Орден осени

Утро выдалось холодное и дождливое. Я вышла на крыльцо подъезда, зябко поежилась, раскрыла зонт и решительно направилась в сырой сумрак.
В обступившей меня темноте, дождя практически не было видно. О нем можно было лишь догадываться по блестящим лужам под ногами и по шелестящим листьям деревьев.
Привычный маршрут до трамвайной остановки, совершаемый мной каждое утро, показался мне в этот раз необычайно долгим. Преодолев его, я так озябла, что дрожала, как осиновый лист под каждым порывом ветра.
Мои глаза с напряжением всматривались вдаль в ожидании трамвая. Он в течение многих лет довозил меня до поликлиники, где я работала медсестрой в процедурном кабинете.
Работа стала для меня одной из привычек, поэтому в тот редкий день, когда я по какой-то причине оставалась дома, мне, как будто, чего-то не хватало. Я скучала по моему аккуратному кабинету с его стерильной чистотой и запахом лекарств.
Неподалеку от меня стояли тесно прижавшиеся друг к другу парень с девушкой. Молодой человек одной рукой обнимал свою спутницу, а другой держал зонт – больше над ней, чем над собой. По плечу его куртки стекали холодные струи дождя.
«Молодожены», - подумала я. Когда-то мы с мужем также обнимались, не замечая взглядов окружающих. Но, к сожалению, все кончается. Где он сейчас? Сколько лет прошло с тех пор, как мы с ним расстались?
Нашей дочке Лидочке тогда исполнилось четыре года. А сейчас ей двадцать четыре. Как бежит время!
Каким же тяжелым было это расставание для меня! Муж плавно перешел в объятия другой женщины, а я навсегда потеряла веру в отношения с мужчиной.
Боже, как же я выжила тогда! Первое время была как во сне – все делала по инерции. Но потом свыклась с ролью одинокой матери. И даже стала получать от этого свои радости.
Да, конечно, после развода в мою жизнь пытались ворваться страстные отношения. Николай! Я помню тебя как сейчас! Как можно тебя забыть?
Ты был похож на царевича из сказки - красивый, молодой, улыбчивый с голубыми ласковыми глазами!
Работая шофером в нашей поликлинике, ты регулярно подвозил меня по различным поручениям, которые я выполняла на работе. Мы весело смеялись вдвоем каким-то глупым шуткам, и ты не раз предлагал мне:
- Заедем в гости!
 Я отказывалась не потому, что ты мне не нравился, нет! Мной часто овладевали мысли о тебе. Но страх еще раз испытать ту боль – боль расставания была сильнее.
- Не нужно мне больше потерь в этой жизни! – останавливала я себя в разыгравшихся грезах.
А через некоторое время ты уволился. До меня доходили слухи, что из-за меня. Но я не страдала, нет. Я была рада, что не допустила той глубины чувств, которая бы вновь окунула меня в серый колодец моих страданий.
- Ну наконец-то! – выдохнула я, увидев выплывшие из-за поворота огни трамвая.
Трамвай стремительно приближался. Поравнявшись с остановкой, он затормозил, и я увидела на его переднем стекле прилипший кленовый лист ярко-оранжевого цвета. Он был похож на звезду.
«Орден осени», - возникла во мне шутливая мысль. «За что же трамвай удостоен этой награды?» - продолжала я развлекать себя, отгоняя грустные мысли воспоминаний.
«За многолетний добросовестный труд по перевозке людей в осень», - пришел неожиданный ответ из моей головы.
Опять я о грустном! Нет, хватит! Я зашла в трамвай и стала осматриваться по сторонам в поисках свободного места. К счастью, такое нашлось, и я опустилась на сидение около теплой батареи.
Рядом со мной на трамвайное кресло плюхнулась маленькая девочка лет пяти, но тут же вскочила. Стоявшая рядом молодая женщина в серой куртке строгим голосом приказала ей сесть.
