Военные сборы - это вам не...

Было это давно. Еще в Советском Союзе. В году 1981-ом. Я тогда заканчивал 5-ый курс Физтеха, оставалось всего-ничего — военные сборы.

Тут надо сразу объяснить, обучение на Физтехе 6 лет, но экзамены заканчиваются на    5-ом  курсе, а дальше дипломная практика в базовом НИИ и защита диплома.
 
На 5-ом курсе экзамены только по специальности, практически любой сдает их на «отлично» и ждет повышенной стипендии на весь шестой курс. И тут его ждет «маленькая» засада — военные сборы и экзамен по военной подготовке.

Оценка по военной подготовке решает всё: будет повышенная стипа или обычная, а то и вообще не будет или отчислят. Бывало всякое. Обычная стипа на последнем курсе была 60 рублей, а повышенная — 75. Начинающие инженеры тогда получали 105 — 130 рублей. Было о чем подумать.

На военной кафедре мы обучались все 5 лет и очень серьезно, все-таки войска РВСН. Ходили стриженные, не дай Бог прогулять хоть одно занятие. Усы дозволялись, но бороды ни-ни. Некоторые любители длинных волос делали укладки с лаком. Как-то на построении при осмотре майор-преподаватель заметил выбившуюся волосинку у студента, взял и потянул за нее. Вытянул сантиметров 20 и отправил его стричься под ёжика.

А еще были два брата-близнеца. Те ходили на военную кафедру друг за друга, пользуясь тем, что учились в разных группах, год один стригся, год — другой.
Ну, да ладно. После недельной строевой подготовки нас, наконец, отправили в Псковскую область.
 
Командирами отделений, взводов и старшинами у нас были назначены ранее служившие в армии, имевшие лычки. Батареями командовали наши офицеры-преподаватели.

Прибыли в учебный центр ракетной дивизии утром, начали получать обмундирование и селиться в казармы. Обмундирование было древним, вы такое в фильмах военных лет видеть можете — пилотка, гимнастерка и галифе, ну и кирзачи, как положено. Особенно восхищали древние х/б ремни. Многие были  расписаны надписями типа «Занос 1 м» или «Привет курсантам из МАИ от офицеров КУАИ». Они обучались 5,5лет и проходили сборы раньше нас.

Первая неделя прошла по планам и уставу — подъем, зарядка, приборка в казарме, завтрак, занятия с матчастью и т.д. А потом наши офицеры сообщили, что у срочников в учебном центре выявили три случая менингита. С целью изоляции от источника возможного заражения нас срочно приказано перебросить в летний лагерь.
Пеший марш километров на 10 — 12. А там нам выдают палатки и армейские койки. Собирайте!

В палатки заселяли по 30 человек, койки в два яруса, как селедки в бочке. На полигон мы должны были по плану отправляться только на неделю, побатарейно, а тут 4 батареи сразу. Естественно, ничего не было подготовлено. Спасло то, что многие из нас прошли стройотряды и руки не из задницы росли. Справились.

Полигон представлял из себя огромную огороженную поляну, на которой располагались ангары с матчастью (ракетами), казарма роты охраны, общежитие для офицеров, штаб, столовая, хозпостройки. И никакого плаца! Зато несколько курилок-павильончиков со столом и огромными шахматными фигурами. Похоже, командование дивизии ратовало за физподготовку и развитие интеллекта одновременно.

Первый день прошел в хозяйственных делах. Устали и заснули мгновенно.

«А по утру они проснулись». Дневальный проорал побудку и тут мы поняли, что беда не приходит одна: снаружи шел мокрый снег, температура воздуха градусов 5. И это в начале июня! А у нас летняя х/б форма, ни плащ-палаток, ни шинелей. Из палаток выходить совсем не хотелось. Зато сообразили, зачем офицеры предупредили нас брать с собой спортивные костюмы. Надели их под х/б форму.

Появились офицеры. Экипировка по погоде — плащ-палатки.
- Сидите в палатках, через час привезут шинели.

Сбегали в туалет, побатарейно сходили на завтрак. А тут и машины подвезли шинели. Снег закончился, чуть потеплело, но немного. Шинели раздавали по размеру, но без разбора знаков различия и званий. Все шинели были б/у. Лично мне выдали шинель с погонами полковника. Отличное сукно, полковников в армии уважают! Видуха у нас была ещё та: от рядового до полковников.

Счастье длилось не долго, до первого построения.
Командир батареи пришел в ярость. Не могу написать, что он нам сказал про наш вид — цензурных слов было очень мало. Час перешивали погоны на шинелях. Не долго я в полковниках ходил!

А дальше начались занятия в ангарах с матчастью. Ракеты на картинках-плакатах выглядят не так внушительно. Это шедевр конструкторской мысли. Потекли учебные будни.
 
