Скорый до Москвы

Сижу, держу в руках ручку, и странные мысли лезут в голову. Почему я – писатель? Кто мне дал право так называться? Кто будет читать мои бредни? А бывает еще хуже. Придумаю и название, и идею, но робею начать писать. Вдруг что-то пойдет не так, и получится какая-то скукотища.

Иной раз, этот страх неудачи побеждает робкое, зыбкое желание творить, сочинять, летая над землей и людьми. Всё! Ручку в сторону, включаюсь в реальность.  Выбор сделан, нужно заниматься серьезными делами, а не каким-то там сочинительством.
Странное дело – выбор. Мы каждый день что-то выбираем. Выбираем куда пойти, с кем общаться, что делать, даже, какие эмоции испытывать. Да, да! Эмоции. События – штука объективная, случилось и всё, а вот, что при этом чувствует человек - радость, злобу, разочарование, скуку – выбор каждого.

Жизнь – это дорога со множеством развилок, где каждый из нас сворачивает то влево, то вправо в поисках счастья или более удобной жизни. Почему или? Потому, что счастье, как ни странно, приходит не туда, где комфортно и богато. Преодолевая страх, трудности, совершая подвиги, человек обретает настоящее счастье. Только не все это понимают, или понимают потом, когда поезд уже ушёл.

Вот, мы на вокзале. Место людное, шумное, волшебное. Здесь всегда происходят удивительные встречи и события. Если вам стало скучно жить, приезжайте на вокзал, он подскажет, куда двигаться дальше.

 —  Скорый поезд четыреста двадцать пять «Екатеринбург – Москва» отправляется с четвертого пути,  проговорил гнусавый женский голос, которому было глубоко наплевать добегут бедные пассажиры до своих вагонов или нет.

  «Надо спешить, а то прибежишь, а там документы проверять будут еще сто лет!», - думал мужчина, катящий за собой фиолетовый чемодан на колесиках. Колесики то и дело крутились, и багаж сбивался с пути, как - будто не хотел ехать в Москву. Мужчину это раздражало, еще раздражал фиолетовый цвет. Пассажир был одет в дорогую черную куртку, которую немного расстегнул. Прохожие могли заметить белоснежную рубашку и брюки со стрелочками, начищенные ботинки, какие носят только ухоженные женатые мужчины. Волосы его аккуратно зачесаны назад, когда-то давно они были кудрявыми и непослушными, но уже устали сопротивляться и сдались привычной укладке.

  — Здравствуйте! Я успел? — запыхавшись от бега с препятствиями спросил мужчина с фиолетовым чемоданом.

  — Да, подождите, я занят. Скоро и у вас проверю документы, –   сухим, противно высоким голосом ответил проводник в обляпанной жирными пятнами темно-зеленой форме.

«Если бы он знал, кто сейчас стоит и ждет в этой дурацкой очереди, то он так небрежно бы мне не ответил. Никому не улыбнулся, посмотрите, какой важный!» – ворчал про себя наш герой.

 Наконец-то его очередь подошла. Проводник поднял на пассажира глаза.

 — Здравствуйте! — как попугай с одинаковой интонацией проговорил служащий железной дороги. —  Ваши документы.  — Казалось проводнику было совершенно всё равно, кто стоит перед ним. Теперь это существо будет называться пассажир вагона номер семь и всё. За ним нужно убирать мусор, предлагать ему чаю и подметать пол под его ногами.

Руки проводника были тёмными, то ли от загара, то ли от грязи железной дороги, глаза выражали полное безразличие к пассажирам, но большое уважение к цифрам и буквам. Он наклонился, его худая спина ссутулилась.

— У Вас тут одна цифра не пропечаталась на билете.

Пассажир вздрогнул, но решил не сдаваться.

— И что? Это мне кассирша печатала. Сама.

— Надо сделать запрос в кассы вокзала, разобраться.

— Нет, не надо, пожалуйста, а если мы не успеем до отхода поезда? - взмолился пассажир.

— Моя задача сверка номеров, я не вижу полного соответствия. - Сухо без эмоций проговорил проводник.

— Да, Вы что? Хотите сказать, что не пустите в вагон? А запрос — это долго?

— Не знаю. Этим будете заниматься Вы, я по должностной инструкции таким заниматься не обязан.

— О, Боже! Миленький, мой, давайте я Вам сделаю подарок, - умоляющим шёпотом проговорил пассажир.

— Взятка? Теперь Вы мне ещё больше кажетесь подозрительным. Я вызываю начальника поезда. Отойдите, у меня тут уже очередь с нормальными пассажирами, —  брезгливо проговорил проводник вагона.

 — Да! Да! Отойдите! Нам тоже надо успеть показать свои билеты! – засуетилась очередь опоздавших.

Пассажир с фиолетовым чемоданом вжал голову в плечи и сделал шаг в сторону.
Через пять минут к проводнику подошёл приятный полный розовощекий мужчина в красивой форме.

— Петрович, привет! Какие вопросы?

— Павел Павлович, —  немного заискивая и приседая начал подчинённый, —  я обнаружил пассажира с поддельным билетом, у него одна цифра не пропечаталась, вот посмотрите. — И он указал на стоящего поодаль человека с фиолетовым чемоданом.

Реакция начальника поезда ошарашила дотошного проводника.

— Боже! Какие люди! Евгений Николаевич! Вот не думал - не гадал Вас здесь встретить! — распахнул обе руки начальник поезда и полез обнимать грустного пассажира с фиолетовым чемоданом.

