Божья милость

Б О Ж Ь Я   М И Л О С Т Ь   (быль)

Баба Фрося проснулась рано, а как же, ведь завтра Святая Троица, большой праздник, а сегодня Святая Родительская Суббота – все идут в церковь и на кладбище – поминать усопших. Надо ещё много чего сделать: веточек берёзовых наломать, в хате прибраться, конфеток купить для мужа и сыночка, Царство им Небесное! Ефросинья пошарила в карманах, хотя знала наверняка, что денег там нет, и полезла в заветную  хусточку, которая припрятана в комоде под бельём. Она достала последнюю двадцатипятирублёвую бумажку, которую хранила уже три года и держала на  чёрный день. Для неё это деньги были  немалые – почти вся её месячная пенсия. Бабка тяжело вздохнула, собрала в сумку свой нехитрый скарб и, помолившись на образа, потихоньку побрела на кладбище, решив по дороге зайти за конфетами в маленький деревянный магазинчик, который стоял рядом с железнодорожной станцией.

Погода была праздничная, как Божий подарок, даже сердце дрогнуло. На небе - ни облачка, солнце, первый раз за много дней вырвавшееся из тёмной мрачной небесной пелены, щедро посылало свои тёплые лучи на землю. Наступало долгожданное лето: появилась трава, молодые листочки на кустах и деревьях уже распустились, дружно и громко чирикали воробьи, благодатное тепло расплывалось по всей округе!

Ефросинью тяготили мрачные воспоминания и думы о безвременно почивших родных, но хорошая погода, стремительно пролетевшая электричка, галдёж дачников, вышедших на станции и быстро рассосавшихся в разные стороны, сделали своё дело. На подходе к станции, у Ефросиньи потеплело на душе и появилось предчувствие чего-то хорошего, доброго и значительного. От деревянного крыльца магазина шло тепло и пар, поднимавшийся от досок, колебался, напоминая прежние, далёкие, подзабытые, но счастливые дни милого сердцу детства. Она вошла в магазин и встала в небольшую очередь, состоявшую из трёх человек.
- Мне конфет, подешевле, - сказала она и подала деньги. Продавец вдруг ответила железным голосом, не допускающим возражений: - Сдачи нет!                Бабуля оторопела от неожиданности, не зная, что же делать?! - Следующий! – скомандовала продавец.
В это время в магазинчик ввалились, громко разговаривая, пять или шесть офицеров Советской Армии, одетых в военно-полевую форму. Умирающая, тягостная атмосфера магазина быстро преобразилась: магазин заполнился молодостью, бодростью, здоровьем и весёлым хохотом. Заблестели пряжки, значки, звёзды, густо запахло хромовыми сапогами и ременной кожей портупей. Это были офицеры из находящегося неподалёку от посёлка летнего лагеря военного училища. Самый старший из них, красивый, как Бог, которого все называли Пётр, обращаясь ни к кому, просто в окружающее пространство, громко спросил:                -- Можно, мы без очереди быстро возьмём? Мы торопимся на автобус! И, не дожидаясь ответа, подал продавцу деньги:       -- Нам, пожалуйста, бутылочку коньяка и шоколадных конфет на закуску.                Баба Фрося в это время отошла в хвост небольшой очереди и тихо спросила у такой же, как она, убогой старухи:       - -Вы мне не разменяете 25 рублей?                - -Нет! Что ты, откуда такие деньги? В знак отказа закачал головой из стороны в сторону и стоящий перед ней безликий мужик в серой потрёпанной фуфайке. Пётр, видя, что Фрося в растерянности топчется на месте со своей бумажкой, громко спросил: - Чего ты хочешь, бабуля? -Сынок, мне бы разменять 25 рублей, а то сдачи нет, а я хочу купить конфет для кладбища, - робко пролепетала Фрося. Пётр быстро снял со своей головы форменную фуражку и гаркнул: - Ну-ка, ребята, поможем бабусе, разменяем четвертак! Бросай сюда, что у кого осталось! Офицеры дружно, как один, полезли в карманы и стали бросать в фуражку бумажные деньги. Один достал пригоршню монет и сказал виновато:                - - У меня только железо сталось, сколько там не хватает?     Пётр сгрёб своей лапищей с его ладони все железные деньги, сыпанул в фуражку и, заглянув в неё, произнёс громовым голосом: - О-о-о, да тут уже достаточно! На, бабуля, не горюй! Он высыпал из фуражки все деньги в бабушкину кошёлку, потом подошёл к прилавку, взял бутылку коньяка и кулёк с конфетами, повертел кулёк в руках, сунул его в ту же бабусину кошёлку и скомандовал:             - - Всё! Пошли, ребята!                Офицеры быстро и дружно, так же внезапно, как и появились, в мгновение ока, грохоча сапогами по дощатому, видавшему виды, полу, выбежали из магазина и исчезли, как будто взлетели в воздух и растворились, как ангелы! В пристанционном магазинчике стало тихо, все застыли от удивления и пристально смотрели на Ефросинью. Послышались мерные удары далёкого церковного колокола.
- Сынки! Сынки! А двадцать пять рублей забыли! – оторопело проговорила старушка, которая так и стояла посреди магазина и продолжала держать в руках свою заветную драгоценную бумажку.
И тут всем почудилось, что откуда-то сверху, с небес, долетели чуть слышные слова:
- Оставь себе, бабуся, нам здесь они не понадобятся!!!

ЛАВ, в ночь перед Рождеством, 2017,   Санкт-Петербург.