А через неделю приехала автолавка, а с ней красивая продавщица лет 30-и. И тут все наши офицеры возбудились и начали ходить кругами вокруг нее. Майор, который усердствовал больше всех, решением командования был подвергнут наказанию: офицеры отправились в воскресенье на пикник, естественно с девушкой, ну а его оставили дежурным по части.

В воскресенье мы наслаждались отдыхом. Ну, как отдыхом? Слонялись по лагерю в свободной зоне, сидели в курилках, ждали очередного приема пищи. Анекдоты, смех, шумно. Тем более народа в 4 раза больше, чем положено.

И тут выходит из офицерской общаги наказанный майор и бросает в ближайшую курилку какой-то предмет. Немного не долетел, взорвался метрах в двух. Взрыв-пакет, такие на учениях применяют — хлопок и всё. Вернулся к себе и больше не выходил. У всех глаза на лбу, притихли.

Офицеры у нас на кафедре были боевые. Каждый участвовал в пусках ракет. В Капустином Яре и Тюратаме много лет служили. Некоторые еще Гагарина в космос отправляли. Как на подбор — майоры, подполковники, полковники.

Впрочем, вру. Был один старший лейтенант, явно блатной. На кафедре появился год назад. Гремучая смесь гонора и бестолковости. Определили его на начальный цикл - преподавателем по строевой подготовке.

Прославился он на весь Физтех уже через месяц после прибытия. Назначили его в первый раз дежурным по кафедре. От скуки или от чрезмерного усердия решил он проверить состояние противопожарного оборудования. На пожарных щитах лопаты, багры, топоры, ведра пересчитал и добрался до огнетушителей.

Нашел пару, у которых гарантийный срок через пару дней истекал. Возбудился и решил лично провести проверку. Подхватил их и отнес в туалет. Предосторожность проявил! Активировал один огнетушитель, и тут из него, ну совершенно неожиданно, хлынула пена. Наш герой направил струю в очко, но пена все хлестала, переливаясь наружу.

Старлей от растерянности сделал очередную ошибку и заорал: «Дневальный! Ко мне! Срочно! Помогай!» Прибежал студент-дневальный. Видит — офицер что-то тушит, заметил второй огнетушитель и мгновенно среагировал — активировал его и направил в очко рядом. На крики и шум прибежали старшие офицеры и офигели.

Начальник кафедры по результатам разбора полетов старлею выговор объявил, а студента простил за «отвагу и быструю реакцию». А к старлею навсегда прилипло прозвище «пожарник».

Постепенно погода наладилась, шинели приказали снять. Это была уже третья неделя нашего пребывания в лесу. Программу обучения на матчасти мы уже прошли, а карантин в центре еще не закончился. На стрельбы сходили. Индивидуальную строевую подготовку на травяной полянке сдали. Что делать дальше, похоже, никто из отцов-командиров не знал. И тут опять инициативу проявил наш «пожарник».
 
Он обнаружил недостроенную полосу препятствий и предложил достроить ее силами курсантов и устроить нам тренировки, чтобы не бездельничали. Всякая инициатива в армии наказуема! Именно его командование и назначило прорабом строительства.

С энтузиазмом «пожарник» взялся за дело, но скоро узнал, что труб для «змейки» нет, леса для перекрытия блиндажа нет и, вообще, достройка полосы запланирована на август, когда все подвезут. «Пожарник» не угомонился и придумал срубить молодые березки на территории лагеря, на замену трубных конструкций. На удивление начальник лагеря дал добро. Похоже, мы его уже достали своим присутствием.

«Пожарник» собрал старшин и сержантов всех батарей и распределил задания по строительству полосы — кому лес рубить, кому землю копать, кому сборкой заниматься. Инструменты и гвозди выдали местные. На всех, естественно, не хватило. Решили работать бригадами, по очереди.
 
Утром, после завтрака, в лесу бодро застучали топоры, завжикали пилы, зазвенели лопаты — началось великое строительство. К обеду все было готово, не было только колючей проволоки, заменили шнурками. Нет и нет, и слава Богу! «Пожарник» осмотрел работу и радостно побежал докладать о готовности.
 
Руководство решило устроить испытание и приемку полосы сразу после обеденного отдыха, запустив первыми тех, кто не участвовал в стройке.
 
На старт вышла первая группа курсантов, прозвучал боевой свисток «пожарника» и они рванули вперед. На финише фиксировал время комбат, наблюдал сам полковник - начальник сборов. Когда он увидел прибежавших курсантов, сразу просигналил отбой.
Прибежал испуганный «пожарник». Курсанты построились, ничего не понимая.

Полковник спросил кратко: «Лейтенант, осмотрите курсантов, ничего не замечаете?»
У «пожарника» отвалилась челюсть: у всех курсантов были разорваны гимнастерки, на боках, на рукавах, выглядели они, как вышедшие из боя. Сказалась березовая «змейка», топорами все гладко не сделаешь, опять же повороты с острыми углами.

