По ленинскому пути

                Моя газета «По ленинскому пути».
    Журналистская карьера началась у меня  с Манской районной газеты «Вперед к коммунизму» в 1975 году. Это в Красноярском крае.  До этого я работал после окончания сельскохозяйственного техникума в родной Татьяновке Рыбинского района  ветеринарным фельдшером.
     Но летом  1981 года  окончил заочно филологический факультет Иркутского университета и осенью, по-моему, в середине сентября, был рекомендован редактором Идринской районной газеты «По ленинскому пути». Все газеты южной группы районов Красноярского края тогда носили ленинские названия: «Заветы Ильича», «Искра Ильича», «По Ленинскому пути» и так далее. Несмотря на такую хрущевскую дурь, газеты были все-таки интересные. Особенно шушенская, она лидировала на юге. Там всегда были мощные редакторы, один Василий Луговой чего стоил, и в этой же газете всегда  приживались  известные  в крае журналисты. Например, Вениамин Зикунов, считался в краевой журналистике лучшим,  почти как писатель  Виктор Астафьев. В последствии, Зикунов стал известным писателем края, его приняли в члены Союза писателей. Мы были близки по духу, в нашем издательстве он публиковал свои  рассказы и очерки. Да и газета у нас была своя. Литературный Красноярск».  Он тоже в ней печатался. Дружили мы до самой его смерти. Когда я писал книгу «История Литературы Приенисейского края». Вениамину Карповичу в ней отдал несколько страниц. Он их заслужил.
 В сентябре я приехал в район на собеседование к первому секретарю райкома КПСС Ивану Андреевичу Торжевскому. А через неделю уже вернулся в Идру редактором. Назначение меня радовало, за ту же самую работу, которую я делал заместителем редактора в Манском районе, я получал намного  больший оклад. Плохо, что Идра далеко от моей   Татьяновки, но я надеялся, что долго здесь не задержусь. Хотя село полюбил сразу и часто вспоминаю наш прекрасный коллектив. Проработал я в Идре  около шести лет.   Но сколько точно, не считал. Я уехал из Идры  в 1987 году. Убрал меня с хорошо насиженного места господь Бог. Убрал жестко, чтобы я задумался, чем обязан заниматься.
  Коллектив не выбирают, он уже был сформирован прежними редакторами, и я ничего менять не стал. Мне было двадцать восемь лет, самым старым сотрудником редакции работал заведующий отделом писем Владимир Иванович Рябовол.  Пожилой такой человек, грузный, неповоротливый.  Журналистом его  считать трудно. Страдал диабетом, совершенно ничего не делал и откровенно ждал пенсии. Я его пробовал  приучать к работе, но он сразу пожаловался первому секретарю райкома КПСС, Иван Андреевич вызвал меня и приказал.
  -  Дотерпи!
   Пришлось терпеть, я ушел из газеты в 1987 году, Владимир Иванович все еще «работал».  Собирал все «страшные»  новости редакции и раз в месяц или чаще носил их Ивану Андреевичу. Очевидно, это тоже считалось работой.  Например, что я сказал в редакции в  сторону Ивана Андреевича, зачем? Я это почувствовал,  старался   ничего  про первого секретаря райкома партии  в редакции не вспоминать. Владимир Иванович легко вышел из положения и   выдумывал «новости» сам.   А когда Иван Андреевич ушел  на работу в Красноярск, Владимиру Ивановичу носить «новости» стало некому, но и редактора и после меня  также долго  ждали  его «ухода» на пенсию. Поначалу заведующий отделом  писем пытался зазывать меня к себе домой, распить бутылочку-другую. Чтобы иметь крючок на редактора, но у него не получилось.  К спиртному я притрагивался только по какой-то острой необходимости. Равнодушен  к этому делу до сих пор.
  Заместителем редактора была Галина Васильевна Медюшко. Она любила журналистику. Знала газету, понимала свою ответственность за нее.  С ней было работать легко и интересно. Но года через три-четыре она перебралась в Ермаковский район. Кто стал моим заместителем после нее, убей не помню. Ответственным секретарем газеты тогда работал Василий Овчаров. Этот был настоящий журналист. Писал рассказы, очерки, публиковал их, как и я, в краевых газетах. Он тоже заочно окончил Иркутский университет, наверное, видел себя редактором родной газеты, но прислали почему-то меня. Это его обидело. Мы проработали  немного, в отпуск Василий поехал на Черное море, нашел в Краснодарском крае место в какой-то районной газеты и навсегда остался там.  Со временем Василий перебрался в Краснодар, но доброй карьеры ни писателя, ни журналиста так и не сделал. Хотя мог, он был способным литератором. И после меня его бы обязательно поставили редактором. Но  Василий поторопился. И много от этого потерял. На мой взгляд.
