О поучительной истории из жизни водомерок

 На рисунке: художественная реконструкция, на которой показаны спаривающиеся водомерки Burmogerris rarus в затопленном янтарном лесу мелового периода истории Земли.


1.Побег из повседневности

                Этой истории целая сотня миллионов лет. Однако же начать её следует со времени значительно приближенного ко дню сегодняшнему.  Шесть десятков лет тому назад в сибирской деревеньке вовсю шуровал некий мальчонка лет семи-восьми. Был он уже настолько большой, что мог себе позволить совершать дальние походы, не беспокоя матушку, вечно занятую делами выживания в неблагоприятных условиях социума.
Нынче же с помощью ещё живого интернета попытаемся мы остановить его  бег по закоулкам социума же - но всё более  изумляющего своим усложнением и самых примитивных понятий. А, если у нас получится поймать этого человека на вопрос, то уж и спросить его словами Александра Сергеевича Пушкина из его сказки о Балде::

- Что ты так рано поднялся/ Чего ты взыскался?
А пацан-таки послушно  ответствует

- Хочу – говорит он -  совершить побег от повседневности существования в среде всегда неотложных  дел жизни вообще.
         Ну и дальше в том же духе.
- Спешу - ещё сообщает он ретроспективно –

 « оставив позади дремотную - по причине летнего зноя - нашу улицу из которой, собственно,  и состояла родная деревенька, даже и не вспомнив – ни в начале своего путешествия, ни после  его - о шустрых своих сверстниках, уверенно не предполагая в них достойных попутчиков своему безрассудству;

я же, сверкая пятками, устремлялся  За Речку. Там – стоило только перейти вброд  неглубокие её теплые воды - что  одно уже доставляло тихую радость -    обнаруживал себя в мире, далёком от обыденности:
густые заросли черёмухи,
прозрачный сад диких яблонь,
давали возможность не просто идти, а долго кружить среди деревьев, подчиняясь прихотливости кривой выпавшего случая,

затем, чтобы оказаться в месте, где вековые старицы, уже наглухо заросшие в своих началах, обратились в тайные вместилища вод, тёмных в своей прозрачной сути, скрывающих на глубине неведомое, тотчас же заявляющее о себе мощным всплеском – рыбы? ещё ли чего-либо  более сказочного?

Но цель моего путешествия далека от примитивных фантазий.  Что–то ещё более повелительное ведёт меня всё дальше и дальше:
уже за старицы, где у кромки не преодолённого мною - и по сию пору –  карлуцкого болота, с редкой стайкой  на нём невольниц в образе берёзок, измученных борьбой с окружающими топями,
там  распластались по земле, под безмятежными небесами,  блюдца озёр, небольших и причудливых  каждое своей особенной  береговой линией, словно бы материализовавшейся из грёз о таинственных островах в далёких морях и океанах, да островах сокровищ и приключений, невероятных здесь, в  деревенской глуши.

Озера эти невелики, и каждое по-особенному заполнено изумрудного цвета драгоценной субстанцией, напоминающей насквозь прозрачный камень.
На гладкой её поверхности нежатся под солнцем ослепительные лилии,
а в толще же  этого расплава застыли в неподвижности тёмные рыбы;  их можно было бы принять за окаменелости прошлых эпох, если бы не едва уловимое шевеление плавников.

Иногда мне кажется, что они, рыбы, что-то хотят сказать мне такого, чего я  жду - от кого бы то ни было - давно и уже почти безнадёжно.
Вот и теперь они не решаются на свой щедрый  поступок; а я привычно оставляю их не осуществившуюся затею исполниться всё же когда-нибудь позже.

И тут же занимаю себя тем, что пытаюсь понять - как это так легко и непромокаемо скользят  по поверхности -  в реальности жидких вод - ю р к и е  в о д о м е р к и».



