни ракетного дивизиона ожидаемо нарушило событие от первого июня 1988 года. В этот день вступил в силу советско-американский договор о сокращении ракет средней и меньшей дальности. А комплекс «Темп-С» и относился как раз к категории «меньшей». Конечно, о самом договоре все в дивизионе знали с самого момента его подписания, то есть с декабря прошлого года и конечно понимали, что придет сей прискорбный час, но надежда, как говориться, умирает последней. А, надеясь не понятно на что, продолжали выполнять свой план боевой подготовки и другие планы не столь боевые, но важные, не очень-то занимаясь подготовкой к своему неизбежному сокращению, поскольку конкретного плана утилизации части просто не существовало. В общем, привычная размеренная военная жизнь в дивизионе остановилась в ожидании приближения неизвестного, но точно опасного будущего. Командир уехал в Ташкент.

    Вернулся он не с пустыми руками, а привез небольшую книжечку под странным невоенным названием «Меморандум». Объявили общее построение, и командир, как обычно немного нервно подергиваясь, помахал книжечкой и что-то недолго поговорил о сокращении, подготовке всех и вся, комиссиях и прочих предстоящих радостях.

    Не то, чтобы тут же все ускоренно забегали и перестроечно заработали в духе того времени, глубоко проникнувшись невероятной важностью и ответственностью перед партией и правительством и тому подобное. Конечно же, нет. Военную машину сразу вот так на ходу не развернуть в другом направлении, а времени отводилось мало - пару месяцев и всё, не должно быть славного дивизиона. В первую очередь народ понял: придется что-то ломать, а что-то строить. Оказалось, что в той книжечке под названием «Меморандум» есть подробная схема территории второй точки и по какой-то причине то, что на самом деле местный глаз наблюдал вокруг себя, не совсем совпадало с тем, что этот же глаз наблюдал на схеме. Утвержденную где-то далеко высоко бумагу не переделать, значит надо работать на земле.

    И работа закипела. Вот этой сараюшки на схеме нет, а она стоит для чего-то когда-то построенная, значит, её следует снести и Данилов получает такую задачу для своего инженерного мощного железа. А здесь забор не на месте и командир другой батареи из воина-ракетчика превращается в невоина-строителя вместе со всей своей уже не совсем ракетной батареей. Надо подготовить конференц-зал и начальник штаба выселяет из подходящих для этого двух комнат в своем же штабе строевиков и лично возглавляет стройку-переделку. А гостиницу для комиссии где делать? И для этого в задании штаба помещение находится, и опять кого-то куда-то переселяют, закладывают кирпичами внутренние двери и ломают стену, делая отдельный вход с удобной стороны. А столовая? А территория? А все удобства с евротуалетами? И так далее и тому подобное. Зашевелилась, завертелась, закрутилась военная машина ракетного дивизиона, всё быстрее и быстрее поворачивая в скверном для любого военного организма направлении самоуничтожения.

    Командиру батареи управления работки нашлось предостаточно. Его железомонстры ломали, ровняли всё, на что указывал начальственный перст, волоком перетаскивали, казалось бы, навсегда вросшие в грунт массы бетона и железа. Его КрАЗы с трейлерами перевозили с третьей тогда уже опустевшей точки бетонные плиты, выдергиваемые нещадно из земли автокранами стартовых батарей, командирам которых и в страшном сне не могло присниться подобное их использование. Грузили технику на железнодорожные платформы, а рампа коротковата оказалась и надо подтянуть состав немного, а локомотива поблизости нет. Что делать? Да просто БАТом подцепили и не хуже тепловоза сработали.

    Пришло время расставания и с техникой батареи управления. Комбату предстояло отправить всех инженерных железных мамонтов в капитальный ремонт и вот тут-то вспомнилось ему то нехорошее предчувствие относительно промасленного любимого инженера Сидорова Борис Борисыча. До дембеля в этой части парень не дотянул, направили заканчивать службу в другую. А кто же за рычаги металлодинозавров возьмется, чтобы их без катастрофы на платформы поставить? Ещё та эпопея началась. Два БАТа, два МДК и ПТК Николай со своим взводным офицером, водителем КрАЗа и несколькими крепкими батарейными ребятишками своим ходом загонял сначала на трейлер, затем перевозил на станцию погрузки, где с риском нанесения невосполнимого ущерба станционному имуществу гиганты перегонялись на железнодорожные платформы и закреплялись крепкими бревнами и мощной проволокой. Негодуя на нерадивость подчиненных, сгоряча порой Данилов и сам за рычаги брался, благо с самого первого лейтенантства старался учиться управлять всей наличной техникой. В общем, в эпопее с отправкой отработавших свою часть общего дела железогигантов прическа комбата обогатилась некоторым количеством ранних седин.

