Дракула. От путевых заметок к геополитике

                Дракула- вышеградский пленник. 

       Есть в Венгрии, недалеко от Будапешта, небольшой городок, сохранивший древнее славянское название «Вышеград». Одно время, в 14-м веке, городок был даже столицей Венгрии, а потом летней резиденцией венгерских королей. 
Туристы едут сюда, привлечённые природной красотой места и историческими достопримечательностями. Здесь, в этой гористой местности, Дунай делает поворот на 90 градусов, формируя излучину, а на скалистом холме С(Ш)ибрик, на высоте 342 м над Дунаем, располагается Вышеградская крепость – цитадель, окружённая неприступными крепостными стенами (точнее, то, что от неё осталось), время постройки которой уходит в 13-й век, в историю похода татаро-монгол на Венгрию.  Именно с крепости открывается прекрасный вид на излучину реки и живописные окрестности. 
     Добраться из Будапешта  до Вышеграда не составляет особого труда. Сюда часто ходят электрички с вокзала Ньюгати (он – в центре города). 40 минут пути до станции Надьямарош, потом  быстрым ходом до Дуная, чтобы успеть на паром (его расписание привязано к  расписанию электрички), который и доставит вас на другой, правый берег Дуная, прямиком в Вышеград. Паромная переправа через Дунай – дополнительный плюс путешествия в Вышеград.   
      В описаниях Вышеградской крепости обязательно упоминается факт, что именно в ней, по легенде, просидел более 12 лет Дракула. Конечно, не герой известного романа Брэма Стокера, а исторический деятель, господарь Валахии  Влад III Басараб, он же - Влад Цепеш, он же – Дракула. Признаюсь, что этот факт сыграл немаловажную роль в принятом мною решении посетить Вышеград.   
       У упомянутой легенды есть все основания претендовать на историческую правду. В 1462 году Дракула был арестован венгерским королём Матьяшем Корвином («Вороном», ворон – птица, изображённая на гербе Матьяша).
     Вышеградская крепость к этому времени уже служила не только оборонительным сооружением, но и местом заключения высокопоставленных персон. К тому же именно в Вышеграде Корвин, при котором Венгрия не только достигла пика своего могущества, но и стала вторым после Италии центром Ренессанса, затеял строительство нового королевского дворца. Построенная им «Жемчужина Дуная» заслужила своим великолепием славу «Второй Альгамбры» и стала центром притяжения для поэтов, художников, музыкантов, философов со всей Европы. Так что со  стороны короля было вполне предусмотрительно поместить Дракулу в таком месте, где тот находился бы под его личным присмотром и контролем. В то время Валахия была зоной геополитических интересов Венгрии, а  Дракула -  довольно заметной личностью на небосклоне европейской политики, строившейся во многом вокруг борьбы с турками, только что захватившими Константинополь.   
      Брэм Стокер, превративший Дракулу в главного вампира всех времён и народов, не только породил фантазийную "дракулиаду", но вольно или невольно способствовал всплеску интереса к историческому Дракуле, к стремлению восстановить истинное лицо этого исторического деятеля, очистив его от культурномифологических наслоений. А заодно и понять, что стоит за созданием образа Дракулы как жуткого злодея – садиста и тирана, сколько в этом образе от исторической правды, а сколько привнесено из политических и иных соображений.    
     В этой связи очень важным представляется геополитический аспект, который некогда был выделен при анализе романа Брэма Стокера Вадимом Цымбурским, автором блестящего предисловия к изданию 1990 года (1).  История с пленением Дракулы венгерским королём и того, что за этим пленением последовало, под геополитическим углом зрения помогает увидеть некую общность в судьбах стран и лидеров, оказавшихся на геополитических разломах Запада и Востока,  включая и общность  «репутаций», которым им создавались на Западе. Ведь Дракула  - едва ли не первый политик, который стал объектом создания «чёрного» европейского мифа. В последующей истории в создании «чёрных» мифов о тех или иных исторических деятелях уже шли по накатанной дорожке – «садист», «тиран», «кровопийца» (последнее, если не в прямом, то в переносном смысле).       
    Причём, на обнаружение упомянутого аспекта наводит тот же Брэм Стокер. Писатель со всей возможной прямолинейностью создаёт в романе картину противостояния двух миров – западного и того, что географически располагается «по ту сторону» Запада как противостояния Цивилизации и Антицивилизации, дикого пространства, где владычествуют тёмные вампирические силы, угрожающие вырваться за пределы своих владений и нарушить жизнь добропорядочного Запада.  Почему писатель и сделал своего графа Дракулу (титул графа – дань устоявшейся  традиции наделять персонажей, обладающих неординарными способностями и якшающихся  с нечистой силой, графским титулом) властителем не Валахии, каковым он был в действительности, а Трансильвании (2). Уж очень созвучно было название Трансильвания  («страна за лесами») идее противопоставления цивилизации Света «потусторонности» Тьмы, простирающейся за границей, отделяющей Запад от Востока: граница это была всегда подвижна, и для британца–имперца (3) проходила где-то по территории Венгрии. А заодно и подправил родословную своему  «графу», превратив  его в потомка Атиллы,  имя которого для европейцев  стало  нарицательным, символизирующим разрушение римской цивилизации ордами гуннов. Предельно идеализированные положительные герои ( истинный джентльмен – англичанин и не уступающий ему в благородстве и рыцарском отношении к женщине американец, а также голландец – носитель знания как позитивистки-научного, так и оккультного,  "бесстрашный охотник за вампирами") противостоят  Дракуле, хотя и не лишённому героических черт (иначе он не был бы достойным соперником для положительных героев), но предельно демонизированному.

