Мыльный пузырь Глава 24

Начало здесь http://proza.ru/2024/08/31/817

Но расскажем немного подробнее о втором альтер-эго принца и его приключениях.
Если быть точными, впервые Антос-Эммануэль начал сбегать из дома ещё в восьмилетнем возрасте. И тогда он отправлялся давать концерты туристам – пел песни под гитару. И кстати, имел немалые сборы, а деньги потом раздавал кому попало, потому что, как можно догадаться, ни в чём не нуждался. Но это были лишь единичные какие-то и очень редкие прогулки. 

Спустя же три года одиннадцатилетний Антос-Эммануэль вознамерился явиться в посёлок, что назывался очень забавно – Свиньёвник. Раньше, еще до того, как порт города Мегалиолисса разросся до теперешних своих размеров, это было обыкновенное небольшое селение, где местные крестьяне держали во множестве свиней. Отсюда и произошло называние. Свиньи и теперь в немалых количествах паслись на местных травянистых лугах, расположенных по берегам небольшой речушки, что впадала в море. Потому наименование посёлка даже по прошествии времени, как нельзя лучше соответствовало действительности. Однако жили там уже в основном всё-таки не крестьяне, а пролетарии, обслуживающие порт, вместе со своими семьями.
 
Одиннадцатилетний Антос-Эммануэль, решившийся завести новые знакомства совсем не в аристократических кругах, был далеко не так глуп, чтобы додуматься явиться к местной детворе самим собой и запросто сказать: «Я – принц из замка напротив, давайте дружить». Он слишком хорошо знал о том, что такое быть некоей чужеродной единицей, которая не вполне вписывается в общество, в котором вращается, а в чём-то выходит за рамки принятых и существующих правил. Он прекрасно понимал, как его могут принять, и чем всё это может закончиться. И совсем не хотел потерпеть фиаско. Потому он заранее задумал явиться к портовой ребятне не как принц, а как простой мальчишка, один из тех самых, с кем он собирался знакомиться и впоследствии общаться.
И к своей новой роли любитель приключений подошёл весьма серьёзно и основательно к ней подготовился. Он продумал свой костюм простого бесшабашного парня, а перед зеркалом долго репетировал будущий стиль поведения, манеру говорить и держать себя. А как всё это примерно могло бы выглядеть он знал, потому что весьма часто наблюдал втихаря со своего балкона за играми и поведением тех ребятишек.

Но для полноценного существования новой своей личности у юного принца вставало весьма много других вопросов. Во-первых, как его зовут, кто его родители, откуда он появился и что делал до того момента, то есть, что ему о себе рассказывать. А это всё тоже надо было заранее придумать.
Насчёт имени сразу возникли сложности. Антос-Эммануэль написал на бумажке пару десятков самых разных возможных имён и фамилий. Но одни из них ему казались слишком звучными, другие слишком романтичными, третьи тоже по каким-то причинам не подходили по стилю и так далее, и тому подобное. Мальчик даже рассматривал вариант о том, чтобы представиться именем кого-то из подходящих по образу литературных героев, но вскоре решил, что не нужно недооценивать степень образованности современной портовой шпаны, что смотрели телевизор, учились в школах, были грамотными, умея читать и писать. И если кто-то из них его заподозрит в том, что имя его попросту придумано, то сразу рухнет вся его легенда. А потому не стоит рисковать.

«А зачем вообще мне имя? – вдруг подумал он, - Эти ребята, насколько мне показалось, обращаются друг к другу по прозвищам. И я могу сказать своё прозвище – допустим Макшухер. И это только убедит их в том, что я – простой парень, такой же, как они».

«Макшухер» – это был просто незначащий набор звуков, который, как показалось Антосу-Эммануэлю очень подходил тому образу, который он собирался играть в известном простоватом обществе.       
 «Ну, а если кто-нибудь спросит, почему меня так прозвали, скажу недвусмысленно – «не твоё дело», - продолжал раздумывать принц. – Такая грубоватая манера общения вполне в стиле их компании. Да! Они именно так между собой и общаются».

