Кулек конфет

В клинике.
— Я заплатил так много денег за лечение, а мне говорят, что я завтра умру.
— А Вы хотели умереть бесплатно? Не те времена!


Эта правдивая реальная история из жизни, перевернувшая мое мировоззрение, произошла в далекие 2000-е.

Все так хорошо начиналось: отпуск, сижу я дома, рядом, у открытого окна,  мурчит киска. Дефицит был во всем, кроме отопления и в комнате было плюс 25. А на улице стало теплеть: лужи на снежном покрове. И достаю я сапоги резиновые, китайские – за молоком сбегать самое то. Нацепила я сапоги, взяла сумку и тут звонок:

- Мам, приезжай в Электронику – это наша больница на отшибе. Новая многоэтажка, оборудована отлично.  – Бабушку туда отвезли с инсультом. Она должна неподвижно лежать, а нянечек там по уходу нет. Смотрят близкие или  медсестры – 2000 в день, это на 14 дней… Очешуеть просто! Давайте дежурить по очереди? Сейчас я, потом ты, потом тетя, ок?
-  Ладно, сегодня приеду. А с чего инсульт?
- Я тебе смску кидала, она переругалась. -Конечно же, со своей непутевой внучкой, та курит, дома бардак, школу пропускает. Вот и дооралась.
- Нет у меня никакой смски, но раз надо – значит надо – твою же мать!

Схватив сумку, закинув туда штаны и блузку, тапки, чашку, ложку и кошелек, я выдвинулась на остановку.
Приехала – болящее тело возмущается, чего-то требует, словом ведет себя, как абсолютно здоровое и хочет домой. Объяснили, что ей нужно пять дней лежать неподвижно на спине, не вставая никуда и ни за чем! Ок, смену я приняла, как оказалось надолго – все родные, сыграв на чувстве долга, тавтологически на долго сбежали и  перекрестились – будучи атеистами, и появлялись на пять минут раз в неделю. Я же осталась один на один с неврастеническими капризами. Вела я себя с телом архистрого, где – покрикивая, где убеждая, а неподвижное тело вынуждено было меня терпеть!

В палате на шесть мест была свободная койка. На ней я временно и разместилась. На мое счастье целую неделю больные туда не поступали. Честно говоря – вся палата молилась за меня, чтобы эта койка пустовала.  Чего скрывать – мы сдружились. Горе быстро сплачивает.

Родственники совместными усилиями групповой терапией помогали своим близким с реабилитацией. Тогда почти все ушли своим ходом. Двое нет! Восьмидесятилетняя бывшая медсестра встать не смогла. Но уход! Какой за ней был уход! Дважды, меняя памперсы, дочь и зять обрабатывали тело от пролежней, вселяя оптимизм, вкладывались на все сто в бабушкины мозги, питание, давление и сахар. И вторая - ленивая старая коза, которой понравилось лежать, глядя, как вокруг прыгает ненавистная ей толстая сноха, как та спит на одеяле, на холодном больничном полу.

 Одна койка – гипертонический криз. Фельдшер из области, они платила 2000 в день медсестрам, которые с нее сдували пылинки. Вторая – бабка из деревни, только вышла на пенсию – учительша. Третья – мы, четвертая – ленивая бабка, пятая – бабушка-фельдшерица. Она, придя в себя, делилась, словно чувствуя скорый уход, своими знаниями и опытом. Это было самое веселое время. До сих пор в памяти телефона – надо бы найти – есть фотки, как вся палата под моим чутким руководством, исполняя назначение жует соску и драит нёбо зубной щеткой. А ведь не хотели!
Помню, что на ночь все куда-то уходили, в палате была только я, и смотрела, соответственно за всеми, врача позвать, ежели что…
В палате были одни капитанши - у каждой под кроватью было свое судно, но на нем они могли ходить  только под себя. Я на две недели устроилась работать утконосом, и очень радовало, что утки стояли строем, а не летали над кроватями.

