Рассказ Чехова Душечка и Лев Толстой

Толстой, как известно, сказал: «Чехов — это Пушкин в прозе. Он, как Пушкин, двинул вперед форму. И это большая заслуга. Содержания же, как у Пушкина, нет».  Поэтому, когда я случайно наткнулась на рецензию Толстого на рассказ Чехова,  я сразу заинтересовалась возможностью понаблюдать столкновение двух противоположных  сил русской литературы.


1 Сам рассказ

Речь идет о рассказе Чехова «Душечка». Ольга Семеновна, которую женщины звали «душечкой», горячо  любила своего первого мужа, хозяина театра, потом своего второго мужа, управляющего лесным складом, потом своего жильца, ветеринара. Мужья умерли один за другим, ветеринар уехал, казалось, навсегда. А потом он вдруг вернулся со своей женой и маленьким сыном. Жена ветеринара скоро снова уехала и не возвращалась, а сына ветеринар как бы подкинул Ольге Семеновне. И тут уже Ольга Семеновна стала любить этого мальчика как своего, больше чем всех, кого она любила в своей жизни.  Каждый раз, когда душечка-Ольга Семеновна кого-нибудь любила, она перенимала его язык, его выражения, его мнения. А когда ей было некого любить, у нее не было своих мнений: «Что кухарка скажет, то и хорошо». В этом рассказе, как в сказке, два конца: один печальный, когда Ольга Семеновна осталась одна после отъезда ветеринара, у нее не было уже смысла в жизни. Она постарела, подурнела. А потом есть чудесный конец: с появлением этого мальчика ее жизнь приобрела снова смысл, она снова помолодела и похорошела.

2. Рецензия Толстого

Обратимся к произведению Льва Толстого «Послесловие к рассказу Чехова «Душечка»».
Толстой решил, что Чехов был озабочен женским вопросом, равноправием женщин. Он пишет о Чехове:

«»»»»»»»»»»»»»
Автор, очевидно, хочет посмеяться над жалким, по его рассуждению (но не по чувству), существом «Душечки»…  но не смешна, а свята, удивительна душа «Душечки» с своей способностью отдаваться всем существом своим тому, кого она любит.
«»»»»»»»»»»»

Толстой пишет, что в этом и есть призвание каждой женщины, и именно это и показал Чехов вопреки своим намерениям. «Бессознательно», как говорит Толстой, у него получился прекрасный рассказ, где он наконец-то сказал правду о назначении женщин. «Он хотел свалить Душечку, но обратил на нее внимание поэта и вознес ее».

В произведениях Толстого есть всегда идея, что  ДОЛЖНО быть, и чего НЕ ДОЛЖНО быть. Но Толстой знает, что Чехов не может писать, как Толстой, поэтому он говорит, что, хотя у Чехова рассказ получился правильно,  это получилось случайно, «бессознательно». Говорят, что и обезьяны, печатая долго случайные буквы, могут нечаянно написать «Войну и мир». Так и Чехов. Он потрафил Толстому, но случайно — думает Толстой. Хотел Чехов сказать одно, а получилось что-то другое, гораздо лучше.

3. Душечка и «Дядя Ваня»

  Можно смело предположить, что обе противоположные  идеи, упомянутые  Толстым в «Послесловии»  (идея о правах женщин и идея о их долге подчиняться и любить кого-нибудь) одинаково чужды и неинтересны Чехову.  Чехов просто никогда не морализирует, как Толстой. Не потому, что не может, а потому, что он пишет про другое.  Чехов говорит о смысле жизни, о идентичности человека, о его душе, конфликте со своей душой.

Чтобы понять замысел Чехова, полезно сравнить Душечку- Ольгу Семеновну с Дядей Ваней (Иваном Петровичем Войницким) из одноименной пьесы. Пьеса была написана в 1897 году, а рассказ в следующем, 1898 году. Легко заметить, как близки эти герои — только у Дяди Вани была одна всепоглощающая любовь и она закончилась печально, а Ольга Семеновна прошла через несколько периодов упадка любви и возрождения. Конечно, любовью Дяди Вани был Серебряков:

«»»»»»»»»»»»»»»
Я обожал этого профессора, этого жалкого подагрика, я работал на него как вол! ….Я гордился им и его наукой, я жил, я дышал им! Все, что он писал и изрекал, казалось мне гениальным…
«»»»»»»»»»»»»

