Однажды на птичьем дворе

              Жила-была курица. Она была доброй и знала много веселых историй, которые с удовольствием рассказывала в курятнике перед сном. За это соседи и друзья прозвали ее Веселушей. Пришло время, и у курицы вывелись цыплята: девять черненьких и один беленький. Веселуша придумала детям красивые имена. Лишь самый младший, беленький цыпленок оставался неназванным. Мама курица перебрала в уме сотни имен, но ни одно из них сыну не подходило.
               —  Нехорошо это, примета плохая, — недовольно проворчала старая курица Ворчунья. —  По традиции цыплята должны получить имя в первые минуты жизни. И чего ты тянешь, не пойму? Назови сына Петрушей. Все лучше, чем ничего.
              —  Я так не думаю, —  возразила Веселуша, глядя на малыша, который сладко спал под ее теплым крылышком. — Как-то слишком просто для такого замечательного птенца. Подожду немного, может, он сам подскажет, как его назвать.
               — Ну, как знаешь, — обиженно отвернулась Ворчунья. – Пусть ходит без имени. Только вот что на это скажут другие птицы, когда ты выведешь его на птичий двор знакомиться со всеми?
              Незаметно наступила ночь. Все обитатели курятника спокойно уснули. Задремала и Веселуша. Прижавшись к ней, сладко спали и новорожденные малыши. Вскоре белому цыпленку стало жарко возле мамы. Он выбрался наружу и неожиданно вывалился из гнезда. В темноте он ничего не мог разглядеть и от страха громко закричал. Его голос загрохотал под сводами курятника подобно весеннему грому.
               — Что такое?! Что за шум?! — всполошились сонные куры.
Веселуша быстро отыскала сына. «Вот подходящее имя для моего малыша – Гром, — подумала она. — Пусть будет Гром».
              Рано утром возле кормушки с едой собрались все обитатели птичьего двора: белоснежные гуси с гордо поднятыми головами, надменный индюк, несколько индеек с выводком индюшат, пестрокрылые уточки во главе с мудрым селезнем и, конечно же, куры. Из курятника вышла Веселуша со своими малышами. Другие птицы с любопытством окружили их. Цыплята боязливо жались к матери. Она подтолкнула их вперед и с волнением произнесла:
              — Дорогие соседи, хочу познакомить вас с моими детьми. Надеюсь, вы полюбите их. Это Плюшка, Кнопка, Малышка, Груня, Феня, Ласка, Жук, Уголек, Каштан и мой самый младший сынок Гром.
               Цыплята вежливо поздоровались со всеми, а Гром поклонился и сказал:
               — Рад приветствовать это ясное солнышко, что дарит всем столько тепла и света, эту мягкую травку, на которой так приятно отдохнуть, и этот чудесный двор, ставший домом для всех нас. Желаю его обитателям чистой воды, вкусной еды и… никакой беды.
              Толпа птиц одобрительно зашумела. В их дворе каждый год появлялись птенцы, они быстро росли и превращались в самых обыкновенных гусынь или наседок, но такого умного и воспитанного цыпленка здесь видели впервые.
               — Какие прелестные малыши у нашей Веселуши! — восторженно вскрикнула пестрая курочка.
               — Да, согласна. Хотя ничего удивительного в этом нет, — ответила ей старая утка. — У хорошей матери всегда хорошие дети.
              — Посмотрим, что будет дальше, детей еще надо вырастить, — язвительно прогоготала одна из гусынь и, потеряв интерес к происходящему, направилась к кормушке с едой, чтобы спокойно позавтракать.
              За ней потянулись и все остальные птицы. И вскоре о цыплятах все забыли.
              — Мама, а что там, за забором? — спросил Гром.
               — Там большой мир, полный опасностей и приключений, — ответила Веселуша.
               — Как интересно! — загалдели цыплята. — Хотим посмотреть! Пойдем на прогулку!
               — Хорошо, — сдалась Веселуша. — Я отведу вас туда, если вы пообещаете хорошо себя вести.
               — Обещаем! Обещаем!
               Курица вывела малышей на лужок. Повсюду росла мягкая травка, из которой тут и там выглядывали ромашки. Над их нежными цветками гудели пчелы, с листка на листок прыгали блохи, жужжали жуки, сновали букашки, несколько муравьев тянули сухую травинку.
               Неожиданно подул ветер. Он промчался по округе, раскачивая ветки деревьев, сорвал охапку листьев и швырнул их вниз. Цыплятам это показалось забавным, и они с восторгом бросились их ловить.
              — Ко-ко-ко, — прикрикнула на них Веселуша. — Не ходите далеко!
              — Хорошо, мамочка, — весело отозвались цыплята.
