Ворожея за кадром 14 глава

Василиса.



Весь следующий день шел дождь. Хорошо, что на студии был выходной. Плохо, что вечером все же придется выбраться из своей теплой скорлупы в непогоду. На свидание. Бр-р-р! Наталья метеором носилась вокруг меня, как фея вокруг Золушки. Все старалась соорудить из меня принцессу. И пусть внешне у нее это получилось, но вот мой внутренний настрой хромал на обе ноги. Сердце противилось обманывать хорошего человека. Ну не дам я Стасу того, что он хочет. Он стремится к отношениям, и не на одну ночь. Я верю в его светлые чувства. Только моих ответных нет, будто об стенку горох. Он мне друг, да и только.

— Вася! Мать твою волшебницу! Да ты хоть улыбнись немного! А то от твоей кислой физиономии парень сбежит, так и не доведя тебя до ресторана! — Бушевала подруга, потрясая феном над моей головой, будто жезлом волшебным.

Ну что ж со мной поделать, если все мысли мои кружат только вокруг одного человека. И это не Стас. Нельзя, нельзя, Василисушка! Егор женат — это раз. Его жена жаждет моей смерти — это два! Дальше продолжать? Думаю, не стоит углубляться в дебри отношений киношных героев. И так все ясно. Популярность и кружащие повсюду папарацци не дадут никакого спокойного житья, раздувая из мухи слона на всю страну. Не люблю показухи. Свое счастье нужно прятать ото всех, чтобы не стащили, не сглазили, не очернили очередной пошлой клеветой. Егор слишком яркая звезда для меня. А Стас в самый раз. Смирись же уже.

Улыбаюсь через силу, пока Наташа не кивает мне удовлетворенно. Она в последний раз поправляет мою прическу и помогает надеть пальто. Трезвонит мой телефон в кармане. Это Стас подъехал и ждет меня внизу у подъезда. Перестань мечтать и иди, Василиса, по тому пути, что не так тернист и сложен. Краем глаза замечаю своего хорька в конце коридора. Он в последнее время молчит много. Хандрит. Думаю, всему виной мои сердечные метания. И ему отголоски достаются. Вот я какая. Только и могу мучить всех кругом. Снова даю себе мысленный подзатыльник, хватаю сумочку, зонт и иду к двери.

На улице льет, как из ведра, но Станислав, как истинный джентльмен, все же выскакивает из машины и открывает мне пассажирскую дверь. Он заслужил мою первую улыбку на этот вечер. Боюсь, на большее я расщедрится так и не смогу.

— Ты ослепительна, Василиса. Прекрасно выглядишь! — Искренне говорит он, оказавшись на водительском месте.

Я автоматически киваю на комплимент, даже не глядя на него. Но он будто не замечает моей холодности, как завороженный, продолжает восхвалять мою игру на съемках, пусть моих действий по сценарию — кот наплакал. Я не спорю с ним. Скажу даже больше. В этот момент я вижу перед собой всю нашу с ним совместную жизнь. Мое безразличие и его вечный оптимизм. Он будет для меня точно верным псом. Я, наконец, стану знаменитой благодаря своему дару ворожейскому, но мертвой изнутри. Он же будет исполнять любую мою прихоть, пока не переполнится моей магией сполна, превратившись в моего безвольного раба, а я в его холодную хозяйку. Не умею я со своим даром обращаться, никогда не пробовала заглядывать так далеко вперед. Как же я семью создавать-то буду? Или мой удел — краткосрочные интрижки, чтобы моя ворожба не успела глубже проникнуть и личность сломать? Как остановить ее эффект? Как понять, что чувства ко мне настоящие, не навязанные силой? Эти мысли крутились в сознании, не улучшая настроения, как и дождь за окном.

Мы ехали через улицы столицы, и окна домов освещали нам путь, но не давали ответов на мои вопросы. Когда Стас начал притормаживать и сворачивать на смутно знакомую парковку, я поняла, что этот вечер безнадежно испорчен.

— Это что «Империя»?! — Чуть хрипло выдаю я первые слова за этот час. Тот же самый, будь он трижды проклят, ресторан, где меня кинул Егор со своим первым уроком.

