Попутчики

               
      Максим, удобно усевшись на сиденье поближе к окну купейного вагона, внимательно смотрел не в окно, как многие пассажиры, а в экран ноутбука, лежащий рядом на столике. Он был в купе один, ему было совсем не скучно. Максим - молодой, выросший с малых лет с телефоном и компьютером, не упускал случая поиграть в компьютерные игры, чтобы время не тяготило его в пути.

      Максим, после окончания Новосибирского государственного университета водного транспорта, третий год работал помощником капитана на судне. Сейчас, после завершения навигации, он ехал домой на Алтай в родной город Бийск. Усталость и ранение в ногу в эту в навигацию давило на плечи, но радовала встреча с любимой девушкой Полиной.

Они вместе жили два года, но так и не узаконили свои отношения. Плавая месяцами на судне, Максим тосковал по своей девушке. Капитан знал, как трудно бывает моряку вдали от берега и любимой девушки, и он с улыбкой сказал Максиму:
- Чтобы сберечь свою девушку и любовь к ней, надо тебе на ней жениться!
Максим внял словам капитана, да он уже и сам решил, что по приезду домой сделает  Полине предложение и они поженятся.

Последний рейс перед отпуском был трагический. Сухогруз заданным курсом шел в Турцию. В Черном море, укр-нацисты, перепутав его с нефтеналивным танкером, атаковали беспилотным летательным аппаратом, сбросив на него взрывчатку.
Судно получило повреждение, но осталось на плаву. Капитан получил контузию, рулевого матроса убило, Максима ранило в ногу. Отпуск у Максима отодвинулся, пришлось полежать в госпитале, где медики восстанавливали раненую ногу. Подлечившись, Максим, в прекрасном настроении ехал домой, чтобы встретить Новый год со своей любимой.

  Поезд дернулся и с резким металлическим скрипом остановился, проводник поезда громко объявила: «Станция Хабары».  Немного погодя, после объявления проводником станции, в купе, где ехал Максим, кряхтя и шумно сморкаясь, вошел пожилой человек с внушительным рюкзаком за плечами.

- Здравствуйте, не помешаю? - глядя на Максима, громко спросил он, и сразу стал объяснять:
-  Понимаешь какая ситуация, хотел взять билет в общий вагон, но билеты все распроданы, взял купейный, хорошо, что моя бабка, когда прощались, подсказала:
- Ладно, дед, бери купейный билет, не гулять едешь, дочь родную проведывать, гостинцы к Новому году внукам везешь. Жадноватая бабка моя, но живем ладно, золотую свадьбу уже отметили, - с гордостью сказал он.

     Мужичок, кряхтя положил свой рюкзак под сиденье и с облегчением вздохнул: «Наконец-то на месте» и сел у столика напротив Максима.   
  - Ну что, попутчик, давай знакомиться, в России это приветствуется, когда люди едут вместе.
 - Максим я, - не очень приветливо представился он незнакомцу.
  Мужичок, кряхтя встал во весь свой не высокий рост, и сказал:
 - Михалычем называй меня, в нашей деревне все меня так величают.
  Максим кивнул, как бы принимая нового попутчика и надев наушники, продолжил прерванную игру в ноутбуке. Поезд шел ровно, только на стыках рельс он отсчитывал свои пройденные километры.

     Прошел час, как Михалыч сел в поезд, сидя молча за столиком, он просверлил дырку в Максиме, разглядывая его. Михалыч был «в годах», но до сих пор оставался «шебутным» и неугомонным. У него, как «шило в заднице», не давало ему спокойно жить, а сидеть молча на одном месте - вообще «засада».
     Максим был занят и совсем не обращал внимания на своего попутчика. Михалыча такое неуважительное отношение, можно сказать коробило, но он не смел высказаться, соблюдал этикет.

     Когда стало сидеть уже невмоготу, Михалыч решил применить излюбленный свой маневр, чтобы привлечь к себе внимание собеседника.  Главное в этом маневре - получить возможность высказать свое родное, наболевшее, чтобы тебя внимательно слушали.  Конечно, он и сам должен с уважением и вниманием выслушать собеседника, так он считал. Он открыл крышку сиденья, где  лежал его  рюкзак, достал его, и методично начал выставлять на стол все что было в его недрах.
 
