Сашка. Зимнии забавы

    Официант принес всё, что назаказывала Тамара и графин с коньяком.
Я достала Сашкину фотографию времён Афгана, где он, в лихо заломленном берете, улыбается , щурясь от яркого солнца.
   Разлила коньяк,-
- Помянем, Тамара, нашего друга…,-
голос предательски дрогнул,-
-Помянем Сашку!
 Тамара, наспех прожевав, взяла рюмку и заплакала мелкими слезами. Лицо у неё стало скорбным и несчастным.
 Мы посмотрели на фотографию, и выпили до дна.
Первой не выдержала Тамара,-
- А помнишь, как он нас спасал?
Тогда не было МЧС и Сашке приходилось быть и Чипом, и Дейлом в одном флаконе. Мы часто предоставляли ему эту возможность.
-Это когда и где?
- Зимой на пруду, когда я чуть не утонула.
Меня холодом обдало.  Помню ли я? Такое не забудешь. И потом после того случая мы с Тамарой раздружились, вернее нам запретила  дружить её мама.
     Восьмой класс. С одной стороны – мы взрослые, с другой – детство играет. Зима. Холод. Снегу полно. В школе жарко и нет четырёх уроков – молодые учителя учатся. Все потихоньку сваливают, кто – домой, кто в кино, а мы с Тамарой решили пойти  кататься с горки.
Последним уроком – НВП. Тамара бы её прогуляла за милую душу, но я иду, значит идёт и она.
Катаемся с горок у кирпичной стены. За стеной - Путевой дворец, там цари, когда из Петербурга ехали в Москву, отдыхали. Во дворце размещается что-то секретное, по верху забора идет колючая проволока. Тамаре очень хочется посмотреть дворец, она мечтает стать архитектором, занимается в кружке при  архитектурном институте. 
  С горки дворец виден сбоку, а ей хочется разглядеть его фасад, а ещё рядом маленькая  церковь.
   От скатывания  щёки у нас горят, нам жарко. Интерес  к дворцу  тоже разгорается.. Мы строим планы, как перемахнуть через стену и колючую проволоку.
   Стоя на горке, перенести ногу легко, но куда её потом поставить? Стена выше человеческого роста и снег от неё тщательно отгребен.
   И вдруг я заметила ветку, она свешивалась  вовнутрь  и по ней можно  сползти вниз. Окрыленные идеей, проваливаясь в снегу,  бежим поверху , хватаемся  и как по перилам  благополучно съезжаем вниз. Перед нами пустой двор с одинокой сосной и вожделенный дворец. Подходим ближе. Наш восторг безграничен!
 Тамара с интонациями  экскурсовода рассказывает об особенностях украшений и стиле, я жадно её слушаю , обе впитываем прекрасное.
  Вдруг из-за угла выбегает собачья стая, минутная остановка, и они рванули к ним, мы рванули к забору. Очнулись на сосне. Как мы вскарабкались по гладкому стволу наверх, до сих пор остаётся загадкой. Видимо включился рептильный мозг, помогший когда-то выжить человеку как виду.
   Очнувшись на ветке, на высоте второго этажа и наблюдая  лающую стаю на земле, мы обхватили сосну, зажмурились и заверещали изо всей силы лёгких.
   Сторож, дремавший после обеда и разбуженный  неожиданным концертом, вышел из сторожки. Приструнил собак, поднял голову и увидел нас. Верещать мы уже не могли, только тихо подвывали. Он чертыхнулся, собрал собак и отвёл от сосны.
- Слезайте, собак нет!
- Мы не можем!
- А как вы туда забрались?
- Сами не знаем, испугались.
Он почесал ухо, ушёл, вернулся с длинной лестницей. Приставил к дереву,-
-Слезайте, держу.
Первой слезла я, Тамара за мной.  Мы дрожали и лязгали зубами.
-Замёрзли?-
участливо спросил сторож,-
-Вроде недолго сидели?
Ему было весело.
- А что вы здесь в запретной зоне забыли?
- Дворец хотели посмотреть. Пааамятник,-
мы были  готовы разревется.
Наше объяснение было принято, на диверсантов мы не были похожи, на шпионов тоже.
- Ну, идите, смотрите.
 Чтоб не обидеть спасителя, мы рысью обежали дворец, шарахнувшись от вольера с поднявшими лай псами.
 Сторож проводил нас до ворот и  выпустил наружу.
До начала урока оставалась пятнадцать минут, добежать  - не успевали, на проезд – денег не было. И тут Тамара проявила решительность,-
- Идём через парк!
Через парк было быстрее, но на пути  пруд, а лёд, несмотря на снег и мороз, ещё не окреп.
Я попыталась её отговорить, -
- Давай не пойдём! Что-то у меня ноги подкашиваются. Пропустим урок, не страшно. Учитель добрый, объясним, он поймёт.
   Но Тамаре шлея попала , она взяла инициативу в свои руки, вернее ноги,  побежала. Бросить её я не могла и побежала за ней.