— Один из лучших ресторанов города. — Смущенно улыбается Стас, и мне становится как-то неловко за свой резкий тон. — Я решил, что ты достойна, как минимум этого. У меня в планах был еще театр, но погода все испортила. Однако если тебе здесь не нравится, то мы просто уйдем. Хотя я не уверен, смогу ли забронировать столик в это время где-либо еще…

— Все в порядке, Стас. Здесь прекрасно, как в сказке… — Натянуто улыбаюсь. Я не подведу его сейчас, когда он так старается. Я же вижу, как он нервничает. Неужели я достойна чего-то подобного? Чтобы за мной так ухаживали? Добивались? Или я так привыкла к хамству Егора, что не замечаю ничего вокруг? — Пойдем, я проголодалась.

— Конечно, идем! — Расслабляется Стас и выходит первым, чтобы проводить меня в тот же самый ресторан, куда я однажды ходила с Егором… и потом осталась отрабатывать его ужин с другой на кухне.

У освещенного крыльца есть широкий навес, так что нам остается пробежать, как парочке влюбленных, всего десяток метров от машины под дождем. Это немного трудно на моих высоких каблуках. И я оступаюсь на мокром асфальте, смеясь над своей же неуклюжестью. Стас смеется вместе со мной, поддерживая и ведя вперед. Он бы и на руки меня охотно подхватил, но понимает, что это слишком для первого свидания.

И тут, когда до ступеней остается всего лишь два шага, я отстаю и оборачиваюсь. Зачем я сделала это? Будто позвал кто… Но я замираю на месте, когда Стас уже в дверях разговаривает с администратором. К ресторану подъезжает знакомая темная машина. Мотор еще урчит, и фары слепят глаза своим ярким светом, но все же я вижу его. Это Егор. И не важно, один он или кого на ужин привез. Любовницу. Жену. Мне все равно. Я не замечаю никого кроме него. И ощущение неправильности засасывает меня, будто в омут. Я тоже здесь. Но не с ним. С другим мужчиной.

Он смотрит на меня. Не глуша мотор, выскакивает из машины и сквозь дождь идет ко мне. Взгляд вопросительный, уязвимый, немного осуждающий, но уже не имеет надо мной прежней власти. Я будто повзрослела в миг, будто осознала жизнь настоящую без прикрас и фантазий. И не такой циничной станешь, пережив те мгновения, коими меня щедро Москва одарила. И мне жаль. Нас, которых так и не случилось.



Егор.



Все стало как-то не так, не правильно. То еда мне не вкусна, то коллеги раздражают. Бешусь, как бык, по любому поводу. Странные взгляды актрисок на меня, разговоры, резко оборванные при моем появлении. У меня на лбу что-то написано? Или я не знаю чего?! Говорят, киностудия — это та же деревня. Все про всех знают. И сплетничают также охотно. И судя по поведению окружающих меня людей, на повестке дня активно обсуждают мою персону. Все косточки перемусолили или еще что-то осталось для жены моей?

Она, кстати, в кои-то веки образумилась и притихла. Согласилась пойти на мировую и подписать все нужные бумаги. Но только после премьеры моего фильма. Не хочет, видите ли, плохо пиарить меня перед выходом нового «бестселлера». Но в этот раз я с нее с живой не слезу. Если она думает, что и в этот раз получится выкрутиться, тот вот хрен ей с маслом! Наши адвокаты уже в курсе и окончательное заседание нашего бракоразводного процесса обозначено красной датой в календаре. Премьера моего фильма назначена на десятое ноября, а суд — на тринадцатое.

Видеть никого не хочу. И слышать шепотки гнусные за спиной тоже. Однако в пустую квартиру меня не тянет. В доме же до сих пор от краски свежей и штукатурки не продохнешь. От запаха гари мне так и не удалось избавиться, как я не проветривал, как не гонял клининговые службы каждый день на уборку. Испортила Альбина весь дух моего дома всего лишь одной спичкой. Поэтому я решил больше не цепляться за него и отдать ей. Пусть подавится.

На студии оставаться смысла не было. Я поехал в то место, где меня знали и ждали, благодаря щедрым чаевым, где не навязывалось лишнее общество, и кормили вкусно. В ресторан моего почти бывшего тестя. В «Империю».

