Разведка и контрразведка в XX веке

    Несмотря на то, что стремление разгадать, заглянуть, проникнуть в чужие тайны сопровождает историю человеческой цивилизации с древнейших времен, именно XX век можно с полным основанием назвать временем расцвета разведывательных служб.
    Начальник разведывательного управления Генерального штаба Германии в годы Первой мировой войны Вальтер Николаи первым решился рассказать о роли разведки в мирное и военное время. В написанной Николаи и изданной в июне 1923 г. книге «Тайные силы», которая начиналась такими словами «Моему Отечеству — для
предупреждения. Всем, кто хочет помочь ему снова обрести свободу — для учения», автор верно подмечал, что без знания того, «что происходило в области разведки… история не может вынести своего правильного приговора»[392].
   «Хорошая осведомленность, дополненная шпионажем у врага, — продолжал Вальтер Николаи, — была всегда и всюду необходимым вспомогательным средством военной борьбы, так как незнание или ошибочное представление о происходящем у врага или о его намерениях грозило неожиданностями, а отсюда — и потерей сражения, от которого часто зависела судьба государства и народа». Служба разведки, делал вывод для современников Николаи, «является чем-то вроде барометра, который показывает напряжение между государствами… «Война во время мира» — вот лучшее
обозначение для будущей роли службы разведки в международном соперничестве… Только то государство может быть спокойным за свое будущее, чьи руководители в политике, экономике и в военной области уделяют также и должное внимание работе разведки»[393].
    Без подобного предуведомления, публикация книги Дэвида Даллина, порожденной духом маккартизма [394], стала бы лишь еще одним из антисоветских пасквилей, вместо того, чтобы объективно показать борьбу за спасение и обеспечение выживания первого в мире социалистического государства.
    И в этой связи признания шефа германской разведки Вальтера Николаи помогут читателям понять неизвестные битвы «тайной войны» последующей эпохи раскола мира во второй половине ушедшего века, о которой также необходимо кратко напомнить
читателям.
    В заключительной главе своей книги «Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время», Николаи констатировал, что «в результате активной деятельности военной, политической и экономической разведки во время мировой войны и достигнутые ею успехов она стала признанным инструментом государственной деятельности. Настало время донести это до всего населения… И только те правительства, которые воспитывают в своем народе эти
чувства, выполняют свой долг и смогут успешно противостоять
разведке противника»[395].
    Однако будет неверным не познакомить читателей также со взглядами на роль разведки в годы мира и войны и наших соотечественников. Хотя они, предназначенные для подготовки офицерских кадров защитников Отечества, и не были широко известны в Советском Союзе.
    Следует отметить, что в России первое, снискавшее широкую известность, профессиональное пособие для офицеров «Тайные разведки. (Военное шпионство)» появилось еще в 1911 г. Автором его являлся Генерального штаба генерал-майор Владислав Наполеонович Клембовский[396], который отмечал, что целью разведки является добывание сведений об армиях, вероятных Театрах военных действий,
а также об экономике и населении иностранных государств. При этом к группе «Сведений о противнике им были отнесены: примерная густота населения и характер населенных пунктов, состав его по племенам и вероисповеданиям, настроения жителей, их нравы, обычаи, род занятий.
    Опыт Первой мировой войны, ее уроки для деятельности
специальных служб изучались не только на Западе, но и в России. Первопроходцем в его изучении стал генерал-майор, профессор Военной академии Генерального штаба Павел Федорович Рябиков[397]. Хотя наиболее интенсивно и последовательно в Советской России эта работа началась после окончания Гражданской войны.
    Кстати, именно Павел Федорович, возглавляя до марта 1918 г. военную разведку
Советской России, предложил схему организации разведывательной службы Республики, которая и существовала до конца тридцатых годов.
    Первой в ряду работ, посвященных роли разведки в послевоенном мире, стало учебное пособие выпускника курсов Академии Генерального штаба 1917 г., pаместителя начальника информационного (агентурного) отдела Разведывательного управления штаба РККА Александра Ивановича Кука [398] «Канва агентурной разведки», изданное в 1921 г.
    Объясняя необходимость существования разведывательной службы, Кук писал: «Пока идея о достижении всесветного мира по-прежнему кажется далекой от осуществления, учитывая неизбежность войны, каждое государство… всемерно
стремится и должно стремиться к созданию выгоднейшей для себя обстановки для разрешения возникающих конфликтов».
    Из числа важнейших выводов работы А.И. Кука подчеркнем два. Первый из них гласил: агентурная разведка не разграничивает понятий мирного и военного времени. Важнейшими признаками шпионов — неприятельских тайных агентов, подчеркивал Кук
«является тайный образ их действий и ложные предлоги, используемые для получения необходимой информации». Из этого им делался вывод о том, что разоблачение подлинных намерений и действий иностранных агентов, способно парализовать их
деятельность.
    В то же время, подчеркивал Кук, сама жизнь показывает, что оправданное презрение населения к агентам разведок иностранных государств, «зачастую переносится и на тайных агентов своего государства. Тут — прискорбное недоразумение…. Не могут не вызывать полного уважения и восхищения люди, движимые на эту работу высокими побуждениями: определенной идеей или искренним
желанием исполнять опасные и тяжелые задачи на пользу своего государства» (с. 12).
