Ксения

Посвящается поколению, отстоявшего нам право на Жизнь и Свободу

Зал ожидания станции Россошь,1951год.
Отец стоит в билетную кассу, мы с мамой сидим на железнодорожном диванчике. По времени семилетний ребенок уже должен спать, но нам еще ехать и ехать. Мне купили мороженное в стаканчике с деревянной палочкой. Я его съел и сидел, облизывая эту палочку.
Пришёл отец и сообщил, что билеты только на три часа ночи, и на утро. Отцу на работу, мне в школу, в 1 класс. Мама сказала бери, ночь будем куковать здесь.
 Отец вернулся с билетами, такие маленькие желтые кусочки картона с дырочками, улыбнулся и предложил: пойдем мать к Ксении в гости, она жила раньше недалеко от вокзала, в своем доме и мне Митрофан сообщил, что после демобилизации работает в больнице.
Мама улыбнулась и ответила
-Отец, с тобой не соскучишься, на дворе ночь, люди уже спят, а ты в гости. Но отец не сдавался:
«Да пойми ты, это единственная возможность её увидеть, ведь с 1940 года ни я, ни ты её не видели, она ведь несколько лет жила на Дальнем Востоке.
А мы вот погостили у твоих родителей, а к ней так и не зашли, а она через Митрофана Сухарева пересказывала-пусть Илья заходит, вспомним молодость, рабфак.
 Ведь живы остались, а сколько наших хуторских полегло, твой брат Виктор полгода повоевал и погиб.
Мама согласилась, она Ксению знала по рабфаку, и отец за ней ухаживал…
Но планы мирной жизни нарушила война.
Нашли эту улицу и этот дом, мне на морозном январском воздухе и спать расхотелось. В доме в одной комнате горел свет, значит не спят.
На стук в окно, вышел мужчина спросил, кого людям надо.
Потом вышла женщина, присмотрелась в лица гостей, и обняла отца, приговаривая, жив, жив и руки целы, а на хуторе говорили, что без руки.
А это ваш мальчонка и как звать?
Я ответил, Виктор...
 Тетя Ксения, вытерев набежавшую слезу, обняла меня и сказала
 «Это память о твоем дяде, мамином братике, который погиб в 1944.
Ему было 20 лет».
Хозяева пригласили гостей в дом, включили в комнате свет, хозяйка начала жарить картошку с салом, из погреба достали соленья и моченые яблоки.
А с выпивкой получился облом, у хозяина была только брага. Меня угощали молочным киселём и кусочком домашнего торта.
Хозяева и гости вспоминали войну, сверстников с хутора, которые погибли, и Ксения рассказала, что в 1945 она попала на войну с японцами. Она была в чине капитана медицинской службы, а специальность хирург. То, что я видела на Дальнем Востоке, мне и сейчас ночью кошмары снятся.  Было очень много раненых без рук и ног, и она обратилась к отцу как тебе удалось сохранить руку.
Отец рассказал историю своего ранения.
Попали в окружение, фронт ушел далеко, а мы с оружием со знаменем пробирались к своим, половину сборного отряда потеряли при столкновении с немцами и при прорыве еще свои, пока разобрались тоже поливали нас из пулемета.
Потом был разбор полетов, особый отдел проверял каждого. Я в начале войны в Острогожске закончил краткосрочные курсы младших командиров и под Москву попал командиром взвода. После процедуры проверки из офицерского состава, создали штурмовые батальоны прорыва. Готовили нас больше месяца для уличных боев.
      По слухам, из сапёрной роты должны были сформировать штурмовую группу. Задачи для неё ставились самые разные: разминировать проходы для танков и пехоты; окружать и уничтожать доты, выжигая их огнемётами или подрывая фугасами; сражаться против фашистов в городах. Одним словом, быть на острие наступления. А в том, что наступление начнётся в самое ближайшее время, никто не сомневался...   Через два месяца батальон ОШСБ направили к Старой Руссе, это было в конце января 1944 года. Была снята блокада Ленинграда
И вот 6 февраля, нас  затемно подняли, накормили горячей кашей ,выдали на сутки сухой паек, выдали белые масхалаты и лыжи.