Такая идея показалась Антосу действительно хорошей. Зачем вообще называть какое-то своё имя в обществе, где совсем не принято особенно представляться и раздавать пестрящих гербами знатного рода визиток? Также совсем не обязательно говорить: кто ты и откуда, и кто твои родители, лишь только заметить вскользь «это тебя не касается» или «меньше знаешь, лучше спишь», или что-то в этом роде. Такое предаст задуманному образу какой-то даже налёт таинственности, а таинственность всегда кажется привлекательной и в некотором роде защищает от нападок.

Так юный Антос-Эммануэль и сделал. И его дебют и последующие бенефисы в новой своей роли прошли самым наилучшим образом. Так родилось его второе альтер-эго, некий Макшухер, простой парень и душа незатейливого общества, состоящего из ребят, находящихся на весьма низкой ступени социальной лестницы, где вскоре Антос почувствовал себя буквально, как рыба в воде. Это общество его подкупало отсутствием строгих правил и тем, что здесь совсем не нужно было показывать себя лучше, чем ты есть. Тут в ходу бытовали другие понятия о жизни, а люди казались проще и откровенней: смеялись, когда им было смешно, и плакали, когда им хотелось.

В своём новом образе принц вскоре заимел великое множество друзей и знакомых из самых разных слоёв общества, разных возрастов, с различным пониманием своего статуса и места под солнцем. Он мог разговориться и сойтись с незнакомцами прямо на улице весьма легко и запросто. А все возникающие на его пути неожиданные эксцессы без особых проблем улаживал за него Марк Кистон, прикрывая своего протеже также перед его высокопоставленными родителями.
Конечно, новых друзей Макшухера весьма интересовало происхождение этого парня, немало также занимал вопрос о том, откуда он неожиданно появляется и куда частенько внезапно пропадает, иногда весьма надолго. Но отмазки типа «а тебе какая разница?» или «любопытство иногда уголовно наказуемо» вполне себе работали. Потому вскоре приятели Макшухера отучились задавать ему лишние вопросы, ведь привыкли к тому, что всё равно не получают на них ответ. Для них во многом он был парнем-загадкой, но додуматься до истинной разгадки даже в голову никому не приходило.   

Однако гораздо тревожней оказалось то, что вопрос о происхождении таинственного парня вскоре очень заинтересовал местного участкового. Нет, ему тоже даже в голову не приходило заподозрить правду, поскольку принц Эммануэль, которого он видел по телевизору и в новостях, не имел совершенно ничего общего с простоватым и нагловатым подростком, личность коего возбуждала в нём крайнюю заинтересованность. Но вот некий криминал служителям правопорядка нередко чудился, поскольку явно что-то было нечисто с биографией того самого парня, что попал под их пристальное внимание. А бдительными им быть приходилось, поскольку в порту и его окрестностях немало водилось подозрительных личностей криминального свойства, появляющихся неоткуда и пропадающих в никуда, наподобие того самого Макшухера.
Потому обходиться без расследования тёмных пятен в биографии некоторых личностей было опасно. А вдруг тот самый парень приторговывает наркотиками или связан с контрабандистами, коих немало орудовало на прибывающих в порт судах и судёнышках? В общем, те самые тёмные пятна в биографии с точки зрения блюстителей закона требовали выяснения. И если бы ещё сам парень был паинькой, так ведь нет. И действительно, поведение самого Макшухера, как правило, не было безупречным. И немало имелось к нему претензий по части дел, которые вполне подпадали под статью «мелкое хулиганство». Впрочем, ничего серьёзного Антосу-Эммануэлю, находящемуся под защитой Кистона, конечно же, не угрожало. Но это только до поры до времени. Но жизнь продолжалась, день шёл за днём, а год за годом. 