Правда сказать пассажир смущённо моргал и не мог понять, кто его обнимает.

— Не помните меня? В прошлом году вы делали операцию моей супруге и очень удачно! Золотые руки!!

Хирург с фиолетовым чемоданом так и стоял без движения.

— Так, милый мой, да я тебя не то, что в поезд, я тебе ещё раз в ноги поклонюсь!
 
— Спасибо. А мне можно попасть в моё купе без сверки номеров в кассе, как сказал ваш подчинённый?

— Да, конечно, Евгений Николаевич!

Проводник удивлённо улыбался и мелко кланялся, провожая руководство. Начальник поезда подхватил фиолетовый чемодан и сам собственноручно донёс его до купе.

— Евгений Николаевич, если Вам что-то понадобиться, то говорите проводнику, он будет Вас обслуживать как мама родная! Не переживайте, отдыхайте! Счастливого пути! Пожав руку уважаемому пассажиру, начальник поезда вышел из купе. Я сделаю всё, чтобы Вас не тревожили по пустякам.

Через секунду в купе с чаем и сушками появился Петрович.

— Здравствуйте, Евгений Николаевич, я - Иван. Хотите чаю? Это чай с бергамотом, очень ароматный. - проводник расплылся в улыбке, которая ему не очень шла. Его лицо стало совершенно несимпатичным, похожим на гримасу грустного клоуна.

— Нет, спасибо, чай едва ли поднимет мне настроение. Я очень устал. Меня волнует сейчас только один вопрос. Будут ли у меня в купе до Москвы попутчики?

— Евгений Николаевич, я точно не знаю, наш скорый 425 всегда переполнен. Одни выходят, другие размещаются. Но Вы не переживайте, если что не так, то зовите меня, мы с начальником... У! —  он погрозил воображаемому неприятелю кулаком.

— Да нет, не надо, спасибо. Разберусь. Есть просьба. Можете меня оставить в одиночестве?

Проводник наклонился и с улыбкой попятился назад приговаривая. —  Вы уж простите, если что, простите за эту историю с билетом. Я ж выполнял свои обязанности. Кто ж знал, что тут такой человек едет. Такой человек! Простите!
Дверь захлопнулась, и пассажир с фиолетовым чемоданом остался один в купе. Осмотрел всё вокруг.

Купе было проветренным, чистым, на окнах висели лунные занавески, на кроватях лежали шоколадного цвета одеяла и подушки, в пакетах белоснежное белье. Удивительно, но чистота успокаивает нервы. Евгений Николаевич вздохнул и, посмотрев в окно, начал вспоминать сегодняшний день.  Суматошный, неприятный. Ему хотелось раздеться, лечь под одеяло и уснуть как можно скорее. Упасть в сон, отключиться от внешней действительности. Однако, было бы неуважительным, не познакомившись с будущими попутчиками развалиться на полке.  Поэтому он сидел и смотрел на Екатеринбургский вокзал и ждал остальных. От этого никчемного ожидания у него разболелась голова. Он привык находится в напряжении, ведь от точности принимаемых решений, чёткой работы рук зависят жизни тысяч людей. Он устал, очень устал, хотя операций назначено не было, только прием больных. По нормативам врач за пятнадцать минут, должен не только поговорить и продиагностировать пациента, но и внести в компьютер всё информацию. Это и съедает время и нервы. Медицинские компьютерные системы часто «виснут», теряется загруженная информация и приходится начинать всё с начала. Это бестолковая работа совершенно выматывает.

Потом мысли перенесли Евгения Николаевича домой, в семью. Дети, дети. Чем сейчас занимается дочь - подросток и сын, который совсем отдалился от папы? Всё, что им нужно от главы семейства, последнее время, это деньги. Как-то он заглянул в телефон дочки и напротив номера увидел имя -"ПапаБанк". Да! Быстро летит время! Он и не заметил, как его девочка, пушистый желтенький цветочек, выросла. Вот ещё совсем недавно бегала за папой, просилась то на ручки, то на шею, то потрогать потолок. Это и было пиком счастья! А теперь? Теперь её разбирает обида, если он перечисляет запрашиваемую сумму не в течении пяти минут.  Жена стала больше заниматься собой, какими-то своими делами, встречами, реже и реже бывает дома. Общается редко, вечно спешит. Пропасть какая-то. Мужчина глубоко вздохнул и погрузился в подсчитывание обид и неприятностей, которые последнее время приносила ему семья...

— Привет, сосед!  — неожиданно над ухом раздался весёлый голос только что вошедшего пассажира.

 — Я - Стас, а Вас? — продолжал говорить рифмами незнакомец. Он был одет в яркую бордовую куртку с нашивками и заплатами, и тёмно-зелёные широкие штаны с массой карманов. Было ясно, что человек принадлежит к той, другой категории лиц, которая раздражала Евгения Николаевича больше всего на свете. Эти люди жили в своё удовольствие и открыто выражали свои эмоции. Кстати, на вид этот человек был не так уж и молод, но его свободная причёска с золотыми кудрями, открытая улыбка и размашистые жесты говорили о юности души. А может о несерьезности и развязности. По крайней мере, так думал Евгений Николаевич. Он не знал, как реагировать на приветствие. Наконец, медленно развернувшись к вошедшему сухо проговорил.

— Евгений Николаевич. Доброго дня.

