Судба решает или мы?

     В далёком 1982 году по направлению руководства «СПОРП Атлантика»  я отправился из Севастополя  в Москву в Управление кадрами министерства рыбного хозяйства на годичные курсы английского языка.          
     Начальник отдела кадров, измерив меня оценивающим взглядом, произнёс : « В ведомстве  специалистов со знанием английского, как собак нерезаных. А вот с португальским  у нас проблема. Будешь учить португальский! Окончишь курсы, сразу отправим тебя в Гвинею Бисау в наше представительство, человека заменить некому.
        Я задумался. И чем больше думал, тем больше не желал такого поворота событий. У меня была мысль отучиться и работать по контракту на иностранных пароходах, где мне просто жизненно необходим английский, и ни разу португальский, чтобы понимать и окружающих, и технические характеристики оборудования, механиком которого я и являлся. Но на другой чаше весов — представительство  в Гвинее Бисау. Западная Африка. Зарплата!
   

 Ночь я не мог уснуть и ломал голову, как быть. Ум твердил: «Это большая удача! Ты везунчик! Но сердце противилось: не хочу!»
     Через пару дней я снова пришёл  в отдел кадров министерства и решительно сказал своё нет. Начальник недоумённо взглянул на меня, процедив сквозь зубы что-то вроде: «Ну и идиот!» Я сделал вид, что не услышал.
      И с энтузиазмом начал своё обучение.    
     …Прошли годы.  Советский Союз распался. Крым остался в составе Украины,  и я предпринял поездку в город Николаев в одно из агентств, занимающихся комплектацией экипажа на иностранные суда. В агентстве я столкнулся с давним знакомым, и после удачно завершённых дел с трудоустройством, мы решили посидеть и отметить это в ресторане. Пригласили и директора агентства.
     Хорошо сидели, выпивали, но директор категорически отказался от спиртного, да и в еде был привередлив, как балерина. Я после пары рюмок водки не выдержал и обратился к нему, прищурившись: «У нас про таких говорят : або хворый, або падлюка!»
   

 Он аж дёрнулся в мою сторону. Но я вовремя притормозил: « Сорри, сорри!»
     Первое, — примирительное сказал он. — Болен. Нельзя мне пить. Да и жить, похоже, мало осталось.
      Мы с товарищем внезапно протрезвели. И только тут я заметил и его синюшные круги под глазами, и серость кожи, и медлительность речи и  движений.
      А он продолжил неторопливо:
     —Думал, повезло мне несказанно, когда вызвали внезапно из Камчатки в Москву на курсы, — перспектива нарисовалась, один шанс из тысячи!  Курсант какой-то отказался от учёбы, меня на его место быстренько определили. Португальский язык. Потом командировка в Гвинею Бисау. А там это и случилось. Вы знаете, от какой болезни больше всего людей на нашей планете умирают?
     —СПИД? — попытался угадать мой товарищ.
     —Нет, брат. От малярийного комара. Такая вот беда. Не хочу вам портить аппетит, но могу продолжить.
     —Говори, — ещё больше трезвея, дал отмашку я и налил себе в винный фужер водку. Я вдруг отчётливо понял, что это судьба свела нас показать мне, что было бы, если бы я не послушал тогда своё сердце…
     —Там, схема значит, такая — пытливо взглянув на нас, словно убеждаясь, готовы ли мы к этой информации, с паузами, продолжил он. — После укуса этой твари, в кровь внедряется его червяк и начинает изнутри пожирать печень, ну и другие органы. Короче, в крови он живёт и благополучно путешествует по организму.
   

  Я не выдержал и выпил залпом бокал водки в одиночку.
     —Ты в Москву на учёбу в 1982 прибыл?
     —Да. Откуда  знаешь? — удивлённо спросил тот.
     —Выйду на воздух, мутит меня, — произнёс я, тяжело поднимаясь со своего места.
     —Извини, мне не стоило такие вещи за столом…
     —Нет, друг, это ты прости меня! — выдохнул я  и, покачнувшись, поспешил к выходу…