- Мама, я не хочу сидеть! – пыталась возразить малышка.
- Ты упадешь! – продолжала строжиться женщина в сером.
Девочка поджала губы и, не на кого не глядя, нехотя опустилась на сидение.
«Послушный ребенок», - поплыли мои мысли в другом направлении. Моя Лидочка тоже всегда выполняла мои просьбы. И всегда оправдывала мои ожидания. Она очень редко мне возражала и во всем стремилась помочь. Школу закончила с отличием, без проблем поступила в университет.
Но начиная со второго курса, она, почему-то, стала отдаляться от меня. А на третьем – решительно заявила, что переезжает к своему молодому человеку Мише, который снял для них квартиру.
Мир для меня рухнул. Лидочка была моим смыслом жизни. Каждый день я посвящала дочери.
Пришлось мне найти способ помогать ей и на новом месте. Я стала приезжать каждый день, давать советы по обустройству квартиры, по приготовлению пищи и всяким прочим мелочам.
На последнем курсе, когда они с Мишей решили пожениться, я полностью взяла организацию торжества в свои руки.
Лидочка, казалось, была рада моей заботе. Но после окончания университета, заявила, что они с мужем переезжают в другой город.
Я осталась совершенно одна. Хотя на работе, об этом как-то забывается. Именно поэтому мой аккуратный процедурный кабинет стал для меня такой желанной тихой гаванью.
Я вышла из трамвая. Дождь перестал идти. Под ногами разливались озера луж, в которых золотыми слитками лежали ярко-желтые листья.
Взглянула на часы. Половина восьмого. Дочь уже не спит. Можно звонить.
- Лидочка, ну как ты? –набрав номер, я приложила телефон к уху.
- Мама, у меня сегодня важное мероприятие, не могу разговаривать, - послышался из трубки голос дочери.
«И вот так всегда», - обиженно нажала я на красную кнопку телефона.
День пробежал, как одна минута.
Домой я возвращалась, как обычно, не спеша, оттягивая время встречи с одиночеством, поселившимся в моей квартире.
На стеклах трамвая, везущего меня к дому, было приклеено уже несколько «орденов осени».
«Никому не избежать дороги в осень», - моим сознанием вновь стала овладевать грусть. Куда бы я не ехала, меня повсюду поджидает она – моя осень.
Я вошла в квартиру. Не снимая обувь, присела на небольшую банкетку рядом с входной дверью. Дальше проходить не хотелось. Сумка выпала из моих рук на пол. Я устало закрыла глаза.
Звонок в дверь буквально подкинул меня с места. «Кто бы это мог быть?», - замелькали в голове мысли.
Я осторожно заглянула в глазок. За дверью стояла молодая особа, которую я сразу узнала. Это была дочь моих соседей по лестничной площадке - Света.
Девушка закончила школу и переехала из нашего дома, но иногда мы встречались с ней в подъезде. Она наведывалась к своему отцу, Виктору Семеновичу. Мать девушки, долгое время болевшая, полгода назад умерла.
- Добрый вечер, - смущенно промолвила Света. – Можно обратиться к вам с просьбой?
 - Пожалуйста, - ответила я удивленно.
- Моему папе врачи назначили лечение, - девушка была взволнована и говорила очень быстро, словно боялась, что ей не дадут высказаться. - Ему нужно каждый день ходить в поликлинику на инъекции. Но он сейчас неважно себя чувствует. А я знаю, что вы медсестра. Не могли бы вы по вечерам ставить папе уколы. Мы заплатим.
Она устремила на меня взгляд, полный ожидания.
- Да что вы, - ответила я. – Не надо никакой оплаты. Вы же из соседней квартиры. Мне не трудно. Я буду заходить после работы.
- Ой, спасибо большое, - девушка сложила руки ладонями друг к другу. – Но у меня одна небольшая проблема. Папа не хочет ничего слышать о помощи. Не могли бы вы его уговорить.
