Малая родина. Неперспективный поселок

Карьер Приветнинский с 1949 года упоминается в административных документах как деревня. В 1958 году это все еще деревня в составе Рощинского района. С 1 февраля 1963 года он входит в состав Выборгского района. А вот с 1966 года это уже поселок.

Меня всегда интересовало, чем отличаются друг от друга деревня, поселок, село. И вот что я узнала, спасибо интернету!

Административно-территориальное деление в Древней Руси ввела княгиня Ольга из сугубо корыстных интересов, разделив Новгородскую землю на погосты - места остановки князя для сбора дани (погостья, отсюда гостить, гостиница). Дорогой гость, однако. После крещения Руси в таких местах (погостах) строились церкви, вокруг которых располагались кладбища, рядом дома священников. Эти погосты становились административными центрами находящихся поблизости поселений, а затем, обрастая крестьянскими домами, становились селами.

Село являлось и является в сельской местности центром и духовным, и хозяйственным, и образовательным, и административным. До 1917 года в селе всегда был храм, исполняющий и административные функции, имелись лавки и рынки, где велась торговля, площади, где проводились праздники, работали какие-то ремесленные мастерские, кузницы, а также здесь находились школы или училища. Представляете, в архивах сохранились до сих пор метрические церковные книги, еще дореволюционные! В них красивым каллиграфическим почерком произведены записи о рождении, крещении, смерти, венчании. Так моему родственнику удалось найти запись о рождении моих дедушки (1888 год) и бабушки (1896 год), их венчании (1914 год). Не сохранилось их родное село, был расстрелян священник церкви, репрессированы некоторые жители, многие жители села погибли во время  финской войны и в ВОВ, а эти записи остались.
После революции многие села лишились церквей, вместо них появились клубы, дома культуры. Но кладбища остались, вот за ними и сохранилось название погост. И что-то в этом есть символическое. Ведь это мы все гости на этой земле.

Ну а что же тогда называется деревней? В деревне не было инфраструктуры, не было храма и другого культурного центра. Она состояла, как правило, из нескольких домов (дворов), стоящих на одной улице, в которых жили люди, занимающиеся сельским хозяйством.
Деревня получила свое название не из-за деревянных построек, а от слова драть, деру. Это место, которое расчищали от леса и распахивали под пашню. Мельче деревни был хутор. Там мог быть всего один дом-двор.

Вот из таких дворов-хуторов и состояла когда-то финская деревня Ино. Кстати, в 3-5 км от современного поселка Карьер Приветнинский была деревня Роуси. Так эту деревню, вернее, место, где оставались фундаменты от ее домов, называли жители тогдашнего поселка. Мы ходили туда в лес за черникой. Теперь там небольшой дачный поселок. Интересное название Роуси! Возможно, эта деревня, судя по названию, когда-то была русской. Ничего в интернете про нее не нашла, к сожалению.

Но наш Карьер уж точно деревней называть было неправильно. Это, конечно же, поселок.
Обратилась за справкой в интернет.
Поселок - это поселение рядом с каким-то селом или городом приезжих людей, т.е. людей «со стороны», а если это были свои люди - выходцы из того же села, то поселение называлось выселок. Позже поселки стали возникать возле промышленных предприятий, разработок полезных ископаемых, железнодорожных станций, появились рабочие поселки, пристанционные, рыбацкие, вахтовые, курортные, дачные, коттеджные. Поселками называются и обособленные части городов, находящиеся на окраинах. Например, мой поселок Парголово, насчитывающий около 80000 человек, проживающих, в основном, в многоэтажных домах, все-таки поселок в составе Санкт-Петербурга.

В 1963-1964 годах закончились запасы качественного гравия, и градо(поселко)образующее предприятие перебазировалось в поселок Семиозерье, где начались разработки месторождения щебеночной смеси. Там для рабочих строили новые 3-х и 5-ти этажные дома. Это были хрущевки, но там уже были отдельные квартиры со всеми удобствами, активно развивалась инфраструктура. Пока строили дома, рабочих к месту работы возили на автобусе. Не так, чтобы далеко это было, но учитывая качество дорог, время в пути было около часа, а то и больше. Мой папа работал тогда как раз шофером на этом автобусе (ПАЗике), который возил рабочих. Запомнился такой эпизод, рассказанный им.