Много девушек я туда переводил, но мне и слова никто не посмел возразить. И Альбина тоже молчала, не смела в укор мне ставить левые связи, раз у самой рыльце в пушку было. Главное, чтобы мы в законе вместе были, прикрывая тылы друг друга, но чаще всего ее. Однако после похода вместе с Василисой, я так и не появлялся больше здесь. Почему-то всякий раз желание пропадало появляться в этом ресторане. Неужели вина грызла? Или стыд покоя не давал за свой ребяческий поступок? Не знаю. И сегодня тоже что-то в груди ноет по дороге туда. Но я же мазохист! И я хочу этой боли, потому что как бы я не сопротивлялся, я все же проиграл. Я скучаю по ней. Я хочу ее. Но в главном я не готов признаться даже себе.

Торможу у крыльца. Выходить в холодный дождь не хочется, но раз уже приехал — не сидеть же в машине. Дворники все еще работают, очищая лобовое стекло от потоков дождевой воды. Я тянусь к ключу зажигания, чтобы заглушить жизнь двигателя под капотом, но останавливаюсь на полпути, потому что вижу ее. Будто преследует меня, и не только во сне, но и наяву. В который уже раз мы сталкиваемся, будто нас магнитом тянет друг к другу. Не провидение ли это, что и Василиса сейчас здесь? Не знак ли свыше, что пора уже перестать сопротивляться и быть вместе?

Выхожу к ней, не ощущая дождя на своем лице. Вижу лишь ее одну. И только когда вплотную приближаюсь, лучше могу рассмотреть уложенные локоны короной, платье, сверкающее под пальто и макияж вечерний, не испорченный непогодой. И что же, она меня здесь ждала? Нет, конечно, глупец! Такая красивая и такая печальная. Отчего злорадство сейчас не горит в ее глазах? Там лишь грусть тлеет едва.

— Василиса, ты промокнешь! — Доносится из-за ее спины, пока мы стоим под дождем рядом и молча пожираем друг друга глазами.

К нам подбегает Стас с зонтом. Ну, конечно. Из всех моих знакомых она выбрала именно этого смазливого мальчика-плаксу. Эх, Василиса… И в наш ресторан пришла, будто мне в отместку.

— Зачем ты так? — Спрашиваю глухо, когда третий лишний пыхтит недовольно рядом, пытаясь увести ее за руку. — Зачем ты здесь? — Спрашиваю снова, подразумевая совсем другое, только то, что нам двоим известно.

— Мне понравился твой урок. Решила повторить, но уже по-своему. — Говорит, даже не улыбнувшись. Берет Стасика под руку, когда меня даже передергивает от такого союза и добавляет тихо, прежде чем уйти. — Закажи сегодня что-нибудь подороже и счет мне оставь. Только в этот раз я готова все сполна заплатить.

Стас в недоумении переводит взгляд с меня на нее и обратно. Он ждет объяснений? Не в этот раз. Когда она успела так измениться? Будто сбросила с себя оперение, обратившись из маленького пугливого воробушка в свирепую орлицу. И не боится больше, сама глотку перегрызет кому угодно. Неужели это я сделал ее такой? Холодной и бессердечной? Я удивлен ее словами не меньше Стаса. Но переведя взгляд на него, нечто другое начинает меня беспокоить. Неужели она выбрала его? Почему?! Потому что с ним проще? Моя. ОНА МОЯ! Но уходит сейчас с другим, кого и соперником даже стыдно назвать. Злость начинает гореть внутри, пробуждая к жизни, к опрометчивым действиям. Но что я сейчас могу? Морду ему разбить? Не факт, что она тут же ко мне в объятья прыгнет. Скорее всего сама же и набросится с кулаками. Или может, как пещерному человеку перекинуть ее через плечо и утащить к себе в берлогу, не выпускать больше от себя никогда? Не думаю, что и это она оценит. Как и ее кавалер тряпочный.

Впервые с рыком беспомощности бросаюсь к машине и, срывая на ней всю злость, гоню домой. Что бы что? Естественно! Как нормальный обиженный несправедливостью мужик, я напиваюсь встельку. Стерва! Да будь она проклята, что предала мои высокие чувства к ней! Растоптала, как мусор какой-то! И с кем?! С ничтожным писакой, который и в люди не выбрался бы, если бы не я! Снова меня обыграла… Снова в дураках оставила…



Василиса.



Вечер прошел идеально, но где-то в параллельной вселенной от меня. Я же и была на этом торжестве фальши и одновременно не была. Я улыбалась Стасу и отвечала на его вопросы, поддакивала комментариям по поводу качества обслуживания здесь, стараясь не встречаться взглядами со знакомыми мне уже официанткой Анфисой и администратором Русланом. Насчет еды вообще молчу. Она возможно и была необычайно вкусной и изысканной, но все равно казалась мне пеплом во рту.

