8 Ах, Одесса! И мечта идиота

              (до того http://proza.ru/2024/08/28/1767)


8

  Я поклонился и ждал реакции на этот свой сказ. Сначала была тишина, а потом чьё-то: «Ух, ты… умно-о!» Григ захлопал по гитаре, за ним остальные. Я понял, что это было слишком умно для аудитории. Да где ж найти другую? 
Дальше были песни.

После Григ подошёл ко мне и предложил:
- Если у тебя есть ещё клёвые телеги, можем отрепетировать их, превратив в мелодекламацию. Ты кайфово исполняешь. А это усилит эффект. Играл где-нибудь?
- «Их есть у меня!» - ответил я словами поэта, игнорируя его последний вопрос,- Только когда это делать? После работы мы никакие, а вечером уже костёр.
Григ, молча, со мной согласился. Потом он спросил:
- Зоя… ну, та гёрлица, что была раньше с тобой. По-моему, она назло тебе ко мне липнет. Что думаешь?
- Думаю, что она – общественное достояние. Пользуйся! Любовь свободна, разве не так?
И улыбнулся. Мне действительно было фиолетово.
Он протянул мне руку, а я её пожал. Так Зоя стала переходящим знаменем, как тогда было принято говорить. 

  На следующем костре, когда Григ попросил меня выдать новую клёвую историю, я отказался, предложив вместо этого – показать фокусы с картами. Я решил проверить: работает ли мой дар на людях. Карт ни у кого не оказалось.
Я указал на небо и развёл руками.
- Значит, поём, маэстро, - и указал на Грига.
- Заказывайте, - махнул рукой тот.
И понеслась:
- Песня алиментщиков!
- Это какая? – удивился он.
- «Наш адрес – не дом и не улица, наш адрес – Советский Союз!»
Смех у костра.
Тот же голос:
- Ну, если не эту, тогда хоть венерическую!
Григ вновь выпялил на него глаза.
- «Я тобой переболею, ненаглядный мой…»
Опять хохот.
- Лёня, кончай! – раздался чей-то изнемогающий от смеха голос.
- Я только начал… прелюдию, а ты такое при девушках – кончай! Постыдился бы, - ответил Лёня, - Пусть будет… про платоническу любофф!
- Это ещё что?
- Высокое  чуйство – тебе не доступное, - отвечал Лёня – «Наши руки – не для скуки…
Лёня выдержал паузу и добавил:
- И не для того, о чём ты подумал.
Смех. Лёня продолжил:
- «Для любви сердцА… у которой… нет конца!» Или «И молодая не узнает: какой у парня был конец!»
У костра лежат и катаются от хохота.
А Лёня не унимается:
- Маэстро, - обращается он к Григу, - слабай-ка нам «Не женитесь на курсистках, они толсты, как сосиски».
Восторженный вой. Я смеюсь со всеми. Потом мы поём, а я, словно гляжу на это со стороны и думаю: ну, почему мне этого недостаточно для счастья? Ведь хорошо же. Ведь счастье – это сейчастье, то, что сей час.  Нет, наверно, я всё-таки ненормальный…
У советского человека в эти времена, отнюдь не людоедские, как совсем ещё недавно, а «застойно-застольные», выработалось шестое чувство, как гласит анекдот, «чувство глубокого удовлетворения». Почему-то у меня оно не возникло. Ну, точно, урод в семье. Был ли я бы таким же в другой стране? Думаю, что да. Я же пришёл к выводу, что все страны хороши… но живут же в них и хорошо живут.  Значит, дело во мне.

А у костра уже поют по лёниной инициативе:
«Я вам не скажу за всю Одессу, вся Одесса очень велика-а…»
Одесситы, конечно, хороши.

