Глава одиннадцатая

Хотя уже наступил март, зима продолжала цепляться за жизнь, словно тяжёлыми сапогами шагая по первым зелёным росткам ранней весны. Моя большая охотничья борзая, Трей, подняла голову и понюхала сырой серый воздух. За ним вскинул голову и Уэйнскот. Уши его, как на шарнирах, повернулись в направлении авеню (1), с которой обычно заходили в зАмок, и которая вела к главному в Комби зданию. Поскольку Энн решила остаться внутри, у огня, я каталась только с грумом (2) и шестью гончими.
В руках я держала небольшой букетик мелких диких нарциссов, на скаку вдыхая их свежий запах, хотя и знала, что принести их домой нельзя. И тут я услышала топот копыт, который и моя собака, и лошадь почуяли раньше меня. Задрожав, я уронила нарциссы. Сквозь дымку зарождающихся тёмных листьев я погнала Уэйнскота вперёд, - на сей раз очень осторожно - Трей же и другие борзые понеслись в отдалении.
Когда мы влетели на главную улицу, вниз по дорожке, направляясь к нам, рысью шла лошадь без всадника. Лошадь без седока - как на гобеленах (3), на которых были вытканы сцены из битв, или на похоронах королей...
Уэйнскот издал приветственное, весёлое ржание.
Клэппер. Без Абеля Уайта...
Перенеся правое колено через седло, я соскользнула на землю. Увидев нас, Клэппер пустился в галоп и почти сбил меня, когда я выбежала ему навстречу. Окружённая кучей извивающихся собак, то и дело натыкаясь на их ляжки, бёдра и обнюхивающие меня носы, я обняла Клэппера, потёрла его шею, поцеловала коня в нос и вдохнула его запах. Это действительно был Клэппер, а не призрак лошади, как я на секунду вообразила, едва увидев, что на ней нет всадника. Он весь лоснился, был как следует накормлен, и на нём до сих пор была его старая застёжка. Я заставила замолчать Трея, оттолкнула Уэйнскота, который прибежал следом за мной, и начала обыскивать седло в поисках послания или какого-нибудь другого знака о том, кто вернул его мне...
Ни мешочка, ни седельной сумки, ни ножен, ни держателя для копья, в котором могла бы быть спрятана бумага. Не было и привязанного к уздечке письма. Я перевернула чепрак (4). Ничего; как и под стёганой кожаной подушечкой на седле. Ничто не пристёгнуто ни к задней части седла, ни под его клапаном...
- Ты что же, сбежал и сам нашёл дорогу назад? - спросила его я.
Тогда-то, под маленькой ограждающей пряжкой вверху ремней подпруги (5), я кое-что и обнаружила. Не письмо, но маленький серо-голубой росток руты (6), просунутый под стальные скобы. Я осторожно вынула веточку и поднесла её к носу.