Новый Нострадамус

В 2055 году, в частном зоопарке города Кудлатовска
произошел неприятный случай — индийский слон Рахул, недовольный обслуживанием его вольера, схватил хоботом служителя и швырнул его на металические прутья ограждающего барьера.

         Служитель неожиданно ойкнул, брякнувшись головой о перила, упал на землю и затих. Через минуту он задрыгал ногами, задергал руками, повернул голову в сторону Рахула и произнёс: «Ангербум хлорамон  держбаум туоецефал тебе в ж...».

         От услышанного слон удивленно поднял хобот, повернулся задом к служителю, махнул хвостом, на землю упала лепешка помета и Рахул громко издал победный клич.

        Служителем оказался человекоподобный робот шестого поколения Р-22, по имени Тихон. С виду он напоминал безобидное существо в брезентовом переднике с коленями и спиной, окрашенными в оранжевый цвет. Круглая голова робота имела в выступающей части два глаза, похожих на два объектива фотоаппарата «Смена». Вместо рта и ушей находились маленькие дырочки. Квадратное туловище  на коротких ножках поднялось и раскачивалось со стороны в сторону. Тихон растягивая слова, глухо произнёс:

            — Анчуасы будут труабе табаго, дидукционная синусоидальность комуцируется с ближними ионами шризографа и корректируется шлизопидами и миролюбами кридоизоляционными подавляющими в связке с зоолярами.

        Произнося эту фразу робот Тихон продолжал раскачиваться, пальцами правой руки указывая на слона, притаптывая левой ногой в ботинке сорок четвертого размера.

        В это время рядом находился директор зоопарка, Соломон Зильберштейн. Низенький, коренастый господин с огромным носом, маленькими бегающими глазами неопределенного цвета, и толстыми губами, похожими на губы курчавого, монголоидного папуаса из  Новой Гвинеи.

         Соломон Зильберштейн с удивлением следил за развитием  ситуации с роботом и слоном. А когда Тихон поднялся и начал произносить всякую чушь, директор заинтересовался. Сначала он испугался, что робот сломался, «дал дуба» и его прийдется выкинуть или покупать ему новую, дорогую матрицу, но потом ему в голову пришла оригинальная мысль, что робота можно представить как чревовещателя и поэтому продать подороже.

        Эта мысль так понравилась директору, что он приказал Тихону следовать за ним. Войдя в свой кабинет, Соломон нашёл в шкафу чёрное покрывало, закутал в него голову и туловище робота, затем сел в кресло и тихим голосом спросил Тихона:
       — Скажи мне Р-22, что ты думаешь по поводу ситуации в мире?

       Тихон пять секунд помолчал, поднял правую руку вверх и произнёс глухим голосом: «Инвазия моделируется в инфентивный союз межрелейных структурных соединений масштаба глобального полураспада частей целого и непоколебимого межличносного орлиана криптомозона».

         Соломон удивленно и с восхищением поднял голову вслушиваясь в каждое слово, произнесенное роботом. Зильберштейн ничего не понял из сказанного, да это для него было совершенно не важно, наоборот — даже очень хорошо, что робот начал болтать то, что люди не смогут понять, значит цена Тихона вырастет во много раз.

          Директор вспомнил одного своего знакомого Краникова Степана Петровича, любителя старины с завышенным самомнением, считавшего себя знатоком непонятного и неопознанного.

          Зильберштейн набрал его номер телефона.
          — Степан Петрович, привет. Звоню тебе как самому продвинутому специалисту в области невообразимых предсказаний на всю последующую жизнь.

         — Краников, хочешь стать новым, современным Нострадамусом? В моем лице у тебя есть такая уникальная возможность, — сказал Соломон, — на днях за большие деньги я приобрёл необыкновенного, гениального робота серии Р-22, уверяю тебя таких больше нет, это уникальный экземпляр. Тебе, как моему старинному другу я уступлю по той же цене, мне срочно нужны деньги на лечение слона, представляешь Рахул заболел, — соврал директор и замер в ожидании реакции Краникова.

