Чучело

   Аурелия Завтони


   Текст оригинала (румынский язык): https:// www.moldova.org/mogaldeata/
 vE8I_aem_LyckRh2_XN56s9uG6UAW4w
          В ссылке убрать пробелы.



   Эссе Аурелии Завтони «Чучело» вошло в шорт-лист конкурса “Субъективный” 2024.
Аурелия Завтони – мать, бабушка и писательница. Она родилась в голодном 1947 году в селе Избище Криулянского района. С самого рождения её увлечением были растения, цветы и сад. До выхода на пенсию она работала программистом, затем смогла больше времени уделять писательству.
Её рассказы послужили основой для создания отмеченного наградами документального фильма (приз в номинации «Лучший фильм» «Раиса» получил режиссёр Павел Кузуйок (Молдова), 2015).
   В эссе Аурелии Завтони «Чучело» отражено интроспективное путешествие женщины-волонтёра, распространяющей протезы для онкобольных и её отношение к старушке, пришедшей за протезом.

   

   Были сумерки. Рекс, залаяв, дал мне знать, что у ворот кто-то есть. Я ждала женщину. Ранее я сообщила ей по телефону, что у меня есть для неё протез груди, а ей нужно прийти лично, чтобы его примерить. Она хотела прислать кого-то другого, но я ей объяснила, как объясняла перед этим многим другим женщинам, что никогда не отдавала протезы третьим лицам. Казалось, она обрадовалась новости о протезе, но ко мне пока не дошла. Я несколько раз разговаривала с ней по телефону. Она продолжала откладывать свой визит, извинялась, назначала новую дату и каждый раз просила меня оставить для неё протез.
Мне все это казалось немного странным, тем более, что она жила всего в трёх кварталах от моего дома. Я с ней не была знакома, что неудивительно. В Кишинёве, как и во всех крупных городах, часто случается, что не знают друг друга соседи, не говоря уже о тех, кто живет в нескольких кварталах друг от друга. На этот раз она позвонила мне и сказала, что придёт именно сегодня.
   Я заперла Рекса в вольере и открыла калитку. Там стояли две женщины. Одна — высокая девчонка, очень элегантная, поддерживавшая за талию старушку, напоминавшую чучело. Из-под смятого рыжевато-морковного парика, съехавшего набок, лучилось счастьем маленькое грушевидное с мелкими морщинистыми чертами личико.
   Онкобольные после химиотерапии часто остаются без волос на голове и вынуждены скрывать облысение, что усугубляет их травму (в том числе физическую) и стыд за свою болезнь. Повезло тем, кто смог приобрести парик. Многие из таких женщин не могут себе это позволить. Парики довольно дорогие. Иногда приходящие ко мне женщины спрашивают, нет ли париков у меня. Поясняю, что у меня их нет, уверяя, что всё проходит, пройдет и нужда в парике. Как правило, со временем волосы восстанавливаются, хотя ожидание этого и неприятно.
Но вернёмся к нашим посетителям. У старушки радостно блестели глаза, маленькие и быстро бегающие, с пронзительным взглядом. Над ними неловко нарисованные карандашом брови беспрестанно двигались в такт глазам. Пухленькие, сильно нарумяненные щеки и рот до ушей, выкрашенный в чрезмерно яркий красный цвет. Рот при этом не закрывался ни на минуту. Неподвижным на этом лице оставался только длинный тонкий нос.
   Я подумала, что бедняжка пьяна. Этого мне только не хватало. Старушка скрипучим голосом спросила меня, я ли предлагала протезы. Я кивнула головой и предложила им перешагнуть порог. Старушка начала рассказывать мне, как она счастлива и как хорошо, что она, наконец, добралась ко мне. Спросила, хорошо ли я себя чувствую, заметила, что я выгляжу немного грустно, возможно, устала, а они свалились мне как снег на голову.
   Она улыбалась несколько обеспокоенно. На её бледном лице можно было прочитать много теплых эмоций. Я жестом ещё раз пригласила их в дом. Девчонка изо всех сил старалась поднять улыбающееся чучело на две ступеньки у калитки. Наконец, ей это удалось и она тоже улыбнулась, довольная результатом.