- Хорошо, пойдемте, - я закрыла дверь в квартиру и направилась за девушкой.
- Света, это ты? – послышалось из комнаты, когда мы переступили соседский порог. А затем из-за угла коридора показался и сам сосед. Он медленно переставлял ноги, согнувшись и держась за поясницу.
Увидев меня, мужчина попытался выпрямиться, но боль перекосила его лицо.
- Виктор Семенович, - выступила я вперед. – Я работаю медсестрой и могу ставить вам уколы дома. Меня это не затруднит.
Я смотрела на соседа так сочувственно, что, казалось, возражений с его стороны быть не должно. Однако, он, смерив меня взглядом с головы до ног, спросил:
- Ирина Павловна, кажется?
- Можно просто Ирина, - ответила я.
- Знаете, что, Ирина, я еще не совсем старый, чтобы вызывать медсестер на дом, - сказал он холодно. – Так что в вашей помощи мы пока не нуждаемся.
- Но папа… - пыталась возразить Света.
- Я все сказал, - отрезал Виктор Семенович и, развернувшись, также медленно, как и пришел, побрел обратно в комнату.
Я направилась к выходу.
- Извините нас, - сказала Света, провожая меня к двери.
- Ничего страшного, - сказала я. – Никому не хочется чувствовать себя беспомощным.
Уходя, я обернулась к виновато смотрящей на меня Свете.
- А знаешь что? Запиши на всякий случай номер моего телефона. Если вдруг сумеешь уговорить отца, звони.
Звонок прозвучал следующим вечером.
- Ирина, папе плохо! – послышалась из трубки взволнованная речь Светы. –Хотела вызвать скорую, а он не разрешает, говорит, что так пройдет.
- Я уже подъезжаю к остановке, буду через пять минут. Ничего без меня не предпринимай, - выпалила я и быстро направилась к выходу из трамвая.
Света ждала меня у двери квартиры.
- Тонометр есть? – спросила я, направляясь ей навстречу.
- Нет, - испуганно ответила девушка.
- Подожди минуту, - я свернула в сторону своей квартиры и открыла замок.
 Зайдя внутрь и взяв со стола тонометр, я быстрым шагом вернулась обратно. Света проводила меня в комнату.
Виктор Семенович лежал на диване. Глаза его были закрыты. Он неплохо выглядел для своего возраста. Крупного телосложения, с правильными чертами лица. Седины в волосах было много, но она его не старила, скорее наоборот, придавала какое-то благородство его мужественному облику.
- Папа, - окликнула его обеспокоенная Света.
Виктор Семенович открыл глаза. Я подошла к нему.
- Вот ведь, неугомонная дочка, говорил же, и так пройдет! –пытался сопротивляться сосед.
- Ну все, хватит, Виктор Семенович, со здоровьем не шутят, - я настойчиво закатала рукав его рубашки и надела манжету тонометра.
- Так и думала, - воскликнула я. – Повышенное давление.
После того, как я сама перенесла подобное состояние, для снятия его симптомов у меня в сумке всегда было необходимое средство. Я достала таблетку и протянула соседу.
- Спасибо, - на лице мужчины отобразилось некое подобие улыбки.
- Ну вот видишь, папа, - сказала, немного успокоившись, Света. – Тебе нужно лежать, а не по поликлиникам бегать. Давай попросим Ирину ставить тебе уколы, пока ты окончательно не встанешь на ноги.
- Ну что с вами поделаешь - двое против одного, - шутливо заворчал Виктор Семенович.
После возвращения от соседей я испытывала необычайный подъем настроения. Объяснить причину своего состояния я не могла.
Однако, это был повод устроить себе праздник. Я замесила тесто и испекла мой фирменный пирог с яблоками. Обычно в нашем доме он готовился для гостей, но тут мне захотелось порадовать себя.