                ***

          Дракула был арестован венгерским королём Матьяшем Корвином по ложному обвинению в сговоре с турецким султаном и интригах против короля. Ко времени  ареста на его счету было несколько очень успешных военых кампаний против турок, благодаря которым он превратился для Мехмеда II, завоевателя Константинополя, едва ли не в самого опасного противника. Это именно турки, а отнюдь не подданные Дракулы, дали ему прозвище «Сажатель на кол» - только спустя 30 лет после его  смерти турецкое прозвище было переведено на румынский, и Дракула превратился и для румын, и для всех европейцев во Влада Цепеша.  Уж кого он точно не щадил, так это турок, применяя к ним в массовом порядке их же собственную традиционную казнь, - намеренно прибегал к тактике террора с целью отбить у турок охоту совершать набеги на христианские земли, сопровождавшиеся угоном в турецкий плен огромного количества людей.
       Дракула верно исполнял долг христианина-воина, который он вместе с именем-прозвищем унаследовал от отца – Влада II Дракулы. Дракул  в переводе с румынского  - «дракон» или «дьявол».      
       Дело в том, что Влад II был членом рыцарского ордена Дракона.
      В начале 14-го века венгерский король Карл Роберт I, вынужденный вести борьбу с мятежными баронами, перенёс столицу венгерского королевства из неспокойной Буды в Вышеград в расчёте окружить  себя в новой столице  верными сторонниками.  Но и здесь на него попытались совершить покушение. Покушение было неудачным, король выжил, и решил учредить в 1326 году Орден Святого Георгия, или Братство Святого Георгия (победителя дракона).
      Это был первый в истории Европы светский королевский рыцарский орден. Знаменитый английский Орден Подвязки возник лишь 20 лет спустя (был посвящён Богородице и св. Георгию, покровителю Англии, тоже) и, видимо, под впечатлением от Ордена, созданного венгерским королём,  – в то время венгерское королевство было очень сильным и влиятельным в Европе. Ещё одна немаловажная деталь – Карл Роберт, учреждая свой Орден,  связал  воинство с образом Георгия Победоносца, что стало особенно сильной традицией в православном мире.   
     Члены Ордена (50 человек) обязались (клялись) хранить верность королю и венгерской короне, защищать христианство, помогать бедным и слабым, быть примером братской сплоченности и взаимовыручки, а также следить за соблюдением правил во время рыцарских турниров. Естественно, учреждение Ордена Святого Георгия и оглашение его статута сопровождалось проведением рыцарского турнира. Вот и сейчас в начале июля в Вышеграде реконструкторы средневековой истории проводят Международный рыцарский турнир.
      Отличительным знаком членов Ордена служили медальоны и подвески с изображением змея или дракона, свернувшегося в кольцо  обременённого червлёным крестом.А также одежда - чёрный плащ до колен и чёрная шапочка.   
     После смерти Карла Роберта и его наследника Орден зачах (хотя официально он не распущен до сегодняшнего дня). Однако по его образцу королём Сигизмундом I Люксембургским в 1408 году был создан новый Орден - Орден Дракона, или Общество Дракона. Несмотря на то, что он был создан для защиты (помимо защиты венгерского королевского дома) католической церкви от еретиков, мусульман и язычников, в нём состоял и отец Дракулы, православный господарь (4) А получил он прозвище Дракул-Дракон, потому что печатал отличительный знак своей принадлежности к ордену -  изображение дракона,  даже на монетах.  Дракула (с «а» в конце) означает «сын Дракулы». После смерти Сигизмунда в 1437 году Орден Дракона быстро потерял значение, и поэтому Дракула уже не мог быть его членом, а принятое им имя указывало на былое рыцарство его отца, к которому и он чувствовал свою сопричастность.
      Любопытно, что Сигизмунд Люксембургский тоже побывал узником Вышеградской крепости. Причём, ему так понравилось место заточения, что, вернув себе венгерскую корону, он обустроил его и во время пребывания в Вышеграде всегда останавливался в месте своего бывшего заключения. А место это – так называемая башня Шаламона в Нижнем замке Вышеградских крепостных сооружений.  Сигизмунд, правда, провёл в  башне Шаламона совсем недолго, а вот Дракулу венгерский король «упёк»  аж почти на 13 лет. Так что, посещая Вышеград, надо обязательно побывать в  Нижнем замке с его башней Шаламона, на верхнем этаже которой, вслед за Сигизмундом, но шесть десятилетий спустя, скорее всего,  и томился Дракула.   
         