Однажды он ехал вечером с рабочими из Семиозерья в Карьер Приветнинский по неосвещенной  и заснеженной дороге - Средне-Выборгскому шоссе. Вдруг сзади их догоняют и сигналят, а потом в рупор: «Уступите дорогу!». Это какой-то важный чин возвращался в Ленинград из Выборга. А уступать некуда. Все перекрестки со второстепенными дорогами заметены снегом. Встречная полоса занята. Гаишники продолжают кричать в рупор, папа продолжает спокойно ехать с разрешенной для автобуса скоростью. Рабочие веселятся и улюлюкают. Так и доехали до Чёрной речки: автобус с рабочими в сопровождении почетного эскорта из первых лиц Ленинграда. Наконец, ПАЗик свернул на Приморское шоссе, свита с чиновником пронеслась дальше. Но один из гаишников все же задержался и остановил автобус, попросил шофера выйти. Папа вышел к нему. Гаишник извинился, придраться-то было не к чему, да и столько свидетелей. И он доверительно предложил папе вместо штрафа пробить у него дырку в правах, а то с него же спросят, как он наказал этого упрямого водителя. Так у папы в правах появилась единственная дырка. Напомню: за крупное нарушение тогда пробивали дырки в водительских правах. Три дырки - лишение прав.

Ну вот, я опять отвлеклась от основной темы! Всплывает что-то в памяти, и хочется этим поделиться.

Целый год папа возил рабочих, а потом уже все определились. Кто-то остался, кто-то уехал в Семиозерье или еще куда-то. Папа получил ключи от двухкомнатной квартиры в Семиозерье, но бабушка с дедушкой отказались туда переезжать, а мама не могла их оставить. Так наша семья осталась жить в этом опустевшем поселке.

После от’езда предприятия на месте добычи гравия осталась пустыня. Но надо сказать, что в том же году  ее засадили. Точно уже не помню, но, кажется, что сажали этот лес шишками. И даже предлагали их собирать для посадки за деньги. Тяжело было выживать молодым деревцам в этой пустыне, но они выстояли. Теперь там лес, куда мы любим ходить летом и осенью за грибами и просто гулять. К этому лесу у меня особое теплое чувство - он почти мой ровесник, вырос на моих глазах.

С от’ездом предприятия жизнь в поселке почти заглохла. Вместо магазина раза 2 в неделю стала приезжать автолавка. Но самое неприятное это то, что поселок оставили без электричества, т.к. вывезли оборудование электростанции. Было обидно оставаться без света, тем более, что мимо поселка проходила высоковольтная линия электропередач. Весь 1964 год мы прожили без электричества. Делать уроки и читать приходилось при керосиновой лампе. Сейчас уже трудно это представить!

В 1965 году открыли новый карьер чуть подальше, в полутора км от прежнего. Но новое предприятие обеспечивало электроэнергией только себя и своих сотрудников. Поэтому по весне папа (он был тогда избран депутатом местного Октябрьского сельского совета), обежал кучу всяких инстанций, чтобы получить разрешение на установку в поселке трансформаторной подстанции и подключение ее к высоковольтной линии. У чиновников был один аргумент для отказа: поселок неперспективный. Вот какое наименование он получил. Но папе все же удалось их убедить (через райком партии). Разрешение было получено.  Мужчины поселка вышли на субботник. Они заготовили и установили новые столбы, подвели провода к домам. И ура! Да будет свет! Спасение утопающих….

Добавлю только, депутатам тогда не платили ничего. Единственная льгота - бесплатный проезд на местном общественном транспорте. Папа был депутатом много лет. Его выбирали люди, которые его знали. И он всегда старался улучшить их жизнь и всем помочь. Сколько сил и нервов он потратил, чтобы остановку дизель-поезда перенесли в поселок! Остановка поезда находилась за 1,5 км от поселка, идти до нее надо было по шпалам, это неудобно и опасно. Чиновники от ж/д не хотели переносить остановку, пока не будет платформы. Сделали ее сами жители опять же на субботниках.

