6

     В приграничной области Света и тьмы никогда не было спокойно. Ангел-хранитель Сакралион оставался по приказу высших ангельских чинов на том же месте, отбивал атаки демонских полчищ, радовался вместе с Господом Богом и печалился, переживал за дальнейшую судьбу своего подопечного парня.

     Находясь на границе Сакралион перестал лить слезы, точно закалился в боях, вырос, возмужал, если такие понятия применимы к ангелам. Лицо его теперь сияло сильнее прежнего, а взгляд стал как молния. Крылья опушились, окрепли, увеличились в размерах. Он ожидал другого ангела, находящегося немного выше по ирархической лестнице, надеялся на его помощь. Когда-то давно с начала сотворения всех ангелов они были вместе и крепко дружили, но потом небесные дела и поручения развели их. Синержин оказался способнее Сакралиона, его повысили. Они редко виделись, но продолжали часто обмениваться энергией. 

     Вот и теперь обменявшись определёнными энергетическими сигналами ангел Роберта ждал своего давнего товарища. Тотчас все вокруг осветилось падающий звездой. Это Синержин внезапно сложив крылья возник перед Сакралионом. Ангелы, конечно, не говорят, они обмениваются энергией и божественными идеями, идеальными ситуациями, заложенными в них Творцом. В крайнем случае, если их переполнял избыток информации в энергетических посылках друг к другу, то они начинали танцевать. Сейчас был именно тот случай.

     Видели ли вы когда-нибудь, как танцуют ангелы? Мне довелось наблюдать это необычное явление лишь один раз в жизни. И то, я не сразу понял, что происходит, а только через несколько лет, когда побывал в гостях у одного прозорливого старца. Он-то и объяснил мне тогда все.

     А произошло необычное действо высоко в горах. Наша группа не взяла высоту. Подвела погода. Переночевав в последнем лагере, мы вышли на штурм высоты. До неё оставалось чуть больше километра. Так как других перевалочных лагерей не предвиделось вышли рано с фонариками в три часа ночи. Вначале ничего нам не мешало идти в хорошем темпе, но потом небо заволокло туманом, который опустился ниже. Но мы продолжали идти по ориентирам, и, конечно, немного заплутали, но выправились, хотя и потеряли время. Вышли к назначенному ледяному столбу уже по метели. До вершины оставалось каких-то триста метров. И тут произошло самое опасное, что может случится. Наша группа разделилась во мнениях. Несколько человек настаивали на дальнейшем восхождении, а другие, в их число входил и я, рассказчик всей этой истории, во главе с инструктором решили быстро спускаться по верёвкам в лагерь, пока погода совершенно не испортилась. Дело осложнялось занесенными снегом трещинами и потерянным временем. Мы могли бы залезть на вершину, и то не все, рискуя провалиться в замаскированные сугробами ямы. Но времени на спуск вниз тогда бы совсем не было. Пришлось бы находиться на вершине всю ночь, и при этом постоянно двигаться, чтобы не замерзнуть. Отяжелялось ещё больше наше мероприятие больным альпинистом, поймавшим так называемую "горнячку".

     В итоге после долгих споров победил здравый смысл, и все мы благополучно спустились вниз. Немного отдрохнув в лагере и перекусив, свернули палатку и прочее барахло стали спускаться дальше. Начали переваливать перевал. Я шёл последним. После меня только лишь инструктор замыкал группу. Погода резко улучшилась, выглянуло опускавшееся уже в закат солнышко. Стоя на перевале, я глядел вниз, ожидая своей очереди спуска по натянутым заранее верёвкам, так называемым  "перилам" . Сначала я увидел, как мне показалось блики заходящего солнца. Игру синего от неимоверной чистоты снега. Игра постепенно разделилась на отдельные шесть или восемь сверкающих, похожих на подвижный ветерок человекообразных существ. Мне показалось, они хаотично изгибались, будто надутые воздухом прозрачные резиновые человечки. Как будто были гуттаперчивыми, у них отсутствовали кости. И чем дольше я вглядывался в их движения, тем больше стал улавливать определённый ритм. Они не просто двигались, они танцевали! Причём, каждый свой танец, словно хотели передать этим танцем другому танцору (а может быть и мне?), самобытное, оригинальное, ни на чьё больше не похожее информационное послание. Но когда я переставал наблюдать за каждым в отдельности, а охватывал всех, то каждый отдельный танец этих существ так гармонично и удачно вплетался в общий, что, казалось, у них не было ничего индивидуального, а только какое-то общее танцевально-театральное представление, вызывавшее радостное, приподнятое, изумленное чувство. Я не испытывал ни испуга от впервые увиденного, ни агрессии, ни других негативных эмоций. Только блаженство.