                Кто бы знал тогда, что спустя десятки лет мимолётный взгляд на обыкновенные эти «юркие водомерки», обернётся для много пожившего человека некими развёрнутыми размышлениями онтологического свойства о всеобщей нашей экзистенции.
                Пока же тот паренёк моей давней реинкарнации осознает настоятельную необходимость вернуться в реальность деревенской жизни с её неотложными житейскими заботами. Однако же и тут он ответственен не вполне. Ибо на пути к родному дому встаёт замечательное общественное собрание в виде колхозного конного двора.    
                Там, в хомутарне, пропитанной запахами конского пота и подопревшей кожи развешенных по стенам сбруй, всегда найдётся сколько-то мужиков, пыхающих самосадом и развлекающих себя интересными мужскими разговорами, какие немыслимы в безотцовской семье пацана, состоящей из сестры да матери.

                Иногда в компании тех мужиков оказывался и дядя Кеша. Он брат моего давно уж умершего отца, но он так ещё молод, что живы в нём воспоминания о светлых его годах  армейской службы на Дальнем Востоке. И нет-нет да он, со своей  плохо скрываемой ностальгией, расскажет дремучим сельчанам историю о том, как на дежурстве радиоконтроля настраивали они приёмник на известную частоту; и тогда кубрик наполняли чарующие звуки гавайской гитары. Словно был тот неведомый гитарист не за пять тысяч миль отсюда на своём острове посреди Океана, а совсем рядом, в соседнем кубрике в отдыхающей смене.
                Каво там – этот твой кубрик да Гавайи?!
                Ведь за стеной нашей хомутарни  стоят только самые  понурые доходяги лошади, ещё не разобранные колхозниками на разные работы. Но вообще-то, по правде говоря, дядя Кеша работал на «газушке». И в жаркую пору уборочной страды с утра до ночи возил от комбайнов на ток по полному кузову золотой пшеницы. Случалось и мне сбежать из своего опостылевшего огорода на ток и, дождавшись его машины, напроситься в кабину покататься.

                И вот мы уже едем среди привольных полей, жарким днём бабьего лета. В кабине на лобовом стекле целыми колониями бьются очумелые оводы. Иногда дядя Кеша отпускает из рук руль и ловит какого-ни будь самого крупного из них. Он крепкими длинными своими пальцами отрывает кусочек соломинки и втыкает её в зад крылатого кровососа. Кровосос этот потом долго ещё бьётся на стекле со своей неожиданной модернизацией. Да теперь уж вид его не веселит душу ценителя гавайских напевов. Ему скучно жить в советской родной сторонушке. А мне вот нет. Мне интересно всё в ней. Да и за её пределами.

(Почему и по сию пору мир, щедрый своими естественными богатствами, неделим для меня на условные и безусловные части придуманных кем-то границ?)

                Дядя Кеша же иногда выскажет мужикам нечто такое, услышанное от своих товарищей по бывшей службе, от чего мужики с хохотком оставят на миг свои самокрутки и припомнят нечто забавное уж своё.

(И почему мне до сих пор памятна одна из тех сентенций из жизни древнего народа, известного в мире своими мудрецами?)

                Разумеется, и мой народ не стоит на обочине вселенской мудрости, но что-то уж часто выражает себя с некоторой претензией ко всему миру. Вот и в этом случае дядя Кеша изрекает своё так простецки, что мне приходится адаптировать его слова под правила нынешних приличий.

-  Китайские учёные - говорит дядя Кеша  (с е й с м о л о г и, уточняю уж я)  -  Сунь Хувчай и Вынь Сухим доказали, что когда весь мир  (если совершает синхронные соития большого числа жителей планеты, то  это может спровоцировать неслабые землетрясения ) то есть  - по дяди Кешиным рифмованным словам - земля чуть-чуть трясётся.

                Однако же, достаточно таких сумбурных предуведомлений. Пора уже переходить в проблемам водомерок.


2. Бурмогеррис

                Китайские – но на этот раз уж не сейсмологи фольклорные, а вполне себе реальные-  п а л е о э н т о м о л о г и   обнаружили в кусочке  мелового бирманского янтаря целую группу спаривающихся водомерок-бурмогерр.
                Судя по всему, оказывается, уже в древности  (в меловую эпоху геологической истории Земли, около ста миллионов лет назад)  среди этих насекомых бушевал межполовой конфликт:

                Теперь представим же себе территорию происхождения этого интересного кусочка застывшей смолы древнего дерева.

