Добро прошлого - часть настоящего

 Дом Галицыных расположен почти в центре улицы, на хорошем, красивом месте.
Обстоятельный мужик Иван Матвеевич. Хозяйство его добротное. Управляется он с небольшой помощью жены и подрастающих дочек. А их у него уже четыре и пятого ребёночка ждут - вот-вот должен народиться. И тут его постигла страшная беда: грозой убило жену. Но жена Ивана Матвеевича не мгновенно умерла, а какое-то время продолжала жить, дышать. Метрах в трёхстах от их дома была сельская лечебница, в которой этим непростым делом уже несколько десятков лет занимался фельдшер. Иван Матвеевич сам побежал за ним, в ногах валялся, умоляя помочь жене.

- Ты беги к ней, Иван Матвеевич, а я следом буду,- отозвался фельдшер. Прибежал и, глянув на женщину, понял, что ей минуты агонии остались, а... живот... Под намокшими под дождём юбкой и кофтой, облепившими тело, живот просто ходуном ходил.
- Иван Матвеевич... Видишь, что с животом? Нынче-завтра родить должна бы. Живёт ребёнок! Не делал я этого никогда в жизни, но тут вон - что! Жену не спасти, а ребёнка можно попытаться.
- Как его спасёшь? - всё пропало...
- Разреши мне живот вскрыть. Ребёночка вынуть, только срочно - сердце у матери почти не бьётся, ребёнок уже задыхается.
- Делай, что надо! Спасай невинную душу!

Так появился на свет мальчик. Петром его назвали. На удивление крепкий, здравый. Закручинился Иван Матвеевич: что делать с такой оравой и все мал мала меньше? - Но...   С Петей сестра помогла - своего кормила грудью и на племянника молока хватило. Чуть не год бился Иван Матвеевич, но без хозяйки не обойтись. Была в селе девушка-сиротка. Жила у людей Христа ради. Посоветовали Ивану Матвеевичу посвататься к ней.
- Куда ей? Молодая, а тут такое ярмо надеть... Не пойдёт. А я бы не против. Не красавица, но умница и работница золотая.
- Конечно, не панствовать её позовёшь, но и сиротская доля не легка - спину гнуть, да угождать за кусок хлеба и угол в чулане врагу не пожелаешь.

И ведь посватался! Послушал дельного совета, да и деваться ему некуда. А она только спросила:
- Обижать меня не будешь, Иван Матвеевич?
- Я тебя женой, матерью, хозяйкой в дом зову.
Вот и весь сговор. В чём была, да с узелком крохотным вошла в свою новую жизнь и в жизнь чужих людей, которые должны стать ей самыми родными.

Обвенчали их в храме. Вечером посидели самые близкие, а с утра раннего - дела. И все неотложные. Прошло недели две. Анютка обживается в новом доме, с новыми людьми, их порядками. Со стороны - подвиг совершает, а ей хоть и трудно, да в радость: нахлебалась она сиротской долюшки, ласкова с детьми, но всё в меру - жизнь нелегка, готовы должны быть ко всякому.
- Вань,- обратилась к мужу,- а Петя так и будет жить в чужом доме при родном отце? Да и я ему теперь не чужая.
- Маленький он. Сестра кормит. Там ему хорошо.
- Чего ж хорошего? Сёстры не привыкнут к нему, помехой им станет, да и он подрастает, по той мамке плакать будет. Надо забрать. Нельзя откладывать. Внеси люлюку , я её в порядок приведу, полог на неё сделаю, а ты поезжай с Дахоней за сыночком.

Что говорить? Мигом люльку внёс, Каурку запряг и за мальчонкой! Едет - то слезой умоется, то улыбается во весь рот.

Налаживается жизнь. Петя растёт, девочки мамой называют Анютку. Слушаются её. Всё хорошо. Всё слава Богу. Анютка волчком крутится - за всем догляд нужен, всюду руки требуются. И вдруг почувствовала она себя как-то не так: то голова кружится, то в глазах потемнеет. Открылось скоро - тяжёлая. Дочки и муж берегут её, только и слышно: посиди, отдохни.

