Запоздалое признание

   Надежда Максимовна очень редко ездит на родину.
Во-первых, это не близко. Во-вторых, надо чтобы был
свободен сын - это он отвезёт её и привезёт, сведя
к минимому все неудоства и трудности вояжа.

   На родине никого не осталось из её далёкой юности,
с кем она хотела бы встретиться, поговорить или помолчать,
душой сливаясь с прошлым, с его радостями и горестями.

   Каждый свой приезд Надежда Максимовна приурочивает
к великому празднику - Радонице. В этот день положено
посетить могилки упокоившихся родных, друзей, знакомых.
Мысленно обратиться к ним, поскорбеть, иногда даже
получается душой оттаять.

   На Радоницу кладбище пусто. Люди забыли, что
не Пасха день его посещения, что не скорбеть надо
на Пасху, а ликовать! Радоваться о Господе!
 
  В этот раз не получается поехать на Радоницу - у сына планы.
Решили ехать на Пасху.

   И вот, спустя несколько лет после последнего визита в дорогие
места, она едет. Всё должно быть знакомым, но такие перемены!
Красивые дома, много цветов, зелено, а... не то: не родное.

   К кладбищу подрулили в девять утра - машину уже поставить
негде - всё заполонили иномарки. Даже издали слышен гомонок
с кладбища - так много людей собрало оно сегодня.

   Пошли с сыном прямиком к своим, не останавливаясь,
не приглядываясь к людям. Изредка кто-то им провозглашает:
   - Христос воскрес!
Отвечают:
   - Воистину воскресе.
Брошенный мельком взгляд отмечает - незнакомые...

   У своих захоронений увидели мужчину. Ему за 60,
но выглядит очень красивым, подтянутым. Пригляделась...
   - Димаааа...
   
Он всматривается. Наконец, просто бросается навстречу:
   - Надюшка! Надюшка! Каждый год приезжаю, стою здесь,
соседей моих дорогих поминаю, а тебя среди посетителей
нет и нет...

   - Димааа. 
Надежда Максимовна, утонув в объятиях Дмитрия, замерла.
Когда они оторвались друг от друга, их лица были залиты
слезами.

   - Ты как тут? С кем?- первым спрашивает Дима.
   - С моим сыном. Не узнаёшь? Уже солидный мужчина!
Надежда Максимовна с гордостью представляет своего сына.
   - А ты? - спрашивает она.
   - Мы все тут, даже с мамой. Она жива. Относительно,
конечно, здорова. Жена, сестра - все здесь. Они там,
у наших. А я сюда пришёл. Да они тоже сейчас придут,
это у нас, как ритуал, посетить дорогих соседей,
покинувших нас.

   А вот и они. И все обнимаются, смеются, плачут,
одновременно говорят.

   Такого тепла, такой искренности и радости
Надежда Максимовна давно не испытывала. И ей тяжело
сдерживать слёзы.

    Чуть обогнув группу, к оградке подошла скромно одетая
одинокая женщина. Надежда её сразу узнала - одноклассница.
Перекрестившись на памятники, она уже хотела уйти,
Надежда окликает её:
   - Нина, поздоровайся со мной. - Женщина внимательно
смотрит. В её глазах ничего не отразилось, кроме
недоумения - не признала.
   - Я Надя...
   - Несколько мгновений и Нина узнаёт в этой импозантной
даме свою весёлую одноклассницу, заводилу и хохотушку.
Новые радостные объятия.

   А вот идут трое: высокие, с выдающимися животиками,
одинаково лысые, но такие красавцы!
Они останавливаются, женщинам кланяются, с Дмитрием
за руку здороваются.

   Он им говорит:
   - Сегодня нам всем повезло! Посмотрите, кого мы здесь
встретили!
Все смотрят на присутствующих, узнав Надю, одновременно
бросаются к ней и смешно - все четверо - обнимаются.

   Вопросы, ответы... Рассматривание... узнавание
и... не узнавание: так переменились.

   Одного из них Надежда не узнала. Он чуточку моложе -
года на два-три, но тогда-то казался малявкой и кто
на него обращал внимание?

   Теперь он красив и величав. Но часто-часто моргает
и, вдруг, прикладывает платок к глазам.

   - Надя... Я тогда играл в школьном духовом оркестре,
мы сидели на сцене и я отыскивал тебя глазами и следил
пока ты танцуешь. Ты вальс танцевала, почти всегда,
с Николаем Б. Я не выдерживал, оставлял трубу на стуле
и уходил в укромный уголок... Плакать! - все сразу притихли,
слушают, смотрят на него удивлённо. - Мне было остро
больно, что ты с ним танцуешь. Вы никогда не говорили,
но смотрели друг на друга и улыбались. Танцевали вы так
красиво, что не я один заглядывался. Я мечтал научиться
танцевать и представлял, как приглашаю тебя...

   Вы с Николаем брюнеты, а я блондин. Я тебе больше подходил!
Я долго там, в уголке оставался - пока успокоюсь, пока
следы слёз сойдут.

   - Что же ты не подошёл ко мне? Я бы в два счёта научила
тебя танцевать! Ты музыкальный, очень красивый.
Ах! Как бы мы смотрелись! - Улыбаясь говорит ему Надя.

   Ну, что ты? Разве я мог подойти? Я и сейчас думаю,
что не мог.

   Этот день был счастливым на встречи, воспоминания.
И никто не знал, что Диму и его маму они видят в последний раз.