— О! А у меня в группе есть ударник Женька! Он, кстати тоже Николаевич! Вот совпадение! Ну, что, будем знакомы? — Стас протянул руку своему соседу, тот не отказал и даже подарил сдержанную улыбку. Ладони их соприкоснулись, и они оба почувствовали странное. Несмотря на кажущуюся разницу в характерах и образе жизни, их руки и ладони были похожи, по размеру, по влажности и температуре тела. Это заметил каждый из них, но не стал комментировать замеченное.
Молча разложив вещи по полкам, Стас решил нарушить тишину.

 — Евгений Николаевич, можно нескромный вопрос?

Уставший пассажир поднял глаза на неугомонного соседа.

— Ну.

— Мы же едем сейчас вместе несколько часов и, может, никогда больше не увидимся. Так?

— Наверное.

—  Хотите поболтать по душам?
 
—  Алкоголь я не употребляю, — серьёзно ответил Евгений Николаевич и отвернулся к окну.

— Нет! Я про взаимную психологическую терапию.

Евгений Николаевич внимательно посмотрел на Стаса. На подлеца или мошенника он был не похож. Возможность снять маску и расслабиться ему показалась интересной. В любом случае, он скажет только то, что захочет сказать.

—  Хорошо, Стас. Вы намерены что-то спросить у меня?

—  Да.

— Слушаю.

—  Скажите, о чем Вы задумались и так хмуро смотрели в окно, когда я зашёл в купе?

— Я грустил, да. Вы - наблюдательный человек, — врач вздохнул, —   Последнее время мои подростки - сын и дочка - отдалились от меня. Я их интересую только как кошелёк, не больше.

— Значит им нужны деньги?

—  Да, только деньги. Ужас!

— Почему ужас? Это нормально. Откуда они ещё смогут взять деньги? Есть другие источники? Папа - самый надёжный. Дети повзрослели, сначала им нужны были эмоции, игры, потом информация от папы. А теперь они хотят делать самостоятельный выбор, покупать то, что хочется не родителям, а им самим. По-моему, сейчас время не обижаться и лить слезы, а помочь детям.

— В чем интересно? В постоянных тратах? Это издевательство какое-то!  - начал нервничать Евгений Николаевич. И его руки стали мять край салфетки, лежащей на раскладном столике купе.

—  Да, да, помощь детям очень нужна. Им нужно подсказать, как и где заработать деньги.

—  Нечего им зарабатывать! Они ещё маленькие! Их задача учиться и только учиться... Вот когда они выучатся, получат дипломы ВУЗов, вот тогда пусть идут работать!

—  Вы точно этого хотите? — спросил с улыбкой кудрявый собеседник.

— Конечно!

—  Тогда не жалуйтесь и терпите. Вы - их единственный источник денег. И вы этому похоже рады. Так?

—  Не пойму, на что вы намекаете?

—  Если вам охота быть царём и банком в семье, то пожалуйста. Но похоже вам надоело такое своё положение в семье. Вы страдаете, я видел вашу лицо через окно… Царей ненавидят, им лгут, льстят и пресмыкаются. Измените свою роль, и их отношение изменится. Вам нужно помочь детям в другом.

 — Не пойму. В чем?

 — Надо помочь найти свою дорогу в жизни. Своё дело, которое они выберут сами. И скоро начнут зарабатывать деньги, перестанут досаждать Вас постоянными запросами материальной поддержки. Им попросту это станет ненужным.

—  На секундочку, Стас. А если мы перейдем на "ты""?

— Хорошо.

— Смотри, Стас. А что, если после того, как дети, по твоей рекомендации,  станут финансово самостоятельными, совсем перестанут общаться со мной?

—  А вот об этом и стоит задуматься сейчас. А то уйдёт время и будет поздно.

—  Это как? Что делать!?

— Выстраивать дружеские отношения. Придумывать интересные общие дела, поездки, приключения. Вот мой отец, например, для нас с братом был настоящим другом. Мама наша строгая и требовательная, мы от неё сбегали. Отец собирал сразу ватагу ребят около себя. Ходил с нами в походы, лазил на «заброшки» и устраивал там квесты. Гитара, песни у костра! Детство и юность прошли, как один сплошной праздник.

— Слушай, Стас, у меня тоже была авторитарная мама, а папа - наоборот. Надо же! Она в итоге выгнала его из дома... А мы с братом ушли в учёбу под давлением матери.

—  А мы с братом начали зарабатывать с самого детства: расклеивали листовки, красить заборы, пели на вечеринках, вели дискотеки, потом свадьбы. Так и научились не клянчить деньги у мамы.

—  Спасибо, Стас, хороший урок. А я завяз в этих страхах. Вдруг дети не закончат школу. Вдруг не поступят в ВУЗ, вдруг меня уволят с работы, ведь и здоровье из-за переработок уже ни к чёрту. Даже когда я дома, меня для детей нет. Отлёживаюсь на диване без сил.

—  Господа, прошу прощения, что вклиниваюсь в ваш разговор, но я стоял и ждал, когда будет пауза. Решил зайти сейчас. Можно? Мне по регламенту нужно ещё раз проверить документы и билеты у нового пассажира.

— Да, конечно, — немного смущённо проговорил Евгений Николаевич. Ему было неловко от того, что его откровенные переживания слышал еще кто-то.

— Скажите, а как ваше имя?  — заинтересованно спросил Стас.

— Иван Петрович, можно просто Иван — улыбнулся проводник. — Я проверил, всё в порядке. Приятного путешествия. Может, господа, чаю с сушками?

—  В больших серебристых подстаканниках как в детстве? — улыбнулся Стас.

