5

     Пока Марина лилеяла мысль о ребенке, на совете тёмных сил было принято решение: дитя должно умереть в утробе матери, или не родиться вовсе. Нормальному человеку невозможно логически понять ход бесовской мысли. Единственное, что можно осознать: всякое бесовское действие противодействует Воли Божьей, насколько, конечно, этому не препятствует сам Господь. Насколько Он позволяет идти сатане с его прихвостнями против Него. Но и это противодействие Бог часто оборачивается во благо, хотя первоначально кажется будто бы все идёт в тар-тарары, рушится и лучше ничего уже в этом мире не будет.

     Поэтому искать смысл в принятии решения из другой реальности не следует. Просто потому что, как в одном мультфильме: Баба Яга всегда против. Так и в этом случае.

     Спокойствие и гармония, едва поселившиеся в душе у девушки, пропали. Их место заняли раздражение, суетливость, недовольство другими людьми. Она стала донимать врачей, к которым ходила на медосмотр, требовала пересдачи анализов и особого к себе отношения. В конечном итоге разругалась со всеми родственниками и решила разыскать Роберта.

     Ей непременно хотелось найти парня и показать свой округлившийся живот. Но не обрадовать, а укорить в бездушии и побеге из города, от неё и ребёнка. Все чаще давала знать о себе боль внизу живота, бывали головокружения. Доктор у которого она стояла на учёте по беременности часто звонил ей, чтобы она пришла и показалась. Но Марине было не до этого. Она стала одержимой мыслью: найти Роберта. Мама сначала оправдывала такое поведение дочери особенностями протекания беременности. Ну, ведь и верно! Кто из женщин не капризничал, будучи беременной? То клубнику ей подавай, то такую экзотику, что у мужа в магазине язык заплетается, выговорить название, а то и достать в целой стране невозможно. То обнову требует: платье прежнего размера, не понимая того, что за полгода успела поправиться. То любимого начинает терроризировать по малейшуму поводу. Всякое бывало, помнила мать.

     Но у Марины теперешнее состояние иного рода. За нею стала замечаться какая-то необоснованная, странная ненависть на весь род человеческий. Иногда мама ловила злобный взгляд дочери. Не долгий, но пробирающий до нутра, словно примеривающийся, решающий совершить какой-то нехороший поступок. Это никак не подходило под обычные признаки протекания беременности. И в этом она убедилась в одной из вечерних бесед с Мариной, увещевая дочь вести себя помягче с людьми и, в частности, с ней, матерью. Разговаривая с Мариной, заметила, как из одной комнаты в другую мигом переместился контур горбатого существа с рогами на голове. Это был всего лишь плоский контур, заполненный внутри серой дымкой. Марина заметила пристальный взгляд матери, сразу переменилась и закричала не своим, более грубым голосом:

- Куда ты смотришь! Не смотри!

     После этого решила действовать. Пошла к знакомому батюшке, объяснила ситуацию. Священник спросил: крещенная ли Марина? Получив утвердительный ответ, вызвался освятить квартиру. Посоветовал Марине исповедоваться, причаститься и показаться врачам. Мать, окрыленная надеждой на возможное улучшение состояния дочери, бежала домой, убедить Марину последовать советам батюшки. Но открыв дверь квартиры, нашла её пустой. Лишь записка на холодильнике гласила: она уехала к Роберту. Мать примерно знала на каком вокзале надо искать дочь. Иногда Марина делилась с ней своими планами по поиску парня.

     Девушка купила билет и ожидала поезда. Несмотря на головокружение и усиливавшуюся боль внизу живота, она не присела, а охваченная иступленной идеей найти Роберта, безумно вглядывалась в даль, откуда должен быть подойти состав. Она осознавала, с ней творится неладное, но отказаться от затеи, изменить отношение к людям и событиям своими силами не могла. Ею, как будто двигал некто другой, большой, сильный и злой. Внезапно ей поплохело и она была вынуждена войти внутрь вокзала и присесть. Марина почувствовала нечто горячее прилило между ног и уже начало стекать по внутренней стороне бедра. Тут она лицом к лицу столкнулась с перепуганной матерью, обхватила слабеющими руками ее шею и, буквально, повисла на ней.

- Скорую! Люди! Вызовите скорую! - закричала мама, и тут же по всему огромному и гулкому помещению вокзала от одного человека к другому понеслось по цепочке:

- Скорую! Быстро! Девушке плохо! Скоруууююю!