      Услышав такое от директора зоопарка, Краников немедленно приехал. Он подкатил в воротам зоопарка на новеньком серебристом электрическом джипе «Оприфен 590». Машина на магнитной подушке с неоно-кадрированными фарами, работающая на водороде, кожаными сидениями и роботом-водителем, встроенным в приборную панель.

          Из машины вышел высокий, долговязый мужчина с лицом напоминавшим кокер-спаниеля, такие же любопытные, доверчивые  глаза, холодный, слегка расширенный книзу нос и удивленно-наивное выражение  физиономии, как будто он ничего не ест, кроме квашенной капусты.

         — Привет Соломон! Показывай своё чудо природы, — сказал Степан Петрович, при этом его голова вертелась на плечах так, что казалось он видит вокруг себя на триста шестьдесят градусов.
         — Рад тебе Степан, ты настоящий эксперт в области новых технологий, проходи в мой кабинет, — ответил директор зоопарка и с завистью посмотрел на новую машину Краникова.

         Увидев робота, стоящего посредине помещения, рядом со столом директора, Степан Петрович обошёл его со всех сторон, затем наклонился и понюхал голову робота, пожевал губами и помял в руках чёрное покрывало.
        «Интересно, правду говорит Соломон или врет?» — подумал Краников и подняв брови, перевёл взгляд на директора.

       — Знаю, знаю, ты хочешь его проверить, уважаю твоё право, можешь задать ему любой вопрос, — сказал Зильбертштейн.
      Краников сделал два шага назад, наклонив голову и правой рукой взяв себя за подбородок, произнёс с пафосом:
        — А скажи мне любезный Р-22, что будет с миром через десять лет.

         Робот невозмутимо ответил:
        —Наступит Хромоформная эффузия аксирогеного фотонного триангулятора. Синосоидальность дедукционного индуктора коммутируется с инжекторами второго плана короны Вольдепара. Газовое облако свободной плазмы будет выделять несгораемую частицу альфа-криптона свободную от зависимости Шкляромойгейзера.

            У Краникова расширились глаза, заострился нос и отвисла челюсть. Его голова втянулась в плечи, через несколько секунд он задрал подбородок вверх и начал вытягивать голову на тонкой шее в сторону невозмутимо стоящего Тихона.

          — Немыслимо! Поразительно! Гениально! Соломон продай мне его немедленно, я на все согласен... в пределах разумного конечно, — почти прокричал Краников и забегал вокруг робота, внимательно рассматривая его снизу вверх и снова принюхиваясь.
 Затем Степан Петрович подозрительно посмотрел на Зильберштейна и спросил уже другим голосом: «Соломон, а почему он какашками пахнет?».

         Директор на секунду замялся, подошёл к роботу и тоже понюхал его голову.
        — Не обращай внимания, Тихон специально какашками голову намазывает, чтобы умные мысли быстрее приходили, —важно заявил Зильберштейн, а сам подумал: «Видно когда Рахул его треснул, робот башкой о грязные перила ударился, а потом в кучу дерьма угодил».

         Краников с уважением посмотрел на робота и снова повернулся к директору с вопросом о продаже Тихона.
        — Ладно Степан Петрович, поскольку я тебя давно знаю, отдам по сходной цене, всего за десять миллионов.

         У Краникова снова отвисла челюсть, выражения лица стало кислым, а кончики ушей обвисли и начали сворачиваться в трубочку.
          — Но Соломон, роботы серии Р-22 стоят максимум семьсот-восемьсот, это же грабеж средь белого дня, у меня нет таких денег.

         — А ты, что хотел, Степан Петрович, — возразил Зильберштейн, — я тебе нового Нострадамуса предлагаю, ты на нем такое бабло поднимешь и такое себе имя заработаешь в научных кругах, что будешь меня до конца жизни благодарить. Ладно, так и быть, готов поменять робота на твою машину, согласен? Решайся иначе у меня есть другие предложения.

         Краников встрепенулся, как петух на насесте, забегал по кабинету, снова несколько раз подскочил к Тихону, затем поднял глаза к потолку и забормотал беззвучно шевеля губами. Наконец он остановился, махнул рукой и обращаясь к директору решительным тоном заявил: «Ладно, согласен, меняемся».