—  Да, так точно! Тогда принесу Вам чай через десять минут.

Поезд остановился на небольшом полустанке среди убранных полей.

— Стас, спасибо за психотерапию. А может я тоже чем-то помогу беспроблемному музыканту?

— Почему беспроблемному?

— Ну, ты создаешь такое впечатление. Легкий, всегда на веселе …

— Это маска и не более. В душе есть занозы. Мне уже стукнуло сорок, а семьи и детей я не нажил.

— Так, а что мешало? Думаю и сейчас из женщин у тебя очередь.

— Зачем мне эта очередь? Моя любимая женщина давно замужем, а другую мне не надо. Вот и весь фокус.

Евгений Николаевич решил сделать паузу и послушать Стаса. Пауза сработала.

 — Она была самой красивой в классе и доброй-доброй. А я струсил и уступил ее более решительному другу. Кстати, детей у них так и нет. Мне кажется, что она и сейчас думает обо мне, но уже поздно… Я так и не сказал, что люблю.

— Стас, я, конечно, в делах любви не советчик, но про чувства сказать женщине никогда не поздно. Возьми и сделай это. Возможно, жизнь твоя станет счастливее.

— Я много раз думал об этом, но не решался, —задумчиво улыбнулся музыкант.

— Представь, что эта женщина ждет твоего признания, живет с нелюбимым мужчиной только потому, что ты промолчал, она тоже была не уверена в твоих чувствах. Из-за своей нерешительности ты сделал несчастными трех людей: себя, ее и своего друга.

— А друга почему?

— Ты уверен, что он доволен своей семейной жизнью?

— Вообще да…не гладко у них там…

— Короче, они сами разберутся, но сказать про чувства надо. Женщина подумает и сделает выбор сама. Может останется с другом, а может и тебе улыбнется счастье. Думаю, в любом случае, женщине будет приятно услышать, что она любима и желанна. Это дает силы жить, дышать и творить! И ты будешь светить на сцене еще ярче, выпустив свои эмоции наружу. Так?

— Да, с этим трудно спорить, — музыкант улыбнулся и выпрямил спину.

— Стас, а ты мне что-то любимое сыграть и спеть? Я когда-то пробовал  играть на гитаре, но забросил это дело.

— О! Не вопрос!

Он вытащил с верхней полки гитару, подтянул струны и начал петь:

Стучат колеса в такт, стучат колеса,
И мысли бьются в голове,  и есть вопросы.
И почему опять бегу от жизни этой?
И верю в то, что лучше там, где меня нету.

А за окном леса-поля, зима и лето,
И я все еду среди тьмы от света к свету.
Я не пойму где ад, где рай, жизнь без ответа,
Как с ней тепло, но я бегу в вагон негретый.

И новый город, сьемки, смех, покоя нету,
Толпа ликует и кричит, и песни спеты,
И я в ночи бегу опять в вагон негретый,
Чтобы вернуться и обнять, но нет билетов…

Стучат колеса в такт, стучат колеса,
И мысли бьются в голове,  и есть вопросы.
И почему опять бегу от жизни этой?
И верю в то, что лучше там, где меня нету.


Песня была такой родной и задушевной, что Евгений Николаевич отключился и с блаженной улыбкой задремал.
Ему снился выпускной. Они с Лехой были влюблены в одну одноклассницу Машу. Оба старались ей понравиться, чем-то удивить. А тут последний шанс. Чтобы шокировать одноклассников и Машу, конечно, он пришел не во фраке как Лешка, а в красивых белых шортах по колено, рубашке и бабочке. Он был похож на миллионера, собравшегося поиграть в гольф. Наряд получился стильный и очень по погоде, стояла тридцатиградусная жара. Всем было очень жаль Лешку, который в своем черном фраке просто обливался потом. Правда директор школы возмутилась и заставила Женьку идти домой переодеваться несмотря на то, что аттестат у него был отличный.

— Как я буду тебе, Евгений Николаевич Явинский, медаль вручать, когда ты в трусах?

Девчата хихикали, но гордились своим дерзким отличником. Вот именно тогда Женька и сделал ход конем. Он попросил Машку помочь ему подобрать новый наряд для выпускного. Там дома они и поговорили, Женька открыл свои чувства, и обратно на выпускной они вернулись парой. На зависть Лехе парой остались и на всю жизнь. Но что случилось сейчас? Почему так изменилась его веселая Машка? Что заставило того смелого, находчивого Женьку превратиться в чопорного Евгения Николаевича? Может дети? Может расчетливость жены, которая строго следила за тем, чтобы энергия жизни мужа текла только в нужном направлении и больше никуда. А может он сам виноват? Хотел быть круче, успешнее других? Да, он всегда тянулся к признанию коллег, к доходам, к похвале начальства и где-то в этом диком ритме потерял себя, просто устал. И сейчас чуть не потерял любовь Маши, своих подростков, на которых последнее время орал и срывался, называя их бестолковыми дебилами и идиотами.

Уставшее сознание переносило Евгения Николаевича, то в школу, то в первые годы в институте, в часы вечерних прогулок с Машей, то в сегодняшнюю перегруженную работой и конфликтами действительность.

А колеса стучали и стучали. За окном мелькали поля, перелески, ветхие домики и шикарные коттеджи. Такая разная жизнь, у каждого своя. Поезд покачивался из стороны в сторону, убаюкивал пассажиров, как младенцев в люльке. Евгений Николаевич спал крепко-крепко, глубоко-глубоко.