Родился мальчик. На  мать похож. Радость настоящего материнства не заслонила её приёмных детей: боялась, что им обидно будет, как она маленького жалеет, ревность появится. КОлюшку своего, и наедине-то лишний раз не ласкала, а уж при детях только глазами да улыбкой любовь выказывает. Старшие КОлюшку и Петю, любят и нянькают, как минутка выдастся. Минул Коле пятый годок и второй у Анютки с Иваном Матвеевичем народился - Вася. Только болезненный он, слабенький. Но и его выходили, вырастили, на ножки поставили. И снова беда - больным душевно оказался  Вася. Что приключилось с Иваном Матвеевичем - загоревал о сыне или в трудах надорвался, стал похварывать, да всё тяжелее. И слёг.
- Анюта, прости меня. Оставляю на тебя всех. Знаю, что не бросишь их, поднимешь. И любят они тебя, слушаться будут. Одно горько: тяжело тебе будет. И ни словечка больше не сказал, никакого наказа не дал.

Бегут год за годом. Анюта дочерей замуж выдала, Петю женила и отделила - напротив - окно в окно - ему избу поставила. Своими семьями, своими домами теперь живут, но к родителям дорожку не забывают, и друг с другом, чаще всего, у родителей встречаются. Пришло время и Колю женить. Искать невесту не надо - сам нашёл.

Нина очень улыбчивая красавица-смуглянка. Он – огромный и нескладный, с симпатичными ямочками на щеках, большими яркими сочными губами, которые не то что его красили, но придавали ему какую-то детскость.
«Как они могли сойтись?» - всегда и все удивлялись. – Вот уж точно: браки совершаются на небесах».
               
Молодую жену Николай привёл в дом, где жили он, его мать и душевнобольной брат Вася. Васякой его зовут на улице. Ему уже лет двадцать, но карманы коротковатых ему штанов всегда набиты ржавыми гвоздями, обрывками верёвочек, другой чепухой, имевшей для него не просто большую, но особую ценность.

Васяка мало говорит, больше молчит, но иногда, чем-то впечатлившись, долго и упорно повторяет одно и то же. Даже самым хулиганистым мальчишкам он  жалок: длинный, очень худой со впалой грудью, шеей в каких-то уродливых шишках... Но глаза!  Как у телёнка, большие и добрые. Никогда ребята не обижали его, не дразнили. 

…И вот первый семейный обед. Молодые чинно сидят за столом. Щёки Нины полыхают, от смущения она не поднимает глаз. Свекровь мечется от стола к печке. Уже разложены хлеб и ложки, на середину выскобленного стола поставлена, одна для всех, большая миска аппетитно пахнущего мясного борща. Васяка идёт к столу, но, не видя для себя ни ложки, ни хлеба на обычном месте, ни табуретки, на которой он всегда сидел, недоуменно смотрит на мать, брата, молодую, для него непонятно почему, сидевшую у них за столом женщину.

Мать бросается к нему, хватает за руки, пытается увести  от стола. Тихим дрожащим голосом внушает:
- Вася, сынок, садись вот тут, в уголочке. Ты  тут теперь будешь есть.
Ничего не понимая, Васяка упирается, глаза его наливаются слезами, он бормочет:
- Васяка есть хочет, Васяка есть хочет…

И вдруг Нина спрашивает:
- Мама, а раньше Вася, где ел?
- Да с нами, за столом… но ведь ты молодая, брезгать будешь. Вот мы с Колей и решили кормить Васю отдельно.
- Нет, мама, пусть Вася сидит на своём месте. Пожалуйста, положи ему хлеб и ложку.

Не сдержалась мать, заплакала горько и… благодарно.
Васяка привязался к Нине всей душой. Когда она родила первенца, он твердил, не переставая:
- Моя Нина родила... Моя Нина родила... - Смеётся счастливая Нинка. А Коля шутит:
- Нинка моя! Не твоя! Моя Нинка родила!
- Твоя Нинка, а моя Нина! - не соглашается Вася. И снова готов заплакать.
Смех и грех.