                Вообще в течение мелового периода геологической истории планеты активно продолжался процесс разделения континентов. Лавразия и Гондвана распадались на части. Южная Америка и Африка отдалялись друг от друга, и Атлантический океан становился всё шире. Африка, Индия и Австралия также начали расходиться, и в результате к югу от экватора появились огромные острова. К концу же этого периода очертания континентов стали более близкими к современным.

                В Индокитае первой половины мела продолжилось накопление континентальных песчаниковых и крупнообломочных толщ верхней части индосинайского комплеса. Отложения там залегают с размывом на юрско-меловых пластах и представлены красноцветными  соленосными глинами и песчаниками мощностью до  полутора тысяч метров. 
                Здесь, видимо, существовали озёрные бассейны с пресноводной фауной, в том числе представленной и пресловутыми бурмогеррисами..
                Климат того времени, хоть и пребывал в состоянии некоторого охлаждения, но всё-таки позволял произрастать растением с обильным смолообразованием. Потоки которой падали в водоём, захватывая в себя резвящихся насекомых, охлаждаясь твердели, оседали на дно водоёмов. Будучи перекрытым последующими осадочными породами, янтарные массы там полимеризировались и сохранялись в таком виде сколь угодно времени.

                Самцы в тех водоёмах беззастенчиво насиловали самок, а те пытались избежать спариваний. Правда, никакими особыми приспособлениями для защиты от сексуального насилия самки меловых водомерок не располагали. Вот и приходилось им кувыркаться, чтобы сбросить с себя нежелательных ухажеров.  А вот у этих-то   уже имелись модифицированные голени, с помощью которых они принуждали сопротивляющуюся партнершу к повиновению.

                Учёным был известен всего один образец янтаря с любовной парой водомерок — по меркам палеоэнтомологии это столь же редкая находка,  как те же эротические фрески в Помпеях.
                Когда-то природа считалась произведением божественного искусства, выверенным и гармоничным, словно пейзажный парк.
                А можно бы смотреть на нее как на поле битвы. Конкуренция пронизывает природу на всех уровнях, включая семейные отношения. Самцы борются за внимание самок, брат отпихивает брата, чтобы получить максимум родительской заботы, а сами родители соревнуются между собой в том, чтобы вырвать у партнера как можно больше обязанностей по воспитанию потомства. Да и в половую связь многие животные вступают отнюдь не по согласию. Соитию подчас предшествует отчаянный поединок между самкой и самцом. Не случайно в книге Ричарда Докинза   «Эгоистичный ген», ставшей манифестом дарвиновской войны всех против всех, есть глава под названием «Битва полов».
                Вот что в ней говорится:

 «Поскольку самка продуцирует ограниченное число яиц с относительно низкой частотой, она мало выигрывает от большого числа копуляций.  Самцу же, который способен ежедневно производить миллионы сперматозоидов, напротив, во всех отношениях выгодно спариваться как можно чаще с разными партнерами. Излишние копуляции, даже если затраты на них ограничиваются незначительными потерями времени и энергии,  не приводят к изнурению мужской особи. Самец, сколько бы и с каким бы множеством разных самок он ни копулировал, никогда не осознает, что этого с него уже и достаточно».

                Каких животных имел в виду Докинз, когда писал эти строки? Похотливых ли котов?  Или же наглых воробьев? Но уж точно не водомерок — клопиков, знакомых нам с детства. Кто же из нас не стоял - как тот наш паренёк из сибирской деревушки - где-нибудь у себя тихим деревенским вечером на берегу хотя бы и лужи и не смотрел, как эти создания скользят по поверхности воды, иногда смешно подпрыгивая и сталкиваясь друг с другом, словно играют в веселую игру?
                Но и кто бы мог подумать при этом, что история сексуального насилия у водомерок насчитывает сто миллионов лет?
                А ведь за идиллией игры скрывается разгул насилия, по сравнению с которым меркнут садистские  романы.  Но это же научный факт, что самки водомерок становятся  жертвой многократных изнасилований из-за ненасытного сексуального аппетита самцов.
                Процитированное же здесь высказывание Докинза относительно межполового конфликта, лишь обобщает  шокирующие подробности сексуальной жизни водомерок, которые стали известны благодаря исследованиям Лока Роува (Locke Rowe) и Горана Арнквиста (G;ran Arnqvist) уже после того, как  «Эгоистичный ген» был написан и опубликован.

