Валерик и Виктор

     Их любовь была нервной, затяжной и неравной. Женщина думала: её не любят. Виктор мучился, не находя доказательств обратному. Виноват был сам:

- Люба мне не люба! - часто подшучивал он.

     Они страшно ругались. До слез, до истерик, до драк. Потом мирились не менее бурно. Сломали две кровати, купили диван. Знакомые завидовали им. Самые подлые и смелые пытались похитить у него любовь. Но, уловив в голосе хрипотцу, а в мускулистом теле - пружину, ненавидя, капитулировали.

     И только один никак не мог успокоиться. Валерик. То, где он работал называлось СОБРом. А Виктор - в ОПГ. Один охотился за другим и за его Любовью. Иногда они уставали и выпивали вместе. Виктор никогда не унывал. О своих бандитских похождениях врал весело, с огоньком. Валерик успел побывать в горячих точках. Ничего не рассказывал. А когда перекрывался синькой, то хватался за голову и закрывал глаза. Заново переживал артиллерийский удар.

    Валерик любил прикалываться. Врывался в логово влюблённых и устраивал обыск. Жадно ощупывал Любу, наспех завернутую в простыню. А Виктор вздыхал и в немыслимой злобе царапал пол руками, загоняя занозы себе под ногти.

     Однажды у Виктора лопнули нервы после очередной истерики Любы. Он не умел благородно выражаться, а прорычал ей:

- Люба мне не люба! Пошла вон!

Но вместо проклятий и ругательств в его сторону, она послушно собрала чемодан. Исчезла. А через некоторое время на пейджер пришло одно слово:

- Прощай!

 И тут заподозрилось неладное. А находился тогда с братвой в другом городе по своим делам скорбным. Быстро связался с Валериком по редкому для того времени большущему,  диковинному сотовому телефону, где одна минута стоила, точно запуск космонавта в космос.

- Ну, ты же, понимаешь, я не могу вот так просто, - ответил ему собровец, хотя голос у него задрожал, - что мне за это будет?

    За это полагался тайник с оружием и деньгами, замаскированый в квартире любовницы. Группа захвата лихо вломилась  через окно. Все прошло громко и красиво, как на показательных выступлениях. Операцию транслировали по телевидению. Не показали только Любу с перерезанными венами, которую по-тихому вытащили через балкон.

    После отсидки Виктора сыграли свадьбу, по своим масштабам и роскоши, превосходившую отдых губернатора за рубежом. Среди общих знакомых ходила байка, будто Валерик с каменным лицом всю свадьбу молча просидел напротив Виктора. Опустив руку с пистолетом под стол с длинной скатертью, он держал на прицеле жениха, чтобы тот не брякнул свою знаменитую фразу и опять не обидел Любу.