Неплохая идея - субботники. Гляжу на заметенные снегом дворы между нашими 25-ти этажками и пытающимися там запарковаться автомобилями и думаю, что если бы вышли с лопатами мужчины только из одного под’езда, то и проблем бы со снегом не было. А если бы все договорились и освободили на время двор от машин, то очистить двор от снега мог бы и трактор. Но это же временные трудности, мы привыкли их преодолевать.

Уже в 2000-тысячные годы платформу отремонтировали и поставили будку уже сами работники железной дороги.

А в неперспективном посёлке продолжали жить люди. Они находили работу в санаториях и домах отдыха Курортного района. Вскоре не стало и клуба, т.е. он перестал быть клубом. Сначала он стоял и разрушался, а потом его продали частному лицу. Молодые заканчивали школу и уезжали на учебу или работу в Ленинград. Но связи с поселком не обрывали, ведь там оставались их родители, туда привозили они на лето и каникулы своих детей. Постепенно родительские дома превращались в дачи. Интересна статистика. В 1997 году в поселке проживало 9 человек, в 2002 - 75, в 2007 - 6, в 2020 - 42.

Неперспективный поселок обрастал новыми домами- дачами. Некоторые покидали свои городские квартиры и оставались в поселке и на зиму. Дачный сезон длился обычно с апреля-мая по октябрь-ноябрь. Мои дети и дети моих подруг любили сюда приезжать и на зимние каникулы. У них тут были свои компании, друзья, любимые места. Они и сейчас дружат.

Теперь уже и внуки наши стали взрослыми. Изменился и вид поселка: много новых домов, машины почти в каждой семье и … заборы. За ними не видно людей, забываются лица знакомых. Наша любимая речка, место, куда мы ходили купаться, оккупирована вновь построенными домами и участками, расположенными прямо на ее берегах. Поле, на котором мы собирали горох, через которое по дороге ходили на болото за морошкой и клюквой, продано под дачные участки. По этой дороге до болота уже не доехать и не дойти.

На берегу залива теперь не воинские части, а элитные коттеджные поселки, превращенные в какие-то средневековые крепости, тщательно охраняемые от внешних врагов. Правда, залив для купания нынче не очень-то пригоден.

К нашему любимому ближайшему озеру Местер’ярви тоже не пройти-не проехать по лесной дорожке, она прерывается вновь вырытым карьером. На его месте образовался водоем. Грозная надпись гласит, что купаться здесь запрещено, опасно. А где купаться? Озеро Местер’ярви тоже в окружении коттеджных поселков за высокими заборами с кодовыми замками и воротами. Как-то они ухитряются перекрывать все дороги к водоемам. Но, видимо, эти посёлки перспективные, в отличие от нашего, дорога к которому напоминает фронтовую.

Недавно в поселок провели газ и подключили к некоторым домам. Но это дорогое удовольствие. Лет 7 назад собралась инициативная группа и решила газифицировать свои дачные дома. Почему нет? Газ же совсем рядом проходит. Однако, получение многочисленных справок заняло кучу времени и отняло все собранные деньги. В результате оказалось, что «трубу с газом» перехватил по дороге какой-то коттеджный поселок. А вкладчики стали обманутыми и потерявшими немалые деньги. Моя семья в том числе. Так что теперь придется без газа. Никак не научимся на чужих ошибках. Но все как-то быстро с этим смирились. А вот на северном Кавказе я наблюдала трубу, тянущуюся вдоль горной дороги к отдаленному посёлку. Интересно, требовали ли там справку о сейсмичности района?

Но мы не унываем, ездим, ругаясь, по разбитой камазами дороге, строим дома, возводим заборы, сажаем огурцы и помидоры в теплицах, дружим семьями, помогаем друг другу и стараемся содержать в чистоте свой неперспективный, но любимый поселок и прилегающий к нему рукотворный лес. И с оптимизмом смотрим в будущее.
2025 год