                Конечно, водомерки — это не единственные злодеи-насильники в мире насекомых. Далеко не всем дано красиво ухаживать за самками как это делают мухи-толкунчики, которые приносят подругам брачные подарки;  или кузнечики, завлекающие дам звучными своими серенадами. Но чаще объектом вожделения принято завладевать насильственным путем. За примерами далеко ходить не надо — в том же пруду с водомерками существуют и плавунцы
                А у плавунцов-самцов на лапках есть присоски. Они захватывают и удерживают ими самку. Иногда с одной и той же самкой по очереди спариваются сразу несколько насильников, взгромоздившихся сверху, так что та бедняжка не успевает всплыть за воздухом и погибает безвинно.  А чтобы сопротивляться этому насилию, многие из плавунцов обзавелись бороздками на надкрыльях, которые мешают самцам к ним присасываться.
                Более же удачливая самка может не теряя времени в процессе копуляции даже и подкормиться при этом чем ни попадя.  Но все же классическим модельным объектом для изучения межполовых конфликтов в природе стали именно водомерки. Дело в том, что фактически они  живут не в трехмерном, а в двухмерном пространстве. Вся их активность ограничена пленкой поверхностного натяжения, а это значит, что самка не может спрятаться от назойливых самцов где-нибудь под камнями или в зарослях растительности. Она вынуждена проводить время со злодеями бок о бок, поминутно отбиваясь от назойливых ухажеров.
                У американской водомерки Aquarius remigis спаривание продолжается три часа, у остальных видов оно длится в среднем от пяти до двадцати минут — на первый взгляд, не так уж и долго. Но если совокупляться по многу раз за день, то это доставляет самке серьезные неудобства. Самец же во время спаривания блаженствует на спине самки, так что она вынуждена тащить его на себе. Скорость передвижения спаривающейся самки существенно ниже, чем у одиночной, из-за чего ей сложнее искать себе пищу; и выше вероятность самой угодить на обед к хищнику.               
                Ученые подсчитали, что, по сравнению с одиночными особями, спаривающиеся самки водомерки чаще становятся добычей хищных клопов-гладышей. А поскольку основная опасность для водомерок исходит снизу, из водной среды где охотятся рыбы и хищные насекомые, то во время спаривания главным образом рискует именно самка, а не сидящий на ней самец. При этом для оплодотворения яиц самке достаточно спариться всего один раз: в ее половых путях сперма остается жизнеспособной продолжительное время, то самки водомерок всеми силами пытаются увильнуть от ненужных любовных утех. Например, самки водомерки Gerris odon когда на них пытается взгромоздиться самец, подпрыгивают вертикально вверх, пытаясь его сбросить, а затем, если это не получилось, откидывают тело назад и кувыркаются через спину вместе с незваным кавалером. Самцы же этого вида обзавелись в нижней стороне седьмого брюшного сегмента особым устройством, которым они держат самку за конец брюшка и не дают ей сбросить себя.

                Так что у водомерок происходит настоящая эволюционная гонка вооружений: самки обороняются от самцов, а самцы изобретают все новые способы, позволяющие эту оборону преодолеть. Самки Gerris gracilicornis вообще закрыли свои гениталии выступом предыдущего сегмента, чтобы наглые женишки не внедряли свой фаллос без их согласия. В ответ на это самцы пошли на отчаянные меры: они вспрыгивают на самок и начинают барабанить по ней демонстративно привлекая хищников. Испугавшись этого шантажа, самки, так уж и быть, разрешают спаривание.