    В добавок к ломательно-строительным заботам стала чаще капризничала связь. А однажды местные рудокопы из поселка Ингичка занимались поиском своей гражданской водопроводной трубы, но вместо неё нашли да ненароком порвали военный магистральный кабель. Связь второй точки с большой землей пропала от слова «совсем». Вот кутерьма-то закрутилась. Ладно бы порвали и сообщили об этом, так нет же, испугались, закопали и разровняли, чтобы никто не заметил. А ведь часть-то хоть и готовилась к сокращению, но по прежнему управлялась аж двумя командованиями: окружного из Ташкента и Южного направления из Баку. Что делать? Развернул комбат две радиостанции, сделал связь в оба направления, сам же с бойцами да лопатами двинулся за помощью к начальнику гражданского узла связи, которого звали интересным именем Венер. Именно туда и вел свои пути дороженьки этот кабель. А Венер уже навстречу выехал с приборами и инструментом на своей аварийке - Москвиче-фургончике, потому что также, как и комбат, самолично перед своим начальством отвечал за здоровье этой военной связи.

    Встретились ремонтеры в условленном для таких случаев месте -  поселке Джаркудук, примерно на середине пути между Каттакурганом и расположением части, где в специальном колодце находился НУП (это прибор такой для усиления связного сигнала). Венер приехал раньше, но колодец не открывал, поджидая Николая с бригадой лопатокопателей. Правда, копать здесь пока ничего не предполагалось, для начала следовало определиться в какую сторону от НУПа неисправность искать, о чём должны правдиво поведать замечательные приборы Венера. Но это не сразу.
   
    Для начала следовало колодец почистить, иначе в него ну никак невозможно опуститься по причине страшно ассенизаторского духа. Дело в том, что колодец постоянно привлекал внимание местного крайне любопытного населения. Какой только замок не вешал комбат и его предшественники на люк этого сооружения, ничего не помогало. Желание познать таинство подземного чрева наблюдавших за вешаньем замка отдельных местных жителей брало верх над мощью железа. Ведь надо же посмотреть, что эти военные там, в очередной раз делали, а вдруг что-то полезное для хозяйства прихватить получится. Замок срывали, ничего полезного не находили. Наблюдая какой-то не поддающийся вскрытию железный ящик и, очевидно, тут же сильно заболев от разочарования животом, гадили прямо таки на пол рядом с этим ящиком, а иногда и на него. А потом что? Замка нет, любой мальчишка заглянет и, также разочарованный, побрызгает немного с высоты в таинственную, но оказавшуюся бесполезной темноту. Венер как-то посоветовал:
    - Да прекратите вы замок свой вешать, меньше гадить будут.

    И действительно, как только перестали колодец замыкать, гадить стали меньше, но всё же иногда это делали. Поэтому Венер терпеливо ожидал, когда приедут военные связисты, откроют люк, почистят и проветрят. А уж затем и он брался за работу, которую делал профессионально, как правило, в тот же день находя неисправность и устраняя её. Военные связисты при этом только ямы копали, а потом закапывали, потому Венер бригаду с лопатами так и назвал: «Могу копать, могу закапывать». Всё в точности произошло и в этот раз. Мало того, Венер потом и тех спрятавшихся рудокопов нашел, штрафом немалым поганцев наказал. А, напоследок  в очередной раз задал комбату традиционный в таких случаях вопрос:
    - Ты когда ещё хоть пару НУПов поставишь? Связь же лучше заработает.

    Николай каждый раз на такой вопрос пожимал плечами, откровенно не понимая, зачем это надо, связь вроде и так ничего, нормальная, ну, пока какой-нибудь балбес кабель не порвет или что-то там ещё с этим странно живущим своей жизнью кабелем не случится. Да не против он хоть десяти НУПов, но устанавливать-то их ему самому придется, а это, ой, какая непростая работа: где-то их взять, ямы копать, колодцы закапывать, кабели паять, замки вешать, гадость выгребать. Дело в том, что в военном училище из Николая делали связиста-радиста и надо сказать сделали неплохого, а с кабельно-проводной связью он не очень-то дружил, осваивая сложную для него премудрость уже в войсках. Это потом, учась в академии, Николай усвоил, что НУПы между военной канальной аппаратурой правильно распределять через каждые десять - пятнадцать километров, а его НУП один одинешенек стоял почти на середине семидесяти верст. И как этот прибор, да и другая аппаратура справлялись с такой обидной несправедливостью не понятно. Возможно, им в помощь был тот самый суперкабель «семь четверок» в свинцовой броне, проложенный здесь во времена тех ещё стратегов.