Батальон стоял в небольшой балке и ждал команды. Мимо нас, прошел небольшой отряд лыжниц. Девчата бедовые, отпускали в наш адрес грубые шутки, мол мы сейчас немцев выбьем с высотки. За лесом слышались разрывы мин и строчил пулемет. Ну вот и команда овладеть высотой такой-то у деревни Ольховка. С овладением этой высоты, будет открыт путь к Старой Руссе. Из вооружения у каждого, из нас автомат, две гранаты и нож. Когда мы вышли на заснеженное поле перед деревней на пригорке увидели страшную картину. Почти все девчата были уничтожены огнем пулеметов и минометным огнем. Раненые в кровавом снегу звали санитаров, но санитары не шли, прицельно работали снайпера и все что шевелилось и двигалось ждала неминуемая смерть. Спасали небольшие воронки от снарядов, в них можно было укрыться. Команда была только вперед, кто заляжет будут расстреляны на месте.
В начале была зловещая тишина, немцы видели наступление нашего батальона, но не стреляли. ДО ПЕРВОЙ ЛИНИИ ОКОПОВ ОСТАЛОССЬ МЕТРОВ СТО ПЯТДЕСЯТ, МЫ УЖЕ ВИДЕЛИ ФИГУРЫ НЕМЦЕВ И ПРИГОТОВИЛИСЬ К РУКОПАШНОЙ И ВДРУГ НАЧАЛСЯ АД. РАБОТАЛО СРАЗУ НЕСКОЛЬКО КРУПНОКАЛИБЕРНЫХ ПУЛЕМЕТОВ КОТОРЫЕ КОСИЛИ НАШ БАТАЛЬОН КАК КОСА УТРЕННЮЮ ТРАВУ. Я ПОЧУВСТВОВАЛ СИЛНЫЙ УДАР В ПРАВУЮ РУКУ И ОТ БОЛЕВОГО ШОКА ПОТЕРЯЛ СОЗНАНИЕ. Очнулся и увидел, что правая рука висит, как тряпка, и левая тоже раненная, но кость не задело, попал под пулеметную очередь, чуть-чуть, влево или вправо и этого рассказа уже бы не было...
Не помню, как перекатился в свежую воронку, и там был из нашего батальона рядовой-капитан раненный в ногу. Он перевязал мне руки выше ранения чтобы не истек кровью и из моей баклажки дал мне водки, а времени было где-то часов двенадцать, мороз минус десять, но при большой влажности и ветре, человека без движения, превращал за пару часов в сосульку. Санитары начали вывозить раненных на санях только часа в четыре, когда наступили февральские сумерки. Высотку мы взяли, но потеряли 2/3 батальона, а в окопах ребята зубами рвали фашистов, такая была ярость и злость. Помню прифронтовой госпиталь в палатках, в лесу.  Пожилой хирург, осмотрев мою раздробленную руку дал команду наложить шину и отправить в госпиталь. Рядом был небольшой аэродром и наши легендарные «кукурузники» У-2 с подвесными контейнерами под крыльями, забирали на борт по 4 человека. Доставили в Мичуринск. Во время войны в Мичуринске было очень много госпиталей. При первом осмотре главврач, женщина, подполковник медицинской службы Лидия Андреевна, вынесла приговор, готовьте к ампутации, начинается гангрена. Левая рука была тоже раненая, но я смог из-под подушки вытащить свой табельный ТТ и пригрозил, если отрежешь руку, пристрелю. Пистолет конечно отобрали и возвратили при выписке, но руку сохранили, правда она была нерабочая, на самолете (такая жесткая фиксация), но косточки срослись и после госпиталя уезжая в Россошь, я стоял в Мичуринске на перроне. Мимо меня прошла Лидия Андреевна, она кого-то встречала. Я подошел к ней сзади и положил правую руку ей на плечо. Она меня конечно не узнала, возмутилась, лейтенант, что вы хулиганите, позову патруль, вы наверно пьяны. Я улыбнулся и ответил, эту руку вы хотели ампутировать, но я и ваши доктора сохранили её. Она улыбнулась и сказала, выздоравливай лейтенант, война еще не кончилась.
Приехал в родную Кокареву, в конце апреля, где в старой хатенке жила моя мама...
