Лучше меня только я

        На улице стояла жара. Плавился асфальт, а солнце, казалось, специально все сильнее греет землю, чтобы жизнь мёдом не казалась. Но Бамперу Семёну Виолетовичу жара только на руку. Вот уже целую неделю он рысках по городу в поисках свободных, благодарных ушей. В нем, как магма в вулкане, нарастала и кипела потребность высказаться. Простой народ сторонился Семена Виолетовича, а непростой обходил стороной. Бампер начинал нервничать, а когда он нервничал, доставалось всем. Страдала даже его собака, маленькая болонка Муся. От страха она забивалась далеко под кровать и сидела там тихо, боясь пошевелиться.

          В такие минуты помочь Бамперу  могли только неработающие пенсионеры, жаждущие бесплатного общения с себе подобными. Бампер собирал вокруг себя толпу и воодушевившись, мог часами говорить на любые теме. Уже после произнесённой первой фразы его несло как резвого жеребца закусившего удила, по бескрайнему полю заколосившегося самолюбия.

          Любимое дело Семена Виолетовича — «вешать лапшу» на уши благодарных слушателей. Как только попадался слушатель неблагодарный, это страшно нервировало Бампера. Он ёрзал на стуле, жевал губами, постоянно сучил  ногами, а в порыве захлестнувших эмоций, на пике перегретого мозга,  мог сильно стукнуть ладонью по столу.

         В этот момент стол подпрыгивал, как и его оппонент, который от страха извинялся и задавал вопрос. Конечно последнее он делал опрометчиво. Ибо новая тема открывала для Бампера новые возможности. Внимательно заглянув в смартфон и найдя нужную информацию Семён Виолетович начинал пространно говорить, размахивая руками, вспоминая историю возникновения жизни на земле, и ещё — почему  Миклухо-Маклай не любил перезревшие бананы и почему евреи не остались в Египте.

          На этот раз Бампер посетил кружок художественного чтения. Собравшиеся там любители высказать нерастраченные эмоции читали вслух все, что им приходило на ум в свободное ото сна время. Но у них была одна проблема, пенсионеры любили слушать только себя.

      В случае с Бампером нашла коса на камень, Семён Виолетович позволить такое не мог, он требовал, чтобы присутствующие смотрели с немым восторгом ему в рот и аплодировали после каждой произнесённой фразы. Если восторгов не последовало, Бампер напоминал, что он самый лучший в этом вопросе. А в каком — не имело значения, — в любом!

        «Лучше меня только я, — любил повторять перед зеркалом, Семён Виолетович, при этом он гордо смотрел сверху вниз на воображаемых собеседников.
           Очень давно, Бампер в творческом порыве словоизвержения больно ударился головой. На лбу выросла большая шишка, зато  желание доказать, что он лучший, выросло многократно.

           Иногда, как у настоящего героя нашего времени, Семена Виолетовича охватывали неконтролируемые, яростные приступы доброты. В такие минуты слабости, Бампер раздавал направо и налево бесплатные советы. Особенно он любил поучать людей, которые постарше. Все потому, что молодежь трудно удержать. Минуту, другую его слушали, а потом молодые люди убегали, а Семён Виолетовича с тоской разводил руками, сокрушительно жевал губами и думал: «Что я за всеми бегать должен, ну и молодежь пошла, ничего их не интересует, вот в наше время время была молодежь как молодежь. Все могла стерпеть и пытки голодом, поиски еды под дождем, а главное умные слова могла часами слушать».

         Конечно бегать за молодежью трудное занятие, гораздо легче найти какую нибудь бабку и часами рассказывать ей, что ты самый лучший в любом деле. В этом случае получается двойная польза. И волки сыты и овцы целы. Он нашёл такую, ею оказалась  Мария Петровна, соседка из второго подъезда. И бабуля при деле, слушает, что хочет Бампер сказать и рот Семена Виолетовича не закрывается.

          Однажды с Бампером произошёл случай о котором он сам не любил говорить. Семён Виолетович встретил себе подобного. Как он не старался рассказать свою историю, у него ничего не выходило. Его собеседник со своей стороны пытался сделать тоже самое, будучи на сто процентов уверенным, что его история лучше.

            Задетый за живое Бампер  сверкая глазами говорил на повышенных тонах. Его голова начала напоминать закипевший чайник. Грудь выгнулась колесом и он принял боевую стойку разъярённого быка на арене, низко наклонив голову, приблизив рога ближе к земле. Из ноздрей повалил дым, а передние копыта стали выбивать азбуку Морзе на асфальте.

        Собеседник Бампера сделал тоже самое. Возле уха Семена Виолетовича просвистел кулак и в туже секунду Бампер почувствовал удар в челюсть.
            — Ах ты так! — закричал Семён Виолетович и ответил коротким хугом справа, затем последовала ещё серия ударов с двух сторон.