    Второй вывод автора: к числу важнейших политических задач разведки относится оказание целенаправленного воздействия на население враждебного государства посредством прессы, пропаганды, распространения слухов, распространения определенных идей и взглядов, подрывающего его веру во власти собственной страны.
    И уже история Первой мировой войны, особенно деятельность германской разведки, давали немало оснований для подобного вывода. Таким образом, А.И. Кук намного опередил аналогичный вывод, сделанный в 1923 г. бывшим начальником разведывательного управления германского генерального штаба Вальтером Николаи,
положенный на Западе в основу концепции психологической войны[399].
    Тот вывод, что впоследствии был повторен и заместителем директора ЦРУ США по разведке Реем Клайном, писавшим, что «ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудно улавливаемых социальных, психологических и
бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь — к худу ли, к добру ли, — зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил с начала 40-х годов стала разведка»[400].
    Разведывательным управлением РККА в 1921 г. также была переиздана написанная двумя годами ранее монография П.Ф. Рябикова «Разведывательная служба в мирное и военное время». В ней Павел Федорович подчеркивал, что «долг каждого государства так подготовить страну и вооруженную силу, чтобы в случае неминуемости войны провести ее в возможно выгодных для нас условиях и победить в короткий срок с наименьшими потерями и затратами сил и средств… Только строго продуманная, планомерная, всесторонняя и стоящая на высоте современных требований техники
подготовка страны и ее вооруженных сил может послужить прочным фундаментом к победе, столь необходимой при настоящих войнах,результаты и последствия которых имеют громадное мировое значение».
    Следует также подчеркнуть, что помимо разведки, Рябиков показал также значение для обеспечения безопасности страны и контрразведки, которая закономерно рассматривались им как вид или отрасль разведывательной деятельности государства.
    Задачами контрразведки, по его мнению, должно являться принятие «всех возможных мер к противодействию деятельности неприятельских тайных разведчиков (шпионов), а также к раскрытию самих шпионов и организации неприятельской разведки». П.Ф. Рябиков также подчеркивал «часто мы проявляем известную
небрежность, которой пользуется наш враг; в этом отношении чрезмерная наша доступность может повести к серьезным последствиям. Если признается полезным проникать в чужие замыслы,то не менее важно уметь скрывать свои».
    Отметим, что еще в подготовленной Комиссией для выработки мер повышения эффективности противодействия иностранным разведкам в 1915 г. «Записке о мерах борьбы со шпионством» подчеркивалось: «…дело борьбы с иностранным шпионажем должно быть популярным, национально-патриотическим, широко охватывающим население, все слои общества, все правительственные учреждения, независимо от того, к какому они принадлежат ведомству.
     Стыдится борьбы с такой серьезной для родины опасностью, разрушающей оплот государства, подрывающей его военную мощь и силу средств обороны от врага, угрожающей отечеству потерей нескольких сот тысяч молодых жизней и миллиардными убытками, — казалось бы, нет оснований»[401].
    Однако предложения комиссии этой остались нереализованными. В последствии, развивая эти идеи, известный российский контрразведчик Николай Степанович Батюшин отмечал, что «без деятельного содействия широких кругов населения, здесь не
обойтись. Чем выше уровень его политического развития (выделено мной, — О.Х.), тем скорее можно рассчитывать на его содействие в деле поимки шпионов»[402]. 
    А подытоживал этот раздел своей работы профессор Академии Генерального штаба П.Ф. Рябиков следующими словами: «деятельность контрразведки имеет для государства громадное значение, и на правильную научную и систематическую ее
организацию и ведение должно быть обращено самое серьезное внимание как в мирное, так и в военное время».
    Следующей работой, посвященной осмыслению роли разведки в современных условиях, стало подготовленное в 1924 г. для слушателей Военной академии РККА генералом Павлом Павловичем Сытиным[403] пособие «Разведывательная служба».
    «Не сегодня, завтра, — отмечал его автор, — мы можем оказаться вынужденными воевать и вновь вести новую революционную войну. Это обстоятельство принуждает нас заблаговременно подготовить все силы и средства страны и народа на случай нового выступления наших врагов… Сведения о неприятеле составляют основу всех идей и действий на войне».
    Современная война, делал П.П. Сытин на основе опыта Первой мировой, «захватывает все отрасли жизни государства, поэтому… заблаговременная подготовка к войне крайне необходима и требует самой серьезной работы».
    Главная цель разведки мирного времени, которая «носит характер подготовительной работы, крайне необходимой для ведения боевых операций», заключается в изучении характеристик (свойств) будущего противника, стремлении «проникнуть в его план войны, определить предел напряжения его военной мощи, и выяснить способность его к продолжительной войне…». Поэтому, ведя изучение вероятного противника в условиях мирного времени, разведка «должна обращать
внимание при изучении населения на его национальный состав, физические и моральные качества, степень нравственности, патриотизма, отношение к центральной власти».
    Сытин разработал примерный классификатор сбора и систематизации разведывательной информации, разделив его на группы сведений «чисто военных», военно-статистических и военно-географических, экономических и политических.
В области внутренней политики иностранных государств П.П. Сытин обращал внимание на необходимость «изучать отношение населения и отдельных политических групп к правительству и его отдельным членам, парламенту; а также настроения широких
народных масс, отношение к войне правительства, народа, рабочих, партий и групп; недовольства в стране и их причины; вести изучение политических фигур — и правительства, и оппозиции, их отношения к России».