- Ты видишь? - прошептал я подошедшему инструктору.

Он поглядел на меня, как на сумасшедшего и пробурчал про спутанное сознание и бред, нередко случавшийся в горах от стресса и переутомления. Вскоре и я сам убедил себя в этом. Потому что просто не мог логически объяснить увиденное мной так далеко от цивилизации.

     Отправившись к старцу, я внезапно вспомнил до мельчайших подробностей странный случай в горах и пересказал ему. Он нисколько не удивился, а улыбнулся. И пояснил: это были ангелы. Они вас сберегли высоко в горах, не дали вам поссориться, договорились с погодой и спустили вниз. Они радовались вам. И частичка божественной радости и блаженства, которую можно прочувствовать в полной мере в Царствие Небесном, передалась тебе.

- Вспоминай это чувство и береги его, - напоследок сказал он мне.

     Сакралион и Синержин танцевали. Но если их танец перевести на человеческий язык, то звучал бы он так:

- Приветствую тебя, мой вешний друг! - захлопал крыльями Сакралион.

- И я тебя, мой друг!
- У меня к тебе просьба! Помоги человеку по имени Марина. Она теперь связана с Робертом.
- Я знаю. Но не вижу в этом смысла. У неё есть ангел-хранитель.
- Да, но он один не справится! В физический мир людей проник демон-разрушитель. Он вторгается туда, когда хочет принести смерть!
- Значит, то по Воле Божьей! Мы не можем самовольно вмешиваться в ход событий, - отвечал Синержин. - Мы всего лишь служебные ангелы и должны выполнять поручения.

- Это правда, это правильно ты говоришь. Мы не люди. У нас нет полной свободы выбора. Но все же Господь нас не связывает цепью и не оковывает кандалами. Он даёт нам иногда действововать самостоятельно, если наши действия ведут к благу. Например, когда мы оберегаем своих подопечных от искушений и соблазнов.

- И это верно! Что, же ты, сам? - спросил давний друг Сакралиона.

- Я выполняю поручение. Моё место пока здесь. Мне нельзя отлучаться. А ты везде. Ты выполняешь то или это. Выполни и мою просьбу. Отгони демона и спаси Марину с ребёнком.

- Твои мысли наполнены Божественной Благодатью. Они жертвены. А это угодно Богу. - согласился с доводами Сакралиона Синержин и в ту же секунду пропал.

     Скорая приехала на удивление быстро. Бригада попалась толковая. Доктор чётко и без паники диктовал фельдшеру действия и лекарства для спасения девушки. Споро и деловито въехали носилки с пострадавшей внутрь фургона автомобиля скорой помощи. Мать Марины бегала рядом, заламывала руки, всхлипывала и спрашивала:

- Она будет жить, а? Будет, да?

Хотела влезть внутрь за носилками, санитарами и фельдшером, но её не пустили.

- Ситуация серьёзная, но стабильная. Кровотечение удалось остановить. Посмотрим, как дальше будет. Но пока рано расслабляться, - ответил ей доктор и пошёл усаживаться в кабину рядом с водителем.

     Какая-то неведомая сила подхватила женщину и она влетела в закрывающиеся створки дверей, очутилась рядом с Мариной, вцепившись в поручень мёртвой хваткой так, что уже и не отодрать. Фельдшер понял, смирился, махнул с досады рукой в её сторону и уныло вздохнув, протянул:

- Эх, мааать!

Машина, взревев, выкатилась на автостраду и под несмолкающую сирену и мигающие проблесковые маячки понеслась в сторону больницы.