3

     Роберт пробовал сопротивляться блудной страсти. Он даже несколько раз ходил в храм и честно исповедовался, а потом причащался. Но после принятия Даров Божьих, борьба настолько обострилась, что ему хоть на стену лезь! Если парень не срывался и терпел, то к блудной страсти присоединялся необъяснимый гнев, злоба. Не конкретно на кого-то, а в общем, на весь мир. Его отношения на работе резко ухудшились. Словно бы предвидя плохие последствия, парень назначил себе заместителя, сообразительного мальчишку-студента. Прибавил ему зарплату, подучил навыкам руководителя, ввёл в курс дела, познакомил с местными начальниками и некоторыми руководителями из Москвы. Теперь он появлялся на работе только в крайнем случае, когда возникали наиболее сложные и неразрешимые проблемы.

     Свободного времени у Роберта стало навалом, он сосредоточился на духовной войне, но несколько раз упал, расстроился и погрузился в уныние. Исповедовался, ему назначили епитимью, отлучили на месяц от Причастия. Но он уже махнул рукой на себя, перестал молиться дома и ходить в храм. Перестал следить за собой, опустился и уже думал повеситься, но страх смерти ещё удерживал его от добровольной погибели.

     Однажды утром у него сильно заболело в паху. Поначалу боль была терпимой, но на следующий день уже отдавала в голову. Он кое-как привёл себя в порядок и отправился в частную клинику. Там грубая тётка осмотрела, назначила УЗИ и антибиотики. Сказала: если через три дня не будет улучшения, то придётся делать операцию. Столько стыда в тот день Роберт не испытывал за всю жизнь. Ему пришлось рассказать, как и что он делал, чтобы понять, отчего произошло воспаление. И хотя, повидавшая многое на своём веку пожилая врачиха, не подала виду и эмоций на откровения парня, однако, он сам понял, как глупо и смешно выглядит молодой мужчина, занимающийся подобной фигнёй. По-другому не скажешь! Единственно, что спросила его:

-  Одинокий?

Он красный, пряча глаза в пол, едва кивнул головой. А ведь у него была девушка Марина, и все могло пойти по иному. Но отчего он сам выбрал этот постыдный и глупый путь, Роберт даже самому себе объяснить не мог. Минуло три дня, боль усилилась, к ней прибавилась небольшая пока температура. На четвёртый день, когда он хотел вызвать скорую помощь, к нему пришла одна из тех женщин, которые его преследовали и села на край кровати.

    Внешне, издалека она ничем не отличалась от обычных людей. Но парень успел приглядеться к ней вблизи и понял в чем состояло различие. Выражение лица было похоже на маску. Безразличное, пустое лишенное эмоций, как и глаза, наполненные кроме пустоты злобой и ненавистью. Взгляд не человеческий, не земной.

     Она ему сказала, что сейчас Роберт в их власти. Напрасно он крестится и призывает Бога. Они боятся глубокой веры и таинств. А парень уже давно не исповедовался и не причащался, не молился даже, и веры у него почти не осталось, а крестные знамения и мольбы к Господу лишь слегка обжигают. Роберт подумал: он ведь хороший человек в основе и мало зла делал, ему рано уходить к ним в плен. Женщина угадала мысли человека, засмеялась, заматерилась и грубо ответила:

- Основная ошибка всех язычников, атеистов, коммунистов и просто хороших людей! Они думают: достаточно быть хорошим человеком, чтобы обрести нашего врага и его место, которое называется рай. Обязательным условием для спасения - вера! Если её нет, все хорошие люди легко сопрягаются с нами!

- Я не готов, мне рано уходить с вами в ад, - прошептал Роберт.

- А ты и не пойдёшь с нами. Мы войдем в тебя!

Тут она легла рядом с ним, обняла и, слившись с телом парня, исчезла. Роберт затрясся всем телом, испугался, испытал оргазм, вскочил с кровати, заорал, забегал по комнате. Позвонил в скорую, наговорил всякой чепухи. Скорая помощь приехала, но брать в больницу отказалась и, предполагая, что он сумасшедший, предложила проехаться в ПНД. Он накричал на доктора и фельдшера, боясь, что его запрут в психушке, от госпитализации отказался. Через три дня уже не вставал. Температура поднялась под 40, И вся боль из паха перекочевала в голову. Била в неё, точно в колокол. Роберт начинал бредить. Люстры на потолке оказались две. Они кружились в ритме вальса.