                *****

       Для того, чтобы попасть в Нижний замок Вышеграда и увидеть башню Шоломона, нужно, миновав развалины королевского дворца и небольшой памятник королю Матьяшу Корвину (бюст, водружённый на стелу), дойти до улицы Шаламона. Круто забирая вверх, она выведет прямиком к башне Шаламона (Шоломона-Соломона).
      Это наиболее хорошо сохранившаяся часть Вышеградских крепостных сооружений 13-го века. Никакого отношения к иудейскому царю башня не имеет. А названа она была по имени венгерского короля Шаламона, который был узником этих мест задолго до того, как здесь затеял строительство Бела IY веке.
     В истории Венгрии Шаламон – заметная фигура, хотя и неоднозначная. Благодаря ему, попавшему сюда в ходе борьбы за венгерский трон со своими дядями,  башня и обрела репутацию тюрьмы для высокопоставленных узников.  Для нас же он интересен ещё и тем, что приходился родным внуком Ярославу Мудрому. Киевский князь «растыкал» своих дочерей по многим европейским престолам. На слуху обычно Анна Ярославна, королева Франции. А матерью Шаламона была Анастасия Ярославовна, королева Венгрии.
     Шестигранная башня с маленькими окнами-бойницами производит, как впрочем, и весь Нижний замок, сильное, но мрачноватое впечатление (но на то они и крепостные сооружения, чтобы производить такое впечатление).  Не знаю, чем она уж так приглянулась Сигизмунду Люксембургскому, что он навсегда полюбил место своего заключения. Может быть, потому что уже отсюда (тем более, с верхнего этажа башни) открывается прекрасный вид на Дунай и его окрестности.  Рядом с башней во дворе - колодец, который снабжал питьевой водой всю крепость. Почему иногда ещё башню называют Колодезным бастионом.
      Итак, в башне Шаламона, скорее всего на верхнем этаже, отбывал своё многолетнее заключение Дракула.
      Его арест был со стороны Матьяша Корвина откровенно вероломным актом.  Даже вдвойне-втройне вероломным.
     В разгар сражений с турками Дракула был предан братом, переметнувшимся на сторону турок в обмен на обещание сделать его властителем Валахии (5). Дракула вынужден был бежать в Венгрию, где вместо защиты его ждал арест. Причём, король Матьяш должен был прислать Дракуле подкрепление, но не прислал (хотя получал от Папы Римского деньги на борьбу с турками), что, в конечном итоге, и предопределило поражение Дракулы и его вынужденное бегство.   
       Правда, условия пребывания валашского господаря в башне Шаламона были не очень строгими. Он жил со своей семьей, мог свободно передвигаться по крепости.  Согласно русской повести о Дракуле, в заключении он освоил портняжное ремесло и им пробавлялся  и якобы  даже  имел возможность  предаваться своему любимому занятию: покупал на базаре (с помощью охранников) всякую живность – птичек, мышек, сажал их на кол и всячески мучил иными способами.
     Только в 1475 году  Дракула был выпущен на свободу, поступив на службу  капитаном в венгерскую армию, - королю он понадобился для борьбы с турками.  В качестве извинения за незаконное пленение король отдал ему в жёны то ли свою двоюродную сестру, то ли племянницу. В ноябре 1476 года Дракула смог даже вернуть себе власть в Валахии (в третий раз), но уже в декабре был убит слугой, подкупленным турками. По другой версии (изложенной в русском сказании) Дракула был убит в разгар сражения своими же воинами, ошибочно принявшими его за турка, но при этом почему-то после того, как была обнаружена ошибка, они отрубили Дракуле голову и отослали её турецкому султану – явная неувязочка!   
      Но вот, что самое любопытное, - личность Дракулы стала обрастать легендами и мифами о нём как о страшном злодее практически сразу после его ареста венгерским королём. До того никого в Европе не волновали его злодеяния (реальные или нет). А тут вдруг сразу …

                *****

      Бежавший в Венгрию в поисках защиты и убежища Дракула был по приказу венгерского короля арестован и заключён в тюрьму в 1462 году. А уже в следующем 1463 году в Вене появился памфлет «О великом изверге Дракола Вайда», в котором валашский господарь  изображался в самых чёрных красках. Под разными названиями памфлет выдержал 14 изданий (!), то есть стал «бестселлером» своего времени. Благо уже был изобретён печатный станок
      Практически одновременно с немецким памфлетом появляется поэма  мейстерзингера (немецкого поэта и музыканта) Михаэля Бехайма
"О злодее, который звался Дракул и был воеводой Валахии» (1464). В ней Бехайм обещал поведать

О самом лютом из владык,
кто подданных своих привык
тиранить повсеместно,
с тех пор, как мир был сотворён,
о злейшем звере всех времён,
насколько мне известно,
поведаю стихами,
как Дракул, злобствуя, владел
Валахией и свой удел
упрочить мнил грехами.

   Данное читателю обещание Бехайм выполнил сполна, живописуя в подробностях немыслимые жестокости, которое мог вытворять, конечно, только  изверг. Так началась демонизация Дракулы, и валашский господарь, только-только оказавшийся в тюрьме, стал приобретать европейскую славу непревзойденного злодея и кровопийцы.
      Однако личность Михаэля Бехайма (поскольку о ней есть сведения) проливает некоторый свет на историю того, как и почему стал создаваться вполне определённый культурный образ Дракулы.   
      Бехайм приобрёл известность как сочинитель исторических песен и баллад, и его стали нанимать разные богатые и знатные люди в качестве исполнителя «авторских песен». В их числе были  венгерский король Ладислав (Ласло) V и император Священной Римской империи Фридрих III. Особой популярностью пользовались его произведения о войне с турками-османами, захватившими в 1453 году Константинополь и продвигавшимися дальше в Европу. Западный мир был охвачен осознанием опасности и желанием, во что бы то ни стало, остановить турок.  «Люди искусства», такие как Бейхайм, призывали в своих сочинениях западных лидеров  собраться с силами и дать турками отпор  отбросив их подальше от границ европейской цивилизации (пока они не захватили Балканы и не подошли к этим границам вплотную). Но самый большой успех Бехайму принесли всё же не его сочинения о борьбе с  турками, а поэма –«ужастик» о Дракуле, как раз героически противостоящем туркам.
     Предыстория написания поэмы такова. В 1463 году Бехайм, находившийся тогда  при дворе Фридриха III, познакомился  с неким монахом - братом Яковом, бежавшим из Валахии. От него-то он якобы и почерпнул сведения о правившем там тиране и садисте.
       Поэма стала настоящим хитом, и была исполнена  перед Фридрихом III.  Императору она настолько понравилась, что он не один раз за следующие несколько лет требовал повторения представления по разным случаям. В результате весть о  том, что неподалеку от границ западного мира проживало самое настоящее чудовище, облетела Европу.
       Причём, зловещая тень была брошена на Дракулу как на противника турок. В поэме (с осуждающими интонациями) рассказывалось, что он прибегал к тактике партизанских вылазок против превосходящих сил противника, использовал тактику «выжженной земли», чтобы оставить армию врага без еды и воды, засылал в стан врага больных (туберкулезом, проказой, чумой и прочими заболеваниями), переодетых в турецкую форму (как будто это не было распространенной практикой в средние века - отравлять источники воды и т.п.). Но главное - какое извращённое "представление" он устроил!  Когда турецкая армия, несмотря на все трудности, которые для неё создал Дракула, всё же подошла к столице Валахии Тырговиште, перед ней открылось ужасная картина: в землю полукругом примерно в полмили шириной были воткнуты колья, на которые были насажены трупы турецких солдат, взятых в плен в различных битвах(явный намёк на этот эпизод содержится в великолепном фильме Ф.Ф.Копполы "Дракула Брэма Стокера"). Бехайм утверждал, что было их двадцать тысяч, и некоторые из них провисели так долго, что птицы вили гнезда в их черепах Учитывая, что дело происходило летом, вонь от гниющих трупов была совершенно невыносима. Психика турок, наконец, не выдержала, и по приказу султана они отступили.