Однако произошедший в Пронсельвани революционный переворот изменил расклад всего дела, а также судьбу Антоса-Эммануэля и его двух альтер-личностей. Принц Эммануэль был свергнут и по сведениям властей, которые, впрочем, были всего лишь параноидальными догадками, где-то скрывался на территории страны, готовя антинародный заговор с целью захвата власти, потому находился в розыске. Макшухер же совершенно пропал. А как же иначе? Ведь он являлся всего лишь альтер-эго наследного принца, который был похищен бандой Кистона. Ну, а Антос-Эммануэль после некоторых перипетий сбежал от родительской опеки с лёгкой руки и подачи всё того же Марка Кистона, который вскоре застрелился на острове ХХ-13. Вот так обстояли дела.

Но, выйдя из прогулочного пароходика на берега маленького курортного городишки Сусум, Антос-Эммануэль пока не знал о самоубийстве Кистона и гибели всех его бывших охранников. Не догадывался он также и о том, что находился в государственном розыске, как принц Эммануэль – особо опасный преступник. Потому он был полон оптимизма и пребывал просто в превосходном настроении. И чего в самом дела ему было расстраиваться? Ему было всего пятнадцать лет, и вся жизнь у него была впереди. У него было две руки, две ноги и голова на своём месте. А то, что он не представлял даже, куда ему пойти и что делать завтра, потерял свои права принца, что ему полагались по праву рождения, и свою прежнюю жизнь? Разве это повод совсем для каких-то там расстройств? Все люди, проходящие мимо него по улице, были примерно в таком же положении, но никто из них особо не убивался по этому поводу. А зачем тогда этому парню было из-за подобного портить себе нервы? Так он считал, но ошибался здесь по многим пунктам.

И прежде всего не думал совсем пятнадцатилетний Анстос-Эммануэль о том, что не так-то просто избавиться от своего прошлого, сбежав, а оно, словно зловещая тень продолжало незримо тянуться за ним. А оставшись один без попечения родителей, он легко мог стать разменной монетой в политических играх взрослых. При этом помочь ему уже не мог никто, ведь родители его были далеко, поскольку он легкомысленно сбежал от их опеки. А Кистон был уже мёртв, потому, как и прежде, не был уже в состоянии «отмазать» его от тех, проблем, в которые он мог вляпаться.
 
Да, конечно, Херр Шнайдер весьма ошибался, надеясь на то, что наследного пронсельванского принца так легко опознают на улицах, поймав, окажись он вдруг среди народа, ведь заподозрить в простом мальчишке зловещего принца Эммануэля было совсем нелегко. И это, конечно, весьма осложняло дело по его розыску. Однако, помимо внешности, вполне имелись и другие чёткие признаки, по которым можно было отыскать упрямого мальчишку – отпечатки пальцев, к примеру, а также ДНК, ну и запах, в конце концов, по которому Антоса-Эммануэля вполне могли найти поисковые собаки.
Впрочем, существовала реальная возможность, что его и вовсе объявят мёртвым, ведь по наущению Кистона ту вёсельную лодку, на которой мальчик отправился в путь с острова ХХ-13 и которую видел на видеозаписях с камер слежения Херр Шнайдер, он отправил плавать по морским волнам. А потому её, подхваченную морским приливом, очень скоро обнаружили на берегу, разбитой о скалы, что было поводом подумать о гибели юного прима-принца.   

Продолжение здесь http://proza.ru/2024/09/20/1494


Рецензии
Если бы парень родился нищим и стал бы уличным музыкантом, то судьба его сложилась бы намного лучше, и проблем было бы меньше))

Аркадий Ялынычев   01.12.2024 13:40     Заявить о нарушении
Думаю, что вы правы. Хотя немало интересных приключений в образе принца будет. Спасибо:-)))

Мария Васильева 6   04.12.2024 13:10   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.