                В ископаемом состоянии водомерки (Gerridae) известны с мелового периода. Но разузнать подробности сексуальной жизни древних насекомых очень непросто — это все равно что задаться вопросом, каким же способом занимались сексом наши предки. Но иногда исключительные находки позволяют проникнуть даже в самые интимные тайны, погребенные в отложениях эпох. Подобно тому, как эротические фрески и похабные граффити в домах Помпеи помогли разобраться в эротических предпочтений римлян, так и спаривающиеся водомерки, сохранившиеся в кусках янтаря, дают возможность проследить историю межполового  конфликта той поры. Одну такую «сладкую парочку» водомерок, относящихся к вымершему виду Electrobates spinipes,  обнаружили  30 лет тому назад в находках возрастом около 15–20 млн лет. Хотя самец в этой паре прицепился к самке сзади, генитальный контакт между ними отсутствует. Тогда предположили, что самец следовал за самкой после спаривания, охраняя ее от посягательств других самцов, — такое поведение свойственно некоторым современным видам

               Кусочек же мелового бирманского янтаря с тремя парами копулирующих водомерок Burmogerris rarus демонстрирует детали отношений самцов и самок.
               На этот раз палеоэнтомологам посчастливилось найти спаривающихся водомерок в янтаре, чей возраст сто миллионов лет. В руки ученых попала не одна, а сразу три пары водомерок, а также одиночный самец. Все они навеки застыли в сантиметровом куске янтаря. Все семь особей относятся к одному и тому же виду, которого авторы статьи назвали бурмогеррисом.
             Для этих бурмогеррисов был характерен половой диморфизм в строении передних конечностей: у самцов передняя голень покрыта группами толстых колышковидных щетинок, а у самки голень прямая и щетинки на ней тонкие. Скорее всего, это изогнутые голени самцов бурмогерриса используется им для захвата партнерш. Примечательно, что  и у самцов современных водомерок на ногах отмечается наличие колышковидных щеток, причем располагаются они на голенях самцов сплошным рядом, а не отдельными пучками; брюшко же бурмогерриса уплощено с нижней стороны — вероятно, это помогало им теснее прижиматься к сопротивляющейся самке.
               В одной из пар самец, вместо того чтобы сидеть верхом на самке, развернут к ней концом брюшка, хотя гениталии особей не сцеплены, что говорит о том, что самке удалось сбросить с себя насильника. Впрочем, не исключено, что самца стащило с самки потоком пролившейся смолы.

                К чести водомерок надо сказать, что не все они погрязли в сексуальном насилии. Самцы некоторых видов более деликатны: они защищают участок водоема от соперников, охраняя места, подходящие для откладки яиц. Например, плавающие растения.
                Или же заманивают самок на свою территорию, производя особые колебания воды. В этой ситуации самки могут выбирать, с кем им спариваться.

                Бурмогеррисов явно нельзя отнести к территориальным видам. Две копулирующие пары вместе с одиночным самцом находятся в янтаре, то есть они угодили в смолу одновременно. Получается, плотность водомерок в древнем водоеме была весьма высока —  каждый на своем участке, дожидаясь партнершу, или устраивали кучу-малу, перераставшую в групповую сексуальную оргию.

                Как же вообще так получилось, что водомерки угодили в янтарь, в котором обычно сохраняются только сухопутные насекомые?  Видимо древний лес который превратилась в бирманский янтарь, рос на морском побережье. Во время штормов этот лес захлестывало морской водой, которая смешивалась с дождевой водой лужи с нестабильной соленостью. И вот там-то, по мнению авторов статьи, и обитали бурмогеррисы.  Средние ноги у них по длине отличались от задних — это характерно для водомерок, которые избегают больших водных пространств. Напротив, у водомерок, живущих на открытой воде, средние ноги, как правило, существенно длиннее задних. Так что бурмогеррисы, вероятно, и резвились в маленьких лужицах разположенных под кронами деревьев со смолистыми стволами, откуда им и было обеспечено прямое попадание в янтарный гробик миллионолетий.
                Вот такова печальная история находок пытливого разума.
                Но есть же место и радости в этой жизни

3. Арефич.
    
                Есть ли?
                И как тут не вспомнить о том, как что-то уж подозрительно часто всплывают в памяти моей слова Жуань Цзы, китайского поэта и философа эпохи троецарствия - представителя даосского философского учения сюань-сюэ, жившего в царстве  Вэй.

                Это его, самого известного из творческого сообщества «Семи мудрецов бамбуковой рощи» представил мне переводчик словами

Я ночью глубокой уснуть не могу,
Встаю и играю на цине певучем.
Мне ветер прохладный халат распахнул,
Луна освещает в окне занавеску.
Там, в северной роще птица поет,
А в поле кричит неприкаянно лебедь.
В скитаниях что же увидишь еще?
Печальные мысли всё ранят мне сердце.

