Shenannigans Кн. 4 08 Studiо Shed

Пилотный вариант музыкального альбома обходится вам только в ваше драгоценное время. Остальное – тот кайф, без которого вы не живете. Отсюда ваше легкое отношение к критике и её отсутствию, искренним восхищениям и подлейшим устыжениям. Кто бы что ни сказал, от «Боже, какая х…я» до «Боже, как это прекрасно», не сможет остановить тот комплекс удовольствий, который вы получали, со вкусом лажая в studio shed. А потом сводили это все в треки, имея сладкое осознание того, что теперь, наконец-то, будет что послушать на ночь, хоть это и недолго продлится. И пока все еще произносятся отзывы или царит разрушительное молчание, звучат сладкая лесть или сухие упреки, вы уже придумываете новый альбом. Для этого и существуют человеческая жизнь, этика и музыкальные инструменты. Один мой друг, неплохой музыкант, достает инструменты из кофра только, чтобы показать их друзьям. Но ни сам не играет, ни поиграть не дает. Странно. И очень жаль те инструменты, которые годами стоят в кофрах.


***

Ева приехала без предупреждения. Она вела себя, как ex-wife, которая никогда не настаивала на разводе, а теперь дает еще и шанс воссоединиться. Она нежно, с вайбовым полушепотом, поцеловала меня в краешек губ и уставилась на studio shed, в котором вчера было закончено сведение нового альбома.

- Построил новый дачный туалет? Надеюсь, с ванной? – нейтрально спросила королева, осматривая милый студийный домик.
- Почти. Это studio shed, - только и ответил я.
- О, студийный сарай! Обворожительно. Обворожительно. В старом нужнике крыша течет, а у тебя новый сарай для музыкального творчества. Что ж. Jedem das seine… Да, и прости за тот случай. Я поняла, что сделала больно с этим твоим лэптопом, - динамично высказывалась Ева.
- Проехали. А что крыша в нужнике течет, так я туда не хожу. Я его снесу на дрова, поскольку в доме вполне трендовый туалет.
- Тот треснутый унитаз – трендовый туалет?
- Унитаз в порядке. Трещины изображены специалистом. Дизайнером. Юмор. Нам нужно больше юмора.
- Надо же, как правдоподобно получилось. А я, было, подумала, что кто-то из вас разбежался, да головой... Что ж, я рада, что это всего лишь дизайн.
- «Кто-то из вас»?
- Ну, Мария и ты. Или ты еще кого-то держишь в своей тюрьме?
- Марии здесь нет. Почему «в тюрьме»?
- Хорошо. В студийном коттедже.
- Так звучит лучше.
- Как бы ни звучало, я этого не понимаю. Ты дачник? Никогда не видела тебя дачником. Ты типичный горожанин.  Чего торчать в Переделкино, когда в мире столько всего?
- Здесь в воздухе Вознесенский. Пастернак… Э-э…
- Изучу список позже. Хватит прятаться от социума за известные имена. Едем в театр.
- На кого?
- Все равно. Я хочу появиться с тобой в театре.
- Я совсем не нужен такой даме, как ты - в театре. Я все испорчу.
- Это придется доказать.
- Но я…
- Не «Но я…», а собирайся и поехали. Нам еще нужно переодеться перед тем, как ты начнешь портить мою светскую жизнь.
Подчиняться уверенной красивой леди всегда приятно, хотя это может иметь и разрушительные последствия. Дав себе слово, что при первой же возможности смоюсь, я согласился.

Мы попали на какую-то постановку, в которой Кабенский со своими людьми ходил по сцене туда и обратно, и, как мне показалось, без всякой цели. Однако, спектакль собранию понравился, и зрители долго рукоплескали, выкрикивая известные слова. Я тоже с желанием хлопал и что-то выкрикивал. Ева же, шокированная моим цинизмом, всего лишь имитировала хлопание в ладоши, испуганно оглядывалась и изредка дотрагивалась до моего локтя.

Дело было ещё в том, что в антракте, на первое же заявление одного из высокомерных знакомых Евы, я, не очень-то заморачиваясь о сочетаемости ответа с темой разговора, заявил, что у артистов не должно быть денег, что должно быть только творчество и желание делиться с людьми. Остальным всем должно заниматься государство. Билеты должны стоить ровно столько, сколько нужно для погашения расходов госаппарата на концерт и зарплата обслуживающей команде. Сам артист должен иметь небольшое вознаграждение, которое поступает на сберкарту. Срок действия сберкарты - до смерти артиста. Снять со сберкарты деньги артист может не сразу, а после определенных процедур, в которых проверяется благонадежность артиста, качество концертов, спектаклей и др..  Сказал, что артисты должны приходить в шесть утра на перекличку в театр, студию и другие заведения. Потом добавил слово «Шутка» и поулыбался.
Шутка театралам не понравилась, и больше ко мне никто с разговорами не лез. Зато моему незатюканному слуху представились фонетические опшипки героев, а  несбитому светской болтовней чутью удалось  распознать в постановке позорные изъяны.

