Непотопляемые. Ч. 3

Предыдущая часть:

http://proza.ru/2024/09/18/739

Друзья уставились на меня, не понимая смены моего настроения.

— Ну чего вы уставились на меня? Ждёте, пока кто-нибудь выйдет? У нас тут, так-то, другу было плохо, забыли? Почти при смерти был, а сейчас вон стоит, хлопает своими глазами и орёт.

Фриц, плюнув себе под ноги и ворча что-то себе под нос, бросил Феофана и направился в сторону своей машины.

— Эй… — начал было кричать на него Феофан, но я остановил его подзатыльником.

— Не голоси. Я заменю его. Давай, поковыляли до машины Вермазлова.

— Что случилось, Философ? Что он тебе сказал? Мы, когда втроём выходили, я видел, он тебе что-то сказал, и ты прямо в лице изменился. И, кстати, у тебя до сих пор это выражение лица, — начал допытывать меня Фёдор.

— Я пока не знаю, надо отъехать и разобраться. Мне кажется, он обо всём догадался.

— И что? Мы разве у него взяли? Почему тогда он нас не остановил? — снова стал причитать Феофан.

— Угомонись! В машине потолкуем! — Мы закинули Феофана на заднее сиденье, я сел за руль, а Фёдор — впереди на пассажирском сиденье.

Когда мы тронулись с места, я начал говорить:

— Мне кажется, Вермазлов, мало того, что догадался, что мы сегодня провернули, так он ещё и сам был не против того, что мы затеяли. Этот старый дьявол всегда чует, где можно заработать… — задумчиво произнёс я последнее.

— Да, а как же твоя чуйка? — Фёдор заметно оживился, вытирая лицо от бутафорских слёз. — Ты знаешь, сколько там? — Фёдор жадно улыбнулся. — Фриц, естественно, не успел посчитать, но сказал, что там было две большие спортивные сумки, набитые доверху наличными. Ребята, мы сорвали свой куш!

— Да подожди ты… — резко перебил я, всё обдумывая слова Вермазлова. — Не торопись радоваться!

— Я говорил вам, что это дурацкая идея! — снова начал причитать Феофан. — Вечно ты со своими авантюрами, Философ. Просил же тебя нас не впутывать!

— Слушай, друг, — я посмотрел на Феофана через зеркало заднего вида, — если ты сейчас же не заткнёшься, тебе действительно понадобится отвести в поликлинику. В нашем идеальном плане всё было просто.

— Ага, идеально тупом плане… — пробурчал обиженно себе под нос Феофан.

Я снова посмотрел на него через отражение, но не стал ему ничего говорить, так как больше он сам ничего не стал говорить, замолчав и засопев в обе дырочки.

— Мы со всем разберёмся! Обязательно разберёмся! — сказал я друзьям одобряюще, продолжая усиленно шевелить мозгами.

Я снова посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что Фриц едет за нами. Сами мы не спешили, чтобы не привлекать внимание со стороны. Только отъехав от «Непотопляемого», мы сразу завернули за угол на ближайшем повороте, затем за другой, затем за следующий. Мы уже выдохнули, что нам всё удалось, как на следующем переулке нам дорогу перегородили две чёрные машины. Мы остановились, не зная даже, что думать. Я не торопился что-либо предпринимать, чувствуя, что, хотя это и по нашу душу, нам ничего не грозит. По крайней мере, сейчас.

— Давай, сдавай назад! — чуть ли не крича, затараторил Фёдор. — Чего ты ждёшь, Философ?

— Успокойся! — я снова посмотрел в зеркало заднего вида, убедившись, что Фриц не дал дёру, спокойно остановившись за нами и так же не спешил выходить из машины.

— Не успокаивай меня! Давай, сдавай назад!

— Возьми себя в руки, Фёдор! — процедил я сквозь зубы, строго посмотрев на друга. — Нам ничего не угрожает!

— Что, опять твоя чуйка, как с этими деньгами? — саркастически добавил он.

— Фёдор, успокойся и доверься Философу! — добавил с заднего сиденья Феофан.

— О, смотрите, кто тут заговорил! Не ты ли его только обвинял в том, что он никудышный авантюрист?

Дверь одной машины, что перегородила нам путь, открылась, и оттуда вышел какой-то верзила в строгом костюме и спокойной походкой направился к нашей, держа в руках телефон.

Подойдя к моей двери, он постучал в окно и показал жестом, чтобы я его открыл. В этот момент Фёдор всё ещё о чём-то тараторил, дойдя до обвинений в своих неудачах всех, кого ни попадя.

— Фёдор, поговори-ка с дядей! — сказал я, ехидно смотря на друга, открывая окно. Но Фёдор тут же прикусил язык, за что я ему был несказанно благодарен.

— Что случилось? Кто вы такие? — начал задавать я вопросы, как только моё окно открылось, но вместо ответа верзила указательным пальцем показал мне, чтобы я вёл себя тихо, и протянул мне телефон.

— Интересно, конечно, девки пляшут, ну давай, свой телефон! Да, алло! Философ слушает! — сказал я последнее в трубку.

— Мои поздравления! — услышал я весёлый и приободряющий голос Вермазлова на другом конце трубки. — Я не сомневался в вас, мои мальчики! Вы молодцы! Неплохо сработали. Не без сучка и задоринки, но зато на вас и не подумают. А я уж прослежу, чтобы так и было. Кстати сказать, спасибо, что аккуратно вывели из строя мои камеры наблюдения, что мне не придётся восстанавливать всё с нуля. Ваш Фриц просто технически подкованный ас.

— Я не совсем понимаю, о чём вы сейчас мне пытаетесь сказать, Евгений Станиславович! — притворно ответил я.

