Мыльный пузырь Глава 6

Начало здесь http://proza.ru/2024/08/31/817

- А мне кажется, что экс-король Гессор VI Грандескки – вовсе не сумасшедший. Просто он действительно хотел сделать какое-то важное заявление, но увидев перед собой столь жалкое сборище, некое подобие только журналистского сообщества, счёл за благо промолчать, не удостоив нас серьёзным отношением. И его можно понять. Вот представьте только, фрау Хоффман, кто был на вчерашней пресс-конференции: представители журналов «Музыкальный магазинчик», или «Домашнее рукоделие», или газеты «Районные сплетни». Или ваш покорный слуга, племянник хозяина издательства «Околоземная жизнь», выпускающим только одну единственную газету тиражом 150 экземпляров. И далее по списку все в том же духе. Даже телевидения и радио не было.

Это Атас Нагкуш придя на следующий день, как обычно, ко вдове художника для редактирования мемуаров, делился с ней впечатлениями по поводу вчерашней пресс-конференции. Ему было жутко стыдно перед этой пожилой женщиной, относившейся к нему, кстати, с большим участьем, ведь он не только завалил всю работу с переводами на немецкий мемуаров её мужа, но даже не решился пока ей об этом рассказать, очень боялся моральной и материальной ответственности. Может, потому и заговаривал зубы. Она же думала о том, что все её дела с немецким издательством в полном порядке, а также о том, какой приятный молодой человек этот Атас Нагкуш, очень любезный, добрый и услужливый, потому и сама аналогичным же образом относилась к нему с большой симпатией.

- Я, конечно, даже не гражданка этой страны, - отвечала ему старушка по поводу вчерашней встречи журналистов с экс-королём, - я – подданная Германии, хоть там и не живу давно, и даже забыла уже практически немецкий язык, так привыкла говорить на пронсельванском. Но мне кажется, такое поведение, как вы мне описываете, как раз в духе Гессора. Он всегда был невозмутим при любых обстоятельствах. И возможно, даже если бы рухнул мир, он только вышел бы на балкон и сказал: «Какая хорошая сегодня погода, господа!» Просто те журналисты, которые были вчера на пресс-конференции лично с королём никогда не общались, потому и представления не имеют об его манере держаться и не знают его как следует.

- А вы, фрау Хоффман, разве знаете короля… вернее экс-короля теперь, конечно же?

- А как же! Это ведь сейчас я веду одинокую жизнь в маленькой квартирке и существую лишь на те средства, которые оставил мне мой покойный супруг. Но когда он был жив, то я вращалась, как жена известного художника, в самых элитных кругах и имела связи на самом высоком уровне. У меня и теперь остались кое-какие знакомые из высшего общества. К примеру, я очень дружна с Асусеной Алуон, двоюродной тёткой Гессора, кузиной его покойной матери, с которой они выросли буквально, как родные сёстры, хотя Сю-Сю и была старше. Мы и до сих пор с ней поддерживаем отношения, перезваниваемся и даже встречаемся иногда.

- Как?! – вскричал Атас, - Фрау Хоффман, неужто у вас есть такие знакомые?! А что же вы раньше-то молчали?

- А зачем мне об этом рассказывать, коль вы меня ни о чём не спрашивали? – изумилась старушка, - Но сегодня просто зашёл такой разговор, вот я и сказала.
 
- Интересно, а что вот ваша знакомая леди Алуон пояснила бы о той притче, рассказанной Гессором Грандескки, якобы Сократа? Хотя я уверен, что этот древний философ просто не мог изречь ничего подобного, поскольку это совершенно не в его духе и не в духе той давно ушедшей эпохи. Мне вот это узнать, как журналисту, было бы очень интересно, поскольку в данном сюжете, возможно, передано какое-то шифрованное сообщение всем нам, как мне кажется. Не то Гессор Грандескки нам угрожал, не то предупреждал о чем-то, у меня такое предположение. Но сколько не думал, я никак не мог разгадать смысла этой короткой истории.

- Ну я не знаю, молодой человек, я-то как-то не очень разбираюсь в шифрованных сообщениях. Но если вам так интересно мнение по этому поводу Сю-Сю (так почему-то называла вдова художника свою подругу), то вы сами у неё и спросите.

- А можно??

- Ну, если хотите, я ей позвоню, скажу, что вы журналист, и договорюсь о встрече.

- Только вот гонорара за интервью я ей никакого обещать не смогу. У нас издание очень бедное.

- Мистер Нагкуш! – практически даже возмутилась фрау Хоффман, - О чём вы вообще говорите? Какие гонорары? Здесь речь идёт о высокородной даме, которая с рождения всем обеспечена. Она или захочет с вами говорить, если ей этот разговор будет по каким-то причинам интересен, или не захочет. И в последнем случае вы уж ничего поделать не сможете. И никакими деньгами не купите ту информацию, которую она вам не захотела предоставить.