Григ давно отставил гитару, не в состоянии соответствовать требуемому народом репертуару и лишь улыбается в качестве слушателя.
«Дорогой Леонид Ильич» (иначе уже парень, что сначала пытался его урезонить, к нему не обращался) отжигал по полной.
Пока не подала голос женская оп-позиция. Она хотела любви, она желала надежды и, конечно, страданий по Нему, жестокому и коварному.
И вот уже, выстукивая ложками ритм, бой-девица (она приехала с мужем, а брак для меня был свят, с замужними я не крутил любовь) выпевает вместе со всеми:
«Ах, Самара городок,
Беспокойная я,
Беспокойная я,
Успокой ты меня!»

 Ритм песни захватывает.

«Я росла и расцветала
До семнадцати годов,
А с семнадцати годов
Сушит девушку любовь». 

Я ездил не один год на раскопы в Крым, потому наблюдал многочисленные романы. Как правило, здесь они начинались, здесь и заканчивались. Сезонная любовь. То же происходило в колхозах, куда нас посылали от института – помочь колхозникам убрать свалившийся на них невесть откуда урожай. Забывались семейные отношения, создавались новые пары… Ведь, как поётся: «Лето – это маленькая жизнь ПОРОЗНЬ… Лето – это маленькая жизнь».
В экспедиции никто не контролировал: когда кто приходит в свой спальник – гуляй хоть всю ночь, но чтоб в 6 как штык был на раскопе, где копал бы ямы и обратной стороной лопаты ровнял их края. Как истерила, как рыдала девушка-бардовка, когда её венгр, роман с которым разворачивался у нас на глазах, уехал… А какие песни она ему пела!
Спросите: откуда венгр? Оттуда же, откуда и монголы – целая делегация, пробывшая с неделю у нас. Наших девушек они называли луноликими.  Некогда их империя простиралась от Китая и Тибета до Ирана, включала Восточную Европу, Индию и прочие азии, основную часть нашей нынешней территории, включая Дальний Восток, Южную Сибирь… и Крым. Западную Европу тогда спасла смерть Угедея, которому Бату-хан пожелал наследовать, включившись в борьбу с родственниками за престол. А стоял с войсками уже у Адриатики, и император Священной Римской империи Фридрих II изъявил готовность стать сокольничим хана. 12 дней, меняя скакунов на станциях, преодолевая по тысяче километров в сутки, нёсся к нему из Китая вестник, и успел, тем спася Европу. Не пошли монголы к Последнему морю, как завещал Чингиз-хан, а принялись драться друг с другом за захваченное.
Но какой при них был порядок на дороге! И спустя время Марко Поло смог из Ханбалыка(Пекин) с золотой охранной пайцзой съездить в Рим, вернуться и позже опять по указанию хана Хубилая отправиться в путь, чтоб отвезти монгольскую принцессу к персидскому жениху. Кстати, помнится, у Марко был семейный бизнес и в Крыму.

Опять меня понесло. Интересно, не будь я историком до мозга костей – смог бы жить как все и быть счастлив? Ничего не знать о происходящем вокруг и ранее, откуда это проистекало и свершалось ныне, верить в то, что тебе выгодно… Ну, почему я не могу быть счастливым идиотом?!
Нет, им надо родиться. Это призвание.
И что гадать, когда я уже такой, какой есть.
Сколько я искал родственную душу, осторожно прощупывал людей похожих на меня, способных меня понять, так же смотрящих на мир. Иначе говоря, Другого. Безуспешно. Видимо, я – ненормальный.
Но пока успешно это скрываю же… 

Я улыбался со всеми, покачивал головой в такт, а про себя вспоминал стихи Сапгира о параде идиотов. Первая версия у него не была столь радикальной, но последняя как раз была про меня, те времена и его обитателей, и нынешние мои мысли. Ну, просто в точку. Как там у него…

Иду. А навстречу

Идут идиоты

Идиот бородатый

Идиот безбородый

Идиот ноздреватый

Идиот большеротый

Идиот угловатый

Идиот головатый

Идиот – из ушей пучки ваты

 