    Развивая идею А.И. Кука о необходимости активного воздействия на международные отношения, П.П. Сытин называл задачами разведки содействие «созданию благоприятной для нас политической комбинации государств; привлечению на свою сторону в случае войны нейтральных государств; ведению за границей пропаганды идей, выгодных собственной стране». А также «стремиться к устранению с
руководящих ролей государственных деятелей, работающих во вред нашей Республике (путем работы прессы, пропаганды, слухов)».
    Контрразведка же, по мнению Павла Павловича должна представлять собой «особый отдел разведывательной службы, который всеми мерами противодействует работе неприятельских разведчиков и шпионов и стремится раскрыть их организации, цели разведки, приемы, средства, методы, направления [деятельности]. Служба контрразведки должна обнимать все отрасли жизни страны, а именно: дипломатичес-кую, чисто военную, политическую и экономическую».
    В том же 1924 г. появилось и первое учебное пособие для контрразведчиков «Шпионаж», написанное Станиславом Степановичем Турло[404]. Говоря о помощи населения контрразведке в борьбе с происками спецслужб иностранных государств, он
подчеркивал: «Если бы все прониклись сознанием того, какую опасность представляет собой шпионство противника, какой вред причиняет его деятельность, то борьба с ним была бы легкой…. Те, которые сознают вред и опасность шпионства, не посвящены во все сложнейшие махинации его работы, почему и не могут оказать широкого содействия контрразведывательным органам в деле борьбы с ним»[405].
    Следует отметить, что к аналогичному выводу пришел и в 30-е
годы и проживавший в эмиграции Н.С. Батюшин. Анализируя опыт
Первой мировой войны, он писал, что противодействие
разведывательно-подрывным устремлениям иностранных спецслужб
«дело нелегкое и возможно лишь при широком содействии не только
осведомленных в этом деле правительственных органов, но главным
образом всех слоев населения, разумно воспитанных в целях
сохранения военных тайн государства, т. е. в конкретном результате и
своих собственных интересов (здесь и далее выделено мной, —
О.Х.), …Сразу, однако, достичь понимания этого нельзя, требуется
лишь систематическое разъяснение народным массам их
гражданских обязанностей. Базируясь, в частности, на имевших
место шпионских делах, можно воспитывать широкие круги
населения в духе содействия охране военных интересов
страны»
[406]
.
С.С. Турло обращал внимание читателей на то обстоятельство,
определившееся именно опытом недавней мировой войны, что, «в
современную эпоху война прежде всего ведется на экономическом,
политическом, дипломатическом фронтах, а в последнюю очередь на
фронте военном. Поэтому значение современной разведки выросло до
громадных размеров, и наряду с значением расширилась и область
разведки»[407]
. Цель же разведывательной работы «заключается в
сборе сведений для применения и использования их в нужный
момент».
В период мировой войны, подчеркивал С.С. Турло, «стороны уже
не ограничивались только разведыванием…, а по раскрытии тайн
стремились всячески тайным же образом подорвать осуществление,
проведение в жизнь этих тайн — тайная разведка приобрела
активный характер. Эта черта тайной разведки как носящая
признаки терроризации, дезорганизации государственной жизни и
военной системы противной стороны является чрезвычайно серьезной
и ставит тайную разведку в совершенно иную плоскость, чем до
мировой войны».
Подытоживая написанное ранее об активной разведке А.И.
Куком, Станислав Степанович делал обоснованный и крайне важный
вывод: активная разведка «выявляет признаки нового вида войны —
тайной; она опаснее и изнурительнее открытых вооруженных
столкновений».
Следующий, 1925 год знаменовался публикацией первой
советской открытой работой, освещавшей деятельность разведки и
контрразведки, которой стала изданная Воениздатом в 1925 г. в серии
«Библиотека командира» брошюра Владимира Латынина
«Современный шпионаж и борьба с ним». Следует подчеркнуть, что,
не смотря на популярный стиль изложения, работа эта написана с
глубоким знанием существа предмета, что и определяет ее
познавательную и научно-историческую значимость.
В предисловии автор подчеркивал, что «В настоящее время
шпионаж во всех государствах развился необычайно. Опыт показал,
что многие из нас не имеют более или менее ясного представления о
том, что такое современный шпионаж, какие его задачи и стремления и
в чем он выражается. Не имея точного понятия о шпионаже, мы не в
состоянии успешно бороться с ним, мало того, зачастую своими
ошибками облегчаем деятельность неприятельских шпионов. Работа
контрразведывательных органов может быть успешной в том случае,
если сами граждане, отдавая себе ясный отчет в том, что такое
шпионаж, умеют собственными средствами бороться с ним»[408]
.
Автор пророчески писал: «Современная война разыгрывается не
только на полях сражений, но в промышленно-экономической и
политической области, и такая война часто ведется задолго до
объявления мобилизации».
Кроме того, подчеркивал он, «особенность современных войн
заключается в том, что войну ведет не одна армия, а весь народ. Все
граждане «от мала до велика» так или иначе, участвуют в борьбе
против внешнего врага. И на этом основании будет истребляться
одинаково как армия, так и весь народ». Как известно, включающая
данное положение, концепция «тотальной войны» впервые была
выдвинута Эрихом Людендорфом в 1935 г. (В русском переводе:
Людендорф Э. Тотальная война. М., 1936).