- Но вы уж постарайтесь уговорить её, фрау Хоффман.

- Я постараюсь, только ничего не могу обещать. И ещё, молодой человек, я должна вас предупредить обязательно, коль уж я сама натолкнула вас на идею встретиться с моей старинной подругой. Сю-Сю, конечно, очень милая, я совсем не хочу на неё наговаривать, но в высшем обществе она слывёт женщиной… как бы это выразиться помягче… весьма странной. Так что во всё, что она вам расскажет, верить совсем не обязательно, потому что она вполне сможет наговорить вам что-то такого лишнего, что совершенно не имеет под собой никакой почвы.

- Но простите, - изумился Атас, - какой тогда смысл в нашем с ней разговоре, если всё, что мне сообщит ваша высокосветская дама, вполне может оказаться неправдой?

- Так вы ведь на то и журналист, мистер Нагкуш, чтобы уметь отличать правду от лжи. Или, быть может, на тех самых курсах журналистики, где вы обучались, вам не говорили о том, что не все ваши интервьюируемые будут говорить вам правду? Или вы сами по себе настолько наивны, что воображаете, что люди не умеют лгать?
Впрочем, Сю-Сю совсем не лгунья. Я не к этому совсем веду наш разговор. Она просто женщина с фантазией. Но если выразиться немного грубее - обыкновенная сплетница. Но сплетница, которая чаще всего сама верит в те самые сплетни, которые распространяет. Как ведь это обычно бывает. Где-то что-то услышала вырванным из контекста, где-то что-то плохо запомнила и перепутала впоследствии. Но тем не менее, сама в своей голове всё это продумала и допридумала, сама поверила и передала другим.
Такое весьма часто случается и не у светских дам, в особенности у женщин престарелого возраста… Хотя что я говорю? Ещё подумаете, что я и сама такая. В общем, Сю-Сю – дама особенная. Никогда не была замужем и даже возлюбленных не имела. Ну, вы меня понимаете. Вся её любовь – это кошки, собачки, попугайчики. Для неё это её детки, её семья. И поскольку жизни собственной она не имеет и никогда не имела, а какие-то женские желания остались неудовлетворёнными, она живёт жизнью других, только немного в извращённой форме. Нередко подслушивает, подглядывает, опять же ездит по знакомым и собирает всякого рода пересуды и с большой охотой их распространяет. Потому вполне возможно, что так получится, что вместо серьёзного разговора у вас с ней обнаружится… небольшой водевиль… Опять же прошу понять меня правильно, я не хочу наговаривать на подругу. Мне-то, старухе, что? Встретилась со старой знакомой где-нибудь за чашечкой кофе, послушала сплетни, в одно ухо влетело, а в другое вылетело. А вы ведь можете какую-то нелепую информацию в газете своей написать. И у вас же потом будут неприятности. Так что, как у вас там, у молодых выражаются – «фильтруйте информацию», вот я о чём вас хочу предупредить. Так будете встречаться с моей подругой? Звонить мне ей? Или уже передумали? 

- Нет, вы обязательно позвоните, фрау Хоффман. В любом случае разговор с леди Алуон, я думаю, будет для меня интересен. И спасибо вам, что предупредили меня о странностях этой дамы. Я постараюсь «фильтровать информацию», услышанную от неё. Впрочем, мне почему-то кажется, что она всё-таки откажется со мной разговаривать, потому и наслушаться от неё всякой ерунды мне не удастся. Но при любом исходе всё равно – спасибо вам за старания.   
   
Но, как ни странно, хотя Нагкуш был совершенно уверен в обратном, на следующий день фрау Хоффман позвонила в редакцию и сообщила ему о том, что Сю-Сю готова с ним встретиться и ожидает его в своём собственном особняке к семи часам вечера. И ради этого разговора Атас даже прогулял на этот раз вечернее клоунское представление, сказавшись больным в цирке. И конечно же, к назначенному времени был уже у дома пожилой светской дамы и, в надежде на интересные материалы, звонил в её двери, хотя и помнил хорошо о предупреждении фрау Хоффман о необходимости «фильтровать информацию».
А ещё он думал о том, что рано ли поздно выяснится о его провальном дебюте в немецком издательстве. И при мыслях об этом его уши краснели от стыда. И он, конечно же, сознался бы давно во всём вдове художника. Вот только вернуть ей предоплату он пока не мог, потому и приходилось ему пудрить мозги старушке и врать ей в глаза, а также надеяться на то, что неприятное дело это само собой как-нибудь рассосётся.

Продолжение здесь http://proza.ru/2024/09/02/244