              Гром в это время любовался ромашками. Вдруг на один из цветков села бабочка. «Ты кто?» — хотел спросить Гром, но так и застыл с открытым клювом. Прекрасные крылышки незнакомки затрепетали, она что-то пробормотала себе под нос, а потом – вжик! – перелетела на другой цветок.
              — Эй, — крикнул Гром, — разве эти цветы твои?
              — Конечно, мои, — хихикнула бабочка. — Здесь мой дом. А значит, все, что здесь находится, мое.
              — Они чудесные! — с восторгом воскликнул цыпленок.
              — Это еще что, —  сказала бабочка. — Видел бы ты цветы, которые растут за той высокой травой. Вот где красота!
               — Как?! — удивился Гром. — Разве там что-то есть? Я думал, что большой мир заканчивается здесь, на лугу. А дальше тех деревьев уже ничего нет.
               — Хи-хи-хи, — снова развеселилась бабочка. — Глупый маленький цыпленок. Мир так огромен, его не облететь даже за целый день. Не веришь? Следуй за мной.
               Взмахнув крылышками, она куда-то полетела. Гром растерянно обернулся. Что делать? Придется нарушить мамин запрет. Но картина, нарисованная бабочкой, была такой прекрасной, она манила к себе. И любопытство победило сомнения. «Я только посмотрю и сразу вернусь», — решил цыпленок и, не раздумывая ни минуты, нырнул в траву. Высокие стебли обступили его со всех сторон. Цыпленок брел наугад, иногда с трудом продираясь сквозь густо переплетенные травинки. Но он был упрямым и радовался этому приключению, так нежданно свалившемуся на его голову.
              Вскоре перед ним вырос высокий забор. Цыпленок думал, что бабочка уже ждет его, сидя на каком-нибудь цветке поблизости, но, как ни смотрел по сторонам, нигде ее не обнаружил. Сквозь щель в заборе он протиснулся в незнакомый двор. Здесь повсюду росли цветы: пурпурные, розовые и белые пионы, царственные лилии, розы и примулы, фиалки и флоксы. Выходит, бабочка говорила правду — здесь очень красиво!
               Гром долго бродил между грядок, наслаждаясь тонким цветочным ароматом, пока не почувствовал усталость. Вдалеке он заметил собачью будку и направился прямо к ней. Убедившись, что будка пуста, цыпленок смело зашел внутрь. На полу лежала солома. Маленький путешественник забрался на нее и сладко уснул, как в родном гнездышке.
               Спустя немного времени он проснулся от ощущения, что в будке еще кто-то есть. Открыв глаза, Гром увидел чей-то нос, который осторожно обнюхивал его. А потом цыпленок заметил огромную голову и грузное тело, покрытое шерстью, занявшее собой все свободное пространство в будке. «Вот и хозяин пожаловал, — догадался цыпленок, похолодев от страха. — Такой мигом проглотит и не подавится».
               — Что ты делаешь в моем доме? — прорычал пес.
               — Я случайно здесь оказался, — пролепетал Гром.
               — Случайно нашел мой дом, случайно занял постель и случайно уснул?
               — Ну да, именно так все и было.
               — А разве ты не знаешь, что без разрешения входить нельзя? Незваным гостям тут не рады.
               — Подумаешь! — обиделся цыпленок. — Мне в твоем доме совсем не понравилось.
               — Тогда почему ты все еще здесь? — рявкнул пес. – Бр-р-рысь отсюда!
               Гром послушно выскочил из будки и бросился бежать без оглядки. Он промчался мимо грядок с цветами и, прошмыгнув сквозь отверстие в заборе, выбрался наружу. Не сбавляя скорости, он нырнул в травяные джунгли и вскоре стоял на знакомом лугу. Мама уже увела цыплят домой.  «Ох и достанется же мне», — струхнул Гром и побежал дальше. Он перевел дух только, когда оказался на птичьем дворе. Там царила суматоха, шум, крики.
               Птицы окружили плачущую Веселушу.
               — Я плохая мать, — рыдала курица. — Ведь я даже не успела рассказать своему сыну об ужасных опасностях, которые подстерегают непослушных детей вдали от дома. Ах мой милый малыш! Как он там один?
               — Я не там, я здесь, — крикнул Гром, расталкивая зевак.
               В ту же секунду он оказался в крепких маминых объятиях. Веселуша плакала и смеялась от счастья. А потом Грома обнимали многочисленные родственники, соседи и друзья. Все радовались его чудесному возвращению. 
               Много раз потом цыпленок Гром вспоминал о своем маленьком путешествии, однако из дома больше не убегал. А если выходил с мамой на прогулку, то крепко держал ее за крылышко.