На основе анализа русско-японской, Первой мировой и советскопольской войн, Латынин отмечал, что многие стороны в ходе военных
действий ставят задачи «создания в тылу противника условий,
ослабляющих его оборонительную силу», то есть саботажа. Кстати
сказать, этот же вывод позже сделают и зарубежные специалисты в
области разведывательной и контрразведывательной борьбы.
В заключении Латынин вновь повторяет главный вывод: «для
успешной борьбы со шпионажем необходимо содействие самых
широких общественных кругов нашим контрразведывательным
органам».
Разумеется, на последующее восприятие угрозы шпионажа со
стороны иностранных спецслужб и предпринимавшиеся в этой связи
меры по повышению бдительности населения не могли не влиять
политические выступления и директивы И.В. Сталина. Особенно его
заключительное слово на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б)
1937 г. Тогда вождь призывал «Помнить и никогда не забывать, что
пока есть капиталистическое окружение, — будут и вредители,
диверсанты, шпионы, террористы, засылаемые в тыл Советского
Союза разведывательными органами иностранных государств,
помнить об этом и вести борьбу с теми товарищами, которые
недооценивают значения факта капиталистического окружения,
которые недооценивают силы и значения вредительства»[409]
.
Об угрозе и опасности «тайной войны» в те же годы на Западе
писали многие, в том числе и коллега Вальтера Николаи австрийский
генерал Максимилиан Ронге
[410]
.
Разумеется, вышеприведенная установка Генерального секретаря
ЦК ВКП(б) И.В. Сталина объясняет последовавшее вскоре весьма
широкое издание в СССР работ иностранных авторов о роли разведки
в годы войны и мира, а также их последующие переиздания в 1942–
1944 годах. Однако подобное политико-конъюктурное отношение к
работам зарубежных авторов отнюдь не умаляет значения
содержащихся в этих работах объективных выводов и суждений о роли
спецслужб в мирное и военное время. Тем более, что многие из них
нашли свое подтверждение в совместной борьбе стран
Антигитлеровской коалиции против фашизма во Второй мировой
войне.
Приведем в хронологическом порядке лишь некоторые из этих
работ:
Ринтельн Ф. Воспоминания о секретной войне. М., 1935;
Букар Р. За кулисами французской и германской разведок. М.,
1935, 1938;
Ландау Г. Секретная служба в тылу немцев (1914–1918). М.,
Воениздат, 1937, (2-е изд., М., Соцэгиз, 1943);
Роуан Р. Разведка и контрразведка. М., 1937;
Букар Р. В недрах секретных архивов. М., Воениздат, 1938; 2-е
изд. 1943;
Вудхолл Э. Разведчики мировой войны. М., Воениздат, 1938 (2-е
издание — 1943);
Томсон Б. Шпионаж во время войны. М., 1938
Астон Д. Британская контрразведка в мировой войне. М., 1939;
Тохай Ф. Секретный корпус. М., 1940.
Помимо этого, публиковались и работы советских авторов.
Находящаяся в руках читателя книга написана в 1954 г. известным
американским историком XX века, профессором университета штата
Пенсильвания Дэвидом Даллиным (1889–1962. Подробнее о нем см.
послесловие переводчика).
Чтобы понять, на ком лежит основная ответственность за развал
Антигитлеровской коалиции, познакомим читателей с тайными
страницами американской истории, современником которой являлся
Дэвид Даллин.
Следует отметить, что ныне в США, даже бывшие сотрудники
спецслужб, датируют начало «холодной войны» против Советского
Союза… 2 сентября 1945 г. Датой окончания Второй мировой на
азиатском театре военных действий.
При анализе взаимоотношений государств можно выделить их
концептуальную, институциональную, технологическую и иные
составляющие. Читателю предлагается обратить внимание именно на
концептуальную составляющую системы геополитического
соперничества США с СССР на международной арене. А именно — на
взгляды военно-политического руководства США в 1947 — 1950-е
годы на цели, задачи и средства американской политики в отношении
Советского Союза, который воспринимался на Западе как «большая
Россия», наследник Российской империи начала XX века.
Необходимость обращения к этим страницам истории связана с
тем обстоятельством, что сегодня уже свыше 40 миллионов граждан
России в возрасте до 40 лет не помнят, не знают историю нашей
страны, включая и причины поражения СССР в «холодной войне».
Поражения, приведшего к «прекращению существования Советского
Союза как субъекта международного права и международных
отношений».
В политическом противостоянии периода «холодной войны»
[411]
,
как известно, США были определены как главный противник СССР.
Основанием для этого послужили цели американской внешней
политики, сформулированные в геополитической стратегии
«Сдерживания коммунизма» (1947–1953). Еще 5 января 1946 г. в
беседе с государственным секретарем Дж. Бирсом президент США Г.
Трумэн впервые выдвинул концепцию создания «мира поамерикански» (Pax Americana)[412]
, ставшую основой его
внешнеполитической доктрины «Сдерживания» геополитического
конкурента и соперника, каковым без стеснения назывался недавний
союзник по антифашистской борьбе Советский Союз.
В документе Комитета начальников штабов США № JCS-1769/1
от 29 апреля 1947 г. «Помощь США другим странам с точки зрения
национальной безопасности», впервые официально провозглашалось,
что «США готовы принять на себя ответственность и выполнять
обязательства мирового лидера», для чего необходимо быть в
состоянии «оказать сопротивление нашим идеологическим
противникам на всех фронтах»[413]
. Под главным противником США
подразумевался Советский Союз.
В опубликованной в журнале «Foreign Affairs» в июле 1947 г.