                *****

        Очевидно, что сочиняя «страшилку» про властителя земель, лежащих за границей западного - тогда, прежде всего, католического, мира, Михаэль Бехайм в качестве придворного певца, если и не прямо исполнял политический заказ, то «держал нос по ветру» - ориентировался на вкусы и настроения, которые царили при императорском дворе. А тут и рассказы беглого католического монаха Якова пришлись кстати, если он вообще существовал, а не являлся плодом авторской  художественной фантазии.   
       Аналогично дело обстоит и с предшествующим поэме Бехайма памфлетом, иначе бы он не выдержал за короткое время такое количество изданий – его распространению власти  не препятствовали, а, похоже, даже поощряли. Как светские, так и духовные: монастырские библиотеки не гнушались этим популярным "чтивом".
       Немецкие авторы, как мы видим, весьма охотно писали о сидящем в тюрьме Дракуле. Они-то и создали парадигму сочинений о нём (7). Их писания представляют собой не отсылку к историческим, хроникальным фактам, а собрание исторических «анекдотов», созданных по законам мифа, народных преданий.   
     В этих «анекдотах» рассказывается, как  Дракула, при малейшем поводе, обрекал человека на смерть, как он сам намеренно создавал ситуации для возникновения такого повода. Как он обезглавливал, сжигал, сдирал кожу, принуждал к людоедству, варил заживо, вспарывал животы и, конечно же, сажал на кол. Не делая различий в этом отношении между своими врагами, союзниками и подданными. И, что самое характерное, подходил к делу «колосажания» не абы как-нибудь, а продуманно-методически и с творческой выдумкой. Колы различались по длине, диаметру, цвету в зависимости от социального статуса жертвы, а из колов с  жертвами Дракула составлял причудливые инсталляции – «сады пыток», в которых и пировал, наслаждаясь мучениями жертв, средь их стонов и криков. С этим образом Дракулы – садиста-моралиста и художника-извращенца, поспорить могут разве что маньяки современных сериалов. Кроме того, Дракула предстаёт как человек, наделённый своеобразным чувство юмора, предвосхищая на столетия вперёд анекдоты о Сталине.   
      Из этой парадигмы не смог "выскочить" и "венгерский Тит Ливий" Антонио Бонфини, итальянский гуманист, приглашённый Матьяшем Корвином в Венгрию для написания "Венгерской хроники". Однако он всё-таки внёс элемент гуманистической научности в своё изложение известных анекдотов о Дракуле.
Пересказав истории о невероятной жестокости Дракулы, Бонфини тем не менее не стал следовать немецкой оценочной версии этой жестокости.  Давно умерший к тому времени Дракула не представлял уже никакой угрозы для европейских государей. Мёртв был и покровитель Бонфини, венгерский король Матьяш Корвин, заинтересованный в том, чтобы Дракула  предстал в неприглядном виде.  У Бонфини, придворного венгерского историка, появилась свобода  интерпретировать поступки Дракулы без какой-либо ангажированности извне, ориентируясь только на свои гуманистические идеи и представления.  Да и пристрастность ревностного католика ему тоже была чужда, поскольку как гуманист он относился к католической религии и церкви с определённой долей критики.
     Бонфини считал соединение жестокости и справедливости обязательным свойством государя и тем самым предвосхитил идеи своего младшего современника Никколо Макиавелли. Нельзя исключать  и вероятность того, что Макиавелли был знаком с «Венгерской хроникой» Бонфини.  Круг гуманистов был ведь довольно узок, и написанное одним становилось известным всем остальным. Даже в рукописном виде.*  Тем более, что трактат «Государь» был написан Макиавелли в 1513 год т.е. немногим спустя после «Венгерской хроники» Бонфини.  Так что, рисуя портрет своего идеального «Государя», который должен соединять насилие и добродетель (без насилия нельзя добиться успеха, а успешного правителя народ ценит больше, чем добродетельного),  помышлять, прежде всего, о войне, быть национальным патриотом (8), умело балансировать между народом и грандами, а ещё для достижения своих целей   обладать умением  уподобляться животным (особенно лисе и льву),  Макиавелли мог вдохновляться и образом валашского господаря тоже – почему нет?  Впрочем, «идея витала в воздухе» гуманизма. (Не путать смысл понятия «гуманизм» применительно к эпохе Возрождения с современным)      
      В контексте гуманистических идей о необходимости соединения жестокости и справедливости  «проделки»  Дракулы трактуются уже  не только  как проявления его личности, исключающие его из разряда нормальных, да и людей  вообще,  но и как то, что обусловлено его «должностью» (если вспомнить булгаковского Пилата), являясь неотъемлемым атрибутом этой «должности» - должности Государя.
      И вот тут, в оценке деятельности Дракулы, исходя из идеи необходимости соединения справедливости с жестокостью, поскольку справедливость в государстве может устанавливаться и поддерживаться только посредством «сильной руки», итальянский гуманист Бонфини неожиданно солидаризуется с автором «Сказания о Дракуле», русской повести, пользовавшейся в Московском царстве большой популярностью. Как уже говорилось, это именно в ней рассказывается о том, как вёл себя Дракула во время пребывания в тюрьме, соединяя портняжное ремесло, которому он там обучился, с жестокими забавами - издевательствами над птичками и мышками.   
               
