За справкой

Стаканин был обычным безобидным дебилом. Но не все этому верили. То ли из зависти к его клетчатым кедам, то ли по другой причине, начальник приказал охраннику не пускать Стаканина в офис без справки от психиатра.

В очереди в регистратуру он стал громко рассказывать стоявшей за ним пенсионерке, что целью его визита является посещение стоматолога по причине больного зуба. Скорее всего с громкостью Стаканин переборщил, потому что пенсионерка передумала лечиться и выструилась из поликлиники прямо в бахилах. Остальные расступились, предлагая ему обслужиться вне очереди.

Просунув голову, насколько позволял диаметр окна и размах ушей, Стаканин произнес специализацию желаемого врача крайне бегло, как бы невзначай. Девушка в халате окинула его грустным регистратурным взглядом и повторила то, что она услышала: “пшик”. Стаканин огляделся по сторонам и произнес с ударением на последнее рэ. “Пшир?”, - спросила регистраторша. Ее пожилая коллега оторвалась от своего клиента и сделала попытку расшифровки: “Вширь, наверное”. Молодая поверила опыту сотрудницы, поэтому задала уточняющий вопрос: “Вширь чего или кого?”. Теперь четыре работницы учреждения смотрели Стаканину в лицо и неизвестно сколько глаз смотрели на ту его часть, что осталась снаружи. Стаканин шестым чувством спереди и пятой точкой сзади ощутил оказываемое ему внимание и понял, что придется раскрыть карты.

“Номерок к психиатру надо”, - сказал он настолько отчетливо, что самая опытная из регистраторш отреагировала немедленно. “Не надо кричать. К кому вам номерок надо мы уже давно поняли”. Сквозь сгустившуюся толпу ожидающих Стаканин пробивался с придуманной им еще в окне отговоркой: “Справку получить для управления эскалатором”. Конечно же он хотел сказать ‘экскаватором’, но при легком ударе застрявшей головы о крупный дырокол, стоявший на столе у регистраторши, произошла подмена технических терминов. Однако очередные уже начали что-то подозревать. Детей, во всяком случае, сгрудили около тумбы со спящим охранником.

Стаканин пошел в другую сторону, туда, где располагался лифт. К счастью, лифт тут же громыхнул тормозами и двери распахнулись прямо перед его носом. Стаканин вежливо пропустил опустившуюся медсестру в белом халате и перед тем как войти нажал кнопку с четверкой, дабы поскорей уехать с глаз беснующейся перед двумя окошками толпы. К сожалению, лифт оказался слишком шустрым для богоугодного заведения и с ракетным гулом унесся к невиданным Стаканиным до тех пор высотам. По шелесту бесформенной очереди он понял, что его поступок вызвал очередной приступ беспокойства. Спина чесалась от колющих взглядов. Чтобы расслабиться Стаканин стал читать объявление на стене сбоку и настолько увлекся, что пропустил очередное пришествие долбанного лифта.

Агрегат теперь работал только на спуск. Пациенты, включая инвалидов, карабкались наверх по крутой разбитой лестнице, предпочитая боль в коленях перспективе оказаться один на один с водителем эскалатора, зашедшим попускать лифт, как советские школьники запускали планеры и кораблики. Стаканин, между тем, успокоился и наконец вник в текст объявления, которое он внимательно читал уже пятнадцать минут. Если коротко, то оно пропагандировало антисептическую направленность медицинских учреждений методом ограничения возможности переноса загрязненной почвы в стерильную зону. Состояло объявление из слова: “Бахилы”, и знака - стрелки, направленной на ящик.

Далее воспоминания очевидцев посещения Стаканиным поликлиники изобилуют различными интерпретациями событий. Одни говорят, что, найдя кабинет психиатра, наш герой уперся лбом в косяк двери и стал громким шёпотом сочинять текст обращения. Другие утверждают, что он несколько раз стучал, но не реагировал на приглашение войти, поскольку после каждого стука отворачивался от двери, чтобы в очередной раз извиниться перед собравшимися за то, что отвлекает доктора по пустякам. Однако расхождения в показаниях имеют тенденцию к взаимному притяжению в финальной части поликлинической трагедии. Очевидно, что Стаканин все же проник в кабинет и пробыл там не менее десяти минут. А дальше случилось то, что гардеробщица с высшим образованием Сильфида Викентьевна назвала цивилизационным коллапсом, а уборщица баба Зоя – четыре класса поселковой школы - словом, которое имеет много значений, но в рассматриваемом нами случае, является кратким синонимом определению, данному образованной гардеробщицей.

Избранные очевидцы наблюдали как впервые в истории психиатрии врач гнался за пациентом по коридору и по лестницам, снося на своем пути носителей различных заболеваний не зависимо от их происхождения. Затем к поликлинике подъехала скорая с мигалкой, которая забрала бьющегося в истерике доктора, чтобы отвезти по месту прохождения им студенческой практики много лет назад. Что касается Стаканина, то его следы теряются на некоторое время. Одни говорят, что его видели в пивбаре “Четвертое измерение”, другие утверждают, что он устроился мотиватором в школу блоггеров. Мы продолжаем наблюдать.