Мыльный пузырь Глава 39

Начало здесь http://proza.ru/2024/08/31/817

И вот, в глубокой ночи на берегу моря по мере того, как стихал шум цивилизации, звуки становились всё более выразительными. Шепот волн, перекатывающихся по песку, создавал успокаивающую мелодию, словно природа сама пела колыбельную. И потому Антос-Эммануэль, прислонившись к одному из прибрежных камней, уже, кажется, задремал.

- Ей, послушай, Грандескки, ты не засыпай, лучше расскажи мне, что там дальше было с Марикиттой? И вообще, ты же обещал мне поведать кучу самых разных интересных вещей про ваши королевские тайны.

- Я обещал? Разве? – сквозь сон пробормотал его собеседник, - И вообще, Нико, это слишком долгая история, нам ночи не хватит. Я устану рассказывать, а ты замучишься слушать.

- Ну, расскажи! Жалко тебе, что ли?... А давай так, ты мне поведаешь королевские секреты, а я тебе взамен расскажу кое-какие тайны контрабандистов.
 
- Тайны контрабандистов? Зачем они мне?

- А вот это ты зря! По крайней мере один из контрабандистских секретов тебе бы очень сейчас пригодился.

- И что это за секрет?
 
- Насчёт злобных собак копов, что тебя преследуют. Если заранее запастись средствами, с помощью которых можно замаскировать запахи, то собаки не возьмут твой след ни днём, ни ночью.

- И что это за средства?

- Их много. К примеру, для этого используют табак, перец, хлорную известь, нафталин, борную кислоту, бензин или керосин. А ещё лучше действует одна травка – тупонюх в простонародье называется. Её много здесь растёт по берегам, я видел. Её надо истолочь, этой массой натереться, и она поглотит твой запах совершенно, при этом сама травка, что интересно, вообще ничем не пахнет. И это самое замечательное её свойство, поскольку резкий запах не привлекает собак. То есть травка эта в действительности не заглушает, а полностью поглощает твой запах.   

- Неужели? Замечательно! – сквозь сон пробормотал Антос-Эммануэль.

- Уж ты мне поверь. И если ты мне доверишься, я тебя ещё лучше Марикитты избавлю от твоего злого рока. Натрём тебя тупонюхом и решим все твои проблемы.

- Гениально, Нико, - пробормотал его приятель всё также в полудрёме, - только давай об этом с утра поговорим, а сейчас выспимся хорошенько, глубокая ночь ведь уже.
 
- Ну, хорошо, как скажешь.

Прижавшись друг к другу, поскольку с моря дул прохладный ветер, а одеял у них не было, говоруны под конец заснули. Правда на утро, когда их разбудили лучи яркого солнца, Нико, очнувшегося от ночных грёз, уже волновали совсем другие проблемы.

- И что мы с тобой делать будем? – спросил он у друга, - Ты только посмотри на наш вид!

Действительно, облик обоих парней, основательно подравшихся накануне, просто не выдерживал никакой критики. Одежда их была разодрана в клочья, а их тела и лица сплошь оказались в синяках, ссадинах и кровоподтёках, так они без всякой жалости отделали друг друга.

- Все мои вещи и деньги остались в фургончике, - продолжал далее Нико, - а возвращаться туда теперь опасно. Во что мы оденемся и как в таком виде покажемся на людях? Нас же в полицию загребут, и там начнут сразу разбираться: кто мы и откуда. А когда разберутся, нам мало не покажется.

- Как что будем делать? Деньги искать, кончено, - заверил его приятель. – Коль уж из-за меня ты потерпел убытки, то мне и придётся тебя выручать.

- И как?

- Тоже мне – потомок контрабандистов! – фыркнул принц, - Тебя что ли твои криминальные родственники вообще ничему не учили? Пошли. Покажу тебе один королевский приём.

- Реально?

- Конечно!

Антос-Эммануэль, побродив немного по окрестностям, в конце концов нашёл на берегу подходящую картонную дощечку и, основательно очистив её от пыли, написал на ней углём крупными буквами: ПАМАГИТИ  ИСБИЛИ  АБАКРАЛИ.