Первое, что попало под руку, оказался шмат соленого сала с прослойкой, нынешнее. Затем он достал соленые огурцы, которые в погребе солились в деревянной кадушке пополам с квашеной капустой - запах пошел по всему купе, щекоча ноздри.

Глубоко вздохнув, Михалыч достал заветную бутылку, аккуратно   завернутую в   холщовое полотенце, с крепким домашним самогоном.  Затем, со стуком поставил на столик стограммовые граненые стеклянные стопки.  Каждый нормальный человек знает, что без них не обойдешься - не из горлышка же пить крепкий самогон.
Максим   почувствовал своим чутким носом неповторимый запах домашнего сала с чесночком, и он снял наушники.

- Михалыч, дорогой, я не пойму, это что такое?
Михалыч, не торопясь, снял салфетку со стола, где прятал под ней   угощение, и сказал:
- Максим, дорогой ты мой попутчик, я приглашаю тебя пообедать со мной, не побрезгуй, пожалуйста.
Максим посмотрел на уставленный деревенскими яствами столик и видя счастливое лицо Михалыча, улыбнулся:
 - Да мне просто невозможно вам, Михалыч, отказать, видя такое щедрое угощение!
Граненые стопки в руках пассажиров купе не раз издавали негромкий звон,

разговоров было немного, только застольные тосты звучали: «Будем радехоньки!».   Пока Максим со своим попутчиком выпивали, да не по одной рюмке за знакомство, поезд вез их согласно заданному маршруту.

Когда выпив и сытно поев, Михалыч спросил Максима:
- Мне сразу, при встрече, было неудобно тебя спросить, откуда путь держишь, молодой мой друг?
Максим после выпитого самогона совсем был не против поговорить со смешным старичком, тем более поезд шел, стуча колесами, своим путем.
-  Я - моряк, еду в отпуск после навигации, устал, три месяца был в море. 
Михалыч, не дав Максиму передохнуть, с хитрецой спросил:
- Расскажи мне, что интересного было у тебя в море?  Мне старому это очень интересно, сам я море видел только в кино.

Максим с мальчишеской улыбкой посмотрел на Михалыча и сказал:
-Судно у нас грузовое, по контракту мы перевозим разные грузы в разные порты, вот и вся наша работа.

Михалыч встал, у него вид был взъерошенный и он с горечью в голосе спросил:
-А у двух танкеров, что потерпели крушение в Керченском проливе, то же была такая работа? Почему, Максим, такое могло произойти? Все Черное море загадили.

Максим протрезвевшими глазами посмотрел на Михалыча и с грустью в голосе сказал:
 -Нельзя было в шторм выпускать танкеры в море, такое старое корыто может плавать только в полный штиль. Весь флот гражданский давно уже устарел, но судовладельцы их не списывают, а выжимают все из них до последнего. Я хожу по морю тоже на старом судне и просвета в этом я не вижу. Ну что, Михалыч, ответил я на твой вопрос?

Михалыч кивнул, мол понял, о чем рассказал ему Максим, затем на минуту задумался. И вот тут для Михалыча наступила его «Минута славы»:
- Максим, ты моряк, плаваешь по морям и совсем не знаешь нашей жизни на селе, а я хочу рассказать тебе о ней:

- Живу я в селе Степное со своей старухой, пока в силе еще - держу небольшое хозяйство: поросенка, куриц двадцать штук. Про огород даже говорить не хочется - он занимает тридцать соток - когда были молодые, все засаживали.  А нынче сил нет, так, рядом с домом немного делаем посадки, нам хватает, а остальное все бурьяном заросло.

 В нашем селе осталось двадцать дворов, где люди живут, а остальные дома пустуют. Молодежь вся разъехалась, даже у фермера нашего, Василия, механизаторами работали колхозные пенсионеры. Василий почти на коленях стоял, упрашивая старых механизаторов помочь урожай убрать, а то пропадет пшеница, жалко, хлеб это.

Заскрипели тормоза, поезд, устало вздохнув прогудел тревожным паровозным гудком, и остановился.  Проводница, идя по вагону, громко объявила:
-Станция «Барнаул»! Пассажиры, при выходе не забывайте свои   вещи в вагоне.
Максим с Михалычем, как близкие уже люди, тепло распрощались, пожав друг другу руки, и пожелав хорошо встретить новый 2025 год.

                Шевчук Александр.