статье «Истоки советского поведения», прямо указывалось, что США
«продолжают рассматривать Советский Союз не как партнера, а как
оппонента на политической сцене». При этом цель «политики
сдерживания, разработанной для оказания противодействия русским в
любой точке мира» (заметим: что, в разных вариациях будет
неоднократно повторяться и позднее), раскрывалась как стремление
США «своими действиями повлиять на развитие внутренних
отношений как в пределах России, так и во всем международном
коммунистическом движении… Это скорее вопрос о степени, с
которой Соединенные Штаты могут создать (здесь и далее курсив
мой. — О.Х.), среди народов всего мира впечатление страны, которая
знает, чего она хочет, успешно справляется с проблемами внутренней
жизни и с ролью мировой державы, которая имеет духовную силу,
способную поддерживать свое собственное идеологическое течение
среди ведущих идеологических течений современного мира». А
промежуточными задачами объявлялось «создать значительную
помеху для советской политики, заставить Кремль работать с большей
осторожностью и умеренностью и таким образом положить основу
тенденциям, которые должны в конечном счете привести либо к
падению, либо к постепенному ослаблению советской власти»[414]
.
Следует отметить, что подобные планы и в то время отнюдь не
являлись секретом для руководства СССР: об этом со всей
очевидностью свидетельствует доклад А.А. Жданова «О
международном положении» на I совещании Коммунистического
информбюро 25 сентября 1947 г… В нем, в частности,
подчеркивалось, что «экспансионистская внешняя политика»,
вдохновляемая и проводимая американской реакцией,
«предусматривает одновременно активность по всем направлениям: 1)
военно-стратегические мероприятия, 2) экономическая экспансия, 3)
идеологическая борьба»[415]
. Подчеркнем при этом, что, наряду с
понятием «идеологическая борьба», в концептуальных документах
США 40-х—50-х годов встречаются и такие понятия, как
«наступление на идеологическом фронте», атаки на СССР «в
политической, экономической и культурной сферах», «идеологическая
война».
Так, в документе, озаглавленном «Прогноз возможного развития
политической обстановки в мире до 1957 г.» (11 декабря 1947 г.)
Объединенный комитет стратегического планирования в числе
важнейших факторов мирового развития называл «идеологический
конфликт и столкновение интересов между советским блоком и
западными демократическими державами», поскольку «никакая другая
система ценностей так не противоречит нашей, не является столь
непоколебимой в своей цели»[416]
.
26 июля 1947 г. Г. Трумэн подписал закон «О национальной
безопасности», в соответствии с которым были учреждены Совет
национальной безопасности (СНБ) и Центральное разведывательное
управление (ЦРУ) США.
В директиве Совета национальной безопасности № 68 от 14
апреля 1950 г. «Задачи и программы национальной безопасности
США» также недвусмысленно указывалось, что «основа
противостояния США — СССР «конфликт идей». В связи с чем,
откровенно признавалось: «мы должны… также пытаться изменить
ситуацию в мире путем, исключающим войну. Мы должны стремиться
разрушить планы Кремля и ускорить распад советской системы»! Для
этого предлагалось: «помимо утверждения наших ценностей, наша
политика и действия должны быть направлены на то, чтобы вызвать
коренные изменения в характере советской системы, срыв планов
Кремля — это первый и важнейший шаг к этим изменениям.
Совершенно очевидно, что это обойдется дешевле и будет более
эффективно, если изменения явятся результатом действия внутренних
сил советского общества»[417]
.
В Директиве СНБ 20/1 от 18 августа 1948 г. «Цели США в
отношении России» — что называется, «оговорка по Фрейду»! — они
формулировались предельно четко: «в отношении России перед нами
стоят только две задачи:
а. Ослабить мощь и влияние Москвы до таких пределов, когда она
уже не будет представлять угрозу миру и стабильности
международного сообщества.
б. Внести фундаментальное изменение в теорию и практику
международных взаимоотношений, которых придерживается
находящееся у власти в России правительство».
Причем первая из названных задач «может преследоваться не
только в случае войны, но и в мирное время и может быть достигнута
мирными средствами». Но, в тоже время, не скрывалось, что «можно
сказать, нашей первоочередной задачей мирного времени является
планомерное ослабление влияния и мощи России при балансировании
на грани войны, а также преобразование нынешних сателлитов России
в независимые государства, самостоятельно действующие на
международной арене…»[418]
.
К названным «мирным средствам» достижения геополитических
целей относится и проведение Центральным разведывательным
управлением США тайных операций (ТО), право на осуществление
которых ему было предоставлено Директивой СНБ № NSC 10/2 от 18
июня 1948 г. «Об отделе специальных проектов ЦРУ».
При этом под «тайными операциями» понимались «все действия,
которые проводятся или организуются нашим правительством против
враждебных иностранных государств или групп или в поддержку
дружественных иностранных государств или групп, но которые
планируются и проводятся так, чтобы какая-либо ответственность за
них правительства США не была очевидна для неуполномоченных
лиц, а в случае раскрытия правительство США могло бы
правдоподобно отказаться от какой-либо ответственности за них. В
частности, такие операции включают любые тайные действия,
связанные с пропагандой, экономической войной, превентивными
активными действиями, включая мероприятия по саботажу,
антисаботажу, уничтожению и эвакуации, подрывной деятельности
против враждебных государств, включая помощь нелегальным
движениям сопротивления, партизанам и освободительным группам в
изгнании и поддержку местных антикоммунистических элементов в
находящихся под угрозой странах свободного мира. К таким
действиям не относится вооруженный конфликт опознаваемыми
военными силами, разведка, контрразведка, а также прикрытие и
дезинформация для военных операций»[419]
.
