Какими должны быть рецензии

Когда вижу в разделе рецензий простые отзывы простых потребителей текстов, часто вспоминаю "Обрез Эргара". И вот сейчас показываю его.
Внешне это обычный отзыв на стихотворение. Но внутренне - диалог писателей, поэтов, профессионалов, а не просто читателей!

***

Комментарий
к стихотворению «Слесарь». Автор: Эргар.
http://www.stihi.ru/2010/09/19/2321

( Для справки. Реальное имя автора – Руслан Михайлович.
Реальную фамилию не нашёл, но буду рад, если Руслан Михайлович её назовёт.)

Судя по другим произведениям автора, скромно и экономно называющего себя Эргаром  (http://www.stihi.ru/avtor/rogemdugar ) , уверенно говорю, что в нашем цеху это не просто поэт, это - Мастер. Ма-с-тер! Большой Мастер Слова!  А  произведение  «Слесарь» - даже не стихотворение, а целый, хоть и не продолжительный по времени, спектакль.  Спектакль, созданный по классическим законам сценического искусства, где в декорациях нет ничего лишнего. И не должно быть.

Антон Павлович Чехов,  в своём письме к литератору Александру Лазареву-Грузинскому, написанном 1 ноября 1889 г., назвал это условие организации сцены важнейшим:  "Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него."               
               
В «Слесаре» ружьё появилось только в конце спектакля. Да и не ружьё это уже вовсе, а всего лишь кусок ружья,- обрез, который ещё до начала разговора Егорка засунул в тиски незаметно для Михалыча.

Егорка, в принципе, ведь,  зашёл по делу – втихаря обточить спил ствола на верстаке Михалыча.  А выпячивать тему без предварительной психологической обработки  напарника не хотелось. Вот и пришлось,  по традиции, выпить с ним. На случай, если заметит. И вообще, как в рабочей среде без этой традиции, утверждённой всемогущим Политбюро КПСС?   О чём вообще могут говорить слесари в трезвом состоянии?

Короче, обрез появился в конце мини-спектакля. И тут же, как и должно было случиться, выстрелил! Нет, конечно, не в прямом смысле. Егорка не дурак, чтобы обрабатывать ствол с патроном внутри.  Обрез выстрелил всем замыслом этого гениального стихотворения! Всей  его философской начинкой!

Соотнесите  эпиграф и две первые строки  «Слесаря» с современной жизнью рабочих и все станет ясно.

«Богу – богово, кесарю – кесарево.
Ну, а слесарю, значит, слесарево…»

Рабочий класс, создавший страну Советов, бывший собственник общенародного имущества, вдруг, в итоге преступной мошеннической диверсии под названием «Прихватизация»,  снова оказывается  обманутым и неимущим.

Что ему остаётся после того, как боги разобрали недра, фабрики и заводы, а  кесарь передал награбленное в доверительное управление ?

Пить, как велела родная КПСС, водку? Нет. Это не выход из положения, а вредная для всех привычка. ( Пили и пьют не только рабочие. И олигархи бухают – будь здоров. И не только русские. Пьют и французы, и американцы, и многие-многие...) Копошиться на мусорной свалке истории? Нет, конечно, бывший советский рабочий гораздо выше этого.

Верстак и остаётся, чтобы реализовать чувство мести. Или, по крайней мере, пойти в столовую, и, угрожая обрезом, положить всех на пол, чтобы потом быстро схватить со шкворчащей сковородки и, обжигая язык, полость рта, всё-таки съесть положенную ему по статусу котлету.

Смешно? Не знаю. Опять же, Чеховым и скажу: это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Ну, и бабахнул же обрез! Спасибо Мастеру Слова. Хоть показал, как это может быть. И то хорошо.


© Copyright: Анализ Произведений, 2016