К ясному свету модели мира взрослого человека

Эта заметка из проекта 3, коротко обо всех моих проектах – в обновляемом резюме на моей странице портала proza.ru, коротко о каждом из них – в обновляемых Предисловиях.


Цель этой заметки состоит в том, чтобы зафиксировать идею, обобщающую наш опыт просыпания по утрам. Для того, чтобы постичь последние глубины глубин этого опыта, нужно, во-первых, учесть идеи, изложенные в [1], где один из ключевых людей научных исследований тукдама и ведущих к нему практик медитации профессор биофака МГУ им. М.В. Ломоносова, д.б.н. А.Я. Каплан рассказал о том, что по мнению если не всех, то многих специалистов нужно для того, чтобы мы могли понимать воспринимаемое. Видеть, слышать и т.д. мир вокруг себя и нас в нем. Ведь в тех электромагнитных сигналах окружающей среды, которые поступают на сетчатки наших глаз, как и в тех акустических сигналах, которые поступают к нам в уши, нет того целостного образа мира, который мы видим вокруг. По метафоре академика РАН в третьем поколении К.В. Анохина наш МИР – это Мозг И Разум, т.е. образ мира – это результат их совместной работы, хотя нам кажется, что мы видим мир, «как он есть на самом деле». Эта «иллюзия» такова, это такой результат, который адекватно отражает внешний мир и способствует нашему выживанию в нем.   

Для того, чтобы это происходило нужна живущая где-то в нашем мозге динамическая ментальная модель мира человека, содержащая  опыт нашей жизни [1]. Предполагается, что именно она является источником озарений, инсайтов, гениальных идей [1]. Напомню, что в основу альтернативной интерпретации Шестоднева я положил редкий опыт восстановления поля зрительного восприятия, т.е. по сути дела в этой терминологии это, по-моему, постадийный расклад того, как эта модель сработала в этом случае [2, 4].

Во-вторых, надо учесть контекст, в котором А.Я. Каплан рассказывал об этой модели, т.е. где он и его коллеги сейчас ищут ее активность, так сказать в «чистом виде», т.е. исследования тукдама и ведущих к нему практик медитации монахов тибетского буддизма [3].  Учтя это, нужно теоретическую конструкцию под названием «динамическая ментальная модель мира человека» рассмотреть вместе с ясным светом смерти тибетского буддизма. Согласно этому направлению буддизма, этот тонкий уровень ума и является целью всей жизни монахов, т.к. считается, что, пребывая в нем во время смерти, они если не полностью достигают просветления, то совершают качественный скачок в достижении этой цели. Побочным эффектом этого пребывания  иногда бывает тукдам (нетленность тел адептов в течение длительного времени после их смерти), который и изучают американские и российские учёные по предложению Его Святейшества Далай Ламы XIV [3]. Согласно тибетскому буддизму, ясный свет смерти, с одной стороны, в принципе доступен каждому умирающему человеку, но не каждый распознает его и тем более может побыть в нем какое-то время. С другой стороны, считается, что все сущее – это игра ясного света смерти. В буддизме нет творца мира, как в авраамических религиях или индуизме, поэтому этот свет не творит мир, но мир есть его игра. С третьей стороны, считается, что каждый акт человеческого сознания пронизан, пропитан светом этого уровня ума подобно тому, «как кунжутное семя пропитано кунжутным маслом» (цитирую эту метафору тибетского буддизма по памяти). Думаю, что кунжут здесь отражает индо-тибетскую сельскохозяйственную специфику и в российском контексте его можно заменить семенами подсолнечника, а в средиземноморском - оливы, т.е. на то самое оливковое масло, которое было моей путеводной звездой в проекте о чудесах маслоосаждений [4].

А.Я. Каплан и его коллеги полагают, что динамическая ментальная модель мира человека, благодаря которой мы понимаем воспринимаемое, находится «где-то» «недалеко» от ясного света смерти [1].