Директива СНБ США 20/4 от 23 ноября 1948 г. «Задачи США по
сдерживанию угроз безопасности США, исходящих от СССР» не
менее прямолинейно декларировала: «мы должны стремиться достичь
наших основных целей, не прибегая к войне, путем реализации
следующих задач:
а. Способствовать постепенному ослаблению советского
могущества — от нынешних границ до исконно русских территорий, а
также превращению сателлитов СССР в независимые государства.
б. Способствовать развитию в умах советских людей настроений,
которые могут помочь изменить нынешний политический курс СССР
и позволить возродить независимость народов, готовых к ней и
способных поддерживать ее.
в. Развеять миф, из-за которого народы, проживающие вне
досягаемости советской военной машины, находятся в зависимости от
Москвы, а также заставить мир увидеть и понять истинную сущность
коммунистической партии и СССР и выработать к ним
соответствующее отношение.
г. Создавать ситуации, которые заставят правительство СССР
признать практическую нецелесообразность действий, основанных на
нынешних концепциях, а также необходимость действовать в
соответствии с принципами международного права…».
В качестве способа «ослабление потенциала СССР» предлагалось
инициировать «усиление внутренних противоречий в СССР и
разногласий между СССР и его союзниками»[420]!
Авторов указанной директивы при этом не смущало, что именно
перечисленные выше задачи «политики в отношении Москвы» и
являлись самыми убедительными и наглядными нарушениями
«принципов международного права», в чем ими обвинялся Советский
Союз!
Со всей очевидностью об этом же политическом лицемерии
руководителей США, ставшем основой и доныне практикуемой
«политики двойных стандартов», свидетельствует и директива СНБ 68
«Задачи и программы национальной безопасности США»,
утвержденная Г. Трумэном 30 сентября 1950 г., и требовавшая
«усилить многократно военные приготовления» и «сеять семена
разрушения внутри советской системы». В ней прямо заявлялось о
решимости США на ведение «открытой психологической войны,
направленной на поощрение массового отказа населения от
соблюдения верности Советам и подрыв планов Кремля всяческими
способами»[421]
.
Для достижения этих целей предусматривалось «усиление
активных и своевременных мер и операции тайными средствами в
области экономической, политической и психологической войны с
целью разжигания и поддержания недовольства и бунтарских
настроений в отдельных стратегически важных государствах-
сателлитах», а также «усовершенствование и повышение активности
действий разведки»[422]
.
10 апреля 1951 г. президенту США был представлен меморандум
«Психологическое наступление против СССР. Цели и задачи»,
основной целью которого провозглашалось «расширить разрыв,
существующий между советским народом и его правителями»[423]
.
После ряда разочаровавших их организаторов кампаний по
нелегальной заброске на территорию СССР и его союзников листовок
и иных пропагандистских материалов, ЦРУ нашло устойчивый канал
идейного и информационного проникновения в эти страны:
«неправительственное» радиовещание с территории ФРГ
радиостанций «Свобода»/«Свободная Европа» (РС/РСЕ). Формально
вещание это было организовано «Национальным комитетом свободной
Европы» и началось с 4 июля 1950 г. (русская служба, под названием
«Радио «Освобождение» впервые вышла в эфир 3 марта 1953 г.).
Политический советник «Национального комитета свободная
Европа» О. Джексон, выступая перед сотрудниками редакций
радиостанций в ноябре 1951 г. не скрывал, что «РСЕ — это служба
психологической войны. Наша организация учреждена для
провоцирования внутренних беспорядков в странах, на которые мы
ведем вещание. Военное вмешательство вообще имеет смысл только в
том случае, если народам интересующих нас стран будет привит
импульс к вооруженным действиям внутри страны»[424]
.
В этой связи вряд ли можно считать безосновательным тезис из
статьи «Агентурная разведка», помещенной в первом томе Большой
советской энциклопедии еще в 1955 г., авторы которого подчеркивали:
«Наряду со шпионажем А[гентурная].р[азведка]. капиталистических
государств занимается также экономической, политической и
идеологической диверсией».
В 60-е годы ЦРУ стало также широко использовать в качестве
«стратегического» средства пропаганды… книги. Ведь еще в 1961 г.
начальник отдела тайных операцией ЦРУ подчеркивал: «Книги
отличаются от всех остальных пропагандистских средств массовой
главным образом, тем, что даже одна книга способна существенно
изменить восприятие читателя до такой степени, что с ним не
сравнится никакое другое воздействие… это, конечно, не относится ко
всем книгам во все времена и у всех читателей, — но это достаточно
часто оправдывается настолько, чтобы сделать книги самым важным
средством самым важным средством стратегической (долговременной)
пропаганды»[425]
.
Впоследствии американский историк Джозеф Найт выразил эту
мысль следующим образом: «В информационный век побеждает тот,
чья история убедительнее, чья история способна привлечь людей».
Именно этой цели «победить геополитического конкурента»
путем создания собственной версии истории, и служила и книга
Дэвида Даллина, являвшаяся ответом на социальный заказ
администрации Дуайта Эйзенхауэра.