Идёт идиот вёселый

Идёт идиот тяжёлый

Идёт идиот симпатичный

Идёт идиот апатичный

Идёт идиот нормальный

Идёт идиот нахальный

Идёт идиот гениальный

Идёт идиот эпохальный

 

Одни идиоты прилично одеты

Другие похуже – небриты помяты

Одни завернулись по-римски в газеты

Другие – в свои чертежи и расчёты

Иные свой стыд прикрывают зарплатой

Иные учёностью эти – работой

 

Большие задачи

Несут идиоты

Машины и дачи

Несут идиоты

Идёт идиот чуть не плача

«Несу я одни неудачи

Жена – истеричка

Начальник – дебил

И я – неврастеник

Себя загубил»

 

Идут идиоты – несут комбинаты

Заводы научные институты

Какие-то колбы колёса ракеты

Какие-то книги скульптуры этюды

Несут фотографии мёртвой планеты

И вовсе невиданные предметы

 

Идут идиоты идут идиоты

Вот двое из них избивают кого-то

А двое других украшают кого-то

Какого-то карлика и идиота

 

Идиоты честные

Как лопаты

Идиоты ясные

Как плакаты

Идиоты хорошие в общем ребята

Да только идти среди них жутковато

Идиотские песни поют идиоты

Идиотские мысли твердят идиоты

Не знают и знать не хотят идиоты

Что однажды придумали их идиоты

 

Идут работяги идут дипломаты

Идут коллективы активы и роты

И вдоль бесконечной кирпичной ограды

Идут идиоты идут идиоты

Играет оркестр «Марш идиотов»

Идут – и конца нет параду уродов

И кажешься сам среди них идиотом

Затянутым общим круговоротом

А может быть это нормально? Природа?

И есть и движенье и цель и свобода?

Недаром же лезли на ствол пулемёта

Как листья осенние гибли без счёта...

 

Так пусть же умру за мечту идиота

С блаженной улыбкою идиота


Поистине…
Кафка, чей томик мне удалось приобрести на чёрном книжном рынке, для чего по ночам разгружал вагоны на овощебазе, говорил, что одного идиота можно не бояться, двух тоже, но тысячи идиотов – это уже политическая партия…
Хватит! Я точно ненормальный. Вот отличная песня… Девушки перешли в наступление, выпевая с чувством:

«Он говорил мне: "Будь ты моею,
И стану жить я, страстью сгорая".
Прелесть улыбки, нега во взоре,
Мне обещают радости рая.

Бедному сердцу так говорил он,
Бедному сердцу так говорил он.
Но не любил он, нет, не любил он,
Нет, не любил он, нет, не любил он меня».

Месть парням, не оценившим их, продолжилась, как и победа в конце. Женщине, как понимаю, нужен весь мужчина, без изъятия, то есть, у него в голове должна быть только она и домашние хлопоты. Ах, да, ещё деньги приносить. За это… «радости рая» уже обещаны ему.
Следующая девичья песня объясняла, что только денег недостаточно, нужно полностью потерять от них голову, чтоб с гарантией.
Он обещает взять её в царицы, а она отвечает:

«А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
Но этого мне не надо!»

А он повышает цену,
А он повышает цену,
А он повышает цену:
«В шелка я тебя одену!»

А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
Но мне ни к чему наряды!»

А он увлечен игрою,
А он увлечен игрою,
А он увлечен игрою:
«Хоромы тебе построю!»

А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
Но мне и хором не надо!»

Сказал он с обидой даже,
Сказал он с обидой даже,
Сказал он с обидой даже:
«Люблю, — говорит, — тебя же!»

А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
А я говорю: «Очень рада,
Вот это-то мне и надо!»...