В-третьих, для того, чтобы привлечь сюда переход от сна к бодрствованию надо учесть, что к ясному свету смерти, как к цели просветления стремятся не только монахи школы Гелуг, практики которых изучает А.Я. Каплан с коллегами [3], но и представители других направлений тибетского буддизма. Правда, в них это или очень близкое к нему состояние ума называется иначе. В дзогчен оно называется изначальным умом или ригпа. Целью практиков дзогчен является, во-первых, ознакомление с этим уровнем ума в личном опыте благодаря прямому в него введению, которое они получают от своего учителя, и, во-вторых, сохранение его 24/7. В контексте встреч российских ученых с Его Святейшеством Далай Ламой XIV и в целом с тибетским буддизмом интерес к дзогчен проявили академик РАН в третьем поколении К.В. Анохин и дважды доктор наук, академик РАО Т.В. Черниговская: об их беседах с учителем дзогчен Сангнаком Ринпоче снят фильм [5]. Наивысшее достижение практиков дзочен выглядит несколько иначе, чем тукдам, оно называется радужным телом, в случаях самой полной реализации которого от тел адептов не остается ничего или волосы и ногти, а реализация радужного тела сопровождается радугами. В связи с тукдамом в тибетском буддизме известны сообщения о том, что иногда трехнедельный тукдам заканчивается реализацией радужного тела. В описании двух его случаев такой и большей продолжительности, которое было опубликовано совместно группами российских, американских и тибетских ученых, реализации радужного тела в его конце, конечно, нет [3]. Радужное тело является предельной целью международного научно-медитативного проекта ламы А. Уоллеса, за которым я также наблюдаю [6]. По замыслу Уоллеса и его сподвижников этот проект кросс-конфессионален,  в христианстве радужному телу есть запредельный аналог [6].

Для того, чтобы снизойти с этих трудновообразимых религиозных высот к повседневному переходу от сна к бодрствованию, полезно заметить, как минимум, во-первых, что хотя А. Уоллес и не употребляет термин «динамическая ментальная модель мира человека», но, как и А.Я. Каплан с коллегами, он стремится добраться до источника озарений, гениальных идей. Однако, ищет он его не в медитациях, аналогичных тантрическим практикам, ведущим к тукдаму, а в практиках шаматхи и випашьяны. Базовой практикой является шаматха,  рабочее, но труднодостижимое конечное состояние которой Уоллес определяет, как четыре часа  полной медитативной абсорбции. На одном из своих посвященных шаматхе международных ретритов, которые он проводил несколько лет назад и видеозаписи которого выложены в сеть, он, насколько я понимаю, условно уподобил шаматху состоянию глубокого сна без сновидений с сохранением самосознания.

Когда А.Я. Каплан обосновывал свой поиск активности ментальной модели мира в глубинах изучаемых им практик тантрических монахов, то важнейшим моментом было то, что в этом состоянии мозг (почти полностью) отключен от внешнего мира. Этим же свойством обладает и наше состояние сна без сновидений, поэтому, по-моему, разумно ожидать, что динамическая ментальная модель мира человека «в чистом виде», т.е. без ее беспокойства внешним миром, доступна и в этом состоянии. Не случайно же именно в шаматхе Уоллес ищет источник озарений, который активируется благодаря випашьяне. Наш ежедневный сон – это, конечно, не тренировка в смерти, которой занимаются тантрические монахи, изучаемые А.Я. Капланом с коллегами, но тем не менее тибетские буддисты считают его малой смертью, так что для этого сближения есть и такое основание.

Здесь мы уже вплотную подошли к переходу от сна к бодрствованию и для того, чтобы понять его глубину не в контексте нашей повседневности, а в контексте  опыта самых продвинутых практиков дзогчен, высоко реализованных лам тибетского буддизма, полезно привлечь воспоминания известного учителя дзогчен Тулку Ургьена Ринпоче (1920-1996). Насколько я помню, в них он в частности рассказывает и о том, что как-то в молодости из разговора двух высоко реализованных лам, практиков дзогчен и высших тантр, среди которых он жил, узнал, что самым трудным периодом для сохранения состояния изначального ума 24/7 для них являются переходы от сна к бодрствованию [7]. Добрые люди  мне напомнили о том, что в учении той международной неоиндуисткой школы медитации, результат которой через 40 лет после его публикации собирается проверять А.Я. Каплан с коллегами[1] , переходному состоянию между сном и бодрствованием придавалось предельное, практически космическое значение, как «точке соприкосновения» опыта человека с … (Полем,) Сознанием, основой мира.

Теперь самое время перейти от опыта великих к опыту малых, к нашей повседневности. Другими словами, синтезировать науку в лице динамической ментальной модели мира человека и религию в лице тибетского буддизма, т.е. практики ригпа, именно практики, а не разговоров о философии. Эта идея мне пришла в голову в процессе работы над альтернативной интерпретацией космогонической части одного из древнейших и авторитетнейших мифов творения Древнего Египта – гелиопольского мифа - посредством пространственно-проприоцепторно-тактильной модальности человека, а не зрительной модальности, как в альтернативной  не-антропоцентрической интерпретации Шестоднева. Альтернативная интерпретация гелиопольского мифа была начата в [8], но не доведена, что называется «до числа», т.е. не ассоциирована с конкретной модальностью восприятия внешнего мира. Обычно считается, что их у нас пять и кроме зрения, положенного в основу альтернативной интерпретации Шестоднева, есть слух, осязание, обоняние и вкус.  Пространственно-проприоцепторно-тактильная модальность – это объединение тактильных ощущений с «чувством тела» и окружающей среды без привлечения остальных модальностей. Легче всего она понимается лежа с закрытыми глазами, когда мы просто осознаем, что лежим на своем диване в своей квартире. По причинам, которые будут объяснены в другом месте, первым кандидатом на аналог активизации творца мира, бога Солнца Хепри, в космогонической части гелипольского мифа является наше обычное просыпание.