— Простите, мужчина!  — прикоснувшись к плечу спящего проговорил новый пассажир. — Мне бы хотелось пообедать. Здесь сумки стоят, вещи, а на другой полке Вы спите уже часа четыре подряд. Я терпел, но решил Вас потревожить. Очень кушать хочется, разложиться на столе. Вы не против?
— Да, конечно! — резко сев проговорил Евгений Николаевич.

Перед его сонными глазами сидел полноватый мужчина с жирными волосами по плечи. На нем было флисовое худи с непонятным рисунком, напоминавшим хаотично разбросанные пятна и такого же цвета штаны. Из своего рюкзачка он достал удобные мохнатые тапочки. Для обеда вытащил и положил на стол белую бумажную скатерть, два огурца, авокадо, нарезанный черный бездрожжевой хлеб, йогурт и минеральную воду в стеклянной бутылочке.

Вздохнув, он начал тщательно с хрустом пережёвывать пищу, глядя в открытый ноутбук.

— Может познакомимся? — первым предложил Евгений Николаевич.
— Ну, давайте. Просто зачем? — брезгливым тоном проворил незнакомец. — Я еду по своим делам. Вы — по своим. К чему забивать мозг лишней информацией?
Евгению Николаевичу было немного обидно, что его общение – это лишняя информация, хотя в чем-то этот странный незнакомец был прав. В жизни нас действительно окружает море бестолковой информации. Он сам, наверное, также бы ехал и молчал, если бы не Стас, который, к сожалению, уже вышел. Евгений Николаевич не привык с незнакомыми людьми начинать беседу первым, но на душе было так легко и тепло от разговоров с музыкантом, что ему захотелось поделиться позитивной энергией с этим грустным, замкнутым пассажиром. И если получится, то поднять ему настроение.

— Как мне к Вам обратиться, если еще раз захочется поспать? – попытался пошутить Евгений Николаевич.

— Понял. Игорь.

 — А Вы – программист?

— Да.

— Мне кажется, что Вы сейчас не программируете, —  улыбнулся Евгений Николаевич, глядя на жующее лицо попутчика.

— Я не понимаю, чем вызвал такой живой интерес к себе?  — раздраженно проговорил мужчина.

— Я  — хирург, я – врач, и сразу вижу, если человеку плохо. Мое имя  - Евгений.

— Спасибо за сочувствие, но мне не плохо. Просто бесит ситуация, в которую меня загнал заказчик.

— Расскажите. Может случайный попутчик в моем лице даст Вам ценный совет или просто натолкнет на мысль?

Игорь внимательно посмотрел в глаза попутчику. Он был действительно больше похож на врача, чем на мошенника. Отпив немного минеральной воды, усевшись поудобнее, начал свой рассказ.

— Мы с ребятами взялись создать сайт одной крупной компании. Имя говорить не буду. На слуху. Богатый заказчик. Очень. Так вот. Делали, делали, старались, старались. Вложились идеями и мозгами по полной. Выплывающие окна, подсказки, анимация. Сделали даже говорящих героев-проводников по сайту. Ну, типа роботы-консультанты.

— Ого! Здорово!

— Да, да! Вы даже не представляете как классно и красиво получилось!
— И современно! – с восторгом подхватил собеседник.

—  Вчера заказчику скинул демо-версию. А он, представляете, мне пишет, что такие «навороты» ему не нужны, нужен стандартный сайт, привычный для его партнеров и клиентов.

— Так это же хорошо. В чем проблема? – спросил спокойным голосом Евгений Николаевич.

— Как в чем? Вы, что, не понимаете?

— Нет.

—Хорошо. Поясню. Я нашел очень крутых, дорогих ребят для этого «золотого» проекта. Они поработали, ждут зарплату. А заказчик не хочет платить за этот наикрутейший объем работ. Может захотел съэкономить на сайте, не знаю. Хоть в суд, блин, иди.

— А есть первоначальные требования? Где-то в документах прописаны?

— Ну, так, наш типовой договор, листик с техзаданием. Но там общие слова, сроки, предоплата. Понимаете, сайт – это полет, это творчество, если загорелась команда и работают профессионалы.

— Ну, хорошо. А эти все крутые штуки он Вас не просил делать?

  — Мы его видели один раз на подписании договора, он слушал нас, все наши возможности изучил, опыт, фишки, которые мы потом реализовали. Ему всё понравилось, слушал выступление моей команды внимательно, он признал нас очень крутыми в своей области, доверился. Договор подписали, стартанули. Дальше нам подсовывали каких-то девочек-мальчиков, замов. Те только охали от восторга и всё. Я настойчиво просил главного на прием промежуточных вариантов, но ему было некогда, и он делегировал работу своим помощникам. Плыли, плыли и приплыли.      

 — А вам всю сумму выплатили?       

— Две трети.

— А оставшейся трети не хватит переделать сайт заново?         

— Боюсь, что нет, там же еще не сделаны работы «бекэнда», ну, но есть вся подводная часть, программирование того, где сайт будет прикрепляться, как быстро работать и так далее. Пока делали всю видимую часть корабля.

— А затраты очень большие?

— Ну, мне из «умного» дома придётся переехать в плохонькую квартиру.

— М..да… - бросая в чай два кубика сахара проговорил Евгений Николаевич.