Всё, попался, - с улыбкой констатирую я. Конечно, им нужен влюбившийся, чтоб на какое-то время гарантировать семейную жизнь и опеку бэбику. А то поматросит и бросит, как они выражаются. А нынче девушки ищут «хорошо упакованного жениха» - с квартирой, дачей и машиной, желательно. На сию тему советский анекдот гласил, что девушка может заполучить даже кандидата или доктора наук, обладающих этим «джентльменским набором», но для того, чтоб заполучить более выгодного жениха… мясника – нужно быть красивой.
А что, прагматичный подход. Кто в 19 веке у нас писал, что если перед девушкой стоит выбор: полюбить бедного или богатого, она именно полюбит богатого.
С другой стороны, они правы. Даже (подумаю для кого-то крамолу) Бог у христиан – холостяк, а сына заделал от земной замужней женщины, послав на смерть – Сам не пошёл… Пример подал так себе.

Но тут у костра подаёт голос мужская часть, показывая: насколько ненадёжен наш брат и все его обещания.  «Дорогой Леонид Ильич» вступает в этот диалог под гитару со своей версией. Эту песню я не слышал и с удовольствие смеюсь ей, хотя она – о трагедии… Нет, с одесситами я бы подружился.

 «Из Европы путь проделав длинный
К нам в Нью-Йорк приехала кузина.
Мы ее здесь новенькой прозвали,
А была кузина хороша.
Парни ей проходу не давали,
на нее смотрели не дыша.
...

Подвернулся тут жених некстати,
Все ее приданое истратил.
Говорят, жених-то был женатый,
Говорят, что пятеро детей».

Девушки частью смеются, часть изображает недовольный гул. Чем то ответят?
…
 
  Уже лёжа в спальнике, вспоминаю слова Борхеса. Смысл их в том, что он уверен, что и родись он в какой-нибудь… Венгрии (видимо, ничего более дальнего и дикого ему в голову не пришло) то и там бы нашёл питательные интеллектуальные соки, чтобы… стать тем, кем он стал, живя в Аргентине. Эх, Хорхе Луис… родись ты у нас – стал ли бы ты кем-то и был ли бы вообще? Цветаева в эвакуации, услышав, что «на работу уборщицей есть и более достойные кандидатуры», повесилась в Елабуге.  Она знала, что говорила:  «Живший в России – в ад не попадёт, как в нём поживший».   

«За просто так в России не рождаются, - сказал мне один человек, буддист, - Это сколько же надо нагрешить до того в иных воплощениях, чтоб у нас родиться!» Он, кстати, полушутя утверждал, что все в Союзе – скрытые буддисты. Не ведая того. Ведь каждый верит, как ему обещают, что «всё будет, всё впереди!»
Лозунг, который я однажды увидел над железной дорогой, гласил: «Равняйся на перспективу!» Поэтому я невольно согласился с этим шутником-буддистом. 
После нашего разговора я написал нечто вроде притчи об этом.

«Среди народов царя Ананди были и те, что верили в перерождения людей после смерти.
Царь спросил мудрого, знавшего это учение:
- Люди становятся другими людьми, животными, растениями, духами, насекомыми, птицами и рыбами?
Тот подтвердил, уточнив:
- Утверждают, что особо грешные становятся людьми в странах, где жизнь, как наказание. Там, где быть человеком особенно нелегко. Как, впрочем, и любым другим перерождением… За что-то несерьёзное туда не попадают.
- Думаю, я знаю такую страну, - сказал Ананди.
- Думаю, я знаю о какой стране вы думаете, - сказал мудрый, - Хотя живущие в ней этого не понимают. Или утешают себя тем, что есть и другие – ещё хуже».

  Сон не принёс мне облегчения, ибо он перенёс меня туда, где ночь не приносит завтра. Я крался в темноте между незнакомых домов в неведомом месте, потом бежал от погони, прятался за деревянным ящиком в проулке… Проснулся я от ужаса, что шаги преследователя приближались, а я был не в состоянии пошевелиться. Видимо, я кричал, потому что разбудил соседей по палатке, решивших, что ко мне залезла змея, как недавно в соседнюю – к одной девчонке забралась сколопендра.
Потом я долго лежал, пытаясь понять: я схожу с ума или боюсь принять то, что мне предлагается?


                (продолжение http://proza.ru/2024/08/29/1761)