- Вы понимаете, что курсантам новую форму никто не выдаст? Что им через две недели присягу принимать, парадным маршем перед командиром дивизии и начальником кафедры пройти нужно? В этом виде? Вы диверсант? Все березовые конструкции немедленно разобрать, распилить на дрова для бани. Все прекратить.

Свидетелей разбора полетов «пожарника» у нас не было, но исчез он из лагеря уже на следующее утро. В армии страшнее дурака может быть только дурак инициативный.
 
Дальше было проще. На следующее утро меня сержант отправил к замполиту. Задачу замполит поставил простую.
- У вас есть опыт, вы прошли студенческую театральную студию, руководите агитбригадой факультета. Короче, вам задание. Нужно подготовить концерт минут на 30-40 для выпускников школы в городке рядом с учебным центром. Там обучаются дети офицеров центра. Через три дня мы туда возвращаемся. На месте вам выдадут музыкальные инструменты. У вас будет еще день на репетиции. Все понятно?
- Так точно.
- Если все пройдет хорошо, каждый получит плюс один бал к оценке за экзамен.

Честно говоря, три дня — это совсем мало, но стимул появился реальный. Пробежался по батареям, переговорил со знакомыми по сцене ребятами и собрал команду 6 человек, наиболее подходящих.
 
Собрались на полянке, обсудили репертуар, прикинули время выступления — вроде больше получаса. И тут наш Костик, участник студенческой бит-группы, предложил сочинить песню. Мелодию он придумал уже давно и даже грубо набросал слова. Каждый год наши студенты-курсанты сочиняли песни, посвященные сборам, некоторые даже стали каноническими для Физтеха.
 
Мелодия была в стиле рэгги, всем понравилась и начался творческо-поэтический процесс. Участвовали все и через час родилось следующее:

Скажу вам откровенно
Никак я не пойму:
Я в лагере военном?
Во сне иль наяву?

Слегка обеспокоен,
Себя не узнаю -
Подстрижен и построен
В шереножном строю.

Не страшен мне ни кашель,
Ни грозный менингит
Я жив, здоров и даже
Имею бодрый вид.

Я сыт казенной кашей
И клевый пью кисель,
И выдали мне даже
Полковничью шинель

Комбат за нас спокоен,
Не зря мы хлеб жуем,
И если грянут войны,
То мы не подведем!

Промчатся 3 недели,
Нас дембель позовет,
А в серые шинели
Оденут новый взвод.

Вот, как-то так. От всех нарядов мы были освобождены. Занимались только репетициями. Замполит программу одобрил и песню тоже. По возвращении в центр в первых рядах посетили баню, привели форму в порядок и отправились в местный Дом офицеров, где  должен был состояться Бал выпускников. Нашли там пару акустических гитар и маракасы. Для рэгги было достаточно.

Концерт прошел на «Ура!» Замполит объявил нам благодарность и объявил:
- Теперь можете потанцевать и посетить буфет, только не налегайте на коньяк! Не больше двух рюмок!

На пятой неделе лагерей это был роскошный подарок! Правда денег с собой у нас было не так уж и много. Потанцевали, выпили, потанцевали, выпили и строем отправились в центр под командованием замполита. Танцевать в кирзачах с 17-летними выпускницами в туфельках было очень не просто, но вроде никого не покалечили.

А на следующий день мы узнали, что трое студентов из второй батареи сходили в самоволку за водкой. И не просто сходили. Проходя через дачные участки, заметили мужика в гражданке, работающего на грядке, и спросили у него дорогу до магазина.
 
«Мужик» оказался начальником нашего учебного центра. Вызывать наряд не стал, но приказал явиться завтра в штаб центра к 10:00 и отправил их назад в расположение.

Утро было солнечным и вселяло надежды. Начальник центра оказался мужиком справедливым и, выслушав объяснения провинившихся, которые утверждали, что им хотелось конфет купить (благо водки у них с собой не было) постановил:
- Присягу вы еще не принимали, по уставу, в полной мере вас наказать не могу, но из института вы вылетите запросто. Раз вы такие умные, предлагаю сыграть со мной в шахматы. Вас трое — три партии. Победите меня — прощу.

Матч состоялся в курилке с гигантскими шахматами в окружении человек 150-ти болельщиков-курсантов. За ребят болели все.

Первая партия шла сложно. Курсант бился из последних сил, но был вынужден признать свое поражение. Второй курсант оказался посильнее и победил. Третья, решающая партия, вызвала невероятный ажиотаж, число болельщиков, как минимум, удвоилось. Нервы были на пределе!

И вот — победа!!! Счастливые «залетчики» получили официальное прощение!

Ну, а дальше все шло по планам: экзамен, присяга, парад. «Пятерку» я свою получил, правда, организация концерта роли не сыграла. Все зачеты по стрельбе и строевой я сдал на «отлично», как и сам экзамен. У меня был отличный военрук в школе. С теплом вспоминаю его и сейчас.