— Самое главное даже не деньги. Я боюсь, что команда от меня отвернется. Это очень классные ребята, кого-то я долго растил, кого-то   долго искал. А теперь мне надо к ним прийти и сказать, что всё, что вы делали – это дерьмо собачье. Заказчику нужно что-то попроще… Понимаете! – почти сквозь слезы проговорил Игорь. Он вжался в угол купе и его полное тело, казалось, стало меньше. — Вот куда теперь? В суд?

— Нет. Не нужно. Просто сделать выводы на будущее. Первоначальные «хотелки» клиента нужно внимательно изучить, зафиксировать в документах, подписать обеими сторонами. Если простой сайт, то простой, сложный, так сложный. И все по пунктам. А потом уж профессионалов звать, - размешивая ложкой сахар в красивом стакане проговорил хирург.

— Это у нас называется техзадание. Мы в целом раньше так и делали, но тут приплыл такой заказчик. У нас «крышу», блин, сорвало. И в денежном, и в творческом плане. Все загорелись работой, из ушей пар! Выпустили мы из виду этот важный первый этап четкого согласования техзадания. Всем захотелось быстрее-быстрее денег. Да и заказчик не жадный. Две трети сразу мало кто платит, - от собственных рассуждений Игорь немного успокоился и его полноватое искаженное глубокими морщинами лицо разладилось.

— Дела так дела… Ну, а сам-то заказчик, как себя ведет сейчас? – выжимая закрученной ниткой пакетик чая проговорил Евгений Николаевич. Он видел проблему не такой трагичной, как его собеседник.

— Заказчик? Он и сейчас не понимает, что нас так расстроило. С ним и ссориться-то неохота. От него может быть еще куча заказов, это не один его бизнес. А потом еще партнеры, знакомые. Программистов, как хороших врачей, так и передают из рук в руки. Можно на рекламу ничего не тратить, она в нашей сфере не работает.

—  Вот-вот, - улыбнулся Евгений Николаевич, - мы с вами хоть и разные люди, а оказались чем-то похожи.               

Игорь поднял взгляд на собеседника и продолжил изливать свою боль.

— Заказчик всегда на улыбке, спокойный, сначала толком и вникать не хотел, теперь всё ему не так. Очень много поправок. А мои не шевелятся, ничего не хотят менять без денег.    Да и обидно им, столько идей вбухали, столько творчества… Вот еду к заказчику или судиться… Или что?

— Да, выбор. Судиться, порвать нить доверия классного, щедрого клиента раз и навсегда… или подстроиться, залезть в долги. Или, может, еще что-то придумать… Отпустите обиду, тут нужен креатив и доверие… Надо сделать паузу, идея сама придёт…

Евгений Николаевич сочувственно посмотрел на Игоря. Его вещи  - часы, очки, шариковая ручка, ноут – были из особых материалов, полупрозрачные, многофункциональные, неломающиеся. Казалось, будто рядом сидит миллионер из будущего. Несмотря на свои баснословные доходы Игорь не казался счастливым. Евгению Николаевичу его было искренне жаль. А ведь он тоже когда-то в школе был звездой программирования, мечтал оживлять роботов, участвовал в олимпиадах и даже занимал призовые места. Но однажды в десятом классе споткнулся, упал с лестницы и …

— Простите, что перебиваю ваши мысли. Хотите чаю? – У меня есть с собой запретная шоколадка. Это мой «помогатор». Её ем, когда настроение на нуле.
 
— А давайте!

— Знаете, Евгений, Вы меня прямо оживили. Вспомнилась история. В подростковом возрасте я бежал и споткнулся на лестнице, и у меня выпало колено. Провалялся в больнице несколько месяцев. Было время задуматься кем стать. Мне очень понравилась профессия врача. Благородная, интересная, живая. Но от скуки тогда меня спасли игры в телефоне и шоколадки, которые мы покупали с другом в киоске на улице без спроса, выскакивая из первого этажа нашей детской больницы. Мне тогда чётко представилось, что миллионы пацанов также сидят и играют, что всем хочется компьютерную игру еще более весёлую, непредсказуемую, красочную. И появилась уверенность, что я знаю, как эту мечту реализовать.

Евгений Николаевич вздрогнул и внимательно всмотрелся в лицо Игоря. Его глаза было рассмотреть трудно из-за очков. Зрение Игоря было серьезно посажено. Полноватая фигура собеседника говорила о малоподвижном образе жизни, видимо, он совсем недавно перешел на правильное питание. Шоколадка – это была для него сейчас особая отрада и нарушение табу.
Евгения Николаевича удивило другое. Он заметил, насколько черты лица Игоря ему напомнили его самого: брови, нос, улыбка. И самое поразительное было то, что этот случай с ногой его тоже привел в больницу, но разница в том, что после двухмесячного лежания в палате он твёрдо решил стать врачом, врачом-хирургом.

— Игорь, а можно нескромный вопрос?

— Да.

— А  вы женаты?               

— Я – нет, мне скучно с женщинами, они очень предсказуемы. Я их воспринимаю, как простые алгоритмы.  Меня не цепляет.

 — Ну, не все же женщины такие.

 — Большинство.

— Вспомните хотя бы одно исключение.

— Была одна, а она на выпускном вечере переключилась на него, на моего друга. Больше умных и одновременно красивых я не встречал. Если в женщине есть одно, то явно недостаёт другого. Я перфекционист, мне надо всё и сразу. А еще я ненавижу истерики, нервы, крики, ссоры на ровном месте. Это я про бабушку и маму, когда она осталась одна. Наслушался я этого в детстве по горло… Хватит.

Тут поезд  резко дернуло и послышалась ругань от пассажиров вагона.