Следующим вечером я зашла к Виктору Семеновичу.
- Чем я могу вас отблагодарить? – спросил он после укола, медленным шагом провожая меня до двери.
- Да что вы! – воскликнула я. – Прекратите, мне совсем не трудно.
Я пошла к выходу, но вдруг остановилась.
- Хотя нет, можете отблагодарить. Поставьте чайник. Я сейчас вернусь.
Через несколько минут мы с соседом сидели за столом, в середине которого красовался оставшийся от вчерашнего чаепития мой фирменный пирог.
- У-у-у, - откусив кусочек, из стороны в сторону покачал головой Виктор Семенович. – Давно такого вкусного пирога не пробовал, с тех самых пор, как заболела моя жена.
- Ешьте на здоровье, - улыбнулась я.
- Простите меня за то, что я Вас тогда, практически, выгнал, - сосед повернулся ко мне. - Никогда не думал, что болезнь может так прихватить.
- Я Вас понимаю, - ответила я.
- Это все от малоподвижной работы, - подвел итог Виктор Семенович. – После военной службы и выхода на пенсию, я устроился охранником в крупный офис. До сих пор там и работаю.
- А что дома сидеть? – продолжал он. - Дома же никто не ждет. У Светы теперь своя жизнь.
Эти слова соседа отозвались в моей душе острой болью, но в ответ я промолчала.
Следующим вечером после поставленного мной укола, Виктор Семенович объявил:
- Вчера Вы меня угощали, а сегодня я Вас.
И он, гораздо быстрее, чем вчера, направился на кухню, приглашая меня жестом последовать за ним.
Виктор Семенович подошел к столу, словно волшебник раскрыл плоскую коробку, стоявшую на нем, и повернулся ко мне:
- У меня нет таких кулинарных способностей, как у Вас, но я заказал пиццу.
- Ух ты, - воскликнула я. – По-моему, это моя любимая – с грибами.
- Так точно, - отрапортовал он.
С тех пор наши с соседом посиделки за чаем стали ежевечерней процедурой.
С Виктором Михайловичем было интересно разговаривать на любые темы, от погоды до политики. По всем вопросам он излагал свое интересное, отличное от других, мнение.
На работе засиживаться мне больше не хотелось. По вечерам я торопилась домой, чтобы приготовить что-нибудь вкусное к приятному вечернему чаепитию.
Но скоро курс лечения был закончен. И мы с Виктором Семеновичем вежливо попрощались.
Я вернулась к прежней жизни. Не нужно было никуда спешить. Мое вечернее время было полностью предоставлено мне одной. Но почему-то это совсем меня не радовало.
Я вспоминала наши с соседом посиделки, его счастливое выражение лица, когда ему удавалось порадовать меня каким-то новым угощением. Вспоминала наши бесконечные беседы обо всем, мой проснувшийся интерес к кулинарии.
И от этого становилось так грустно, будто бы я неожиданно потеряла что-то очень важное для меня, которое совсем недавно держала в руках.
Спустя неделю после закончившегося курса лечения соседа, я в очередной раз поздно вечером возвращалась домой, как всегда, задержавшись на работе. «Дома же никто не ждет», - вспоминала я слова Виктора Семеновича.
Лифт не работал. Пришлось идти пешком. Я, набегавшись за день, еле волочила ноги. «Сейчас приду и сразу лягу спать», - отвечали мои мысли на «стоны» моего уставшего тела.
Подходя к последнему лестничному пролету, я вздрогнула от неожиданности и выпрямилась. На ступеньках лестницы сидел Виктор Семенович. Он держал в руках большой букет белых роз и квадратную плоскую коробку.
- Жду, жду Вас, - с шутливым ворчанием заговорил он. – Где Вы ходите? А я, между прочим, Вашу любимую пиццу заказал.
Он выставил руку с коробкой перед собой. Я улыбнулась и совершенно забыла про усталость.
