Анабазис-2. Ч. 1 Если вы не бывали

На фото: Вот притащился на оперу


                Сорок лет прошло с той поры, как мне тогда хоть пой песню кипучей молодости. Но было не до песен. Сроки служебной командировки ограничены, задания насыщены смесью из необходимого, достаточного и невозможного. Однако же и впечатления были таковы, что так и прут в тебя, разбавляя деловые манипуляции очарованием здешнего мира, где живут такие же люди как я, мои близкие, друзья, просто попутчики по жизни   на моей земле. Наши люди! Они – источник моих радостей и разочарований. Тогда как вмещающий мир - от моря и до моря; от не тающих льдов и обожжённых солнцем горных круч - бесценен и податлив на всякое твоё телодвижение - легко допуская на себя, то к чему ты оказался способен.

                Тут же, во всенародно воспетом, легендарном городе, работало тогда немало заводов, продукция которых вооружала сотрудников моей конторы инструментарием важного для страны труда. Обширная переписка - как бы хитро я ее ни вёл - не всегда приводила к удовлетворительному результату; поставки материалов, оборудования или запасных частей срывались и в производственный процесс вклинивались непредвиденные сложности. Тогда мои начальники указывали мне на дверь, где я получал предельно скупые командировочные суммы и отправлялся в дорогу, чтобы, материализовавшись там, в дали, с укоризной поглядеть в глаза своему, до той поры известному только по почте, визави и услышать его оправдания, не искаженными телефонными линиями.
                И вот я здесь в командировке.
Смотрю на этот город из окна трамвая ли, автобуса ли, а в душе выстраивает себя причудливый его образ, в котором реальность и вымысел сливаясь воедино, рождает некий смысл, который сложно выразить точными словами и остаётся только лишь признаться себе  - да, я люблю этот город наших людей любовью потаённой, какою любим мы себя самого в потоке сумбурных дней нашей жизни - единственной и неповторимой.
                Популярная в те годы мелодия «Уральской рябинушки» звучит в моей голове сопровождением на пути в неизвестность. Её сменяет песня другая: …Если вы не бывали в Свердловске/ Приглашаем вас в гости и ждем/ Мы по городу нашему вместе/ Красотою любуясь, пройдем…
                Так рассказал я о встречах в этом городе в своём очерке логиста Уральский Анабазис.* 


                И вот я снова здесь.
                Но уж теперь-то у меня никаких забот. Всё включено в райдер моего приглашения в гости к моим отпрыскам. Оказывается, я времени не терял и, занимаясь делами на благо родины, попутно  активно и размножался, созидая новых  человечков, уж которые - способом естественной репликации довели дело до того, что теперь я здесь беззаботно сыт, пьян и нос в табаке. Разумеется, в меру возрастных возможностей усвоения щедрот.
Программа нашего с моей верной подружкой визита сформирована загодя и своей насыщенностью  не оставляет времени на праздное  вне дорожной карты времяпрепровождение. Но я и здесь своеволен. Привычка к естествоипытанию вступает в свои права. Сначала - как это водится у меня – рекогносцировка.  Словно я не бывалый в этих местах человек, а некий разведчик-инопланетянин, волею случая оказавшийся в этой вот локации без опыта предубеждений и руководящих указаний
Укомплектован аскетично: очки да таблетки для требовательного наних организма; да смартфон; да банковская карта. Форма одежды – зимняя, повседневная. Этого теперь и достаточно.

                Ну, совершенный же, по сути сказать, странник по своей же земле. Турист внутреннего кластера – называется. Придумают же такое! – праздношатающийся там бездельник, находящий себе удовольствие среди всего того, что обычно прячешь от посторонних в собственном доме.
               
                А почему бы и нет? Ведь внушают же нам, все кому не лень, что путешествовать, например, это хорошо. Чудесно переместиться на воздушном лайнере (а лучше того -  и на лайнере морском!) из одной точки планеты в другую, да уж там оттянутся по полной (разумеется в рамках оплаченного тура); сколько-то денег оставить на местности; сколько-то приятных – да и выгодных – приобретений для себя сделать; а для подтверждения твоего триумфа запечатлеться на фоне тамошних достопримечательностей - даже  и мирового уровня - этаким придурком в образе покорителя миров.
                Ну а если без меркантильных побуждений? Как по другому удовлетворить свою тягу к познанию мира - такого огромного в сравнении с невеликим тобой?
                Да вот  есть же такой чудесный способ как странствие.
                Собираешься минимально необходимым для поддержания жизни, выходишь на дорогу и - вперёд! Темп ходьбы - не больше ста двадцати шагов в минуту; иди и смотри по сторонам, примечай - что да как. Тогда-то, может быть, и станет картина мира реальной - а ты что другого хотел? Пройдёшь этак километров десятка два в день - уже ты молодЕц.