Соответственно, каждое наше утро начинается с того, что мы  просыпаемся, причем с закрытыми глазами, и если это раннее утро и на улице еще не гудят машины, соседи еще не проснулись, то это практически идеальный пример активности пространственно-проприоцепторно-тактильной модальности самой по себе в просоночном состоянии. Мы с закрытыми глазами лежим в тишине под одеялом и понимаем, что пора вставать, как правило, по общеизвестной причине. Фундаментальность этой банальности легко понять, если внести ее в контекст опыта практиков, которые сохраняют запредельное состояние своего ума 24/7. 

Теперь я напишу то, ради чего затеял эту заметку.

Вряд ли можно сомневаться в том, что просветленные всех времен и народов, как и самые продвинутые разнообразные религиозные практики, как те ламы, о которых вспоминал Тулку Урьген Ринпоче [7], стремящиеся сохранять 24/7 состояния предельной ценности своих традиций, как бы они ни переживали себя во сне, ничем не отличаются от нас в этой мотивации встать утром и пойти в туалет. Как бы глубоко мы ни спали, но наша динамическая ментальная модель мира взрослого человека хранит в нашем бессознательном тот условный рефлекс, который у всех нас вырабатывается в раннем детстве. (В смерти расслабляются все мышцы нашего тела…) Для великих, которые верят в то, что 24/7 они наряду с обычным состоянием сознания также пребывают в своих запредельностях, это напоминание, по-моему, означает, что это не запредельности, «как таковые», а еще и этот условный, хранящийся глубоко в бессознательном рефлекс взрослого человека, «бдящий» даже в глубоком сне, как минимум.

Этим объясняется название заметки: динамическая ментальная модель мира взрослого человека напоминает о том, что все мы – люди, отсюда в названии ее ясный свет в применении к этому контексту. Добавляя в словосочетание «динамическая ментальная модель мира человека» слово «взрослого», я подчеркиваю очень важный, хотя и очевидный для контекста этой заметки момент, т.к.  всеми медитативными практиками, о которых речь шла выше, занимаются взрослые люди 

Это уточнение тривиально в том смысле, что и без него понятно, что пока люди живы, что бы они ни делали, но если они едят, пьют, спят и т.д., то они остаются «всего лишь» людьми. Но в то же время, как показывает опыт монахов тибетского буддизма, изучаемых А.Я. Капланом с коллегами, и не только их, посмертно они могут продемонстрировать то, что не доступно простым смертным.

Однако, я смотрю по крайней мере на некоторые религии мира через призму продолжающихся палеоконтактов и, напомнив таким образом, что и опыт великих в этой ситуации - это опыт «всего лишь» людей, т.е. взрослых людей, я думаю, что обнаруживаю намек на «зазор» (между сном и бодрствованием) для продолжающегося палеоконтакта, как для людей такого уровня, так и для нас, простых смертных.


Источники


[1]  Кукаров А.Ю. Понимание воспринимаемого по А.Я. Каплану. Проект 3, proza.ru.
[2] Кукаров А.Ю. Понимание воспринимаемого от первого лица. Две статьи. Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.
[3] Кукаров А.Я. Предисловие к проекту 3. Проект 3, proza.ru.
[4] Кукаров А.Ю. Предисловие к проекту «Чудеса маслоосажджений». Проект «Чудеса маслоосажджений», proza.ru.
[5] Кукаров А.Ю. К.В. Анохин, Т.В. Черниговская и дзогчен. Пректе 3, proza.ru.
[6] Кукаров А.Ю. Предисловие к проекту 4. Проект 4, proza.ru.
[7] Блистательное Величие. Воспоминания Тулку Ургьена Ринпоче. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета. Составители Ярив Ему Кунсан, Мария Бендер Шиид. Эксмо, 2019.
[8] Кукаров А.Ю. Древний Египет: если не так, то как? Проект «Чудеса Солнца и реальность контакта», proza.ru.