                *****
               
      Да-да, Дракула был на Руси хорошо известен благодаря повести  «Сказание о Дракуле». Книгопечатания в Московском царстве ещё не было, и повесть существовала в многочисленных рукописях и, естественно, в устных пересказах. «Сказание» на Руси охотно читали и копировали aж до 18.века. Читали его и русские цари – Иван III,  которому оно в первую очередь и предназначалось, его внук Иван IV Грозный. И не просто читали, а извлекали для себя «поучение», несмотря на то, что это был не публицистический трактат, а  так называемая «неполезная повесть», то есть художественное произведение.            
      Как мы уже убедились, современники-иностранцы весьма охотно писали о Дракуле с того момента, как он оказался в заключении. В их числе оказался и русский автор. Но он написал свою повесть уже после смерти Дракулы, хотя и раньше  Бонфини, опередив того в оценке деятельности валашского господаря.
        «Сказание» считают не переводом немецких сочинений, а вполне оригинальным произведением (с некоторой долей натяжки с этим можно согласиться) и приписывают его дипломату (дьяку Посольского приказа) Фёдору Васильевичу Курицыну, человеку, имевшему одно время огромное влияние на царя Ивана III.
       В 1482 году Курицын  во главе посольства посетил короля Матьяша Корвина с миссией договориться «о братстве и любви» ( о союзе против польского короля Казимира). Предполагают. что здесь, в окружении венгерского короля Курицын и узнал о Дракуле, память о котором была ещё совсем свежа. И, конечно, здесь же он наверняка ознакомился и с уже имеющейся литературой о Дракуле -как дипломат и влиятельное лицо при царском дворе он обязан был быть в курсе всех европейских веяний, тем более, касающихся властных персон. Что тут было вначале (откуда взялся интерес к Дракуле) – чтение немецких брошюр, поэмы Бехайма или слухи при дворе Матьяша Корвина, -  теперь уже не установить. Но ясно, что у Курицына была возможность получить сведения о Дракуле не только из чтения брошюр, но и "из первых уст".  К тому же на обратном пути русское посольство посетило Молдавию, где при дворе молдавского господаря Стефана Великого Курицын мог расширить свои познания о заинтересовавшем его властителе. Однако нельзя забывать, что и венгерский король Матьяш Корвин, и двоюродный брат Дракулы, молдавский господарь Стефан Великий, оба запятнали себя предательством в отношении Дракулы, и потому  на объективность сведений, полученных при их дворах, особо рассчитывать не приходится.
       Неудивительно, что и русская повесть представляет собой не что иное, как всё тоже собрание «анекдотов» о многочисленных жестокостях Дракулы, которого автор сравнивает с дьяволом (следуя «логике» прозвища: «дракул» - дракон, он же -  дьявол) и давая  своему герою определение «зломудрый», подобающее дьяволу.   
       Однако в то же время Курицын не оценивал деятельность Дракулы однозначно негативно. Дракула предстаёт властителем не только чрезмерно (до извращённости) жестоким, но и справедливым, беспощадно каравшим всякое преступление, кто бы его ни совершил, независимо от статуса, социального и имущественного положения. Его способ правления – с одной стороны, - пример того, как не должен поступать христианский властитель, а, с другой, - образец для подражания. У Дракулы есть чему поучиться, по мнению автора повести. Курицын был сторонником сильной власти и полагал, что московскому государю необходимо освоить навыки «грозного» правления, т.е. устанавливающего правду, справедливость жёсткой и даже жестокой рукой, потому что иначе ничего не выйдет. Русские читатели уловили главную мысль  автора, и термин «зломудрый» применительно к Дракуле стал трактоваться на Руси как «зело мудрый», т.е. очень мудрый, понимающий на уровне интуиции, кто и какое преступление замышляет, ещё даже до совершения самого преступления.   
      Курицын утратил благосклонность Ивана III, но его влияние, в том числе и влияние "Сказания о Дракуле", не прошло бесследно -  прозвище «Грозного» первым заслужил именно Иван III, хотя в истории оно закрепилось за Иваном IY. И вот он-то - Иван IV Грозный, заработал в Западной Европе репутацию изверга по тем же, апробированным применительно к Дракуле, лекалам и став своего рода инкарнацией валашского господаря, каким тот изображался в средневековой немецкой литературе.            
               
                *****
     Дракула довольно рано начал ассоциироваться с Грозным или, точнее, наоборот, Грозный с Дракулой. И в этом случае опять постарались современники-иностранцы и внутренняя боярская «оппозиция» (князь Иван Курбский), вступив  в прямое противоречие с образом Ивана Грозного, который складывался в русском народе. Дракула, такой, каким он предстал в писаниях немецких авторов, был явно взят за образ для дискредитации московского царя. Сходство деяний Ивана Грозного, приписываемых ему иностранными авторами, с изуверством Дракулы, - вплоть до того, что Грозный тоже превратился в главного изверга и «колосажателя» своего времени, очевидно (9).
       Факт такого сходства возвращает нас к вопросу, поставленному вначале, - к вопросу о геополитической подоплёке формирования культурно-политического образа Дракулы, который стал олицетворение типа властителя «по ту сторону» границы западного мира. Впоследствии память о Дракуле стала затухать, его образ был замещён другими типажами - образами русских царей Ивана Грозного, в значительной мере Петра I. «Добрая» традиция создания «чёрного мифа» в отношении исторических деятелей, не принадлежащих к западной цивилизации,  из средних веков успешно перекочевала в новое и новейшее время и сохраняется и до сих пор. Но начало ей было положено созданием мифа о Дракуле, ставшего матрицей для последующих мифологизаций.
      В румынском фольклоре Дракула (как и Иван Грозный в русском народном творчестве) – скорее положительный герой, стоящий на страже интересов простого народа и героически отстаивающий национальный суверенитет Румынии и её православную веру от внутренних (бояр-предателей) и внешних врагов. Он - карающий меч справедливости, хотя его образ и ассоциировался с нечистой силой (10,11).  И именно  к этой оценке в той или иной степени близки характеристики, которые даются Дракуле в русском "Сказании", несмотря на то, что в нём Дракула прямо сравнивается с дьяволом (12). Показательно и то, что историк Бонфини, претендовавший на научную точку зрения, т.е. на объективность и независимость от каких-либо политических пристрастий, также отказался от немецкой интерпретации Дракулы как абсолютно отрицательного деятеля. Такое разночтение указывает на то, что  оценка этого политического и исторического персонажа, была «завязана» на некие политические интересы.
      Средние века – время, далёкое от гуманности в современном её представлении. Жестокостей хватало и до Дракулы, и после него (в Западной Европе посажение на кол массово практиковалось и в 17-м веке - в Швеции,и в 18-м в. - в  Речи Посполитой, причём, в массовом порядке, да и в других странах ею не гнушались). Естественно, и большинство тогдашних властителей являли собой далеко не «травоядные» типажи. Это прекрасно известно всем, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей средневековья. Поэтому зачастую любят приводить такой аргумент – мол, даже на фоне привычной для средних веков жестокости, жестокость Дракулы потрясала воображение современников своими масштабами и своей извращённостью. (В этой логике рассуждает о Дракуле и филолог М.П.Одесский, автор блестящих статей о Дракуле.) Но можно ведь привести и аргумент прямо противоположного свойства.
               
