Глава 8. Выживем, не бойся

 
     Приближался 2000 год.
     У Антона Евгеньевича был план: устроиться на работу в любую строительную организацию, хоть кем. Там всегда найдутся бытовки в которых можно переночевать, пока не заработает на сьем квартиры. 
     Купил карту города и хлеб. Денег осталось на 7 буханок. Он быстро научился  уверенно проходить в офисные здания и пользоваться водой  в умывальнике, а иначе без денег  умрешь от жажды посреди города миллионника.
     Первая организация - водоканал.
В любом случае его будут финансировать. Без водоснабжения никак. 
     Кадровичка осмотрела его паспорт, диплом, трудовую книжку.
     - Нет, мы не можем взять вас на работу. Да, прораб на участок нужен, да, обьявление в газету давали.
     - Обьясните, пожалуйста, почему - Антон включил все свое  обаяние.
     - Случись что по технике безопасности, или по качеству работ, кто будет отвечать?  Прокуратура скажет, зачем взяли без прописки, где он сейчас? Я  буду отвечать, или начальник!
     - Согласен пойти рабочим любой специальности. Умею все.
     - Уважаемый, вы сами, если станете руководителем, не возьмете ИТР в рабочую сетку, это во первых.
     У нас есть приказ, не брать никого  из других регионов, а вы вообще без регистрации, так сейчас стали называть прописку, знайте на будущее. Перестройка, вы это понимаете, или нет? В трудовой у вас четыре года пропуск стажа. Вы случайно не сидели?  Советую вам взять справку, что не сидели. До свидания.
     Примерно такие ответы Антон получил еще в нескольких организациях, которые давали обьявления в газету.  Все обошел пешком,  изучил город.

     Вечером  опять отправился к Римме Ивановне.  С ее стационарного телефона дозвонился в  свой бывший микрорайон ГОК, к знакомой риэлторше.
     - Мариночка, я Антон Евгеньевич, главный инженер СМУ-2, мы были соседями. Помните меня? Вы  оформляли документы на мой дом-дачу в "Озерном" кооперативе, 10 лет назад. 
     - Конечно помню. Рада слышать вас. Сейчас этот кооператив расцвел. Там сделали курортную зону, дома подорожали втрое. Ваш добротный, хороший жилой дом со всеми удобствами.  Помню его, конечно. Хотите продать? С удовольствием займусь. Перезвоните завтра, пожалуйста.
     На следующий день Антон начал обходить организации поменьше. Спрятал диплом и трудовую. Пытался устроиться разнорабочим без документов. Опять ничего не получилось.  Государственные стройки исчезли,  новые "богачи-приватизаторы" на крупное строительство  еще не развернулись. Работы практически не было.  Отчаяние начало потихоньку прокрадываться в  душу мужчины.
     Вечером от Риммы дозвонился к Марине, риэлторше.
     - Антон Евгеньевич,  ваш особняк сейчас принадлежит Косопятову Федору Игнатьевичу,  он купил его у Вашей бывшей жены по вашей доверенности еще в апреле прошлого года.
 
     До Антона не сразу дошло случившееся. Ужас, безысходность, полный тупик. Через месяц деньги у дочек закончатся, при всей экономии. Ни университета у Вали, ни образования Николь. Всем троим им негде жить.
   
      "К Римме Ивановне приходить больше не стоит, уже не радушно встречает.", - Думал Антон-  "На третий день гость, как и рыба, теряет свою свежесть".
 
     После обеда дождался, когда у Николь закончились занятия, пригласил ее  поговорить.     Что есть хорошего в Зернограде, так это роскошные парки с раскидистыми деревьями, подстриженными газонами и аккуратными дорожками.

     Денег покормить Николь в кафе не было. Устроились на лавочке.     Попросил дочку взять на хранение  рюкзак, документы. Для него, бродяги, это помощь.

