И. С. Тургенев. Услышишь суд глупца. In English

Ivan Turgenev
Appraisal of a fool

Always you, our great poet, spoke the truth; and for this once too:
“A judgment of a fool, a laughter of the crowd” … Who haven’t met the both? All it can be, and must be, being stood; and – if you are able – looked down upon! Still, there are blows more painfully landed on the very heart: a man did all the best he could; worked assiduously, fair and square, passionately, – and the honest souls turn their backs upon him feeling a disgust; the honest souls burn with indignation on hearing his name. 
– Clear off! Move away! – angry are sounding young honest voices.               
– We need neither you nor your work; you defile our abode, – do not know and do not understand us, – you are our foe!
What should this person do in such a case? He is to continue doing his job, try not to justify himself, – and even do not be in store for a more impartial judgement.
Once upon a time tillers blasphemed a traveler who brought them potatoes as a substitute of bread – a daily meal of poor people, – and knocked out they the precious gift from the hands stretched to them, casted it in the mud, trampled it with their feet.
Now it’s their meal – and they even do not know the name of their benefactor. Let it be! What’s the use of his name to them? Though being anonymous he saves them from hunger. Let us apply ourself only to making a really useful repast.
Bitter is a prejudiced reproach of people whom you like, but it can be borne yet.
“Strike me, but listen!”, said an Athens’ leader to a Spartan one.          
“Strike me – but be healthy and fed up”, – like this we are to say.

Original text:

Ты всегда говорил правду, великий наш певец; ты сказал ее и на этот раз.
«Суд глупца и смех толпы»… Кто не изведал и того и другого?
Всё это можно — и должно переносить; а кто в силах — пусть презирает!
Но есть удары, которые больнее бьют по самому сердцу. Человек сделал всё что мог; работал усиленно, любовно, честно… И честные души гадливо отворачиваются от него; честные лица загораются негодованием при его имени.
— Удались! Ступай вон! — кричат ему честные молодые голоса. — Ни ты нам не нужен, ни твой труд; ты оскверняешь наше жилище — ты нас не знаешь и не понимаешь… Ты наш враг!
Что тогда делать этому человеку? Продолжать трудиться, не пытаться оправдываться — и даже не ждать более справедливой оценки.
Некогда землепашцы проклинали путешественника, принесшего им картофель, замену хлеба, ежедневную пищу бедняка. Они выбивали из протянутых к ним рук драгоценный дар, бросали его в грязь, топтали ногами.
Теперь они питаются им — и даже не ведают имени своего благодетеля.
Пускай! На что им его имя? Он, и безымянный, спасает их от голода.
Будем стараться только о том, чтобы приносимое нами было точно полезною пищей.
Горька неправая укоризна в устах людей, которых любишь… Но перенести можно и это…
«Бей меня! но выслушай!» — говорил афинский вождь спартанскому.
«Бей меня — но будь здоров и сыт!» — должны говорить мы.