Суть идеологического противоборства прекрасно понимали и
наши оппоненты. Так, выступая 8 июня 1982 г. с речью «Демократия и
тоталитаризм» в британском парламенте, президент США Р. Рейган
так охарактеризовал содержание и логику информационной войны
против СССР: «Решающий фактор происходящей сейчас в мире
борьбы — не бомбы и ракеты, а проверка воли и идей, испытание
духовной смелости, испытание тех ценностей, которыми мы владеем,
которые мы леем, идеалов, которым мы преданы»[426]
.
Важное признание причин гибели Советского Союза содержится в
статье бывшего первого заместителя председателя КГБ СССР Ф.Д.
Бобкова, опубликованной в январе 2005 г. в журнале «Жизнь
национальностей». В ней он подчеркивал: «в годы разгара «холодной
войны» ее как войну не воспринимали. О ней говорил и писал лишь
ограниченный круг партийных лекторов, да лидеры в докладах
цитировали потребные выдержки в пропагандистских целях. Никто
при этом не предупреждал об опасности «холодной войны» для
государства. В КГБ такую опасность понимали и в меру сил старались
не только помочь руководству страны ее осознать, но и стремились
донести угрозу, таящуюся в «холодной войне», до широких слоев
общественности»[427]
.
И вновь, обращаясь к причинам конечного краха СССР, приведу
на этот счет мнение Ф.Д. Бобкова: «Лидеры упивались или
наслаждались властью, отбрасывая всю информацию об угрозах
извне, о процессах в стране, могущих посеять недоверие к властям,
нарушить стабильность в государстве. Не только руководители
государства были поражены вирусом «непобедимости». Болезнь
поразила общество».
Мы вынуждены согласиться с уже высказывавшимся мнением о
том, что «уже с середины 70-х годов в 5-м управлении отмечали
откровенные симптомы игнорирования людских забот и
переживаний», что некоторые органы КПСС не только
самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы,
но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде»
зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная
своей непогрешимостью»[428]
.
В заключение представляется необходимым обратить внимание на
следующие обстоятельства. В 1998 г. президенту США Б. Клинтону
был представлен доклад РЭНД-Корпорейшн «Strategic Informational
Warfare Rising» («Возрастание значения информационного
противоборства», MR-964-OSD). В нем формулировались, в частности,
следующие задачи «информационного противоборства второго
поколения», то есть, основанного на успешном, с точки зрения
руководства США, опыте «холодной войны» против СССР:
— подмена у граждан иностранных государств традиционных
нравственных ценностей и ориентиров созданием атмосферы
бездуховности, разрушение национальных духовно-нравственных
традиций и культивирование негативного отношения к культурноисторическому наследию;
— манипулирование общественным сознанием и политической
ориентацией социальных групп в целях создания обстановки
напряженности и хаоса;
— дезинформация населения о работе государственных органов,
подрыв их авторитета, дискредитация органов управления;
— подрыв международного авторитета государства, его
сотрудничества с другими странами[429]
.
А в декабре 1999 г. «Стратегические рекомендации по
информационному противоборству второго поколения» уже были
утверждены в качестве директивы Совета безопасности США.
Таким образом, в США и других западных странах опыт
«холодной войны» против СССР», не только изучается, анализируется,
но и «творчески перерабатывается» для дальнейшего «практического
применения» в своих геополитических целях. В этой связи
исследование этой «закулисной» стороны международных отношений
имеет и сегодня немаловажное прикладное значение.

392. См.: Николаи В. Тайные силы: Германская разведка и контрразведка в годы Первой мировой войны. — М., 2015, С. 355.
393. См.: Николаи В. Тайные силы: Германская разведка и контрразведка в годы Первой мировой войны. — М., 2015,С. 574–575.
394. Период политической реакции 1950–1954 гг. в США, характеризовавшийся непрестанными поисками «руки Москвы» по всему миру и расследованием «антиамериканской деятельности» всех противников политики президента Г. Трумэна. Назван по имение его вдохновителя сенатора от штата Висконсин в 1947–1957 гг. Джозефа Маккарти.
395. Николаи В. Тайные силы: Германская разведка и контрразведка в годы Первой мировой войны. — М., 2015, с. 576.
396. Клембовский Владислав Наполеонович (1860–1921), российский военачальник, генерал от инфантерии. В 1879 г. окончил 3-е Александровское военное училище, в 1885 г. — Николаевскую Академию Генерального штаба. Участник русско-японской войны 1904–1905 гг. Затем — на штабных и командных должностях. Участник Первой мировой войны. Летом 1918 г. принят на службу в РККА, в Гражданской войне не участвовал, занимаясь военно-исторической работой. Первое издание книги «Тайные разведки. (Военное шпионство)» было выпущено им еще в 1892 г. Подробнее
см.: Хлобустов О.М. КГБ СССР 1954–1991 гг. Тайны гибели Великой державы. — М., 2012, — С. 64; Клембовский В.Н. Тайные разведки. (Военное шпионство). // Антология истории спецслужб. Россия. 1905–1924.