…Прошли годы. Васяки давно нет. В семье  трое внуков: двое мальчиков и девочка. Нарадоваться бабушка на них не может! Коля и Нина живут душа в душу.
Как-то пошли они к родственникам на большую гулянку. Приглашённые веселятся, а соседки, и даже с других улиц женщины, пришли посмотреть на веселье - принято так в их селе. Время от времени хозяева сами или пошлют кого-то, угощают пришедших - не гостей. Спиртное, закуски подают - такие им честь и гостеприимство воздаются.

Гулянье идёт своим порядком: в одном кругу песни поют, в другом пляшут, бьют дробь под гармошку, частушки поют-выводят. Коля же с Ниной из-за стола не выходят. Нина не любит плясать в кругу.  Она обернула зубья гребешка бумажкой и весело подыгрывает гармонисту. Коля рядом с ней: то улыбается, а то, к месту и не к месту, заливается счастливым смехом.

Вдруг он встрепенулся - среди "гляделок" свою соседку увидел:
- О! Димитривна! Иди сюда! Как я тебя давно не видел! Как я тебя люблю!

Все обомлели, и сама «Димитривна» опешила. Нина отвела гребешок от губ, легонько ткнула мужа пальцем в лоб:
- Ну, ты и весельчак у меня…
И снова за гребешок. А Николай весело гогочет… заливается...

…Бежит время, торопится. Николай и Нина - колхозные пенсионеры. За доблестный труд награждались не раз. Их сыновья давно женаты, разлетелись по городам. Дочь живёт в Москве, недавно замуж вышла, родила первенца. Нина – в дорогу: надо помочь дочке. День за днём - прошла неделя, другая идёт. Николай занимается хозяйством. Вечерами в дом не спешит, ищет причину подольше во дворе задержаться.

- Ну, заходи уж, - зовёт его мать, - ужин на столе.
Николай заходит, вздыхая, идёт к умывальнику, долго моет руки, поплёскивает и на лицо. Мать с тревогой следит за ним – сын стал таким хмурым, замкнутым. Неужели что-то от неё скрывают? И вдруг Коля заплакал, уткнувшись лицом в огромные, закаменевшие от постоянного труда ладони.
- Что? – выдохнула помертвевшая мать.
- По…по… Нииии - нке соскучился, не могу без неё…

Сухонькими руками старенькая мать обняла своего огромного сына, прижала его голову к груди. Слёзы лились по её щекам, терялись в глубоких морщинках, а губы… улыбались…

…Тяжело переживали Нина и Николай утрату матери. Дожила она до глубокой старости, таяла, как свечка. Четыре дочери и двое сыновей не отходили от матери. Взгляд её и каждое словечко ловили. Тут и внуков гурьба. Их выпроваживают на улицу, чтобы не мельтешили, не обеспокоили бабушку, а она, превозмогая боль, улыбается. Даже утешает плачущих - не горюйте обо мне, я счастливая. Вон вы у меня какие! Отчитаюсь перед отцом вашим... моим Ваней... 

Нина зачастила в храм, молилась о душе своей второй мамы. Но их поджидало ещё горе. Старший сын, живший в Молдавии, скоропостижно скончался. Его жена не разрешила перевезти тело на родину. Поехала Нина, но не успела на похороны, только поплакала, попричитала на свежем бугорке. 

Вернулась Нина и не узнала своего Колю - седой, исхудал. Но, увидев Нинку,
встрепенулся, заплакал и заулыбался... Такой он, её Коля.

Не остановить жизнь ни горем, ни радостью! Идёт она неторопливо и приносит радость бытия - светит солнце, цветут сады, щебечут птицы. В доме Николая и Нины не бывает затишья: дети, брат, сёстры, племянники, внуки,  соседи идут к ним набраться благодати, поделиться радостью и просто обсудить новости.
Добро, рождённое в прошлом  прирастает  добром в настоящем.