— Да, что там за напасть такая?

— Почему остановились так резко?

— Как станция называется? Ее нет в расписании.

Люди высыпали из своих уютных купе в коридор.

— Это не станция, а чисто поле!

— Реально, что случилось?

— Кто-то дернул стоп-кран?

Народ суетился и выглядывал в окно, пытаясь понять причину неожиданной остановки поезда.

Проводник Иван озабоченно бегал по купе и озабоченно спрашивал пассажиров.

— Доктор есть? Есть врач? Нужен срочно!

Дойдя до купе, где мило общались Евгений Николаевич и Игорь, Иван громко заголосил:

— О! Как же я забыл, что у меня в вагоне едет известный хирург! Вот я - балда!
Евгений Николаевич, Вы срочно нужны там! Человек лег на рельсы. Вроде живой. Его сейчас подняли. Ему бы еще психолога. Справитесь?

— Как я понимаю обстановку, выбора у меня нет. Возьму свою медицинскую сумку, - он покопался в своем фиолетовом чемодане и достал небольшой саквояж.  - Прямо повезло, я ее на выставку вез. Идемте, Иван, - улыбнулся Евгений Николаевич.

В купе первого вагона столпились люди. Одни охали, другие ахали, третьи ругались.

— Мы из-за этого болвана из расписания вышли. Опаздываем.

— Отойдите! Врач идет!

Толпа расступилась. Евгений Николаевич подошел к лежащему мужчине.

— Господа, очень прошу Вас покинуть это купе!

Любопытные пассажиры вышли и закрыли дверь.

Пострадавший был в старых потертых джинсах и черной кожаной куртке. От него сильно несло перегаром. Его длинные худые руки были сложены на груди, как это бывает у покойников.


— Мужчина! – Евгений Николаевич дотронулся до руки пациента, - Я – доктор. Разрешите мне Вас осмотреть?

— Пожалуйста, - без паузы ответил самоубийца.

— Вас стукнул поезд?

— Нет, я сам в конце испугался, зацепился за болт ногой. Вот кровь.
Он сел, завернул джинсы и показал рану.

— О! Это не такая беда…Я сейчас обработаю. Всё будет хорошо.

— Плохо.

— Почему плохо?

— Почему поезд не сбил меня? – всхлипывая проговорил мужчина. – Мне так плохо, всё болит внутри…
 
— Значит не судьба. Кому суждено сгореть, никогда не утонет… - отшутился Евгений Николаевич, обрабатывая рану.

— Знаете, мне не смешно, мне плохо. Так плохо, что жить неохота.

— А что с Вами произошло? Почему такой солнечный день стал серого цвета?

— Сначала меня предала женщина, которую я боготворил многие годы, а вчера и жена. Увела детей и написала, что я их больше никогда не увижу.

— Да, ладно. Жизнь длинная, они же не на Луну полетели.

— Знаете, как я долго искал женщину, которая согласилась быть матерью моих детей. Ведь мне было тогда далеко за тридцать. И нашел. Тихая, скромная, работящая, надежная. Любит порядок и дом. У нас с Милой было всё хорошо, пока к нам в поселок не приехала эта учительница – Карина Ильинична. Как я ее увидел, так с ума и сошёл. Не ел, не спал, мечтал о ней. И зарабатывать стал лучше. Открыл свою фотостудию. Я – художник, увлекаюсь красивым, не могу творить без вдохновения.  Она думала, что я только с ней, только ее боготворю, а тут еще одна мадама давай во мне клеиться, да так настойчиво. Карина заходит, а мы… Ну, тут скандал. Сказала, что отомстит так, что мне мало не покажется… И что Вы думаете?

Евгений Николаевич с большим интересом слушал этот остросюжетный рассказ и качал головой.
Глаза говорящего горели огнем.

— Она взяла и пошла к моей Миле прямо домой и выложила правду матку и про нас, и про эту дуру. Милка мне позвонила и сказала, что она меня ненавидит, и что я больше ни её, ни детей никогда не увижу.

Вся это слёзная история показалась Евгению Николаевичу очень комичной, хотелось улыбнуться и похихикать над этим сельским ловеласом, но это было совершенно неуместно в данной ситуации, ведь парня только подняли из-под колёс поезда…

А пациент продолжал.

— После этого разговора в глазах потемнело… Вдруг она себя и детей убила? И меня она никогда больше не простит… Нормальная жизнь моя закончилась… И я побежал сюда, к рельсам, где неподалеку рыбу ловил. Думаю, здесь и закопают в лесу, как собаку. Так мне и надо…

— Да Вы что? Убила?! Может она к подруге поехала, живут там, чтобы вы одумались и прощения попросили. А вы под поезд! Как потом дети? Ваша семья? Любовь? Разве так можно?

Доктор смотрел в искрящиеся наполненные слезами голубые глаза пациента. Красивый парень, чем-то похож на меня. Но разве можно так поддаваться эмоциям?

Поезд качало из стороны в сторону. Начальником поезда было принято решение высадить пассажира на ближайшей станции, передать в руки скорой и полиции, пусть разбираются с самоубийцей.

Доктор и пациент сидели молча и смотрели друг другу в глаза. Доктор взял одеяло с верхней полки и укрыл пострадавшего.

— Говорят, что на станции высадят. Можно я пока посижу с вами?