Дядя Ваня был счастлив, доволен собой и миром пока он был способен обожать Серебрякова. К несчастью, это обожание кончилось с вынужденной отставкой Серебрякова, которая оказалась в своем роде его смертью как ученого:

«»»»»»»»»»
Боже, а теперь? Вот он в отставке, и теперь виден весь итог его жизни: после него не останется ни одной страницы труда, он совершенно неизвестен, он ничто! Мыльный пузырь! И я обманут… вижу — глупо обманут…
«»»»»»»»»»»»»»

Когда Душечка или Дядя Ваня предавались обожанию, это придавало смысл и их собственной жизни, и жизни вообще.
Так, когда Душенька была способна отдаваться своей очередной любви, она  понимала жизнь. «Какие мысли были у мужа, такие и у нее.» У нее было о чем говорить на базаре: она повторяла разговоры своей пассии. Также и Дядя Ваня. Его мать говорит о нем: «Я не узнаю тебя… Ты был человеком определенных убеждений, светлой личностью». Понятно, что с развенчанием Серебрякова Дядя Ваня потерял «определенные убеждения».

 Чехов показывает, какой трагедией оказалось для Душеньки потеря способности иметь свое мнение:

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Глядела она безучастно на свой пустой двор, ни о чем не думала, ничего не хотела, а потом, когда наступала ночь, шла спать и видела во сне свой пустой двор. Ела и пила она, точно поневоле. А главное, что хуже всего, у нее уже не было никаких мнений. Она видела кругом себя предметы и понимала всё, что происходило кругом, но ни о чем не могла составить мнения и не знала, о чем ей говорить. А как это ужасно не иметь никакого мнения! Видишь, например, как стоит бутылка, или идет дождь, или едет мужик на телеге, но для чего эта бутылка, или дождь, или мужик, какой в них смысл, сказать не можешь и даже за тысячу рублей ничего не сказал бы. При Кукине и Пустовалове и потом при ветеринаре Оленька могла объяснить всё и сказала бы свое мнение о чем угодно, теперь же и среди мыслей и в сердце у нее была такая же пустота, как на дворе. И так жутко, и так горько, как будто объелась полыни.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Можно понять, что и Дядя Ваня также потерял смысл жизни и способность понимать жизнь с развенчанием своего кумира. История про Дядю Ваню трагичнее, она имеет только один конец, печальный. Тогда как в «Душечке»  после (каждого) печального конца есть новое начало с возрождением главной героини, ее новой молодостью, новой любовью (ничем не лучше всех предыдущих).

3. Душечка и душа человека

Рассказывая о Душечке, Чехов говорит о душе человека, каждого человека. Чехов подчеркивает душевные качества своей героини:

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Проводив Сашу в гимназию, она возвращается домой тихо, такая довольная, покойная, любвеобильная; ее лицо, помолодевшее за последние полгода, улыбается, сияет; встречные, глядя на нее, испытывают удовольствие и говорят ей: — Здравствуйте, душечка Ольга Семеновна! Как поживаете, душечка?
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Можно даже заметить тут перекличку с тем самым Пушкиным, которого Толстой тоже не одобрял. Чехов пишет о последней любви Оленьки к мальчику гимназисту:

«»»»»»»»»»»»»
В третьем часу вместе обедают, вечером вместе готовят уроки и плачут. Укладывая его в постель, она долго крестит его и шепчет молитву,…
«»»»»»»»»»»

Вспомним:

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Да, подтверждает Чехов: «и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь».

4. Выводы

С иронией и сочувствием  Чехов  здесь иносказательно говорит о том, что душе каждого человека, как Душечке, свойственно желание к кому-нибудь или чему-нибудь присоединиться для того, чтобы забыть себя и полностью раствориться в этом другом. Это верно для Душечки, верно для Дяди Вани и многих других героев Чехова. Но в многочисленных печальных произведениях Чехова эта самоотдача героя заканчивается трагично с разочарованием, утратой идентичности и смысла жизни героя (сквозная тема его последних пьес о разочарованных прогрессивных героях). В ироничной «Душечке» Чехов создает образ неоднократных смертей и возрождений  несамостоятельной души с каждой новой случайной любовью.