Я пошла вперёд, а сзади слышался голос женщины, с восторгом комментирующей всё, что она видела вокруг: забор, виноградные лозы, двух кошек на пороге и, особенно, Рекса, мол, он большой и умный. Он даже не рычит на них и так далее.
Я поднялась по ступенькам, открыла дверь и оглянулась на посетительниц. Девушка едва удерживала равновесие, а старуха скорее прыгала, чем шла, шатаясь. Вот так они добрались до четырёх ступенек, ведущих ко входной двери, на которые с трудом пытались взобраться. Бедная девушка изнемогала от напряжения и, казалось, уже не имела сил поднять свою ношу, а старуха так громко смеялась над собой, потому что не могла удержаться на ступеньках.
   Не дожидаясь их, я вошла в дом. Прошло немного времени и меня начали раздражать эти вопросы, восторженные замечания и бессмысленная болтовня старушки. Наконец, они взошли на крыльцо. Старуха осмотрела помещение и остановила взгляд на портретное фото моего мужа. Она восторженно захлопала в ладоши и несколько мгновений молчала. Её взгляд и брови поднялись, всё её существо засияло от удовольствия и изумления, когда она воскликнула: «Святый Боже, какой красивый мужчина! Кто это? Как его зовут? Чем он занимается? Где он работает?»
   Внезапно я ощутила комок в горле и на меня накатило какое-то отвращение. «Ну, ты посмотри», — подумала я, — «она его обожает». Как будто она оскорбила его своим взглядом. Я с трудом выговорила, что он — мой муж и что он больше нигде не работает.
   А она продолжала: «Почему? Они его уволили? Он болен?»
   — Нет, - перебила я её, — уже четыре месяца, как его не стало. На моих глазах появились непрошенные слёзы. Мой голос дрожал. Девушка с виноватым видом обратилась ко мне, умоляя простить бабушку.
   — Она сделала это не по злому умыслу. Она – как ребенок: что у него на уме, то и на языке. И тихонько попеняла: «Бабушка, я же просила тебя не болтать ничего лишнего. Пожалуйста, помолчи».
   Старуха быстро одной рукой прикрыла рот, другой прижалась к внучке.
Бабуля выглядела комично растерянной. Через мгновение старушка повернулась ко мне, соглашаясь с внучкой и извиняясь за свою многоречивость. Поскольку она слишком любопытна, ей хочется знать всё о людях, которых она встречает. Я предложила посмотреть протез. Бабуля спросила: «А на веранде нельзя?» «Пожалуйста!», — настаивала и племянница.
   Я сказала им, что на веранде холодно. Да и кто-то из домашних может войти. Протезы находятся в дальней комнате, где тепло и есть большое зеркало, в которое она посмотрится и выберет подходящий предмет. Существуют также специальные бюстгальтеры. Я сказала ей, что придётся раздется.
Действия посетительниц раздражали. Это был первый случай, когда кто-то капризничал и не хотел заходить в дом. Тогда старуха спросила, нужно ли ей снять обувь.
   — Что за вопрос? Их сапоги были в грязи. Снег растаял и дороги расплылись. Девушка поколебалась, затем попросила меня дать ей табуретку, если это возможно. Я даже не сказала ей, что она может взять её сама. Табуретки были в двух шагах от неё, но я взяла табуретку и поставила её перед ней.
Девушка поблагодарила меня, осторожно усадила бабушку, затем сняла свои сапожки, присела на корточки перед старухой, тщетно пытаясь снять сапоги с неё. Вся покрасневшая, она повернулась ко мне и сказала, что не может, что у бабушки ноги опухли. Она спросила меня, есть ли у меня тазик, чтобы обмыть сапоги старушки. Я смотрела на неё с удивлением. Она прошептала: «Пожалуйста».
Я предлагаю ей пойти в ванную и взять в углу тазик и губку из раковины, чтобы набрать воды, сколько ей нужно. Девушка благодарит меня. Она быстро помыла сапоги бабушки. Потом взяла старуху подмышки и сказала, что они готовы к примерке протеза.
   Что-то у старушки было не так с ногами. Одна была обычной, как у всех людей, другая была неестественно повернута. Я спросила, что у неё с ногой.
   — Сейчас всё хорошо, ничего серьёзного. Она когда-то сломала ногу и ей неправильно наложили гипс. Кость срослась, но бабуле немного трудно ходить. Тут старушка рассмеялась, коснулась рукой своих ног и сказала, что они вечно одна за одну цеплялись, будто ссорились. Просто из-за травмы ноги она не может сохранять равновесие.