            Обмен любезностями состоялся на высшем уровне. В итоге получилась творческая ничья. У Бампера оказался синяк под левым глазом, а у его собеседника под правым. Но каждый из них был уверен, что он победил.

Самоуверенность Бампера оказалась чуть-чуть самоуверенней. Семён Виолетович продолжал всем говорить, что он лучший , но пыл поубавился, вероятно он все-таки понял, что не все в этой жизни можно взять нахрапом и заявить о себе с настолько неожиданной стороны, что станет интересно не только самому, но и  ближайшим родственникам и даже соседям.

           На следующий день Семён Виолетович с самого утра ходил мрачный, наконец к обеду желание высказаться прорвалось наружу,  он поспешил к старушке  Марие Петровне, поднялся на пятый этаж и закрыв глаза нажал кнопку дверного звонка.

        Бабуля его радостно встретила, угостила ароматным чаем с засохшими баранками,  села напротив в старое кожаное кресло и приготовилась слушать. При этом она, по старой привычке, вязала носки, а ее рыжий кот с белыми лапками, играл рядом с клубком шерстяных ниток.

           Начав свою речь со слов, что он самый лучший не только в своём деле, но и во всех остальных, Семён Виолетович продолжил рассказывать какой он умный был в молодости и как ему не хватает умных людей сейчас, в его окружении.

           — У меня тяжелая жизнь, — говорил он бабке, Марие Петровне, — вокруг одни дураки, я самый умный из них. Каждый день я говорю им об этом, но мне никто не верит. Неужели люди не понимают элементарных вещей и не могут отличить белого от чёрного...
         Бабуля участливо взглянула на Бампера, грустно улыбнулась и в знак согласия закивала головой.

       Гордый и воодушевленный Семён Виолетович решил поведать бабке историю своей юности о которой он даже жене боялся признаться.

           — Мария Петровна, признаюсь честно, в молодости я несколько книг прочитал и даже увлёкся поэзией, написал стихотворение, как сейчас помню: «Выхожу один я на дорогу,
впереди туман, не видать не зги...».

          Услышав о поэзии Бампера, старушка встрепенулась, как курица на насесте, сразу вся преобразилась, вскочила с кресла и подойдя к шкафу с книгами, выбрала две.
        — Семён Виолетович, я тоже писала стихи, у меня даже несколько сборников вышло, вот послушайте.

       Старушка снова села в кресло, открыла первую страницу толстого сборника и принялась читать, растягивая окончание каждого слова, искоса поглядывая на Бампера.

        Ее кот сел на задние лапы, поднял голову, а когда Мария Петровна произнесла вторую строчку, он втянул голову в плечи, развернулся и убежал на кухню.

     Бампер сделал вид, что ему интересно, он положил руки на колени, вытянул шею и голову в сторону старушки, растянул губы в полуулыбке и приготовился слушать.
       Марина Петровна читала свои стихи не останавливаясь. Через час Бампер непроизвольно опустил голову, улыбка сошла с его лица. Ещё через час у него появилось желание убить бабку.

        Казалось ничто не может остановить поэтический настрой Марии Петровны, ее голос окреп и появились металлические нотки.
        ...Я знаю, что наступит день,
        Я заявлю всем об удаче,
        И мне совсем будет не лень,
        Писать свои стихи на даче...

Бампер с тоской посмотрел в окно и заскрежетал зубами. Говорить самому,  желание пропало, но и заставить бабку остановиться он не мог.

       «Что же мне ей сказать, чтобы она замолчала, — лихорадочно соображал Семён Виолетович, — бабка ещё первую книгу не закончила читать, когда откроет вторую я не выдержу...».
        Выручил Бампера звонок его сотового телефона, звонила жена и спрашивала, что приготовить ему на ужин.

       Услышав голос жены, Бампер вскочил, изобразил ужас на лице и закричал в трубку: «Не может быть, как такое могло случиться, я сейчас немедленно приеду!» — и обратившись к удивленной старушке, растерянно остановившейся на полуслове, скорбно, дёргаясь, произнёс:

       — Мария Петровна, извините, я должен бежать, случилось непредвиденное, меня срочно вызывают.
       — Как вызывают? Куда? — удивилась Мария Петровна, — я ещё не все свои стихи вам почитала, как же так.

       На лице старушки выразилось недоумение и разочарование, она ещё раз заглянула в книгу и взяв Бампера за руку умоляюще произнесла:
         — Семён Виолетович, вот послушайте ещё одно мое стихотворение о любви.

         «Хватит с меня любви, на волю, в пампасы!», — мысленно прокричал Бампер, вырвался и побежал вниз по лестнице.
Больше он к Марие Петровне не приходил.