   Когда Василий Овчаров уехал в Краснодарский край, на его место, по совету с Торжевским,  я перевел Ивана Ивановича  Вагулкина. Парень молодой, добросовестный, но журналистикой он так, как я, или Вениамин Зикунов, или тот же Овчаров -  не болел. Было место, был оклад, вот он  и сидел. Впоследствии даже стал редактором районной газеты. Но увы, никто ничего о своей судьбе не знает. Ваня рано умер, очень рано. И какого-доброго  своего следа в газете не  успел оставить.
  Сплоченной журналисткой силой в редакции были женщины.  Это сотрудница отдела писем Галина Барабанова и Людмила Вохмянина. Их не нужно было подгонять, подсказывать. Если получали задание сделать какой-то материал, тут же его выполняли. Особенно старательной была Вохмянина.  Как мне рассказывали, недавно она умерла. Не помню, чтобы в мою бытность редактором в газете были какие-то серьезные конфликты. А вот хорошего делали много. Прежде всего, было решено все большие праздники отмечать коллективно. Не собираться у кого - то в доме. А, например, к празднику революции, 7 ноября, проводили редакционный конкурс на лучший торт, лучшее блюдо кухни. Лучше всего изделия кулинарии получались у Людмилы Ивановны Беспечной, корректора газеты. Отдел культуры готовил к выставке небольшой концерт, потом чаепитие. Все получалось запоминающимся.  Кстати, Беспечная  была родственницей Овчарову и через год уехала с семьей в Краснодар. До сих пор живет там.
 При редакции была типография, которой, по уму, должен был  руководить я.   Но я заходил туда редко. Там командовала Людмила Волкова, бригадир типографии и со всем успешно справлялась.  Я бы со своим авантюрным мышлением только мешал ей.  У Люды в бригаде  были прекрасные специалисты: линотист Сергей Голынкин, печатник Анатолий Боженькин, линотипист Зоя Курашкина.  Но самым ответственным человеком в типографии, которому я доверял и на которого всегда можно было положиться  -  Людмила Волкова. Дай ей бог здоровья и всем остальным работникам нашей типографии, которые на сегодня живы.
    Делали мы свои общественные мероприятия  в районном Доме культуры, себе в актив   мероприятие записывал и отдел культуры, и мы. Додуматься еще  надо, проводили рабкоровские  семинары с работниками районной больницы. Наши женщины приносили домашние блюда, что-то покупали за редакционный счет,  а медики смешивали холосас и спирт. Получался целебнейший напиток.  После него разговоры с рабкорами получались  теплей и веселей. Благо в газете был большой зал, в котором можно было поместить почти весь  районный центр. Жаль, что я так и не пристрастился к спиртному. Пели, плясали, танцевали. Спорили, как лучше освещать медицину в газете.
  Раньше девяти вечера работа с рабкорами не кончалась. Но я считал это работой, и потом стали считать их удачными и наши начальники из Красноярска. О  газете « По ленинскому пути»  в крае говорили вслух и часто.
   Все эти материалы мы тщательнейшим образом готовили в печать. А после окончания года формировали из вырезок и фотографий  прекрасный подарочный   фотоальбом и отправляли его сначала в краевой союз журналистов, ну, а они уже, слали  его на Всесоюзный конкурс массово-политический  работы редакций районных газет. Наша газета, единственная в крае, три раза подряд получала в Советском Союзе  третьи места за массовую  работу с селькорами и читателями. Второго, тем более первого места, нам, в принципе, не могли дать, находились редакции поближе к Москве.   Соответствующую денежную премию  мы делили на всех. А вот сумму премии вспомнить не могу. По возрасту. Но в подшивках районных газет, во время моей работы в ней,  про эти премии можно что-то  найти. Если будут желающие искать.
   К общественной работе  отношу и агитационные пробеги, которые мы проводили всей редакцией. Для того, чтобы бежать, нужно тренироваться. Люда Вохмянина не участвовала, из-за боязни семейных проблем, а вот Галя Барабанова, Люда Беспечная  согласилась сразу. Тренировки мы проводили  утром, на стадионе в райцентре. Галя  утром доила корову, отправляла ее в стадо. И к нам на стадион.  Договорились с редакцией Краснотуранской районной газеты, чтобы они нас встретили. Это было летом. К приему гостей они хорошо подготовились. Поймали два мешка прекрасной рыбы, сварили в котле литров на двадцать ухи.  Все это запивали чаем на травах, вином и водкой. Кто, что любил. Я ни разу не нарушил свое правило на таких встречах не пригублять спиртного.   Мало ли что! Тогда на берегу Красноярского водохранилища мы провели прекрасное время. Тот пробег я с удовольствием вспоминаю и сейчас.