Кормили всех пресквернейше: на завтрак – каша на воде, матери выделяли яйцо, как диабетику.
На обед – щи или суп, где по дну тарелки две макаронины бегали за тремя картошками. На второе – обязательная капуста, которую, чего греха таить, я люблю. Потом обязательный компот. Ужин легкий, как правило каша. Это если повезет. Нет – будете капусту.

Народ попробовал возмутиться главврачу. Тот пришел с главбухом и они показали смету. Лекарства стоили дорого. Больным, как обычно, предложили выбор: питание или лечение! Вы же все знаете, что выбрали болящие на всю голову!

 Словом, всю ненавистную капусту скидывали мне, я голодной не была. А для них ходила в Фикспрайс за тыквенным соком, мюслями, быстрокашами и пюре. На остаток – влажные салфетки и вкусняшки, потому что сдачу никто не брал!
А на улице тем временем все замерзло и лужи превратились в сплошной каток. Как оказалось в резиновых сапогах лучше всего маневрировать по льду от больницы до торгового центра и обратно.

Пришло время и соседку по левую руку от нас, ту, что учительша, выписывают, вместо нее кладут ворчливую бабку. Ну какая разница – ворчливая она, молчаливая или разговорчивая? Ведь правда?
Но тут-то и начинается самое интересное.
 За бабкой никто не смотрит.
- Дочка приехать не может, работает.
- Ну так все работают, - говорит моя мать. Все ее поддерживают, даже фельдшер, которую привезли из Кукуева.
Бабка замолчала и отвернулась к стене. После обеда все уснули, а я побежала в магазин. Вернулась – все спят, а несчастная по мобиле звонит своей дочери: - Ты не приезжай, работай, нам деньги нужны. Тут это… девочка есть, прям рядом со мной, на соседней койке  - так она за кулек конфет за мной и присмотрит. И подмоет и покормит, никуда не денется. Резко толкнув дверь, я вошла в палату и она срочно перевела разговор на кляузу на каких-то соседей.
В сердце были и удивление, и обида, и горечь, и злость. Больная? Да! Но и до болезни она была хорошей самкой собаки. Болезнь лишь раскрыла все карты.
Все проснулись к полднику, достали свои БПшки из Фикспрайса, я им притащила кипяток. И тут бабка мне заявляет: - А мне, мне давай наводи еду.
- А вот и нет,  - говорю я, - не буду.
- Ну как тебе не стыдно, она болеет, помоги, - говорит мне матушка.
- Нет, жестко, с металлом в голосе – чего никогда не было, отвечаю я.
Мать удивленно смотрит на мое лицо, перекошенное ненавистью. Она такого еще не видела.
- Она дочке позвонила, чтоб та не приезжала, работала, сказала той, что я за ней смотреть буду. За кулек конфет, - зло ответила я на немой вопрос всей палаты.

Мать чуть не подпрыгнула: "Чего?". Лица у теток тоже перекосились.
- Она должна за мной смотреть, я больная, - заявила всем бабка.
- Ну ты ей две тысячи в день плати, по договору – она тебе и *опу помоет и икру принесет, - перебила ее фельдшер из Кукуева.

Бабка предприняла последнюю попытку и написала жалобу на меня доктору. Ей пояснили, что каждый из родственников подписал бумаги по соблюдению правил ухода и юридически за ней смотреть не в состоянии. Когда она написала жалобу на нас с доктором главврачу, почему-то ее лечение стало более дорогим, но крайне эффективным. После уколов  последнего поколения бабка стала все время спать и никого больше не трогала. Что с ней в дальнейшем стало - мне не известно. Хотя теперь все те, на кого она беспрерывно строчила кляузы – отдохнут. Диагноз, однако!
 А с тех пор как родственники наглеют, в том числе и особо болящая особа, я напоминаю про кулек и здоровый сон, а затем отправляю в баню.

Всем врачам, спасавшим жизни наших близких в то непростое время низкий поклон!!!