397. Рябиков Павел Федорович (1975–1932) — генерал-майор Генерального штаба. Окончил Константиновское артиллерийское училище (1896), Николаевскую академию Генерального штаба (1901). Участник русско-японской войны 1904–1905 гг. С 1906 г. — в Главном управлении Генерального штаба, в 1910–1914 гг. — заведующий
обучении Академии Генерального штаба. Участник Первой мировой войны. В 1917–1918 гг. — начальник Разведывательного отделения Главного штаба. С марта 1918 г. — вновь в Академии Генерального штаба. С июля 1918 г., отказавшись эвакуироваться из Казани, — в белом движении на Востоке. С 1920 г. — в эмиграции (Китай), с
1927 г. — в Чехословакии.
398. Кук Александр Иванович (1889–1932) — в армии с 1909 г., участник Первой мировой войны, в 1917 г. окончил ускоренный курс Академии Генерального штаба; с 1918 г. — в РККА. С мая 1921 г. — в Разведуправлении РККА.
399. В работе одного из основоположников этой концепции Пола Лайнбарджера опыту первой мировой войны посвящена целая глава, см.: Лайнбарджер П. Психологическая война. Теория и практика обработки массового сознания. М., 2013, сс. 98 — 120.
400. Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. New-York, 1988, с. 166.
401. См.: Мерзляков В.М. Об организации контрразведывательных органов России. // Российские спецслужбы: история и современность. Материалы Исторических чтений на Лубянке 1997–2000 г. М., 2002,с. 72–74.
402. Батюшин Н.С. Тайная военная разведка и борьба с ней. Цитируется по: У истоков русской контрразведки: Сборник документов и материалов. М., 2007, с. 195.
403. Сытин Павел Павлович (1870–1938), русский и советский военачальник, генерал-майор. На военной службе с 1890 г., в 1899 окончил Академию генерального штаба по первому разряду, т. е. с отличием. С октября 1922 г. — преподаватель Военной академии РККА, в 1924–1927 гг. — в Военно-историческом управлении по исследованию и использованию опыта войны. С декабря 1934 г. — научный сотрудник Центрального архива РККА. Репрессирован, реабилитирован 16 марта 1957 г.
404. Турло Станислав Степанович (1889–1942) — в органах ВЧК — ОГПУ с 1918 г. В 1924 г. — начальник контрразведывательного отделения Полномочного представительства ОГПУ по Западному краю.
405. Турло С.С., Залдат И.П. Шпионаж. М., 2002, с. 291.
406. Цитируется по: Батюшин Н.С. Тайная военная разведка и борьба с ней. // У истоков русской контрразведки: Сборник документов и материалов. М., 2007, с. 190.
407. Турло С.С., Залдат И.П. Шпионаж. М., 2002, с. 41.
408. Латынин В. Современный шпионаж и борьба с ним. М.,
Воениздат, 1925, с. 5–6.
409. Сталин И.В. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК
ВКП(б) 3–5 марта 1937 г. М., 1937, с. 36.
410. Ронге М. Разведка и контрразведка. М., 1937, 1939.937 г. М., 1937, с. 36.
411. Датой окончания «холодной войны» принято считать 3 декабря
1989 г. — подписание во время встречи на высшем уровне на о.
Мальта М.С. Горбачевым и президентом США Дж. Бушем декларация
о «прекращении состояния холодной войны между СССР и США».
412. См.: Donovan R.J. Conflict and Crisis: The Presidency of Harry
Truman. New-York, 1977, pp. 160–161.
413. См.: Главный противник: Документы американской внешней
политики и стратегии 1945–1950 гг. М., 2006, (далее — Главный
противник…), с. 108.
414. Главный противник…, с. 121–122.
415. См.: Сталин и космополитизм. 1945–1953 гг. Документы
Агитпропа ЦК ВКП(б). М., 2005, 142. Доклад А.А. Жданова, с
некоторыми сокращениями, был опубликован в газете «Правда» 22
октября 1947 г.
416. Главный противник…, сс. 269, 283.
417. Главный Главный противник…, сс. 178, 181.
418. Главный противник…, сс. 383–384, 386.
419. См.: Главный противник…, с. 139.
420. Главный противник…, сс. 215, 218.
421. Объединенный комитет начальников штабов США в 1953 г.
утвердил следующее определение: Психологическая война —
запланированное применение пропагандистских и иных
информационных мер, предназначенных для воздействия на мнения,
чувства, поведение противника или других групп иностранных
граждан, которое обеспечит проведение нужной политики, достижение
запланированных целей или проведение военной операции. — см.:
Лайнбарджер П. Психологическая война. Теория и практика обработки
массового сознания. М., 2013, с. 399.
422. Главный противник…, с. 442.
423. Подробнее о содержании этого документа см.: Макаревич Э.Ф.
Секретная агентура: штатным и нештатным сотрудникам посвящается.
М., 2007, сс. 226–229, 231.
424. См.: Широнин В.С. Агенты перестройки. Рассекреченное досье
КГБ. М., 2016, с. 35.
425. Цитируется по: Финн П., Куве П. Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и
битва за запрещенную книгу. М., 2015, с. 137.
426. См.: Хлобустов О.М. КГБ СССР 1954–1991 гг. Тайны гибели
Великой державы. М., 2012, с. 265.
427. Цитируется по: Бобков Ф.Д. Последние 20 лет. Записки
начальника политической контрразведки. М., 2006, с. 115.
428. См. Макаревич Э.Ф. Секретная агентура: Штатным и нештатным
сотрудникам посвящается. М., 2007, сс. 251, 271, 280–281.
429. См.: Гриняев С. Взгляды военных экспертов США на ведение
информационного противоборства. // Зарубежное военное обозрение.
М., 2001, № 8.
418.
410.