Последний из украинцев. Часть 1. Глава 2

Внимание: Автор настоятельно рекомендует начинать чтение книги с самого начала (с Пролога) по этой ссылке: http://proza.ru/2024/10/02/101

Часть первая. Черный мир.
Глава вторая. Брат и сестра.

    Брезентовое небо припаяло к городу свинцовой пайкой. По безлюдному мёртвому проспекту среди разрушенных почти до основания зданий двигался отряд Оболонского ТЦК.
    Впереди на вороном коне гарцевал капитан Белый Тигр, сзади, на скрипучих велосипедах, тащились его подчиненные. В телеге, нагруженной ящиками с оружием, болтались Ванька по кличке Упырь и старый ворчун Док. Между ними, завернутый в промасленную рогожу, лежал пулемет «Утёс» — спящий бог грядущей бойни.
    Телега подпрыгивала на щебне, и Док ворчал:
    — Опять на убой. Голыми руками на пулеметы. Белый Тигр рехнулся.
    — Ничего, — бодрился Упырь. — В Центральном свет есть. Горячая вода. Мы там отмоемся. Насобачимся!
    Ванька видел сон. Не про еду и не про женщин. Снился ему огромный и чистый мир, где не было ни бандитов, ни этой вечной грязи под ногтями. Где все были равны. Коммунизм, короче.
    Док, старый зубр, успевший застать Союз, на Ванькины рассказы только фыркнул:
    — Коммунизм? Да ты, Ванька, спятил. Это когда все вокруг общее, а значит, ничьё. И ты ходишь в одинаковых портках. Тоска зеленая.
    — Неправда твоя, Док, — раздался над ними густой бас. С телегой поравнялся крутивший педали Левый, двенадцатипудовый блондин с лицом уставшего ангела. — Коммунизм — это когда от каждого по способностям. Человек будет счастлив только в обществе социальной справедливости.
    Док только махнул рукой. Левого в ТЦК считали дурачком, но ценили за богатырскую силу.
    Баррикада выросла перед ними внезапно — гора искореженного металла и бетона. За ней торчали ухоженные дома Центрального района. Над одним из них струился дымок. Горячая вода. Упырь облизал пересохшие губы и почесал грязные вшивые волосы.
    Пока ждали союзников, с неба приплелся вертолет. Американские журналисты. Баба с микрофоном и мужик с камерой. Подбежали к капитану.
    Белый Тигр, привлекший журналюг своим знаменитым шрамом, не был настроен на политесы, он просто махнул Упырю:
    — Блесни знанием языков, Ванек. Скажи им красиво.
    Ванька подошел, улыбаясь во всю свою провалившуюся физиономию.
    — Передайте западному зрителю, что пока они там сношают друг друга на итальянский манер, мы тут боремся за их свободу, — начал он на отличном английском – не зря же десять лет жил в Лондоне. — За демократию тут воюем. Почти победили. Каждый из нас - украинцев готов умереть за светлые идеалы, чтобы вы там потом еще долго, значит, друг друга сношали. Вы нам только больше оружия сюда завозите и не обманывайте, как вчера с тушенкой.
    Журналистка, сверкающая белоснежным декольте до пупа, уставилась на Ваньку, покивала платиновой краской напудренных волос. Потом села с оператором в вертолет и улетела, унося с собой красивую ложь. «Оболонские» остались со своей грязной правдой.
    Подтянулись «святошинские». Впереди на вороном коне восседал Людоед, рыжебородый глыба, пахнущий сырым мясом. Вслед за ними, без шума, пришли «Подольские». Их предводитель, Гидра, полный лысый человек в очках, похожий на бухгалтера, ехал в конном экипаже, настоящей махновской тачанке. Его обманчивая внешность скрывала змеиную мстительность и ледяную жестокость.
    Белый Тигр собрал коллег-атаманов. План был прост: Гидра отвлекает защитников баррикад огнем из своих трибучетов, «святошинские» лезут на стены, а «оболонские» открывают ворота. Да, баррикады были оборудованы воротами для торговли с поляками.
    Капитан отошел в сторону, подозвал Левого, что-то сказал ему на ухо. Гигант кивнул и скрылся в развалинах. Упырь недоуменно покосился ему вслед.
    Почти сразу же объявили обед. Из полевой кухни разливали бурду. Ели, поглядывая на баррикаду. Там, за стеной, была другая жизнь. Чистая, теплая и уютная. Пока остатки страны сражались за интересы правительства в изгнании, центральные районы Киева объявили о независимости и о нейтралитете. Этого допустить не мог ни один командир районного ТЦК. Набег или налет был делом времени…