 К финишу, вернее к пруду, пришли одновременно. Первое, что бросилось в глаза, табличка,-
- Купаться запрещено!
Тамара фыркнула и, не сбавляя темпа, сбежала на лёд.  Я помедлила минутку, внутри меня просто ревела сирена,-
- Не ходи!
А Тамара была уже на середине. Как я могла не пойти?
И вдруг раздался треск, Тамара, взмахнув руками, исчезла в полынье. Я окаменела от ужаса. Она вынырнула, и барахтаясь, кричала,-
- Спасите! Тону!
Лёд крошился у неё под пальцами, полынья разрасталась.
Я легла на лёд и поползла, стягивая с шеи шарф и радуясь, что он длинный по моде. За пару метров бросила ей шарф,-
- Держи!
Тамара судорожно вцепилась в него. Я стала отползать, вытягивая её из полыньи. Наше счастье, что я была сильная и рослая, а Тамара худенькая и лёгкая. Ей долго не удавалось вылезти на лёд. Одежда намокла, и лёд подламывался.  Всё же ближе к берегу, она выползла и на четвереньках добралась  до спуска. Вместе мы вскарабкались на дорожку. Она потеряла шапку, прерывисто дышала, изо рта шёл пар, и я с ужасом увидела, что Тамара покрывается инеем и ледяной коркой.
- Раздевайся!-
 и сама начала снимать пальто, стаскивать свитер. Своё пальто я отдала ей. Замотала голову и шею в шарф, на ноги натянула  запасные варежки..
Тамару от страха и от холода  бил озноб.
- Не стой на месте! Бежим!
Мы побежали из парка. Время было рабочее, народу на улице – никого, и вдруг навстречу – Сашка!
 Он быстро оценил обстановку, стянул с себя куртку, закутал меня, побежал ловить попутку.
Нас довезли да Тамариного дома. С её бабушкой чуть не случился инфаркт. Сашка вызвал скорую, налил горячую ванну Тамаре,-
- Залезай!
Я помогла ей раздеться и развесила  сушить одежду.
Приехала скорая. Бабушке сделали укол магнезии от давления, заодно осмотрели нас и посоветовали посидеть три дня дома в тепле, пить горячий чай и, если появиться температура и кашель, вызывать участкового.
 Мы просидели с бабушкой до прихода Тамариной мамы, кратко рассказали о случившемся, поделились рекомендациями  и быстро удалились.
  На следующий день заболели все трое, а когда вышли в школу, меня и Тамару  вызвали к директору. Пропесочили  знатно, снизили оценку за поведение,-
- А тебя вообще требовали из школы исключить и на учёт в детскую комнату поставить. Я за тебя поручилась,-
директрисса   многозначительно  посмотрела на меня.
-Тамарина мама возмущена твоим поведением и  пагубным влиянием на Тамару.  Зачем ты заставила её идти по льду?
Я обернулась к Тамаре, она опустила голову и не смотрела в мою сторону.
- Я не заставляла её идти через пруд, я предлагала прогулять урок.
- Тоже характеризует тебя не с лучшей стороны, поэтому тройка  по поведению – заслуженна.
Идите, и подумайте!
Нас выпустили из кабинета.
- Тамара, что это значит? Разве я тебя заставляла?
Она отвернулась, чуть не плакала.
- Ты что маме наговорила?
- Я не могла, она бы меня убила! Прости, я сказала, что ты заставила меня лезть через забор и бежать через пруд, чтобы успеть на урок! Она бы меня убила!
Я развернулась и пошла прочь. Так наша дружба и увяла.
Я ушла на Камчатку, а её посадили с Сашкой. Сашка её игнорировал, я тоже.
 Было обидно и больно, меня ни разу не предавали. Да, ругались, даже дрались, но предательство,  это было  впервые.
  Тамару так и не простила, а через два месяца  мама перевела её в другую школу, там преподавали историю искусств, черчение и рисунок.
    Уход Тамары никто не заметил. Она жила в классе, как приведение. Её не замечали,  с ней никто не разговаривал,  никто не слушал.  Она очень страдала от одиночества.
 Меня снова посадили с Сашкой. Он встретил  ухмылкой и ярко -рыжим апельсином,-
- Держи витамины.
 Постепенно мы начали списывать, разговаривать. На итоговой контрольной он решил за меня трудную задачу, и вытянул на четвёрку в четверти. Пару раз мы сходили с ним в кино. Свободных мест было много, и я предусмотрительно поставила между нами свой портфель. С поцелуями он ко мне не лез.
  Отвергнув Галку, он крутил романы то с одной, то с другой, иногда спрашивал совета, как лучше подъехать или просил передать записку. Я шутила ,-
- Я твоя Лепорелла?
Он не знал, кто это такая, вернее, такой. Выслушав объяснение, заулыбался,-
- Так ты считаешь меня Дон-Жуаном?
А кем его ещё было считать? Он влюблялся, как дышал и не встречал сопротивления.


-