                И какую же часть мира ты, мОлодец, освоил? Далеко ли по сторонам пути простирается полоса твоих познавательных способностей? Допустим, у тебя – сверх-способности и ты можешь шагать день-деньской без устали и без пищи; что у тебя нет иных обязательств на этой земле; и что ты способен разглядеть  обычные детали мира с
дистанции в сотню шагов. Тогда твой результат - три квадратных километра территории в день. А,с учётом возможного твоего долгожительства, -  твоя добрая сотня тысяч квадратных километров планеты, а это одна тысячная доля поверхности суши.
                Тысячу жизней надо тебе прожить в непрестанных странствиях, чтобы иметь основания сказать всего лишь только - я видел это.
                Но познал ли? - это даже не вопрос, а ответ твоей самоуверенности, ибо везде ожидает тебя так отредактированная принимающей стороной картина местной жизни, что, к примеру, и отъявленные туземцы ( в смысле - постоянные жители той земли) даже из самого первобытного племени, аккурат ко времени твоего посещения, оказывается именно сейчас задумали начать свои сакральные пляски начала войны и ли охоты, однако же, совсем по-европейски прикрывши свой  - по нашим понятиям - срам кусками материи, ещё недавно точно такою же встреченной на «шанхайках» во глубине сибирских руд.

                Угадывается и самому тому фотографируемому придурку, что сущность настоящей жизни и здесь старается ускользнуть от наблюдателя. И всё, что остаётся исследователю – это доверять самому себе, своей способности переносить свои представления о порядке вещей на редкие проявления, не вполне спрятанных от постороннего взора, кажущихся незначительными, примет жизни не напоказ.
                Приметы эти, действительно, сами по себе могут показаться незначительными, но, на самом деле, они – естественные маркёры каркаса наших представлений, по которым раскалывается панцирь, сооружённый, чтобы скрыть - всё-таки не вполне лицеприятное  - устройство внутреннего содержания.


                С таким вот зарядом взыскательности отправляюсь я на разведку города, совсем недавно получившего звание трудовой доблести.  Уже одним этим он не чета прочим городам, селам и захолустным деревушкам с населением, ковавшим победу без всякой доблести, а элементарно запросто отдававшим и последнее своё для достижения победы.

              Обыкновенный городской трамвай - а не автобус (ни городской, ни экскурсионный), и не такси, и уж тем более и не метро – более всего подходит моей прихоти увидеть этот город обыкновенных людей.  От Втуз-городка и до Верхней Пышмы с пересадками за пару часов многое видится мне в пути. Вагончик мчится по старым улицам города проезжая возвышающиеся вдали  высотки и блистательные деловые да торгово-развлекательные центры. На остановках в трамвай выходят и заходят местные, наподобие меня, обыватели. Редко встречаются среди них восторженные люди, а всё больше озабоченны они каждый своём, но не таким уж чем-то  экзотическим, а таким – думаю я - каким и озабочен я у себя дома.  Только молодёжь ещё займёт себя разговором. И тогда переливчатый смех девчонок оживит пространство трамвайного вагона.

               За окном же остаются позади движения особенно серые по случаю зимы постройки доблестных времён: дома, заборы, корпуса знаменитых заводов и контор.
              Видеть их для меня – главная проблема. Она может показаться странной восторженному почитателю наших достижений. А разве не странны сами восторги моего критика  при том обыкновении, что есть творчество и созидание?
При котором инстинкт деятельности составляет основное содержание витальной сущности человека. Пусть я человек со странностями. Ну. Да не могу я себе представить хотя бы одного человека, специально и осознанно делающего что-то так, чтобы было плохо, неказисто и вредно.
                Вот, например, строит такой хотя бы тот же забор. Неужели для того чтобы у окружающих вызвать чувство отвращения. Тем более если это сооружение – мост.  Не было ничего – и вот он есть! Возвышается над землёй хоть каким-то воплощением конструкторской, инженерной мысли, да тщанием рабочих рук. Но ведь этим же дело не кончается, а, напротив, только начинается плодотворная жизнь артефакта, оказывается нуждающегося в постоянном за ним уходе, чтобы не ветшал он под действием естественных сил энтропии, уже не радуя взор прохожих, а рождая у них разочарование и пессимизм. Не в этом ли состоит главная забота созидания, когда доброе вокруг не борется новинками со старьём, а находится в гармоничном рачительном сочетании прошлого и настоящего и в самых потаённых закоулках своего хозяйства.

(Ведь этому учил нас – пусть и нарядами вне очереди - даже старшина нашей роты  во дни и ночи моей солдатчины)

                А ведь и без угрозы наказания можно же строить и содержать жизнь достаточной, хотя бы для того чтобы сторонний наблюдатель чьей-либо жизнедеятельности наполнялся верой в саму возможность светлого будущего для своих потомков.
                Трамвай везёт меня по городу, а все высказанные теперь здесь чувства, они ещё только взбулькивают неясными внутри моего сознания, когда я веду разговор со своим попутчиком   за жизнь. Он доверительно рассказывает мне о двух десятках лет своей работы на каком-то комбинате.  И рассказ этот его мне понятен, потому что прост и спокоен, как проста и спокойна за окном серость жизни в обрамлении блистательных новостроек, еще даже и не подозревающих о печальной участи своего увядания в сфере нашего такого жизнеустройства, начавшегося не сегодня.

Продолжение на http://proza.ru/2025/02/08/680

04.02.2025 20:17

*Уральский анабазис  http://proza.ru/2017/04/13/496