- Я, конечно, рос не во дворце, - интеллектуально изрёк, наблюдая за этим, Нико, - но меня в школе учили, что «Помогите избили обокрали» пишется совсем по-другому.

- Ничего ты не понимаешь! Так гораздо лучше подействует, - заверил его приятель.

- Подействует? На кого? И что мы будем делать?

- Как что? Милостыню станем просить.

- И это королевский приём??

- Ещё какой королевский. Ты даже не представляешь каких трудов монарху стоит, чтобы свести концы с концами бюджет маленькой страны, совсем не имеющей в своих недрах полезных ископаемых. Не знаю, как уж твои криминальные родственники, а меня, к примеру, мой папа-король с детства научил многим трюкам, чтобы привлечь всякого рода спонсоров.

- И это подействует?

- Ещё как!

- И ты думаешь, что люди нам поверят, что нас избили и обокрали?

- А ты вообще-то на себя-то посмотри Нико, что у тебе за вид, как будто тебя только что вытащили из мясорубки. Кто же тебе не поверит?
 
- И что дальше?

- Следуй за мной и делай страдальческое лицо, больше от тебя ничего не требуется.

Где-то через полчаса у причалов, где отправлялись в свой путь прогулочные пароходики и по этой причине толпилось множество народу, появились два странных, ободранных и избитых парня, имеющих по всем известным в обществе приметам весьма жалкий вид. Они остановились у бордюрчика с табличкой в руках: ПАМАГИТИ ИСБИЛИ АБАКРАЛИ, и один из них, рослый бородатый детина, положил у своих ног старомодную чёрную дырявую шляпу, подобранную на какой-то помойке, далее же застыл со скорбным видом, ожидая в свою «копилку» пожертвований. Другой же, поменьше ростом и более щуплый, сначала возгласил звучным голосом: «Зимняя песня двух птичек», а затем завыл громко и жалобно песню, при этом нарочито беря фальшивые смачные ноты, от которых буквально резало слух.

Он пел:

В зимний лес пришла беда,
Две птички в нем замерзают.
Холод, голод — вот беда,
И помощи они ни от кого не ожидают.

Снег укрыл их дом родной,
Нет ни крошки, ни тепла.
Птички плачут под луной,
Их надежда так мала.

Люди, добрые, придите,
Подайте двум птичкам на обед,
Дайте крошек, их голод утолите,
Чтоб не знали они больше бед.

Пусть весна придет скорей,
Солнце засветит, снег растает.
Птички вновь найдут друзей,
И мы увидим, как беды их улетают.

Сборы от этого предприятия оказались весьма высоки, а отдыхающие местные и туристы с необыкновенной щедростью сыпали деньги в разложенную у ног побитых жалких парней жуткую старомодную шляпу. Более того, многочисленные неожиданные поклонники внезапно открывшегося таланта, певуна жалостливых песен, спрашивали у Антоса-Эммануэля, смог ли бы он исполнить что-нибудь ещё, а он с охотой соглашался. Вообще-то принц от природы обладал прекрасным голосом и абсолютным музыкальным слухом, но нарочно дурачился, выводя свои песенные рулады, подражая воплям бедолаги-кота, которому наступили на хвост. И это безумно всех восхищало.
 
- Ну, вот, а ты говорил, Нико, что это не королевский трюк. Судя по произведённому фурору – очень даже королевский, - говорил певун своему приятелю, когда они вечером с восторгом подсчитывали свою выручку. – Ты даже не представляешь, какие во дворце мне приходилось закатывать «концерты», чтобы раскошелить отечественных толстосумов и зарубежных инвесторов. Разница лишь в том, что там спонсоры были побогаче, а сборы гораздо больше. Так что, со мной не пропадёшь.
 
Впрочем, сборы от этого концерта оказались тоже не маленькими, настолько высокими, что двое приятелей смогли не только собрать себе на одежду, но также купили палатку, кое-какой инвентарь, спальные мешки и даже гитару для дальнейших возможных выступлений. 

Продолжение здесь http://proza.ru/2024/10/04/1808