— Да, я не хочу видеть любопытные взгляды зевак…

— Знаете, я тоже не любил одну свою жену всю жизнь, увлечения, конечно, были… Это драйв, азарт, кровь кипит. Но потом я понял, что взаимная любовь с другой женщиной это что-то ненастоящее, как чужая игрушка, рано или поздно ее у тебя заберут, и она мне не нужна. Не нужна и всё, есть жена и она прекрасна. Больше комплиментов и неожиданных подарков, свиданий в новых местах. И Вы познаете такое…

— А как же другие женщины? Они такие разные, такие сладкие, манящие, как цветы в поле весной…

— Другие? Влюбляться и любить жизнь! Влюбленность, просто легкая влюбленность в другую женщину, в прохожую, в актрису может дать жизни больше красок, чем разделенная страстная любовь, которая потянет за собой массу неприятных последствий.

— Я потерял телефон, там где-то... Вот бы услышать её родной, теплый голос, даже, если она меня будет ругать, проклинать…Просто услышать и всё…

Поезд остановился и из коридора послышались крики женщины.

— Отойдите! Ну, отойдите же! Пустите! Мне надо!

В купе ворвалась полненькая миловидная женщина небольшого роста. Она чем-то напоминала сладкую булочку с корицей. Глаза были огромными и заплаканными.

— Петя! Петенька мой! Ты жив! Слава Богу! Мне всё рассказали люди! Я догнала поезд на такси! У тебя есть раны? – она скинула одеяло и начала быстро-быстро осматривать любимого с ног до головы целуя и приживаясь к нему. Оба бросали фразы друг другу задыхаясь от нежности и счастья.   

— Прости меня! Прости меня, дурака!

— Ты меня прости, дуру! Прости, прости, наговорила чепуху… Разве ж можно под поезд! Глупый мой!

 — Прости, Милочка, ты у меня сама-самая! Никому тебя не отдам! И деток наших люблю! Прости! Милюшка…

— Прости! Петушок мой…         

— Прости!

Их губы встретились в жарком поцелуе. Евгений Николаевич тихонько закрыл дверь и пошел в свое купе. Кажется, работа в роли психолога удалась… Зайдя в купе свалился без сил и уснул.


Евгения Николаевича ранним утром разбудил проводник Иван.

— Уважаемый наш врач, Евгений Николаевич, просыпаться пора, скоро Москва. Конечная станция. Нужно собраться и выходить через пятнадцать минут. Успеете? Я к вам уже три раза приходил, вас не добудиться. Придется в спешке теперь собираться. Чай, кофе хотите?

  Евгений Николаевич вскочил как ужаленный. Мигом сложил все свои вещи и после остановки поезда выскочил на высокую платформу Ярославского вокзала. Он улыбался, и Москва улыбалась ему в ответ.

Ничего так не мешает человеку двигаться вперёд, как он сам. Теперь в душе Евгения Николаевича был подъём, он стал смотреть на мир другими глазами. Побывав на Московской выставке новейшего медицинского оборудования, заказав для больницы новые приборы Евгений Николаевич поехал в магазин "Всё для рыбалки и охоты". Купил там большую резиновую лодку и набор из 4х удочек, оформил доставку до квартиры - благо такие сервисы в продвинутых магазинах уже появились. Да! Супруге заказал огромный букет роз. А сам полетел обратно самолётом.

Удивительно, что двое суток в поезде так изменили его отношение к жизни. Он полюбил себя, свой выбор жизненного пути, свою профессию, свою жену и своих детей. И больше не терзался тем, зачем он живёт. Планов было громадьё!

Открыть свою клинику, заказать сайт у компании Игоря, записаться на вокал к Стасу и обязательно купить семье настоящий зеркальный фотоаппарат!
Приземлившись в родном Екатеринбурге, он вдруг захотел поблагодарить ещё раз начальника поезда за чудесное путешествие. Он набрал номер.

— Спасибо Вам за уют купе, чистоту и комфорт! Поезд Скорый до Москвы был отличным!

—  Хорошо, я очень рад, что Вам всё понравилось, — ответил удивлённый звонком начальник поезда.

  — Вы знаете, у меня есть одна просьба, Вы не могли бы мне помочь?

— Конечно, если это в моих компетенциях, — вежливо ответил собеседник.

—  Мне бы очень хотелось узнать имена, если сможете, телефоны моих соседей, с которыми ехал эти два дня в купе. Они такие замечательные люди, а я это сразу не понял и не догадался в дороге обменятся с ними координатами. Вот такая досада…

—  А конечно, я постараюсь разузнать, вышлите фото своего билета, где указан номер купе. Хорошо. Я прямо сейчас постараюсь это сделать и вам сразу перезвоню.

Евгений Николаевич быстро на такси доехал дома, где его ждала совершенно прелестная, помолодевшая жена Маша и радостные подростки, которые с гиканьем скакали вокруг резиновой лодки. Наболтавшись с родными вдоволь, Евгений Николаевич пошел в кабинет, где зазвенел телефон, и на экране высветился знакомый номер начальника поезда.

  — Дорогой Евгений Николаевич, простите, что сразу не перезвонил, проверял информацию, в Вашем купе оказывается никого не было, вы ехали один. А проводник мне шепнул, что вы всю дорогу до Москвы спасли мёртвым сном, и он еле Вас добудился...

Евгений Николаевич сначала замолчал, глаза его расширились от удивления, но потом его разразил прилив смеха.

—  Ага! Ха-ха-ха! Вот, так чудеса, спасибо! Как хорошо ездить в поездах! Выходит, я выспался и проснулся совершенно другим человеком...