    И вот началось. Застрочили трибучеты Гидры. «Святошинские» с диким гиканьем бросились на приступ, и на их головы тут же посыпались камни, полилась кипящая смола. Послышались вопли боли. Огнестрел был запрещен — пленных нужно было брать живыми, для армии.
    Белый Тигр махнул десятке бойцов, включая Упыря.
    — На плиту! – капитан указал куда-то в сторону.
    Они побежали к огромной железобетонной плите у подножия баррикады. Встали на нее.
    Вдруг со скрежетом опустились сверху стальные крепления от стрелы башенного крана. Бойцы зацепили карабины. И кран, со скрипом, будто пробуждаясь от долгого сна, поднял их в воздух и понес над баррикадой.
    Ветер свистел в ушах. Упырь глянул вниз, в серые испуганные лица защитников, а потом — в заляпанную грязью кабину крана. Там сидел Левый и, ухмыляясь, махал ему рукой. Вот куда его послал Тигр! Гигант-социалист оказался крановщиком.
    Они рухнули в тыл защитникам, как мешок с кирпичами. Затрещали кости. Упырь работал прикладом, круша черепа, чувствуя дикую, пьянящую легкость. Те не ожидали и отступили. Ванька нашел ворота и распахнул их перед Белым Тигром и основными силами. А Левый тем временем своим краном, как игрушечными кубиками, растаскивал остальные укрепления, открывая дорогу союзникам.
    Победа. Грабеж. Упырь рыскал по квартирам, швыряя в мешок консервы и патроны. И вдруг в одной из комнат, в полумраке, увидел ее. Ту самую блондинку из своего сна. Она стояла, прижавшись к стене, и смотрела на него огромными глазами. Невероятная, неземная красота в этом аду. Анфиса.
    — Молчи, — прошептал он. — С тобой ничего не случится.
    Он вывел ее в лагерь, разбитый на площади. Ее красота вспыхнула, как молния. И привлекла Гидру. Пока Белый Тигр и Людоед делили добычу, к Упырю подошли пятеро «подольских».
    — Девку отдай. Гидре приглянулась.
    Ванька встал перед Анфисой.
    — Не отдам. Моя добыча.
    Он оглянулся на своих побратимов. Те отводили глаза, делая вид, что копаются в мешках. Совсем рядом сидел Док. Вот только старик, перехватив требующий помощи взгляд Ваньки тут же отвернулся. Предательство застряло в горле комом. Пятеро на одного. Шансов не было.
    И тут, словно бульдозер, в ряды «подольских» влетел Левый. Он раскидал нападавших, как щенков. Хлопнул Ваньку по плечу. Подошел к Анфисе, и лицо его перекосилось.
    — Анфиса? Сестренка?
    Девушка кивнула, расплакавшись, обняла брата и, теряя сознание, повисла у него на руках.
    Побитые бандиты уползли, пообещав, что им за все ответят.
    Белый Тигр, дабы замять скандал, отдал Гидре почти всех пленных, оставив себе двух крепких мужиков для армейской квоты. Вроде утряс. Но Упырь успел поймать на себе взгляд Гидры. Холодный, обещающий. Это было только начало.
    Вернулись в штаб, в бывшую восьмую больницу. Левый умолял Белого Тигра защитить сестру. Капитан, человек практичный, выделил Анфисе комнату на третьем этаже. Обещал присмотреть.
    — Она важная птица, твоя сестра, — сказал он. — Дочка митрополита этих «республиканцев». Ваш отец, Левый, за нее высокую цену предложит. Ну а мы поторгуемся.
    Центральный район потерпел поражение, благодаря плану с башенным краном, который неведомо как пережил все эти годы обстрелов и разрушений. Но поражение это было поражением в битве, а не в войне. «Республиканцы» отошли в глубину района, чтобы собраться с силами. У командиров трёх окраинных ТЦК даже совокупно не хватило бы сил, чтобы оккупировать весь Центральный район, состоявший из территории Шевченковского, Печерского и прочих бывших киевских районов.
    Упыря, Левого и ворчливого Дока, — Тигр отрядил на утро конвоировать пленных в армию. На телеге. С «Утёсом» для солидности. Потому как патронов у «Утёса» оставалось на два-три выстрела.
    Вечером Упырь и Левый сидели в пустой палате, курили самокрутки из сушеной крапивы.
    — Спасибо, браток, — сказал Ванька. — Выручил.
    — Да ладно, — отмахнулся гигант. — За своих стоять надо. За общее дело.
    Он снова заговорил о социализме, о будущем, о справедливости. Упырь слушал и смотрел в запыленное окно. Над другим берегом Днепра уже зажигались редкие, но такие яркие огни. Как звезды в утопическом сне Левого. И как костры в их грязном, черном мирке.
    А завтра — снова в путь.

Продолжение читайте по ссылке: http://proza.ru/2024/09/11/87