Время было голодное, рука еще не работала, и нужно было её разрабатывать. В колхозе была пасека и за ней ухаживал инвалид, без ноги, друг детства Василий. Улики с пчелами стояли в яблоневом саду, который мы ребятишками еще в 4 классе сажали, рядом с железной дорогой. Сад за время войны зарос бурьяном и надо было его обкашивать. Вот таким занятием, я и разработал почти неподвижную руку, правда она стала немного короче, раздробленные косточки вытащили во время операции. Из еды был свежий майский мед и прошлогодние соленые огурцы и зеленый лук, хлеба почти не было. Вот нарежем с Василием лука, огурцов соленых и зальем медом и такой салат кушали. Находясь на выздоровлении, я женился в Кокареве, и пройдя медкомиссию получил предписание в октябре 1944 года отбыть в город Клинцы, Брянской области, на должность командира роты саперного батальона, то есть в действующую армию, я уже не попал. В апреле у меня родился сын Виктор и спустя полгода жена с сыном приехали ко мне в Клинцы.  В 1946 была большая демобилизация и я с семьей приехал в Россошь и работал на кирпичном заводе механиком.
Так что раненую руку я защищал с оружием.
Ксения смотрела на этого красивого мужчину, волнистые волосы это у них в роду у Федора и Михаила, а у старшего Алексея волос был гладкий и русый.
Она вспомнила как Илья за ней ухаживал, и что у Лены был молодой человек –курсант из мореходного училища, наш Россошанский...
Мужчины вышли на улицу покурить, а Ксения спросила:
-Лена, а какая судьба у Александра, он ухаживал за тобой»
Не знаю, война началась и никаких вестей не было, его маме после войны из военкомата, пришел ответ на запрос, в 1941 пропал без вести...
А с Ильей как вы сошлись. Попросил меня помочь перевязку раненой руки делать, потом сделал предложение.
Пришли мужчины с перекура, отец достал свои часы на цепочки, мать нам пора. Тетя Ксения и ею муж провожали нас до вокзала. Когда шли, Ксения рассказала, как они с мужем познакомились.
Привезли раненого старшину, большая потеря крови. Группа такая, как и у меня.  Я согласилась быть его донором. Состояние было критическое и промедление было смерти подобно.
 Оклемался мой старшина, стал цветочки дарить, на сопках собирал.
Его семья вся погибла в 1941, бомба попала в дом. 
Два года пожили во Владивостоке, потом демобилизовали и приехали мы в Россошь, еще мама моя была жива.
Работаю хирургом в нашей больнице. Детей не завели, хотим из детдома мальчонку взять, мы к нему два раза ездили. Надо документы собрать.
Подошел наш поезд и мы уехали. Мама часто вспоминала Ксению...
 Война прокатилась катком по судьбе этой женщины.
По здоровью она не может стать матерью, и поэтому хочет взять сироту из детдома.
В каждой семье были потери, возвращались домой после ранения с подкошенным здоровьем, уходили в мир иной, не дожив до 50.
Согласно рассекреченным данным Госплана СССР, потери Советского Союза во Второй мировой войне составляют 41 миллион 979 тысяч, а не 27 миллионов, как считалось ранее. Общая убыль населения СССР в 1941—1945 годы — более 52 миллионов 812 тысяч человек. Из них безвозвратные потери в результате действия факторов войны — более 19 миллионов военнослужащих и около 23 миллионов гражданского населения».
Поколению разгромившего врага, в послевоенные пятилетки выпала тяжелая доля восстанавливать страну, разрушенною врагом от Бреста и до Дона, где враг был остановлен.
 Поистине, каждый человек совершил невозможное, разгромив самую мощную армию мира, на стороне которой воевали, французы, венгры, поляки, итальянцы, датчане, испанцы, братушки болгары...
Все заводы Европы работали на фашистов.
 Это поколение не поехало на Канары после войны залечивать раны, а восстанавливало Днепрогэс, шахты Донбасса, сталелитейные гиганты Кривого Рога и Мариуполя.
 Харьковский тракторный завод стал выпускать трактора, в колхозах отошли от конной тяги при вспашке земли.
 В 1947 году отменили карточную систему.
 Накануне большого праздника 80летия Победы хочется пожелать Ветеранам второй мировой, здоровья физического и духовного, и нашего к ним уважения и заботу.
Это поколение  отстояло нам право на Жизнь и Свободу.
Мы должны об этом всегда помнить!
Наша задача – беречь мир, крепить солидарность во имя того, чтобы люди земли встречались не на поле боя, а на дорогах мира и братства.
Пусть 9 мая навсегда останется самым большим и светлым праздником, отменить который не позволено никому, даже времени.
Вспомним бесмертные строки Роберта Рождественского...

Помните!
Через века, через года, —
помните!
О тех,
кто уже не придет никогда, —
помните!
Не плачьте!
В горле сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны!
Вечно
достойны!