     - Николь, что там с нашей дачей возле озера? Могла раньше все  мне рассказать? Спросил бы у мамы, где ваши с Валей деньги. А так я думал, что дача еще не продана, что деньги будут.
     - Боялась, что ты маму пристукнешь и тебя посадят. Моя подруга  сказала, что за такое ее убить мало.
     - Так, так, так... давай подробно.
     - После твоего отьезда Федя пришел на второй день. Ты, папа, меня предал, что уехал, паредал, предал! Федя начал меня воспитывать, ругать, что плохо учусь. Вот, мол, его дочка отличница, он и из меня сделает отличницу, а то родной отец у меня слабак, даже ни разу меня не выпорол. Пап, от него такой ветер шел отвратительный.
     Антон замер.
     - Какой ветер?
     - Пап, и от тебя он идет. От всех. Я уже с ума  схожу. На занятиях, когда вокруг много людей  ничего не слышу и не соображаю, в голову лезут какие  то не понятные чувства.
     Антон приобнял дочку. Он понял:  у нее та же проблема, что у него в молодости. Только он тогда  сообразил, что делать, а она, похоже, нет.
     - Почему раньше молчала?
     - Боялась, этот шум в голове  означает, что я сумасшедшая. Его не было только в лесу, на даче, в моей комнате. Поэтому ни с кем почти не дружила и сидела за книгами все время.
     Антон рассказал дочке о себе, что с ним в молодости происходило. Николь сразу поняла о чем идет речь.
     - Вот, чёрт, надо было раньше тебе пожаловаться. Но ты такой усталый приходил с работы, а на даче было так хорошо, что я и не рассказала, ну боялась, что в психушку положат.   
     Они еще долго сидели в парке на лавочке, разговаривали. Отец научил Николь, как закрывать свою психику от посторонних. Девушка все поняла мгновенно.
     Уже стемнело, отец и дочь направились к общежитию и тут оба вспомнили о даче.
     - Пап, я все слышала, что они говорили об этом. Ты  оставил маме  доверенность а по ней она не могла купить  дом на себя. Тогда Федя предложил, что она якобы продаст ему, а он потом якобы продаст ей.  Они две недели меньжевались, только и слышно было "дом", "дом".  Федя обещал, что сразу ей обратно продаст,  угрожал, что бросит ее. Говорил: "Останешься одна на старость лет". Даже уходил на два дня. Потом все заглохло, наступила тишина, только мама начала плакать, Федя гладил ее по голове и говорил, что скоро они поженятся. Они  месяц жили на даче и мамин брат  с ними там постоянно бухал и требовал от Феди отдать дом, или  деньги. Я вернулась и жила в квартире одна. Потом  мама явилась,  Федя переехал к нам насовсем, они поженились.
       Летом я с подругой поехала на озеро, туда теперь ходит много маршруток,  зашли на дачу, а там Федин сын, он нас выгнал. Сказал, что  дом  его отец купил законно, за деньги, он его  наследник потому, что это добрачное имущество. Артем теперь на нашей даче живет, он  уже женился, хоть и ровесник Вали. Вытолкал нас за калитку.
      - Да... Деловая наша мама. Значит, она понимала, что Федя дом не отдаст и все равно ему отписала... Преданная мать... Черт! Блин! Дура!

    В этот вечер Антон опять ночевал на улице. Пришел на берег реки, лег на брошенный пляжный топчан. Все менялось вокруг него, только звезды по прежнему  сияли, как ни в чем не бывало. Мужчина попытался представить бесконечность. Сознание как будто растворилось, и цветной спиралью устремилось в высь. Оттуда увидел себя - меньше молекулы.  О бесконечности он никогда больше не думал. Страшно.

     Так оно и пошло. Днем бродил в поисках работы, изучал город, а ночью смотрел на звезды и благодарил их, что в этих краях теплая осень.
     По утрам  стоял  возле рынка с картонкой в руках, в ряду таких же как он, бедолаг безработных. На картонке написано: "Любые работы, не дорого".
      Частенько  "везло". Его "купили" на ремонт квартиры,  потом на установку забора, потом копал яму под септик, ну и так далее. Платили маловато, он все относил   Николь. Ольга Вале деньги за сентябрь прислала, а Николь ничего. Говорила по телефону, что зарплата у нее очень маленькая.

     Антон все еще не хотел принимать решение вернуться в Уральск. Устройство на работу зависело от  регистрации-прописки, а добыть ее он мог только там. Но здесь с той пропиской он был вне закона и милиция могла его оштрафовать, или еще что? Что они могли, кроме как не взять на работу? Оплатить дорогу домой? Кто заплатит?  А вот на работу не брали - голод и умри.
     Получалось крепостное право. Страна свободных людей, якобы,  а регистрация привязывает человека, как цепь. Перестроечка, блин.
 
     Была  еще заначка - приватизация части имущества СМУ-2. Позвонил Егоровичу.
     - Антон, сынок, слышал от Риммы твои проблемы. Сам знаешь, наши  ребята голодные, зубатые, а подрядов как не было, так и нет. Город заглох без федерального финансирования, "Комбинат" запустили, но там все рушат.  Сейчас распродаем автопарк, дело идет не  быстро, и мне и тебе будет небольшая доля. Приезжать нет смысла. Давай координаты, перешлю , что смогу отбить. Думаю, к Новому году получишь деньги. И не мечтай, что сам тут впишешься, я и то не смог, а у меня связи, сам знаешь какие. Только и слышно - то постреляли, то порезали кого то за малые деньги. С документами у нас оказалось все не слава Богу. Хоть бы что то получить.

