Амелия Фирс. Писатель и муза. Глава 13

Болела я недолго. Старалась быстренько сбавить жар и забыть весь этот ужас и то, на что мне пришлось пойти ради освобождения Стаса.

Сделав все дела по дому, я ощутила усталость и закемарила. 

Порой нам снится то, что мы переживаем внутри себя. Наши страхи или сомнения. Был однажды случай, когда я не попала на концерт, и мне приснился солист, которому я заплатила и почувствовала себя легко.

Ох, я бы сейчас отдала все на свете, чтобы мне снилось что-то радужное. А не мои опасения.

Стаса освободили буквально за два дня после моей ночи с Филиппом. Как я поняла, там остались некоторые неурядицы. Меня по сей день мучили кошмары. Просыпалась в холодном поту. Не могла спокойно спать и молчала, глядя на спящего супруга.

Который день я ходила понурая и плакала в ванной, чтобы никто не слышал мою боль. По-прежнему не сообщала о случившемся и не хотела рушить свою семью.

Только сновидения говорили совсем со мной иначе. И решили добить окончательно.

Стоило мне только прикрыть глаза.

Спальня, окна зашторены. Заходит Стас и бодро сообщает, что рад оказаться дома:

– Всё-таки какое счастье — этот дух свободы! Когда можешь обнять близких, прикоснуться к ним! А не через стенку по телефону! Ты не представляешь, как здорово быть рядом со своей семьей! Ошибался я насчёт Филиппа, когда думал, что он не заберёт заявления. И придется куковать мне на нарах очень долго! И всё ровно, я никогда не прощу ему того, что он преследовал тебя!

– Стас, прости меня.

Муж медленно садится, трогает мой лоб и сжимает руку.

– Я не хочу в себе это держать и лучше сгорю со стыда! Не жить мне на этом свете, хоть и удерживают дети! - кричу я.

– Почему ты так говоришь?

– Я переспала с Филиппом.

Стас был разъярён:

– Почему ты не могла с ним просто поговорить? Ненавижу, когда любящие изменяют друг другу.

– Прости меня, Стас, прости!

– Мы забираем девочек! Сегодня же!

– А потом?

– Я подаю на развод!

– Нет! Я спасла тебя!

– И предала ежесекундно!

Крикнув, я подорвалась с кровати и пришла к выводу, что мне был необходим человек, который бы выслушал и сказал, как поступить. Но только не мама. Она убьёт меня. Вернее, выскажет. А если психолог? Так это надо решиться, чтобы рассказать чужому о своей проблеме… Да ещё какой!

Собеседник нашёлся сразу же. Им оказался мой начальник, которого последнее время беспокоило мое грустное лицо. Я не выдержала и рассказала всё как на духу. Слёзы катились градом. Я понимала, что в глазах Геннадия буду смотреться отвратительно и не вызову ни капли жалости. Падшая женщина. Вот кто я для него.

Долго Стаса не пришлось уговаривать и возвращаться к старой беседе тоже. Сам для себя он решил возобновить работу с нами и попросить прощение у Геннадия, который махнул рукой и сказал: «Я знал, что ты перерастаешь себя и плюнешь на гордость». 

Когда я всё рассказывала о себе и Филиппе, то знала, что сама себя подставляю и, чуть всхлипывая, говорю:

– Я не могу сказать Стасу… Он очень ревнивый, буйный и за словом в карман не полезет. Что мне делать?

Геннадий Романович сглатывает. Для него такую исповедь было шоком услышать, но он взял себя в руки:

– Для начала успокойся. Я тебя выслушал. Ну и козел же Филипп! А что касается тебя…

Я сжала ладони в кулаки и приготовилась к худшему, но ответ последовал другой, что Геннадию непонятно, хорошо ли я поступила или плохо:

– Я не берусь судить, Амелия. Но и твою выходку не считаю правильной. А Филиппа так подавно. Это будет нашей тайной, которую мы спрячем от твоего супруга. Он правда рассердится и, более того, станет угрожать разводом. А дети? Они все равно останутся с тобой. Вот что, моя хорошая, не беспокойся. Считай, что я первый, кому ты все рассказала. Больше никому ни слова. Ни близким друзьям, ни родным. Боже. Неужели есть на свете люди, что играют на человеческих судьбах?

– Он не собирался забирать заявление.

– Оно и понятно, - вздохнул шеф. - Знаешь, обычно после такого, скажем так, деликатного дела, женщина испытывает тягу к отдавшемуся мужчине.

– Нет. Нет. Он мне стал противен. Главное, что навстречу пошёл.

– И ты спокойно об этом говоришь?

– Я бы предпочла купить билет на ближайший самолет и больше никогда не быть «онлайн».

– А это мысль! Как надумаешь, сразу говори. Тебе нужно прийти в себя и вернуться в семью.

– Пока не подвернулась возможность. Стас сейчас работает над книгой, а я не могу отправиться на родину отца в одиночку.

– Ты должна оторваться от своей родни хотя бы ненадолго.

– И как я это своим объясню? Ариела и Эмилия пока с моей бабушкой и мамой, а муж дома. Как я без него поеду?

– В любом случае тебе нужна перезарядка. Ты не можешь пока прикасаться к Стасу, так как испытываешь свою вину и считаешь себя грязной. Но это не так. Ты, конечно, поступила не очень корректно, но если не было выбора и выход только такой… Амелия, я снова повторюсь, что Филипп — ужасный человек. Он мог бы остановить. И я тебя предупреждал держаться от него подальше. Твой муж бы сам с ним разобрался и перешёл к нам. Маленькая моя, иди сюда, — по-отечески обнимает меня шеф, и на душе становится тепло. 