Я медленно умирала внутри. С каждым мгновением. С каждым вздохом. Его боль в глазах цвета стали была почти осязаемой. Она передалась и мне. Через его шепот сквозь дождь. Егор не вошел за нами. Я слышала визг шин его удаляющейся машины, и мое сердце плакало вместе с осенним небом.

Я еле дождалась десерта и лишь тогда попросила Стаса отвезти меня домой. Он был разочарован, хоть виду и не подал. Я уверяла его, что ужин был великолепным, но похоже он мне не поверил. Здесь я плохо сыграла. Тоже мне, актриса второго сорта…

Возвращались мы молча. Лишь у самого дома Стас, наконец, подал голос.

— Это из-за него?… Я не стал спрашивать в ресторане, боялся испортить вечер. Но раз уж мы прощаемся около твоего дома, могу ли я узнать? — Его взгляд прожигал меня насквозь. И его вопрос был справедливым. Только что мне ответить? Если бы я была безразлична к Егору, то мимолетная встреча с ним никак бы не помешала нашему со Стасом свиданию. Но что ответить, если чувство мои обратны? Все было бы ложью. А не я ли так усердно бегу от нее? Так зачем что-то выдумывать сейчас?

— Нет. Вечер был испорчен из-за меня. Это с самого начала была плохая идея. Не надо было давать тебе напрасной надежды. Прости меня, Стас. — Тихо отвечаю, боясь взглянуть на него, потому что знаю, что увижу. Неверие, обиду и гнев. Непринятие. Боль. Много всего, а я одна. И лишь я всему этому виной.

— Между вами что-то есть. На студии не зря судачат, но я все верить не хотел. — Слышу разочарование в его словах, и сжимаюсь от холода внутри.

— Ничего между нами нет. И слова все пустые. — Отвечаю все так же безжизненно. Знаю, что Стас мне не верит. Когда больно, все слова мира кажутся ложью.

— Если бы ничего не было, ваш взгляд так бы не пылал, там у ресторана, на крыльце. Я не слепой, Василиса. Зачем надо было обманывать меня? Хотела ревность его вызвать за счет меня? — Все больше распаляется Стас, а мне каждое его слово, будто ножом по сердцу. И ведь правда, зачем я это сделала?

— Нет, Стас. Я хотела начать все заново. С тобой. Но не вышло. Прости. — Шепчу я и выхожу из машины. Еще одна жизнь мною покалечена. Стас быстро оправится. А вот я? Уже другой вопрос.

Дождь все еще льет. Но я не открываю зонта. Хочу сполна ощутить его пронизывающие до костей холодные капли, чтобы они смыли с меня всю ложь бесполезную, что ничего кроме боли не приносит. Стас уезжает. Задние фонари его машины скрываются за углом, обрывая еще одну главу в моей жизни, будто топором на плахе. Горечь переполняет меня, когда я тихо возвращаюсь в темную квартиру. Наташи нет дома, и это к лучшему. Не хочу сейчас с ней обсуждать полное фиаско этого вечера. Звонит мой мобильник, и я, не глядя, отвечаю, ведь хуже уже не может быть.

— Браницкая… Я искренне… извиняюсь за столь поздний звонок… Черт, вру… Мне не жаль, но не об этом я… Завтра на студию без опозданий… И кавалера своего прихвати. Растолкай его пораньше… Твой расстрел в десять часов… Все.

Я не сразу разобрала слов Егора. И лишь когда он отключился, и я в недоумении уставилась на потухший дисплей, до меня дошло, что он был сильно пьян. И мой расстрел — это съемки эпизода. Значит, нужный реквизит привезли. Но он все равно позвонил. В таком невменяемом состоянии?! Все же ревнует… Улыбка сама собой расплылась по моему лицу. Пусть нам обоим плохо и слаще пилюлю я третьему не сделала, но я улыбаюсь, как ненормальная, прижимая телефон к груди. Пусть на миг, но мне стало чуть теплее. Все же Егор не бесчувственный эгоист, он ревнует меня, да так, что решил потопить это чувство в вине. Думаю, столь унылый вечер стоил этого важного осознания.

Продолжение: http://proza.ru/2024/07/25/412