                Но я и сам оказался не промах. присоединившись к древним чувствам  Жуань Цзы, изрекая здесь уж своё актуально наболевшее:

Я ночью глубокой заснуть не могу
Встаю и включаю компьютер железный.
Так вихрь раздумий  мне в душу задул
Поток креатур наполняющих вены.

                А вспоминается мне, собирателю информации об этой  истории водомерок  то, дорогое для его время, когда  далеко к северу от индокитайского полуострова сидят друг против друга два существа вида сапиенс и болтают о каких-то своих пустяках. Их задушевную беседу прерывает визит бывшего московского жителя хакаса по прозванию Арефич.
                Кроме того,  что он хитёр и не вполне как бы русский, он к тому же ещё и бульдозерист. Именно Арефичу мужской собеседник той своей сердечной дамы поручил пройти бульдозерным отвалом разведочную канаву  на склоне горы по левому борту ручья Центральный. Точку заложения будущей горной выработки и определила сама  дама собеседника, преследовавшая  своей профессиональной целью вскрытие в осадочном чехле самого  контакта гипербазитовой интрузии с алевролитами  мелового возраста.

-Идите вы на… канаву - молвит Арефич и протягивает на ладони окаменелость в виде ракушки - там таких полно.

                Осмотр на местности показал в борту канавы  непереотложенный пласт тепловодной морской фауны мощностью до полуметра. И это-то на склоне –то горы, образовавшейся не позднее шести десятков миллионов лет! А сейчас находящейся на удалении от побережья океана более чем на полторы сотни километров.
                Теперь легко можно себе представить весь драматизм той эпохи, когда древнее море отступило от своих побережий, оставив на произвол земных сил прежнее тёплое своё мелководье, в котором древняя живность активно размножалась и, тихо умирая естественным образом, образовала этот пласт биоматериала.

                Земные же силы  снова пришли в такое возбуждение, что извергли в толщу коры неслабый массив ультраосновного состава, который, застыв там,  однако же на этом не успокоился, а, под воздействием  глубинных гидротерм, начал пухнуть,  раздвигая собой вмещающие более древние осадочные породы, воздымая их в зоне контакта к небесам, чтобы хакас Арефич из кабины своего бульдозера увидел в дневном свете этот погребённый слой былой жизни  и впечатлился этим событием настолько, что оставил своего железного коня без попечения, да нарушил визитом интим юных двух собеседников.


                Одними беседами дела у той пары не ограничились.Как бы сама собой Возникла такая нештатная  ситуация, что дама вынуждена была оставить геологоразведочные изыскания в северном краю, да приехать под крылышко черноморской своей матушке, приготовляясь преподнести покинутому своему северному собеседнику некую обнову.

                Вот и прошло девять месяцев. Одинокий горный мастер сидит в уютном их балке. Он весь в ожидании известий. Наконец-то в оконце постучал базовский Анатолий. Он-то – радист, и в его руках трепещет узенький листок только что принятой им радиограммы.
                - Поздравляю, у тебя – мальчик. Теперь ты, товарищ мастер,ещё и отец!

                Надо ли говорить, что в этом  случае половой диморфизм не сопровождался у пары насилием ни в какой его форме. А в использовании специальных технических средств удержания партнёра, а равно и противодействия его душевным  предпочтениям и устремлениям уже совершенно нет необходимости.

                Вот ведь к чему пришла эволюция неразумной биомассы планеты!
                Оказывается, вполне можно обходиться без жестокости и насилия. Хорошо бы такой тренд распространился и на все стороны жизни на Земле. Пока для этого есть ещё время.

07.01.2025 16:11



Источники:

-Yanzhe Fu, Chenyang Cai, Pingping Chen, Qiang Xuan, Tin Aung Myint, Diying Huang. Group mating in Cretaceous water striders // Pr Society B. 2024. DOI: 10.1098/rspb.2023.2546. пер. Александр Храмов

- http://proza.ru/2016/11/13/1278