Знакомство

   После поступления в Литературный институт имени А.М.Горького я иногда заходил в гости к брату отца Николаю Васильевичу, встречался с кузинами Таней и Лидой, читал свои новые стихи. Однажды разговорился с Татьяной. И она спросила: что я собираюсь делать после окончания института? Ведь в этом учебном заведении распределения как такового не существует. Придется возвращаться в родное село к родителям?
   - Нет, это невозможно. Что я там буду делать? Наиболее приемлемый и вероятный выход из ситуации, это фиктивный брак на москвичке с целью получения столичной прописки. Но сейчас мне об этом даже думать не хочется.
   - Я попытаюсь тебе помочь, поговорю со знакомыми незамужними девушками. Глядишь, чего и получится, - пообещала кузина.
   Я довольно скептически отнесся к ее словам. Дочь генерала. Знакомые у нее из той же среды-категории. Станут ли утруждать себя помощью какому-то начинающему бумагомарателю? Да и в деньгах они вряд ли нуждаются. Но сам робко ответил:
   - Конечно, попробуй. Попытка не пытка, а пытка еще не расстрел.
   Как ни странно, но через несколько дней родственница позвонила в общежитие, где я тогда проживал, оставила записку на вахте.
   Я перезвонил, и услышал:
   - Девушка созрела. Давай встретимся в субботу возле метро Пушкинская часов в шесть вечера. Купи тортик небольшой. Поведу тебя знакомиться с будущей женой.
   Вот те на, подумал я. Как в сказке. Только какой она окажется: страшной или со счастливым концом?
   Встретились в назначенное время. Я стал расспрашивать: кто, что, как? И Таня рассказала: родственница ее мужа, отец известный юрист - адвокат, мать - психотерапевт, профессор, лауреат Государственной премии, Героиня Социалистического труда. Сара Израилевна в семье единственный ребенок, учится в консерватории на композиторском отделении.
   Вот это да, подумал я. Со свиным рылом да в калашный ряд.
   Хозяйка квартиры приняла нас тепло, предложила тапочки (но у меня были с собой свои), усадила за стол, разлила чай, порезала торт.
   Нас представили друг другу.
   Потенциальная невеста оказалась маленькой, черненькой, носатой. Настоящая кикимора, подумал я. Ну да мне с ней детей не крестить. Любая сойдет.
   Девушки беседовали о своем, о женском. Я большей частью молчал. Пока Татьяна не спросила:
   - Юра, ты чего такой мрачный?
   - Нервничаю. Судьба решается, - ответил я.
   - Успокойся. Сарочка тебе поможет.
   - Твои бы слова да Богу в уши, - вздохнул я.
   Так незаметно пролетело несколько часов, пока кузина не сказала:
   - Ну что, пора, наверное? Собирайся, а я пока в туалет загляну.
   Мы с хозяйкой квартиры остались одни. И тут кикимора тронула меня за рукав:
   - Задержись, продолжим беседу.
   Родственница, выйдя из туалета и помыв и вытерев руки, спросила меня:
   - Ты готов?
   - Я задержусь еще ненадолго, - извиняющимся тоном проблеял я.
   - Ну-ну! Веди себя хорошо, не обижай девушку, - улыбнулась та.
   Проводив сводницу, мы с Сарой снова сели за стол.
   - Я хочу предложить тебе не фиктивный брак, а настоящий-полноценный-законный. Как ты?
   - Зачем тебе это? Я бедный русский деревенский парень. А ты могла бы выйти замуж за богатого еврея, свою ровню. Жить-поживать и горя не знать.
   - Во-первых, я к евреям не очень хорошо отношусь (вот те на, какой поворот!), а во-вторых, богатый муж - это палка о двух концах. На меня будут смотреть как на бедную родственницу. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я хотела бы не на все готовое пройти, а самой сковать свое материальное благополучие. Ты ведь учишься на отделении поэзии? Я - на композиторском в консерватории. Ты будешь писать тексты, я - музыку. Такой вот получится семейный песенный подряд.
   - А если не получится?
   - Не бойся - прорвемся.
   - Песенно-композиторская среда - это закрытая каста. Нам туда не путь заказан.
   - А вот об этом не беспокойся. Вхождение я беру на себя. И еще. После того, как мы поженимся и я тебя пропишу в этой уютной двухкомнатной квартире на улице Горького, сама тут же выпишусь. Моя бабушка болеет, живет она (и прописана) одна в трехкомнатной квартире. Я должна буду прописаться у нее. Иначе после смерти старушки жилплощадь отойдет городу. А этого нельзя допустить.
   - Я слышал, что евреи славятся своим рациональным подходом к действительности. А сейчас ты рискуешь.
   - Перестань! Я знаю, что делаю. В тебе уверена. Все ходы просчитала.
   - А что скажут твои родители?
   - Родители обрадуются, одобрят мой выбор. Они живут в кооперативной квартире. Дача куплена и зарегистрирована на имя матери. Так что мне осталось не проворонить квартиру бабушки, дай ей Бог здоровья. Ладно, мы обо всем с тобой договорились. Пора ложиться спасть.
   - Постели мне в зале.
   - Прекрати! Ляжем вместе. Я быстренько загляну в ванную, а ты пока согрей брачное ложе.
   Плескалась супружница в ванной долго. Я уже начал было засыпать. Но вот появилась и она в роскошном пеньюаре, с влажными волосами, легким макияжем.
   Я встал с кровати, освобождая место Сарочке возле стены. Провел ладонью по выпуклостям и впадинам.
   - Ты чего вся дрожишь? От страсти?
   - От страха. Я боюсь!
   - Не бойся, я с тобой!