        Зильбершнейн подсунул ему договор обмена, забрал ключи и ликуя в душе, вызвал такси.
       Оказавшись дома Краников приказал слуге-роботу привести в порядок Тихона, помыть его и почистить, прежде чем он похвастается жене о своём новом приобретении.

       Слуга, робот нового поколения Р-95 увёл Тихона, открыл крышку доступа к басовым системам и включил самодиагностику.
Оказалось отсоединился провод нарушивший изоляцию архивного, корневого файла АББ-ЦДЕ. Робот-слуга подключил провод на место, затем отвёл Тихона в чистку, где робот-пылесос щетками и шампунем отмыл ценное приобретение своего хозяина.

         Через час Тихон, чистый и отполированный предстал перед  Степаном Петровичем и его женой Эммой Эдуардовной, капризной дамой, постоянно ищущей повод, чтобы перечить своему мужу.

        Эмме Эдуардовне шёл пятьдесят второй год, но выглядела она на тридцать. Несколько подтяжек сделали своё дело. Кожа у Краниковой бала чистая и гладкая, как будто натянутая на барабан, вызывая блуждающую полуулыбку.

         Увидев Тихона женщина удивленно уставилась на робота, затем перевела взгляд на мужа.
         — Степа, ты хочешь сказать, что это самое ценное приобретение в твоей жизни? Что в нем особенного?
         — Эммочка, — елейным голосом произнёс Краников, это робот Тихон, наше бесценное сокровище, он ответит на твой любой вопрос, попробуй, задай ему.

        Эмма Эдуардовна нахмурила брови и посмотрела на Тихона.
        — Даже так. В таком случае скажи мне Тихон... она подняла руку с вытянутым указательным пальцем, покрутила им в воздухе, перевела взгляд на окно, увидела ворону и обрадовалась.

        — Скажи мне Тихон, чем отличается ворона от коровы? — и улыбнувшись своему вопросу Эмма Эдуардовна с удовольствием откинулась в кресле, победно взглянув на мужа.
        — Это очень просто, госпожа, коровы не летают, у них нет крыльев и очень тяжелое вымя, — ответил робот.

         Такой простой ответ не устроил Краникову и она захотела поспорить. Но в разговор вмешался ее муж и заявил:
        — Эмма, это очень простой вопрос, задай, что-то сложное, спроси его каким будет наше будущее, скажем через десять лет.
        Краникова взглянула на мужа, снова подняла палец и навела его на робота.

         — И каким-же будет наше будущее через десять лет?
         — Я не знаю каким будет ваше будущее, но если вы будете себя так вести друг с другом, то точно разведетесь, — невозмутимо ответил робот.

         У обоих Краниковых отвисла челюсть.
         — Степа, что он городит, какой он Нострадамус, на какой свалке ты его купил? — возмутилась жена.

         Лицо Степана Петровича стало пунцово-красным, он активно заерзал на месте и решил сам задать вопрос.
          — Тихон, какое будущее ожидает вселенную через два миллиона лет?

          — Господин, в одном я уверен точно, нас с вами к этому времени уже не будет, так какая разница, что будет в будущем, тут бы с настоящим разобраться, у вас в доме три розетки не работают, фундамент треснул и похоже жена вам изменяет.
         — Дурак! Ты, что несёшь! — вспыхнула Крутикова, ничего я не изменяю, врет он все, Степа!

         Но Степана Петровича мучал другой вопрос — почему робот так отвечает, неужели ему в доме некомфортно, а может быть прав Соломон, — чтобы Тихону лучше соображать, надо какашками голову намазать, тогда умные мысли быстрее в голову прийдут.
        Степан Петрович с сомнением и подозрением посмотрел на Тихона, взял себя рукой за подбородок, закрыл глаза и наконец до него дошло.

      «Точно, в этом весь секрет, но где мне взять какашки для этого робота?» — Краников  хлопнул себя ладонью по лбу, решительно поднялся и широкими шагами поспешил в туалет.


Валерий Олейник
Январь 2025