    Через некоторое время после этого происшествия, комбат получил новую связную аппаратуру. Тот единственный НУП оставался на прежнем месте, а вот аппаратуру на узле связи действительно пора было поменять, уж очень пожилым возрастом отличалась, как только и работала, непонятно. Настолько казалась ветхой и жалкой, что даже радист Данилов припоминал, будто видел такую же когда-то в училище на кафедре, но только в качестве музейного экспоната. А здесь она не по-музейному работала, хотя и кашляла-чихала по-старчески болезненно довольно часто.

    Однако после получения аппаратуры ожидание радостных перемен неожиданно сменилось печальной реальностью. В новорожденном виде она представляла собой пару десятков деревянных ящиков, в которых лежали серенькие блоки, приветливо поглядывая на озадаченных военных связистов множеством красненьких, зелененьких, кое-где и желтеньких глазочков-колпачочков и как бы протягивая к ним свои п-образные скобки-ручонки, молвила: «вынимайте нас из ящичков, ставьте, соединяйте, включайте и радуйтесь». Радоваться как раз было нечему, потому что инструкции по монтажу не совсем поддавались расшифровке даже общими умственными усилиями, требовался более грамотный «пан Голова». Таких голов поблизости имелось две. Капитан Мирный-Военный с первой точки и товарищ Венер с гражданского узла связи.

    Запасами всеармейского эквивалента, то есть чистейшим спиртом-ректификатом, ракетный дивизион обладал в достаточном количестве. В том числе и для подобных не совсем законных, но вынужденных коммерческих проектов. Данный проект Венер со товарищи оценил в пять литров. Серенькие блочки из ящичков были вынуты, соединены, включены и настроены. И военные связисты порадовались приветливо заморгавшими красненькими, зелененькими, а кое-где и желтенькими глазочками-колпачочками.

    В те же дни батарея управления пополнилась ещё одной обновкой, получив для своего узла связи новый дизельэлектрический агрегат. Старенький агрегатик, как и прежняя связная аппаратура, имел вид музейного экспоната. Обессилев от тяжкого для его преклонных лет дизельного труда, он всё чаще и чаще старался не обременять себя процессами внутреннего сгорания. Не сказать, чтобы агрегат часто был востребован, но пару раз при новом комбате электричество неожиданно пропадало и вот тогда ветерана просили: «Дружок, выручай, дай своим товарищам по оружию хоть немного так необходимого им сейчас напряжения». И старичок очень даже пытался это сделать, но вздыхал, чихал, кашлял, сморкался соляркой и … никак не заводился. Временно критическое положение спасал его младшенький братишка из комплексной аппаратной связи, который срочно солдатская бригада на руках и бегом приносили из парка.

    Всю свою службу при узле связи старенький агрегат простоял в углубленном на весь его двухметровый рост капонире под навесом, из которого выглядывала только закопченная выхлопная труба. Вход в капонир закрывался большой решеткой и на великий замок. Глядя на такое сооружение комбату пришла на первый взгляд предосудительная, однако, вполне рациональная идея его использования с дополнительной пользой. Польза же извлекалась из него необычная, а именно воспитательная. Дизельэлектрический домик при необходимости превращался в своеобразную батарейную гауптвахту или, как её называл комбат «зиндан», что в переводе с персидского есть не что иное, как подземная тюрьма-темница. Всё как в настоящем азиатском зиндане: здесь и Азия, и решетка есть, и почти подземелье, к тому же затемненное. Провинился солдатик сильно-сильно ... в зинадан его на перевоспитание. А там летом жара невыносимая, зимой холод дворовособачий. Посиди-ка, дружок, под замком за решеткой, послушай осуждающее тихое бульканье в недрах старичка и подумай над своим проступком денек (больше комбат не держал, опасно для здоровья, да и жалко, наверное, было). А чтобы дума хорошо думалась, попробуй старого взбодрить, завести то есть. Как только заведешь, считай, что командир готов простить, проси прощения и будь свободен. Надо сказать, эксперимент удался, условия зиндана действовали безотказно. Ни одной повторной отсидки история не зафиксировала. То ли правда перевоспитывались, то ли осторожней становились и больше не попадались чертенята батерейные. Даже жалко, что после замены старенького агрегата на новый, зиндан пришлось прикрыть, мало ли что наказанный в обиде мог сотворить нехорошего.

    А жизнь продолжалась. Дни складывались в недели. И вот уже июнь на исходе. Жара великой пустынной степи вступала в полные права. Отпускала свои объятия ненадолго далеко за полночь. Кондиционеров в домах офицерского состава не имелось. Не у всех были и вентиляторы. Поэтому всё вечернее время асфальт под окнами поливали водой. Сами жильцы всё больше сидели на лавочках по дворам или прогуливались в относительной прохладе под кронами деревьев, бедностью которых военный городок не страдал.

Продолжение. Глава 12. Страсти накаляются. http://proza.ru/2024/07/22/1205