— Успокойся, сынок. Я всё знаю. И ты, и твои друзья тоже знаете, что произошло сегодня. Но для меня главное, что те кретины, у кого вы взяли сегодня деньги, не подумают на меня. Да, пусть это произошло на моей территории, однако пусть сначала докажут, что это дело моих рук. Это не моя головная боль — искать, кто их ограбил, пока они ковыряются в носу. Остолопы. Бездарные толстосумы. Решили поиграть со мной, так они свою игру запомнят надолго! — я слышал, как кипит Вермазлов, и представил себе, как он в этот момент, встав во весь рост со своего места в своём кабинете, в тусклом свете настольных ламп, злорадно улыбался в телефон… — Так что я бы на вашем месте не высовывался и вёл себя как обычно, — перебивая мои представления об образе шефа, продолжал говорить Вермазлов. — Ты меня слышал, Философ?

— Да, да! — сказал я быстро и посмотрел на Фёдора, сидевшего рядом, и на Феофана на заднем сиденье.

— Хорошо. Слушай дальше. Вот вам теперь мой план действий. К вам наверняка наведаются. Будут спрашивать про деньги. Возможно, даже кого-то побьют. Но вы, ребята, не робкого десятка. Держитесь до конца и ловите на том, что понятия не имеете, о чём вообще речь. Денег у вас всё равно не найдут, вы сейчас их все отдадите. — Я посмотрел в окно заднего вида, как к машине Фрица подошли двое и о чём-то начали разговаривать. — Не беспокойся, Философ, твоим друзьям ничего не угрожает, — добавил Вермазлов, будто чувствуя, о чём я сейчас думал, когда увидел, что к Фрицу подошли. — Не забывай, с кем ты разговариваешь! Я разве своих бросаю?

— Что, что… — я сразу не понял, что Вермазлов остановился и ждёт от меня ответа. Всё моё внимание было на тех двоих, что говорили с Фрицем.

— Послушай, я прямо чувствую, что ты сейчас начинаешь терять ко мне доверие. Давай так, сейчас твой друг подойдёт к вам, и ты подтвердишь всё, что ему говорили мои люди. Не вдавайся в подробности, просто скажи, чтобы он сделал так, как сказали эти двое, и когда ты это сделаешь, мои люди оставят в покое твоего друга и вас тоже. Вы отвезёте Феофана в больницу с пищевым отравлением, сами же разбежитесь по своим съёмным квартирам. Короче, будьте естественными и занимайтесь тем, чем вы обычно занимаетесь перед отъездом по своим делам в межсезонье. Только в этот раз, когда к вам наведаются и спросят, почему вы задержались в городе, скажите, что из-за друга в больнице. Всё из-за вашего чёртового братства, которое не позволяет вам бросить одного из вас в беде. Согласись, всё как в жизни?

— Да, всё как в жизни… — повторил я на автомате, не отнимая от уха телефона и смотря, как Фриц вышел из машины и направился в нашу сторону. А те двое, что с ним разговаривали, остались ждать возле его машины.

— Слушай, не стой столбом, двинь в сторону… — сказал он верзиле, что передал мне телефон и всё это время стоял возле моей двери. — Мне поговорить надо…

Верзила отошёл, и мой одноглазый друг чуть ли не влез через окно в нашу машину.

— Что за дела, Философ? Что происходит? Подо мной в кресле моей машины уже лужа от моего пота образовалась, пока я сидел и ждал хоть какого-то сигнала от тебя. Уезжать, ты знаешь, я не собирался. Не по нашу это душу — бросать своих. Вот я и сидел. Вы сидите, и я сижу. Один подошёл, смотрю, вы не маякуете, я дальше сижу, я всё равно напряжённый, чёрт вас побрал… Что, короче, происходит? — закричал он на меня, снова обдав меня кусками салата из своего рта. Неужто он не мог вычистить рот, когда ходил в туалет?

— Послушай, Фриц! — начал я. — Что бы тебе эти двое ни сказали или ещё скажут, всё сделай, как они просят.

— Всё верно… — услышал я в телефоне Вермазлова.

— Что значит «всё»? А если они, того, извращенцы какие-нибудь?!

— Успокой мысли своего дебильного друга, Философ! — слышно было, как Вермазлов проскрежетал зубами от неудачной шутки Фрица.

— Фриц, сделай всё, что они тебе скажут! — просто и сухо повторил я. — Всё, возвращайся и без всяких больше вопросов. Потом всё объясню.

Фыркая и плюясь, Фриц пошёл к своей машине, где к нему снова подошли те двое, что ждали его, когда он подходил к нам, и, что-то сказав, заставили его взорваться отборной бранью.

— Да чтоб вас… Философ… Выродок неудавшейся любви жабы и гадюки. Недоделанный… Хренолицый, недавыпендренный придурок! — ворча что-то нечленораздельное, он вернулся к нашей машине. — Ты сейчас вот серьёзно? Вот, как ты сказал, я должен всё сделать, о чём эти двое меня попросят? И без вопросов я должен это сделать? Да с хера ли я должен?

Я молча смотрел на него, не ожидая, что он быстро успокоится.

— Так, — выдохнув, он всё же, на моё удивление, взял себя в руки и сказал: — Они говорят, что они от Вермазлова и что ты всё подтвердишь, что бы они ни сказали!

— Да, это так! — сказал я спокойно.

— Да… чёрт… Будь ты неладен, Философ! — он снова взорвался непонятно на каком языке бранью и, наклонившись в окно, снова почти зайдя в машину, сказал мне: — Если бы я тебя не знал столько лет, Философ, я бы вас всех сейчас вертел на одном месте вместе с этими пассажирами. Ты же знаешь, что они про рюкзаки с деньгами попросили?

Следующая часть:

http://proza.ru/2024/09/18/748