                *****               

      Мучительные пытки и казни – дело обычное и привычное для средневековья, и чтобы поразить воображение средневекового европейца нужны были рассказы о пытках и казнях в гиперболизированном масштабе, когда счёт идёт на сотни, тысячи и даже десятки тысяч человек. А также, чтобы это были казни необычные, экзотичные для него, которые бы естественным образом в его сознании  воспринимались как нецивилизованные, варварские, (четвертованием или колесованием его было не удивить)(13). И, конечно, чтобы они совершались в особой обстановке, свидетельствующей не о справедливости и законности наказания, а о личной извращённости и кровожадности властителя-тирана, к ним прибегающего.               
     Не то, чтобы Дракула был белым и пушистым - это просто невозможно для успешного политического деятеля (вспомним "Государя" Макиавелли, настольной книги любого политика до сих пор), но… Приведу один  факт. В подростковом возрасте Влад был отправлен отцом в качестве заложника в Турцию. Пока он находился в Турции, венгерский воевода Янош Хуньяди, трансильванский князь, а затем и всесильный регент, то есть фактический глава венгерского государства расправился с отцом Влада и его старшим братом
    Между отцом Дракулы, Владом II Дракулом и Хуньяди возник конфликт. Ведь последний при помощи польского короля лишил власти малолетнего внука Сигизмунда Люксембургского, основателя Ордена Дракона, к которому принадлежал Влад Дракул и, следовательно, давал клятву служить Сигизмунду и венгерской короне. Итогом этого конфликта стало то, что Хуньяди отрубил голову отцу Дракулы, а брата закопал заживо. Когда Влад III Дракула стал господарем Валахии, он попытался провести расследование обстоятельств гибели отца и брата. Но довести дело до конца не удалось –Дракула был свергнут с валашского престола всё тем же Хуньяди. Однако вернув себе через несколько лет власть, Дракула вновь вернулся к этом делу. В ходе расследования обнаружилось, что Хуньяди помогли бояре. 10 бояр- предателей Дракула казнил. Больше 10 казнённых историкам установить не удалось, но в рассказах об этом событии количество казнённых – по законам мифологизации - увеличилось до 500 (а то и до 20 000 человек). Говорится, что получив весть о смерти Хуньяди (в 1456 году от чумы), Влад III Цепеш торжественно «отпраздновал» смерть своего врага, пригласив епископов и бояр с жёнами и слугами)на пир в городе Тырговиште, а затем пересажал их всех на колья. (Вообще, если верить историям про Дракулу, то после него в Валахии осталась чуть ли не пустыня - называют чудовищные цифры уничтоженных им жителей этого государства. И за что только его почитает румынский народ?!)
    Жестокость Хуньяди осталась незамеченной. Он вошёл в историю как герой Венгрии, борец с турками – и даже получил золотую цепочку от римского папы. Правда, битву при Косово (1448 года) он проиграл, что сделало неизбежной сдачу Константинополя (14). А вот на героическую и довольно успешную борьбу Дракулы с турками, с султаном Мехмедом II, завоевателем Константинополя, как я уже говорила, была брошена тень. Не говоря уже о том, что это он, а не Хуньяди, стал образцом извращённой жестокости. Но произошло это уже при короле Матьяше Корвине, который приходился Яношу Хуньяди … родным сыном.
    Король Корвин был приверженцем гуманизма (возрожденческого), и действововал в отличие от отца более тонко и изощрённо. Он несомненно поспособствовал созданию для валашского господаря определённого реноме, что служило оправданием его собственного предательства и вероломного ареста Дракулы. А главное – отвечало геополитическим интересам Запада, тогда ещё  полностью совпадавшим с интересами католической церкви, форпостом которой на границе с православным и мусульманским мирами в то время была Венгрия.

