Последний из украинцев. Часть 1. Глава 4

Рекомендую начинать читать книгу с самого начала по этой ссылке: http://proza.ru/2024/10/02/101

Часть первая. Черный мир.
Глава четвертая. Несчастный случай на производстве.

    Ванька проснулся. Сон-воспоминание накатил обжигающей волной до дрожи, до мурашек и откатился, уступив место бьющей в зубы бейсбольной битой реальности.
    Солнце, поднимавшееся на востоке, резало глаза, как осколок бутылки. Док, правящий Зорькой, надвинул на лоб кепку-восьмиклинку, скрывшую оселедец. Левый сидел рядом, щурясь в свете, и бормотал что-то Степану Степановичу. Бормотал свою вечную песнь о бегстве из Киева, о фонарных столбах, на которых в Киеве вешали коммунистов, об отце-священнике и о матери-националистке, и о сестрёнке Анфисе, о лондонских митингах и казармах Вулвича. Упырь полулежал на дне телеги, положив на колени «Сайгу». Он берег зрение, смотрел на запад, где небо было чище.
    Двое ухилянтов лежали, скрючившись, рядом. Их лица, заросшие жёсткой щетиной, по цвету сливались с рваньём, в которое они были одеты. Пасьянс из грязи и синяков. «Ничего, — мысленно хрипел Упырь, — в армии отмоют. В мундиры оденут. В гробу чистыми будут».
    Левый, закончив исповедь, достал из кармана губную гармошку, протёр её о колено и завёл меланхоличную, пьяную мелодию. Упыря передёрнуло. От гармошки этой пахло чужинщиной, немецкими кинохрониками, где фрицы шли в атаку под такие же звуки. «Чёртовы комиссары, — подумал Упырь с привычной злобой, — сами сдохли и другим велели. Последний патрон — себе. Нашли геройство».
    Муха, жирная и наглая, закружила над головой. Упырь замахал руками, отложил карабин. Муха отстала, а он снова уставился в небо, в синеву, чистую и предательскую. В такую погоду дрон их заметит за версту.
    Ванька изрядно удивился, когда, опустив взгляд, не увидел перед собой одного из пленников. Молодой, перекатившись через борт, удирал к развалинам хутора, переваливаясь с связанными руками, как огромная чёрная птица.
    — Сто-ой! — взвыл Упырь.
    Телега вздрогнула. Док и Левый обернулись. Упырь молча ткнул пальцем в сторону беглеца.
    — Док, жди. Левый, за мной.
    Они схватили автоматы и ринулись в погоню. Бурьян хватал за сапоги, земля уходила из-под ног. Левый рухнул дважды, Упырь — трижды. Поднимались, отплёвывались, бежали дальше.
    Хутор был мёртв. Выжженная земля, почерневшие срубы. Тишина, густая, как кисель.
    — Ты налево, я направо. Без стрельбы, — бросил Упырь.
    Левый кивнул. Упырь не снял «Сайгу» с предохранителя — прикладом можно работать тише. Крался вдоль стен, заглядывал в пустые глазницы окон. Ни звука. За углом столкнулся с Левым. Осмотрели один дом, другой. Пусто.
    — Он тут, — Упырь ткнул пальцем в третий, самый целый дом. — Чую.
    Левый молча кивнул. На его лице читалась простая арифметика: нет «добровольца» — их двоих ждёт жребий. Билет в окоп, в штурмовые. В фарш.
    Дверь висела на одной петле. Левый пнул её, нырнул в темноту.
    — Вань! — донёсся его голос из глубины. — Лестница на чердак. Гляну!
    — Осторожно! — крикнул Упырь.
    Послышался скрип ступеней. Затем — грохот, ругань, борьба. Упырь влетел в дом. В полумраке увидел, как с лестницы катятся две фигуры. Молодой, каким-то чудом переправив наручники за спину, впился ими в горло Левому. Они рухнули на пол, старые доски с хрустом подломились, и оба провалились в подполье. Глухо, как в бочке, грохнул выстрел.
   — Левый! — припал Упырь к краю провала. — Отзывайся!
   Тишина. Чьё-то тяжёлое, хриплое дыхание.
    — Тёма, жив? Или гранату брошу! — сблефовал Упырь. Гранат у него не было.
    — Ванька... — послышался снизу сдавленный голос. — Я в порядке.
    — А ухилянт?
    Ответом была тишина. Упырь заглянул в пролом. Внизу, в темноте, смутно белело лицо Левого. А рядом — тёмное, расплывшееся пятно.
    — Вань, я не хотел... — простонал Левый.
    — Знаю... — Упырь помог ему выбраться.
    Тело беглеца оставили в подполье. Дом подожгли с четырёх сторон. Пусть огонь будет ему погребальным костром. Или нет. Какая разница.
    Док, узнав о случившемся, изрыгнул такой поток отборного, многоэтажного мата, что даже Упырь, видавший виды, внутренне съёжился. Старик-пленник шептал молитву, но слов её не было слышно под аккомпанемент докторской ярости.
    На базу ВСУ они не поехали. С одной «головой» там делать нечего — заберут их самих. Развернулись и поплелись обратно в Оболонский ТЦК.
    Белый Тигр, их атаман-капитан, выслушал молча. Шрам на его лице налился кровью и задергался.
    — Подставили. Всех четверых — в карцер. Утром решим, что с вами делать…
    Приговор был неизбежен. Капитан сожалел, но дисциплина важнее жалости.
    Как ни рвался Левый переговорить с Анфисой – не пустили. В порыве ярости, гигант едва не принялся расшвыривать вставших на пути к сестре побратимов, но Ванька подошел к товарищу, положил на плечо руку и тот затих. Понурив головы, старик-ухилянт, Док, Ванька и Левый поплелись в подвал - в карцер.
    - Вань, - окликнул капитан. - Пока вас не было - новости пришли.
    Ванька замер на месте. Судя по интонации, новости были хреновыми...
    - Твой брат, майор Андрей Орешник... Убит...
    - Как? Кем? - в горле застрял комок.
    Ванька так и не нашел своего брата, вернувшись в Киев из Англии.
    - Толком ничего не знаю... Сказали только, что подразделение твоего брата зашло в какой-то хутор, расквартировались. Майор приказал собрать у него всех местных жителей, достал ствол и потребовал, чтоб те доказали, что они - не ждуны... После того, как он расстрелял двух старух, остальные накинулись на него и... Погиб... Побратимы майора потом этих сепаров к стенке, значит, по законам военного времени... А брата твоего спасти не удалось. Не успели…

Продолжение читайте по ссылке: http://proza.ru/2024/10/20/155