   Вторым был агитпробег в Минусинске. Это уже  большое расстояние. Группу пробега сопровождало   ГАИ, медики нам дали врача. Уговаривались так: один бежит, а через два-три километра его меняют. Своих сил не хватало, пригласили в помощь девчат из десятого класса. Молодость победила. Обратно мы уже ехали на машинах.  Двухдневный пробег закончился на берегу Сыды прекрасным ужином. Вернулись домой к полуночи.
  В Минусинске работал довольно пожилой журналист Афанасий Артемович  Щадрин. Собственный корреспондент Красноярского рабочего по югу края. Он позвонил мне и предложил съездить редакцией  в Ергаки. Мы с Галиной Ивановной Лавреновой, бухгалтером, кстати, лучше, чем она бухгалтера я в жизни не видел. Так вот,  мы все оговорили, деньги нашли, автобус откупили, взяли в Минусинске Афанасия Андреевича с женой Ириной,  так я первый раз побывал в Ергаках. Заразился ими и езжу туда до сих пор два раза за лето. Сейчас уже тяжеловато, семьдесят два года,  а от Красноярска  шестьсот с лишним километров, но пока еду. До Висячего камня до сих пор  дохожу легко. Помогают тренировки. Каждый день я прохожу десять километров, по выходным пятнадцать- двадцать, как получается. Но держу себя в форме, ведь за письменным столом приходится сидеть много.  И без движения быстро развалишься.
 Всю эту мою активную деятельность в редакции  заметил Юрий Степанович Панфилов, начальник управления издательств, полиграфии и книжной торговли края, он мне предложил перейти к нему в управление заместителем. Управление же рекомендовало мою кандидатуру бюро крайкома КПСС на учебу в Новосибирскую высшую партийную школу. В начале марта я был в крайкоме на бюро, меня утвердили на учебу. На радостях я съездил к брату Ивану Петровичу в Минусинск, он там работал гинекологом, мы обсудили ситуацию, и пришли к выводу, что я дал согласие правильно. Но с этим не согласился  Бог. После восьмого марта я вернулся из Красноярска, а двадцатого числа у меня открылось острое желудочное кровотечение. Хирург был в загуле, его почему-то никто не подменил, и я к утру понедельника  уже с трудом открывал глаза. Благо была хорошая погода, хирург вызвал санавиацию, из Красноярска прилетел специалист, стал лить в меня литры крови. Кровь дали все женщины редакции и  типографии: Вохмянина, Барабанова, Волкова. Но   беду остановила, скорее всего, кровь Зои Курашкиной. Она была  беременна. По-моему шестой или седьмой раз на то время, а у беременных кровь легко и быстро сверстывается.  В течении двух с половиной часов  все пришло в порядок. Меня этим же самолетом увезли в Красноярск, где сделали резекцию желудка.  Хотя теперь понимаю, что этого можно было и не делать.  Вот уже тридцать восемь лет я практически инвалид. Операция лишила меня возможности нормально кушать.   
   Четыре месяца был на бюллетене, что-то там не так срасталось, потом срослось, но то, что осталось от желудка, не хотело работать как нужно.  Маюсь до сих пор.
   Больше я редактором работать не стал. И в партийную школу не поехал. Перешел в газету «Красноярский рабочий» собственным корреспондентом, через год меня перевели в Красноярск заведующим сельскохозяйственным отделом газеты, дали хорошую квартиру. Верхом своей журналисткой работы могу считать должность собственного корреспондента «Парламентской газеты» по Красноярскому краю, Туве и Хакасии. Это газета Государственной Думы и  Совета Федерации. Но к этому времени у меня уже было свое  издательство «Буква Статейнова», которое живо  до сих пор.
 После операции я понял, что  Господь, отправил меня на землю писать, а не заниматься какой-то чиновничье   работой. И периодически напоминал об этом. В том числе и кровотечением. Кстати, известный российский писатель Владимир Топилин из  Чибижека тоже стал писателем, после того как упал ночью с лабаза, вернее лабаз рухнул сам, и пересел в инвалидную коляску. От избытка свободного времени вспомнил, что когда –то писал стихи и маленькие рассказы. Мама поддержала. За совсем небольшое время он и стал известным на весь мир. Мы с ним дружим с тех пор, когда он впервые приехал ко мне в Красноярск в издательство.
   А я сильно увлекся карьерой чиновника, вот  Небо  и поправило. С 1987 году, когда я выехал из Идры, написал больше шестидесяти книг. Они есть во многих библиотеках России, в университетах  Европы, Америки, библиотеках Японии и Китая. Все мои исторические книги покупает представительство в России  библиотеки Конгресса США. Самой на сегодня известной библиотеки мира.   Но в Идринской районной библиотеке их нет.    Не слышал я, чтобы Идринская  ЦБС мои книги покупала.
  Больше всего я пишу на исторические темы, особенно по истории Приенисейского края и Сибири, остальные -  художественные.
                Анатолий Статейнов.
 Редактор Идринской районной газеты «По ленинскому пути» с 1981 по 1987 годы.