Таким образом, Ева весь вечер сгорала от стыда и злости одновременно. Мое поведение она считала притворством, а высказанные соображения – наносными и лживыми. Вечер был окончательно испорчен, когда я предложил проводить ее в такси, а самому ехать в студию для пересведения.
Нет никого прекраснее расстроенной твоим поведением настоящей леди. К тому же, именно в этот момент ты как раз уже передумал, еще и влюблен, а она уже произносит приговор этому стыдобищу. Поэтому когда с перекошенным лицом Ева садилась в такси, шанса поддержать её локоть у меня уже не было. Наше расставание видел и молодой человек из антракта. Он долго рассматривал ситуацию и, заметив, что я в ответ рассматриваю его, отвернулся.

Через пару недель именно с ним я встретил Еву в Лужниках. Тогда же я узнал в молодом человеке спутника Евы из относительно давнего случая, когда выпендривался на рэперском пятаке.

Летние интонации привносили в действительность мух, обрывки разговоров счастливых людей, рыбаков, которые сутки напролет стоят с удочкой, предполагая, что им удастся выловить рыбку из Москва-реки, скейтеров, демонстрирующих чудеса разворотов и торможений…   Ах, лето!

Парочка приблизилась, мы прошли к лавочкам, и, если молодой человек просто вежливо поздоровался, то Ева мастерски распилила меня на несколько одинаковых кусков и принялась обрабатывать каждый кусок отдельно, вероятно готовя все это к Viande ; la fran;aise avec du sanglier. Я терпел недолго и молча откатился от места казни к гранитному борту. Тут же ко мне подкатились какие-то малыши, а их мама стала приговаривать: «Видите, какие у дяди ролики!» Такой поворот, если не так уж и умилял меня, то уж точно спасал от Евиной секиры. Я поучил малышей правильно ездить и все время старался откатиться от эшафлота подальше. А когда мама забрала малышей, я уже был так далеко от киллерши и ее подельника, что уже даже не помахав на прощанье, мог слинять без последствий. Так я и сделал.

Теплая безветренная погода овевала мое изможденное либидо, когда на входе у Бережковского моста я нос к носу столкнулся с Соней. В словах не передать, как я рад был ее видеть. Это была первая встреча после нашей  питерской авантюры, и мы так наскучались, что, не сговариваясь и почти молча, изредка обнимаясь прямо на ходу, устремились ко мне. Когда уже в уютной постели, разглядывая нюансы поведения ДиКаприо, как актера, в Django Unchained, мы нежно стукнулись носами, Соня спросила:
- А кто та дама все-таки? Она так спросила тогда «Пол, ты - когда в Москву?» Она любит тебя.
- Ты думаешь?
- Уверена. Вы спите?
- Даже если и так, то почему мы сейчас об этом говорим?
- Прости. Я увлеклась.

Мы еще что-то смотрели, пили вино, занимались любовью, но искристость и неподдельная доброта Сони будто проявлялись в последний раз. Похоже, на этом этапе Соня решила прекратить наши отношения. Вероятно чувствуя сильную матерую соперницу, Соня просто испугалась и решила навсегда удалиться в свою спортивную молодежную среду, где нет таких затратных ретрострастей.
Выпив со мной кофе и откусив пол-яблока, Соня быстро ушла. Перед тем, как  вышла к лифту, она молча провела ладонью по моей щеке, а оттуда по шее, будто запоминая линии.

Не успела она уйти, как позвонила Ева.

- Ты уехал, не попрощавшись, - с сухим укором сказала она.
- Не стану же я кричать через всю набережную, - ответил я.
- Так подъехал бы.
- С какой стати ехать на прощанье через все Лужники?
- Это нормально.
- Хорошо. Простите.
- Ты в Москве?
- Да, но уже уезжаю.
- В сарай?
- В сарай.
- Творить?
- Творить.
- А я?
- У тебя есть парень.
- Он мой знакомый, а не парень.
- Хорошо. А кто твой парень?
- Один тупорогий козёл!
- Разве так можно отзываться о своём парне?

Ева бросила трубку. Ей нечего было ответить, поскольку я был напичкан Сониной проницательностью, и, несмотря на расставание, был в порядке. Ева же, измотанная ее собственными интригами, теряла баланс, такой необходимый в подобных делах.
Оставшись один, я устремился в студию, где, после чашки кофе, принялся за дело.