                *****
        Создание «чёрных мифов» («чёрных легенд») о том или ином политическом деятеле не представляет собой ничего экстраординарного. Один из самых известных примеров – история английского короля Ричарда III – свою лепту  в его очернение внёс даже Шекспир (обессмертив образ короля в массовом культурном сознании фразой «Полцарства за коня!»). Ричард был последним представителем династии Плантагенетов. Его победитель,  Генрих YII, положивший начало новой королевской династии Тюдоров, «заложил основу доктрины, которая разрабатывалась в трудах английских историков «тюдоровского века»: он — спаситель Англии от тирании Ричарда III» (14). И чем сомнительнее были права Тюдоров на английский престол, тем больше злодеяний приписывалось Ричарду. Против него было развёрнута самая настоящая кампания, причём, практически в то же самое время, что и кампания против Дракулы (Ричард погиб в бою в 1485 году). Или же можно вспомнить маршала
Жюля де Ре, верного соратника Орлеанской Девы (Жанны д'Арк), осуждённого за приписанные ему (по мнению многих историков) изуверские пытки и казни детей и ставшего прототипом сказочного персонажа Синей бороды.   
     Изобразить своего противника во внутриполитической борьбе за престол злобным тираном и соответственно приписать себе роль освободителя от тирании  – дело обычное. Но в случае с Дракулой ситуация многократно усугублялась специфическим положением Валахии на границе между христианским и мусульманским миром, между Западом и Востоком.  Но сама эта страна не могла быть отнесена ни к Западу, ни к Востоку. Точнее, христианский католический Запад не признавал Валахию в полной мере своей, поскольку она была страной православной.
      Территория Валахии была, выражаясь современным языком, буферной зоной, за влияние над которой боролись между собой Венгрия и Турция. Попеременно приводя к власти своих ставленников. Эта борьба была причиной крайней внутриполитической нестабильности валашского государства. Если какой-то претендент на валашский престол намеревался захватить власть(как правило, претендент был из династии Бассарабов и приходился властителю ближайшим родственником, братом), то он, опираясь на недовольных бояр («оппозицию режиму»), затевал в стране смуту и обращался к стране-сопернице за поддержкой. И поддержка, конечно, ему оказывалась.   
       В таких условиях всякая попытка валашского господаря проводить самостоятельную национальную политику неизбежно наталкивалась как на внешнее, так и на внутреннее сопротивление. Надо добавить, что со стороны Запада на Валахию имела виды не только Венгрия сама по себе. За её спиной стояла Священная Римская империя: немецкие императоры зачастую были одновременно и венгерскими королями, как, к примеру, Сигизмунд Люксембургский или Фридрих III, которому неслучайно так полюбилась поэма Бехайма о Дракуле как «о самом лютом из владык». (Как неслучайно в этой поэме Дракула изображён ненавистником иноземцев - не только цыган, но и немцев). Усиление Валахии никак не входила в императорские расчёты. А на это, на усиление Валахии, была направлена деятельность Дракулы , и это понял русский дипломат Федор Курицын, автор «Сказания о Дракуле», почему и считал, что у валашского господаря, несмотря ни на что, есть чему поучиться русским царям.   
       Внутри же страны сопротивление оказывали недовольные бояре – а таковые всегда находились, особенно при усилении центральной власти (образовании централизованного государства), процессе, неизбежно сопровождавшимся определённым ущемлением боярского самовольства.  Возможность поддержки соблазняла недовольное боярство на вечную смуту, а это шло вразрез с национальными интересами страны. И даже более – с интересами вообще христианского мира. Естественно, правитель при таком внешнем и внутреннем раскладе вынужден был осуществлять власть жёстким образом, беспощадно расправляясь с предательством бояр. Странным было бы требовать от него милости прежде «грозы».
               
                *****               

     Католический Запад был заинтересован в том, чтобы Валахия и валашцы прикрывали его от турок, ведя с ними кровопролитную войну, но отнюдь не в том, чтобы их православный господарь снискал себе лавры главного борца против иноверцев и защитника христианства. Это никак не устраивало Матьяша Корвина, претендовавшего на данную роль и к тому же получавшего от Рима деньги на борьбу с турками. В ещё большей степени это не устраивало католический Рим и Священную Римскую империю. Францисканские монахи набирали добровольческий корпус для освобождения Константинополя, но православным, изъявлявшим желание вступить в корпус, они отказывали, а Дракула забирал их в свою армию.
      14-15 века - это время наибольшей католической экспансии и вместе с тем нового подъёма антикатолических религиозных сил, еретических движений. Так, как уже говорилось, одной из главных задач Ордена Дракона была борьба с чешскими гуситами. Гуситы, или так называемые «чашники»,  отстаивали «право Чаши» - право причащаться Кровью Христовой для католиков–мирян. В католичестве двойное причастие  (Телом и Кровью Христовой) в отличие от православия - привилегия клира. Не здесь ли, в обряде православного причащения, следует искать истоки приписываемого Владу Дракуле поедания человеческой плоти и крови?
      Венгерские короли в большинстве своём относительно спокойно относились к тому, что в соседней Валахии господари исповедовали православие и даже по традиции отдавали им в жёны знатных венгерских дам-католичек (при этом дети от этих смешанных браков принимали православие). Таким же образом поступил и Матьяш Корвин, когда выпусти Дракулу из тюрьмы - отдал ему в жёны свою ближайшую родственницу. А отец Дракулы даже состоял в Ордене Дракона. Но католическая церковь, конечно, не могла смотреть на положение дел с религией в Валахии столь же спокойно. В её глазах Дракула был еретиком. Михаэль Бехайм, сочиняя свою знаменитую поэму, прямо ссылался на рассказы католического монаха, бежавшего из Валахии. Независимо от того, существовал ли этот монах в действительности, или он  – плод воображения автора, художественный приём, поэма Бехайма выдаёт главного заинтересанта в очернении Дракулы – католическую церковь, которая, в свою очередь, имела мощную поддержку в лице императора Священной империи - государства, тогда самым тесным образом связанным с Римом (Ватиканом).
     В интересах католичества была запущена версия о вероотступничестве Дракулы. Якобы во время пребывания в заключении Дракула отказался от православия и принял католичество, почему и был отпущен на волю. Он искупил свой главный грех, из которого-то и проистекали его злодеяния. Естественно, автор русской повести о Дракуле смотрит на его вероотступничество с прямо противоположной стороны, ставя в прямую связь искажения в характере и правлении Дракулы, а также неудачу, в конечном итоге, его постигшую с его вероотступничеством (если он стал вероотступником, значит и до того в нём была червоточинка).
    Вероотступничество Дракулы так и остаётся версией. Ничем неподтверждённой и довольно сомнительной, поскольку после гибели Дракула был похоронен в православном монастыре в Снагове.
    "Чёрный миф" о Дракуле был создан, исходя из политической и геополитической целесообразности. А в создании "черных мифов" всегда присутствует  психологическая составляющая – проецирование своих страхов, комплексов и негативных черт на Другого, из которого делают «козла отпущения» за собственные недостатки и грехи. Поэтому логичным будет закончить вопросом – а не является ли тень, брошенная на Дракулу, во многом собственной теневой стороной тогдашнего западного мира? Показательно, что «Молот ведьм», открывший одну из самых жестоких страниц в истории Западной Европы, был написан всего лишь спустя 10 лет после гибели Дракулы, в 1486-1487 гг. И наибольшее количество жертв «охоты на ведьм» пришлось как раз на территорию Германии, составлявшую ядро Священной Римской империи. Католическая церковь не проливала кровь (ей не положено) в отличие от кровопийцы Дракулы и соответственно действующие от её имени светские власти в Германии послали на костёр за 300 лет 35 тысяч человек. Правда, и сама католическая церковь с её инквизицией стала, в свою очередь, жертвой "черного мифа",  в соответствии с которым жертвы инквизиции многократно были приумножены.
   


