Наша память и записные книжки

       Человеческая память избирательна. Что-то она сохраняет, а что-то забывает. Возможно, память поступает мудро, иначе голова бы распухла от всяческих мелких и уже ненужных воспоминаний. Да и воспоминания-то бывают такие, что их и забыть бы надо, особо из того времени, когда были молоды и глупы. Но память упорно хранит их и не дает забыть.
       Ну вот, хотя бы. В 1970 году меня судили товарищеским судом, обвиняя в пьяном дебоше. Возможно, и справедливо обвиняли. Но ведь хочется и забыть все это, а память, с неумолимым упорством, заставляет меня переживать вновь и вновь все моменты этого ужасного дня.
       И есть в жизни человека события, которые хотелось бы помнить всегда, но память, по каким-то лишь ей известным причинам, стирает о них всякие воспоминания, как бы событий-то этих и вовсе не было.
       А как хотелось бы мне вспомнить наше с женой  первое свидание. Шестьдесят пять лет прошло, а жена все помнит в подробностях, говорит, так романтично и мило было. А я, хоть убей меня, ничего не помню. Даже как-то и обидно.
       И вот в таких нелогичностях памяти, человеку могут помочь либо дневники и письма, либо записные книжки. Без них, к сожалению, большая часть жизни исчезнет из нашей памяти навсегда.
       Помню, когда читал записи из дневников Л. Толстого, то казалось мне, что я невольно присутствую при его встречах, беседах, переписке с писателями, деятелями науки, искусства, политическими и общественными деятелями того времени.
       И даже страшно подумать, что все это богатство человеческой мысли могло быть утеряно безвозвратно.
       И стало традицией в последний том Собрания сочинений писателя-классика помещать его частные письма.
       Информацию о прошедших временах, которую хранят эти письма, невозможно переоценить. Бывают письма, казалось бы, бытовые, ничего незначащие, но, по прошествии времени, они становятся единственными и наиценнейшими свидетельствами прошлого.
       И чтобы мы знали о наших великих писателях, поэтах, если бы каким-то чудом не сохранилась их частная переписка. Так бы ничего и не знали.
       А дневники в наше время мало кто и ведет. И письма не пишут.  И уже с улиц исчезают за ненадобностью почтовые ящики, а почта переходит на оказание услуг, далеких от почтовых.
       И если для ведения дневника необходимо иметь хоть какую склонность к писательству, то письма перестали писать, это мое мнение, потому что исчезла потребность в общении, и утрачена способность выражать свои мысли на бумаге.
       А все общение ушло в интернет, где даже нет необходимости «рисовать» буквы, а можно и вовсе отказаться от букв, используя смайлы.
       Но вот записными книжками еще пользуются.
       И если сохранять записные книжки, то многое, уже забытое, казалось бы исчезнувшее из памяти навсегда, можно восстановить.
       Не могу похвалиться, что сохранил свои записные книжки, а пользовался я ими со студенческих лет на протяжении жизни.
       Лишь после долгих поисков удалось мне отыскать в старом чемодане, среди документов, квитанций, всего одну записную книжку, но аж 1985 года.
       И в этой записной книжице, заполненной деловыми записями, адресами, телефонными номерами, обнаружил я запись, которая как бы перенесла меня в тот далекий год, и в трагические для нашей семьи дни.
       «Сегодня 12 февраля. Вчера было 40 дней у брата Юры. Так тошно! Надо было снять груз, но денег нет. За А. Толстого «Избранное» и С. Каронина в букинистическом магазине дали 2 руб. 89 коп. Выпил в пивном ларьке на эти деньги 150 гр. водки и кружку пива. Буфетчица была чуть пьяна. Возвращался на автобусе № 51. Ехала женщина, всю дорогу ругалась, кто-то из пассажиров назвал ее пожилой, и она обиделась. А мне уже шестой десяток!!!»
       Как прочитал я эту запись, так и прослезился стариковскими слезами. И подумал, если бы сохранил все свои записные книжки, сколько таких красочных картинок мог бы я восстановить в своей памяти.
       И вот ведь какая удача. Залез я на антресоли, много лет уж туда не заглядывал, а там старая одежда, и в зимней куртке, в грудном кармане, обнаружил еще одну записную книжку, но уже 1995 года.
       А в книжице-то этой три мои записи. Ну и прочтя их, я и опять слезу пустил.
       «28 марта. Проходя по Покровке видел Пашу-Певца, сидел он у стены в женской цигейковой шубе и зимней шапке. Рядом с ним сидела уличная собака и смотрела на прохожих. Паша, по-видимому, был пьян и спал глубоким сном.»
       Да и как было не всплакнуть, Пашка-то мой одноклассник. С пятого класса Пашка к пению пристрастился. Помню наш классный руководитель Мария Евгеньевна перед началом урока вызывала Пашку к доске, и он, в огромных не по росту валенках, пел песню «Валенки, валенки, не подшиты стареньки». И все смеялись. А время было послевоенное голодное, холодное. Так всю свою жизнь и пропел Пашка: в советские годы советские песни, в перестроечные – романсы, а в лихие девяностые освоил блатной и тюремный жанр. Пел Пашка на центральной улице города. Как-то и я положил в жестяную банку, стоящую у его ног, три рублика. А он узнал меня и подмигнул мне левым глазом, под правым у него был огромный синяк.»
       А вторая запись 1995 года с безжалостной правдивостью представила мне мою встречу с человеком, которого, как мне казалось, я уже и забыл и вспоминать не хотел. И потому, уж простите меня, я и озвучивать эту запись не стану.
       А третья запись, это мой сон в ночь с 15 на 16 сентября. Сон удивительный, и как я мог его забыть.
       «Я умер и оказался там, на небесах. Пустынный пейзаж, без деревьев, домов, только зеленая трава и голубое без облаков небо. Недалеко от меня справа группа людей в белых одеждах. Они улыбаются мне. Лиц их я не различаю, но понимаю, что это мои близкие родные, давно умершие, пришли меня встретить и поддержать. И вижу я, как бежит ко мне по зеленому полю, радостно повизгивая, наша собачка Лота. И мне так хорошо и покойно.»
       Вы уж меня простите старика, и опять я прослезился. Подумал, а сон-то этот мой, как бы и кстати. Возраст-то у меня такой, когда уж впору и о суде Божьем думать. А я и думаю, и переживаю. Священники-то нас грешных так запугали, что уж и невмоготу, как страшно. Ну, а как я во сне-то побывал, то и надежда у меня хоть какая появилась. Подумал, быть может не так уж все и безнадежно, и минует меня «геенна огненная», и увижу я своих близких. И собачка Лота, небось, по мне соскучилась.
       
       И вот совет вам от старика, потерявшего память. Берегите свои записные книжки. В них, среди деловых записей, вы всегда найдете драгоценные свидетельства вашей жизни.
       А на память свою не надейтесь. Она изменчива и ненадежна.
       Мне могут возразить, мол, окстись, старик, живем мы в век интернета, и любая информация надежно хранится на электронных носителях. А всякая писанина осталась в прошлом, и ворошить старый бумажный хлам нет надобности.
       А я и не стану с вами спорить, хотя и есть о чем. Но мне, древнему старику, ближе и милее дневники, письма, записные книжки наших дедушек и бабушек.
       И вы, поди, не поверите мне, но у меня нет даже компьютера, а пишу я шариковой ручкой на обычной писчей бумаге.
       Вот как-то так.