   И тут я вдруг почувствовала себя виноватой. Эта женщина была такой несчастной, а я, не зная человека, выискала у неё недостатки. Я спросила её, можно ли восстановить ноге прежнюю форму. Подобные операции проводятся сейчас. Требуется вернуть ноге прежнюю форму и правильно зафиксировать в гипс. А она мне в ответ говорит: «Не всё так просто. У меня диабет. Любые раны было трудно залечить». Но ей всё равно повезло. У неё есть обе ноги и, к лучшему или к худшему, она может наступать на них, может двигаться, может ходить. Она удовлетворенно улыбнулась.
   Тем временем внучка взяла её под руку, старушка обвила рукой её шею, и они начали прыгать по коридору в сторону комнаты с протезами.
Она была совершенно нетребовательна. Любой протез казался ей очень хорошим. В конце концов она была действительно очень счастлива. Она одновременно шутила и смеялась, что я сделала ей в старости высокую грудь, как у молодой женщины.
Когда они уходили, я спросила её, как она может быть такой веселой, такой жизнерадостной, когда у неё столько хлопот со здоровьем. Она посмотрела на меня озадаченно.
   — А как могло быть по-другому?! Жалеть себя? Злиться на всех? Ненавидеть всех вокруг за то, что им повезло больше, чем ей? Нет и ещё раз — нет! Она предпочитает радоваться каждому дню, который ей дан и каждому человеку, встречающемуся на её пути. Вокруг нас столько красоты, что многие даже не замечают. И потом, давайте посмотрим правде в глаза, есть люди гораздо более несчастные, чем она, а они живут! Живут, иногда даже не подозревая, какие трудности из-за их состояния приходится преодолевать ближайшему окружению этих несчастных.
   — И потом, - сказала она шепотом, - честно говоря, иногда я боюсь, что, если начну плакать, то не смогу остановить слёзы. Лицо её на несколько мгновений опечалилось, глаза увлажнились, но выражение лица быстро изменилось, растянувшись в широкой улыбке.
   — Жизнь так прекрасна и так коротка. Надо уметь радоваться этому, пока живёшь, верно? Человек, который имеет возможность ходить, — счастливый человек! Это я вам говорю! - и хлопнула себя по груди.
Внучка добавляет, что её бабушка – героиня. Она такая весёлая и позитивная, что всем вместе хорошо. Вечером всё их семейство ждёт ужин. Она общается с родными с неописуемой радостью, говорит им столько комплиментов и так веселится, что, хочешь ты того или нет, а настроение у них поднимается. А ещё она прекрасно убирает и готовит. Она также заботится о дедушке. После инсульта его парализовало. Он уже не может так ходить и говорить, как раньше, его понимает только бабушка.
  Когда они собрались уходить, старушка достала 20 лей и протянула мне. Я отказалась от них. Она сказала мне, что привыкла платить за услуги. Я ничего не обязана была ей делать: застегивать и расстегивать бюстгальтер, подбирать наиболее подходящий протез. Мало кто настолько внимательный и доброжелательный.
Потом я помогла ей вместе с внучкой спуститься по ступенькам. А затем наблюдала, как старуха делала пируэты с искалеченной ногой. Иногда её ноги сплетались, и она теряла равновесие. Если бы не помощь племянницы, она бы не смогла прийти ко мне. Ей не нужно было моё или чьё-либо ещё сочувствие. Она была слишком сильна для этого.
   В этом эссе мне хотелось передать образ человека, который меня поразил душевной красотой, спрятанной в почти гротескной оболочке. Оболочка эта меня ввела в большое заблуждение. Но позже (уже в который раз) я поняла, что не стоит судить о человеке поспешно.

                Кишинёв, 2016 г.

Редактор Google-перевода: Виталий Щербаков.
   Иностранный член редколлегии альманаха-ежегодника "Литаратурны экватар", Минск.
Дополнительно использован ИИ-переводчик DeepL. https://www.deepl.com/ru/translator
   Авторизованная коррекция: Аурелия Завтони.


    Права на перевод автором предоставлены.