               
1.В.Цымбурский, возродивший в России серьёзный поход к геополитике и создавший оригинальную геополитическую концепцию России как «острова», не только написал упомянутое предисловие, но задумывал и более объёмную работу о Дракуле - увы, преждевременная смерть не позволила ему реализовать задуманное смерть 
2.Но определённая доля истины в том, чтобы считать Тарнсильванию родиной Дракуыл, всё же есть, поскольку он родился не в Валахии, а в трансильванском городе Сигишоара.
3.Стокер был ирландцем-протестантом, представителем образованного класса, на него и народные верования соплеменников, из которых он многое почерпнул для своего вампирского романа, производили впечатление тёмных и враждебных цивилизации.      
   
4.Учреждение Ордена было одобрено римским папой, а по инициативе Сигизмунда был разработан пышный ритуал приёма в рыцари и заседаний.
В 1429 году к Ордену присоединился великий князь литовский Витовт. В 1431 году Сигизмунд увеличил количество степеней в Ордене и пригласил большое количество влиятельных и полезных в военном отношении вассалов и представителей знати. В этой церемонии участвовал и Влад II, служивший командующим пограничными войсками и охранявший проходы через Валахию.

5. Двоюродный брат Стефан Великий, молдавский господарь не привёл обещанную подмогу,  а попытался коварно захватить румынскую крепость Килию.          
6.Никакими иными сведениями о Дракуле историки не располагают. Валашские хроники – ни княжеские, ни монастырские, не сохранились. Имеются только деловые записки самого Дракулы на латыни и церковнославянском языке. Румынские источники, содержащие информацию о нём, – это поздние записи фольклорных преданий, и не исключено, что сами эти предания во многом складывались под «обратным влиянием», на основании того, что писали о Дракуле его современники–иностранцы. Хотя в оценочном отношении румынские народные источники расходятся с немецкими, склоняясь больше к образу Дракулы - героя, борца за справедливость с внешними и внутренними врагами (боярами) румынского народа. Это образ упрочили румынские демократы. 
7.Главный труд Бонфини, состоящий из 45 книг, за который его прозвали венгерским Титом Ливием. Рукопись, в которой сохранилось 4 листа, находится в Национальной библиотеке им. Сеченьи в Будапеште. Впервые «Деяния» были напечатаны в Базеле в 1543 г. и включали только три декады, во второе базельское издание 1568 г. вошли все 45 книг,
8.В эпоху Возрождения начинается в Европе начинается процесс формирования национальных государств, осознания национальных интересов, что зачастую входило в противоречие с политикой католической церкви. Критическое отношение гуманистов к католицизму, в том числе, объяснялось и их национально-патриотической позицией.  А деятельность Дракулы хорошо вписывалась в эту позицию.            
9. См. об этом "Иван Грозный как Дракула. Найди 10 отличий!»
10. Опираясь на народное творчество, аналогично трактовали образ Дракулы в 19-м веке и румынские поэты -демократы.
11.Я бы обратила особое внимание на эту связь в народном  сознании воплощения в жизнь принципа справедливости со злом и нечистой силой  в связи со своими «штудиями» о романе Булгакова «Мастер и Маргарита».
12. И в поздневизантийских источниках. 
14.*А в Англии с конца 13-го века практиковалось не просто четвертование, а "повешение, потрошение и четвертование". Осуждённого вешали на короткое время на виселицу, так чтобы он не умер, затем снимали с верёвки, выпускали внутренности, вспоров живот, и бросали их в костёр. Только затем его тело рассекали на четыре части и отрубали голову; части тела выставляли на всеобщее обозрение «там, где король сочтёт удобным».
Не менее мучительным было и колесование.
15. Венгерская историография, начиная с Бонфини, всю вину за это эпохальное поражение, начиная с Бонфини, «валит» на православного сербского деспота Бранковича, «неверный и противник римской церкви» (Иоанн Капистранский), , объявив его откровенным предателем. Валашское войско тоже участвовало в этом сражении, но не под водительством Дракулы, которого Хуньяди незадолго до этого лишил власти в Валахии, отдав её своему ставленнику. А будь там Дракула, кто знает...   
16. Ричард Iii. Википедия.
17. Зато фактов, свидетельствующих о покровительстве Дракулы православию, предостаточно. Сохранились жалованные грамоты Дракулы православным монастырям Козия, Тисмана, Комана, Снагов, монастырю святого Пантелеймона на Афоне. В монастыре Говора находится колокол с надписью «Этот колокол был отлит во имя Господа Бога нашего и Святого Николая в 6965 (году от сотворения мира)» — то есть, в 1457 году, в начале правления Влада. В церкви близ городка Тыргшор сохранилась каменная плита с надписью: «Милостью Божьей Iw Влад, воевода и господин всей земли Угровлахийской, сын великого Влада воеводы, построил и завершил сей храм июня 24, в лето 6969 (1461), индикт 9»