    Антон "поселился" на берегу, в небольшой роще между городом и садовым товариществом.
     Спасибо матушке реке, в ней он купался и стирал одежду индийским методом - бил ею по камню.
     Мутная зеленоватая вода вряд ли была чистой. Удобрения, канализацию, все она вбирала, пока протекала между поселениями людей. Но вот удивительно, она как то умудрялась очищать сама себя, не становилась ядовитой, а радовала  и уток, и рыб, и рыбаков.
    Надо сказать, не один Антон присмотрел это местечко.  Собралась компания из нескольких мужиков.  Где они добывали спиртное - большой вопрос, но добывали. Некоторые из них жили на соседних дачах.   
     Антон подружился с двумя - Стасик -  парень лет 30, веселый добродушный балагур,  после отсидки родня  вытурила его из дома. Второй - Михайлович, старик,  заядлый рыбак. Он здесь обитал каждое лето и сказал, что как похолодает, вернется к жене в квартиру, а здесь от нее отдыхает. Михайлович целый день сидел с удочкой, закидывал сети. У него была старая, полугнилая лодка. Улов он продавал на дачах. Антон быстро перенял у него навык и сразу же поймал крупную рыбину, внес свою лепту  в наваристую, ароматную  уху, которую мужчины готовили на костре в украденной на дачах большой кастрюле.
     К ним подсаживались другие рыбаки со своими мисками, рыбой, приносили крупу, картошку, водку, самогон. Чтобы не  вызывать вопросов, Антон иногда делал вид, что тоже пьет, а сам незаметно выливал "драгоценную" жидкость на землю.

     Постепенно выяснилось, что вольная  дикая жизнь не так уж и плоха.

     С окрестных полей натаскали соломы, спать на ней  тепло и мягко. От дождя - брезентовый навес между деревьями.  Один только недостаток прекрасной первобытной жизни - далеко от города. Если опаздывал на последний автобус к дачам - 5 километров пешком. Мужики объяснили, что устроить "лагерь" ближе к городу нельзя - гоняет милиция.
    Бриться было нечем. Вскоре он превратился в неузнаваемого  бородача. Купил ножницы и приводил себя в порядок, глядя на отражение в воде. Антон чувствовал, как тело наливается силой, зажигается огонек в глазах, в груди вырастает радость. Что за чудо? Почему?

     "О, русо туристо!" с улыбкой думал о себе Антон Евгеньевич. Здесь, на обочине, ему комфортнее, чем  в квартирах его прежней жизни. Парадокс.

     В конце ноября пришла настоящая осень.  Черное кружево голых ветвей заполнили каркающие вороны. Над рекой по утрам нависал сизый туман, желто- коричневые листья устилали землю.

     Вскоре остались только он и Михайлович.  Вдвоем браконьерить сподручнее. Пошли  хорошие уловы, рыбу они теперь продавали в городе.  Появились деньги для Николь. Однако, холод не тетка.
     - Михайлович,  кашляешь сильно. Давай в больницу.
     - Ты парень хороший, но меня в больнице не принимают. После тюрьмы  болел туберкулезом, залечили полностью. Не бойся, я не заразный, закрытая форма.
     Антон поспешил успокоить старика
     - Там, где я родился, мне сразу в роддоме прививку  от тубика, как всем, сделали, не боюсь. Теперь, говорят, детям не делают ТБЦ.
     Старик продолжил:
     - А теперь, после перестройки, у меня нет мед.полиса, сдохну на ихних ступеньках, никто палец об палец не ударит, отказываются меня лечить.
     - Ты ж говорил, зимой к жене вернешься.
     - Да, вернусь, регистрацию-приватизацию сделал.
     - Пора в тепло с твоим кашлем. Пошли, помогу шмотки дотащить. Денег много наторговал?
     Жена у Михайловича оказалась ммм... бой баба, лет 50, а сам седой Михайлович  всего на 5 лет старше Антона.
     - Брат, оставайся, поживи в моей комнате. А то эта лярва меня опять посадит.
     Хорошо бы перезимовать в тепле, в квартире, но с этими людьми было тяжело.  Антон нашел другой вариант.
     Еще раньше он договорился с одной бабушкой на знакомых дачах. Он живет бесплатно в доме-сарайчике и за это строит ей рядом  комнату-веранду.

     В середине декабря пришли деньги  из Уральска. Дочкам  надолго не хватит, совсем мало. Как раз  такой момент, что земля на дачах была не дорогой. Антон решил купить  участок.  Нашел самый дешевый, у реки.

     Риэлтор изучила его паспорт.
     - Без прописки в этом регионе, теперь покупка недвижимости запрещена. Если хотите, куплю на себя, под расписку, не бесплатно, конечно,  а когда пропишетесь, передам вам. Она с интересом посмотрела на бородача в истрепанной одежде.
     - Подумаю.
     У дочек в общежитиях регистрация временная, недвижимость на них не оформишь...
     Николь в целом знала о его злоключениях. Звонок от дочки.
     - Пап, у нас есть завуч Нина Викторовна, она о тебе расспрашивала.
     - И что ты ей рассказала?
     - Все, что знала. Так вот, поговори с ней. Начни с меня, а потом она тебе все сама скажет.
     - Да, давно пора о тебе поговорить с учителями.
    Нина Викторовна явно обрадовалась визиту отца к ней в кабинет.
    - Дочка у вас хорошая, умница. Она  все о вас рассказала. Хочу  помочь. Оформляйте участок на меня, а потом передам его  обратно. Нина  Викторовна кокетливо улыбнулась. Кстати, могу сдать комнату, недорого. Заплатите, когда деньги будут.
     Антон опустил глаза. "Женщина - царь баба" -- подумал он словами из лексикона своих недавних приятелей. "Рискну. В крайнем случае, потеря будет в разы меньше, чем у Ольги с Федей. Что то судьба подбрасывает похожие ситуации".