Прощай оружие. Глава 12. Страсти накаляются

Глава 12. Страсти накаляются
Предыдущая глава. Глава 11. Время пришло. http://proza.ru/2024/07/22/1188

    После замены аппаратуры связь хандрить перестала, задышала ровно, дружески подмаргивая контрольными лампочками и приветливо указывая приборными стрелочками в сектора спокойствия. Другое дело, что её на прочность начали проверять разного рода многочисленные контролеры и помощники, всё чаще и чаще приезжающие из всевозможных высоких и не очень инстанций.

    Справедливости ради надо признать, что причин для волнений и у местных начальников, и у приезжих имелось достаточно. Дело в том, что ликвидация ракет происходила, конечно же, не в самой части. Изделия грузили на платформы, как из этого дивизиона, так и из других таких же, а также и с различных номенклатурных складов, а затем по железной дороге отправляли на специальные полигоны, где и происходил самый заключительный акт. Именно там что-то пилили, что-то взрывали, возможно, что-то и отрабатывали по учебным целям. Кстати для таких ликвидаций методом запуска из дивизиона отправили и его пусковые установки, которые обратно уже так и не вернулись. Для контроля же самого факта, что здесь ничего не осталось, планировались комиссии, да не простые, а совершенно важные с представителями из самих Соединенных Штатов Америки. Именно для этого готовились и конференц-зал, и гостиница, и столовая, и всё остальное, что могло попасться на глаза американским контролерам и обязательно должно при этом блеснуть необыкновенной красотой и строгим порядком. Вот только совершенно непонятно зачем именно блеснуть? Не достаточно ли показать пустые места, где ранее находилось такое страшное для них оружие, посадить за круглый столик в конференц-зале и что следует подписать?  Не достаточно ли заокеанской комиссии после трудов праведных отдохнуть в гостиничной прохладе, угоститься в банкетном зале, чем военторг послал и возвратиться с приветом в свою американскую вотчину? Нет же мы, как говориться, в грязь лицом ударить не должны, мы должны, должны, должны … Вот она в чём причина-то постоянного постороннего беспокойства, постепенно переходящая, как заразная болезнь, и на местное дивизионное население.

    Как-то один из приехавших помощников задал интересный вопрос:
    - А как у вас с формой одежды? Смотрю, весь личный состав черт знает, во что превратился с этими стройками-перестройками. Приедут гости заокеанские и кого они увидят - вот эту грозу империализма разнокалиберную в грязном рванье?
    - В баньке отмоем, подстрижём, побреем, в новое переоденем, - успокоил его командир,  сам же над вполне справедливым вопросом задумался.

    Думка начальственная обернулась новой эпопеей под перестроечным лозунгом «Даёшь эталон армейской формы одежды!» Зампотыл получил задачу найти и выдать, да так, чтоб всё по размерам тютелька в тютельку. Командирам подразделений своя задача - одеть, проверить, снять, спрятать и сохранить до самого главного момента. Форму готовили как на парад. Подогнали по мощным и немощным фигурам, где надо ушили, ужали, подшили, начистили, погладили, развесили по каптёрочным шкафам, заперли семью кодовыми замками, опечатали сургучом, коды спрятали и благополучно забыли где. Дольше всего издевались над панамами, никак не желающими принимать облик ковбойских шляп. Лепили из них домики, не понравилось. Примяли сверху поглубже, тоже не так. Наконец выбрали некий средненький вариант. А с полями что делать? Как не заглаживали, сопливого провисания истребить не получилось. В конце концов, утвердили дембельский вариант - внутрь по бокам вставили проволочки и с их помощью выгнули стильно и однообразно. А пока форма висела, сохраняя с таким трудом приданный ей парадный вид, носили то, что оставалось носить. Обноски то есть. В общем красотой личный состав дивизиона блистать перестал окончательно и по внешним характеристикам всё больше приближался к бандюкам с большой дороги, отличаясь от таковой разве что родом деятельности, поскольку продолжал усердно ломать, строить, белить, красить.

    Батарея управления занималась тем же, а кроме того и главной своей задачей - подготовкой связи. Висячие сопельками и прикинувшиеся шлангочками кабели прятались в короба или закапывались. Покосившиеся антенные мачты устремлялись ровными штырями строго вверх. Покалеченные командирским гневом телефонные трубки менялись на новые. Узел связи чистился, блистился и обвешивался однообразными бирками. Из далекого главного окружного узла связи с позывным «Линза» прикатила помощь немощным в виде авторитетного спеца. Толковый парень организовал две прямые междугородки через Ташкент и Самарканд, натренировав при этом дежурные смены и тут и там работать так, чтобы гостям связь хоть с Москвой, хоть с Вашингтоном предоставлялась практически моментально. С этого момента  комбат озаботился новой головной болью - как же теперь уберечь эту моментальную и при этом вполне междугороднюю связь от солдатского искушения попользоваться ею в личных интересах.

    В самых первостепенных местах, то есть в кабинетах командира, начальника штаба, в конференц-зале, в гостинице и в банкетном зале столовой, установили красивые новенькие телефонные аппараты, также привезённые ташкентским спецом. Эти красавцы действовали крайне возбуждающе на всех приезжих контролеров-помощников. Ярко красное чудо телефонии вызывало у важных товарищей нестерпимое желание немедленно лицезреть начальника связи. И начиналась как под копирку такая с их точки зрения наиважнейшая проверка:
    - Ну, что, товарищ старший лейтенант, я сейчас снимаю трубку и заказываю разговор со своей квартирой в Ташкенте. Если через одну минуту меня не соединят, службу свою продолжишь уже завтра на Кушке. Ты готов?
    - Готов, товарищ полковник, - слышал в ответ очередной контролер, даже не подозревающий, что товарищ старший лейтенант совсем не против такого оборота в его службе, так как он бывал в этой самой Кушке и мог сравнить условия службы там и здесь не в пользу последних.
    Затем снималась трубка красивого телефона и надрессированный дежурный телефонист коммутатора по междугородней связи через Ташкент или через Самарканд соединял контролера с его квартирой почти мгновенно. Услышав на другом конце линии за сотни километров хорошо узнаваемый голос своей второй семейной половины, полковник удовлетворенно гмыкал:
    - Гм, ладно, с Кушкой пока повременим ... смотри у меня, - и размеренно-уверенным контролёрским шагом двигался дальше на помощь другим участникам процесса.

    А времечко всё бежало и бежало. Июльский зной изнурял. Его величество полуденное Солнце не оставляло никакой надежды на тень даже под раскидистыми тополями. К вечеру огромным багровым шаром оно сваливалось за горизонт и там, вдали, на краю земли дотлевало красно-чёрным заревом, напоминая о большом, во всю степь, безжалостном, знойном дне.

Продолжение. Глава 13. Громоотвод. http://proza.ru/2024/07/22/1219