- В гости пригласите? – он поднялся со ступенек.
- Ну если так настаиваете, пойдемте, - я приосанилась и грациозно прошествовала мимо Виктора Семеновича, направляясь к своей двери. Он последовал за мной.
Когда коробка с пиццей, наконец, была водружена на кухонный стол, сосед протянул мне цветы.
- Я, конечно, не Стас Михайлов, - торжественно сказал он. – Но мне хотелось бы подарить тебе не этот скромный букет, а целую цветочную поляну.
«Тебе?» - я мысленно пыталась вспомнить, когда мы перешли на ты. А вслух сказала: 
- Где же ее взять?
- Я знаю одно прекрасное место! – тут же ответил Виктор Семенович. – Завтра выходной, и я забираю тебя туда. Конечно, цветов там сейчас маловато, зато красивых пейзажей предостаточно. А за цветами мы вернемся туда весной.
- Похоже на предложение руки и сердца! – засмеялась я.
- Так точно, - Виктор Семенович серьезно посмотрел на меня. – Надеюсь, ты согласна?
- Можно я возьму время на обдумывание? – шутливым тоном ответила я, совершенно не ожидавшая такого неожиданного поворота событий.
- Только до завтра, - подхватил мой шутливый тон Виктор Семенович.
А утром его автомобиль привез нас к домику, со всех сторон окруженному яркими красками осени.
По забору струился бардовый хмель, чуть поодаль горели пламенем листьев золотая березка и рыжий клен. Около крыльца прижимались друг к другу пушистые белые хризантемы.
- Это моя дача, - объяснял мне Виктор Семенович. – Купили мы ее давно. Скорее для отдыха, чем для грядок. Посмотри туда.
И он показал рукой в сторону реки, рядом с которой находился дачный поселок. Аккуратные, похожие друг на друга домики вереницей стояли вдоль берега.
К реке от забора дачи Виктора Семеновича среди порыжевшей осенней травы спускалась узкая тропка. На воде возвышались деревянные мостки, к которым была прикреплена деревянная лодка.
Стоящие на другом берегу высокие деревья окрашивали воду золотыми и рубиновыми отражениями своих осенних нарядов. Это было поистине великолепное зрелище.
- Я здесь очень люблю рыбачить, - пояснил Виктор Семенович. –У меня есть и надувная лодка, но мне, по старинке, больше нравится деревянная.
- А я всю жизнь мечтала о даче, - раскрыла я свой секрет. – Даже на балконе в горшках огурцы и помидоры выращивала.
- Теперь у тебя есть возможность вырастить их на земле, - Виктор Семенович улыбнулся и направился к реке.
В моем кармане зазвонил телефон.
- Мама, - послышалось из трубки. – Где ты ходишь? Мы к тебе в гости приехали.
- Почему не предупредили? – расстроилась я.
- Ты же все выходные дома, - удивилась дочь. - Хотели тебе сюрприз сделать.
- С этого дня меня не всегда можно будет застать дома. Наш сосед, Виктор Семенович сделал мне предложение. Мы сейчас на его даче, - торжественно объявила я.
- Поздравляю, - Лидочка удивилась еще больше. – А я думаю, почему ты последнее время так редко звонишь.
Дочь замолчала, но спустя несколько минут продолжила прежним радостным голосом:
- Тогда мы сейчас к родителям Миши поедем. А завтра ждите нас в гости.
- Хорошо, - я положила трубку и подошла к клену.
Легкий ветерок сорвал с него несколько листьев. На подставленную мной ладошку опустилась оранжевая звезда.
«Орден осени, - вспомнила я свои недавние размышления на остановке. – За что же я удостоена такой награды?»
«За то, что позволила своей осени быть счастливой», - не заставила себя ждать ответная мысль.
- Ирина-а, - послышался голос Виктора Семеновича. Я улыбнулась и поспешила на его зов.