Встретила я мужа с улыбкой, чего он не ожидал, и сказал, что ему приятно видеть меня в полном расцвете сил, а то ходила какая-то понурая. Ответила, что очень соскучилась по девочкам, после Стас предложил провести время в клубе, как в старые и добрые времена, а завтра уже забрать Ариелу и Эмилию. Хоть они и были уже немножечко взрослыми, но мы по-прежнему несли за них ответственность и были готовы научить всему.

Через два года наши крошки пойдут в школу, и мы вновь будем рядом и делиться знаниями. Они у нас всё умеют: одеваться, убирать за собой и мыть посуду. В общем, помощницами растут, чем мы и гордимся. Для нас с мужем любое их достижение в радость. А ещё дочки очень рассудительные. Особенно Ариела. Она вся в папу. Эмилия очень весёлая и своеобразна, но любим и принимаем мы их с любовью и добротой.

Приняв предложение Стаса провести вечер в клубе, я пошла одеваться. Мне надо отвлечься и просто быть с любимым человеком рядом. Только шеф будет хранить наш разговор в секрете и я ему доверяю. Как своему отцу.

Приложив платье к себе, я подумала, что неплохо буду выглядеть. Надела и посмотрела на себя в зеркало. И в какой-то момент начала его на себе рвать и размазывать макияж. Вульгарщина! Ненавижу себя в нем! Все открыто! Эта грудь, ноги! И я выгляжу как натуральная шлюха. Красный цвет! Ненавижу! Ненавижу!

В комнату забегает Стас. Увидев меня в том, что осталось: в сплошных лоскутках и с не очень красивым макияжем, испугался и прижал мою голову к груди. А я разревелась.

– Девочка моя, что с тобой? Ты всегда в нем так сногсшибательно выглядела! Зачем ты его разорвала? Это же был подарок твоего отца.

– Господи! Что же я наделала? - пролепетала я и прижала к себе порванную бретельку.

– С тобой все в порядке? Может, никуда не пойдём?

Опускаюсь на кровать и чувствую, как дрожат колени. И словно в бреду шепчу, как хочу к бабушке в деревню и вставать с первыми петухами, и всегда быть рядом с нашими детьми и ощущать беззаботный вкус детства. Стас садится рядом, поглаживает по плечам и снова обещает завтра забрать со мной девочек. Я соглашаюсь и встаю. Дрожащим голосом шепчу:

– Любимый, прости, пожалуйста. Конечно! Мы пойдём.

Стас поднимается, вновь кладет руки на мои плечи, притягивает к себе и целует в макушку, поглаживая по волосам:

– Я сам подумывал остаться дома. Но так не хочется подводить.

Молчу, шмыгаю носом и не хочу его выпускать из объятий, пока не станет легче. И только телефонный звонок прервал нашу идиллию. Это был Руслан, который был уже на месте и ждал нас. Всего лишь предполагаю, что он в клубе. Стас отрывается от меня, берет трубку и сообщает, что мы скоро будем. В пробку попали.  Я так и думала. Все уже в сборе. Муж попросил меня умыться и дал новое платье, которое посчитал очень красивым. А я, когда примерила, ощутила снова себя голой и надела джинсы со стразами и футболку с пайетками.

– Ты моя женщина-праздник! - улыбается супруг и берет ключи от квартиры.

Бросаю взгляд на своё отражение. Теперь я естественная, невзрачная и похожа на серую мышку. Но для Стаса всегда остаюсь красивой. И поймав себя на этой мысли, моё настроение становится лучше. Все плохое осталось позади. Меня все ещё любят и верят в мою искренность.

В такси, Стас не выпускал мою руку из своей. Поглаживал костяшки пальцев и целовал их, пока я не почувствовала стеснение. А его это забавляло.

– Как же я рад, что оказался дома! - шептал он.

А я не верила тому, что мой сон начинает сбываться, потому что такие слова были произнесены. Зажмуриваю глаза и стараюсь зациклиться на нашем сегодня.

Стас продолжил:

– Жена рядом. А скоро будут девочки. Тюрьма - это такой ад. Я так ждал своего освобождения. Ничего вспоминать не хочу! А пуститься сегодня в пляс.

Слегка смеюсь. Выглядеть в сорок, как мальчик - это хорошая генетика. Как и у меня, впрочем. Оглядываю Стаса и киваю:

– Мы обязательно повеселимся и забудем весь кошмар, который с нами был, - говоря все это мой голос подрагивал.

Мужа это забеспокоило:

– Амелия, крошка, пожалуйста. Я больше не хочу, чтобы ты расстраивалась. Все хорошо! Я вернусь к себе прежнему и столько книг напишу со счастливым концом, что ты испытаешь радость от прочтения и гонорара за мой труд. Не забывай, ты моя муза и опора. Я все ещё тебя люблю. И никогда не разлюблю.

– Даже если…

– Что? Ты разобьешь мне сердце? Шутница! Я в любом случае приложу все усилия, чтобы ты передумала.

Слова Стаса не могли не вызвать улыбки.

– Вот. Такая ты мне нравишься больше! - рассмеялся он.

– Я постараюсь всегда быть на позитиве, - ответила я, отпустила его руку и посмотрела на проплывающие пейзажи. Но из-за моих слез, которые я пыталась скрыть, они казались размытыми.

Продолжение: http://proza.ru/2024/12/15/612