Любша - ковать судьбу или любовь. Глава 8

По нраву пришлись новые шеломы брата и Влатиатар князю Волхову. Они не только были непробиваемы и легки, но меняли размер и форму под голову того, кто надевал их.

– Знатная броня. Заметил Волхов примерив попеременно шелом брата и невестки. – В какие сроки сможет девица сотворить подобные для войска? Следует как можно скорее облачить в такую броню людей.

– Знамо дело следует, да вот только одна она и едва поспевает кольчуги ладить, для коих ты ей змеек посылаешь. Споро трудится, да пока недостаточно для войска. Стрелы ведь тоже нужны.

– От девицы уж кожа да кости остались, так умаялась. Подхватила Влатиатар разговор. – Надо бы изобрести ей для помощи какую придумку. Волхов, ты у нас знатный чародей, может сообразишь что. А коли моя допомога потребуется, то все, что смогу, все сделаю. К княгине подошла нянька с младшей дочкой на руках. Малышка с лето отроду капризничала и вырывалась из рук женщины. А лишь оказавшись на коленях матери ту же затихла и потянула ручонку за тонким шматком сала.

– Влатиатар мне ли тебе говорить, что божественные дары не приветствуют, когда их силу излишне пользуют. Переусердствуем, вообще без брони останемся. Не то, что новые, но старые доспехи силу потеряют. Волхов был задумчив и говорил медленно.

– Спорить не стану, но подумать все же следует. Как закон лада соблюсти и воинов уберечь. А то по всему выходит нарушение лада, когда одним мы выдадим зачарованную броню, а других обнесем. Как тогда судить, кому давать шанс выжить в бою, а кого как есть на смерть отправлять? Не унималась княгиня.

– Следует с матушкой совет держать. Волх взял в руку ладонь суложи, погладил успокаивая. Знатная княгиня ему все же досталась, радеющая не лишь словом, но и делом за вверенных мужней власти людей. После свадьбы с ним на советы ходила, людей принимала, а после сама решила отдельно от мужа просителей выслушивать, чтобы времени зря не терять.

Стараниями княгини сиротский приют, построенный при свекрови ее Шелони оставили лишь школой, куда приходили дети и взрослые грамоте да ведам учиться, а деток по семьям разместили. Лучше им было хоть и приемными жить, да в семье, чем гурьбой под присмотром одного – двух воспитателей. Вожанки, прибывшие с княгиней из отчего дома зорко следили, чтобы приемышей не обделяли, выделенным на их содержание добром, чтобы не смели глумиться, или по – другому сирот обижать. А коли случалось, что корысть приемным родителям очи застила, то не скупилась княгиня на наказания подобным пройдохам. Много разных задумок Влатиатар внедрила в Словенске, в Руссе, прочих городах и весях. За то народ ее боготворил, а муж так и вовсе души не чаял в своей любушке.

– На утренней заре свяжусь с матушкой. Волхов встал из – за стола. – А прежде пойду отыщу дочь Янислава, следует послушать, что она сама, да отец ее на сей счет мыслят. Он подошел к княгине и поцеловал в лобик, сидящую на ее коленях младшую племянницу Арлейс. В беличьей шубке с капюшоном, обнимавшей её тельце, девочка казалась воплощением тепла и уюта, словно сама природа заботливо укрыла её пушистым одеялом. Крошка пару седмиц как достигшая одного лета, была точно весенний ветерок – легкий, воздушный, почти невесомый. Её светлые льняные волосы, тонкие и мягкие, будто шелковые нити, выбивались из – под тонкой белой шапочки, придавая ей вид белой альвы . Хрупкость её подчеркивала утонченность, а нежность облика напоминала о первых лепестках цветка, распустившегося под утренним солнцем. Светло – серые глаза Арлейз сияли чистотой и любопытством, заглядывая в мир с удивлением и восхищением. Пухлые подобные барвинку губки, приоткрылись в улыбке.

Она играла с сушеными ягодами смородины, поднимая их потоком воздуха вверх и закручивая в замысловатом танце. За внешней мягкостью скрывалось куда значимое, чем можно было разглядеть человеку непосвященному. Она владела чарами воздуха, лёгким дуновением которого могла заставить предметы танцевать паря над землей, а мягкие вещества менять свои формы. Каждый её шаг был наполнен легкостью, каждый жест – невидимой силой, способной управлять ветром. Маленькое создание, окруженное тайнами природы, казалось частичкой самого ветра, который мог нести её куда угодно, оставляя за собой лишь шёпот своих крыльев. Обычно дар воздушной стихии у женщин раскрывался, когда они вступали в пору девичества, а вот в Арлейз его приметили, едва той исполнилось девять лун. Тогда мать и няньки пытались ее учить ходить, она страшилась и вместо того, чтобы шагать, приподнялась в воздухе и засеменила ножками над полом. Когда княгиня была рядом, то не сдерживала дар дочери и давала ей волю. Но оставляя княжну на попечение нянек, опасаясь силы, коей дочь пока не умела с должной ответственностью управлять, надевала малышке ограничивающий силу амулет, присланный ее матерью Оху. От нее то внучке и достался дар управления воздушными потоками.

– Как считаете, может и мне с моей матушкой связаться? Вдруг и она поможет своей мудростью. У духов совета испросит. Предложила Влатиатар, беря в рот ягодку, поднесенную к ее рту дочерью с помощью потока воздуха.
– А чего б не спросить? Согласился с ней муж, Волхов же кивая произнес.
– Верное решение, невестка. Чем больше соображений у нас появится, тем больше благоприятных вероятностей отыщем. Племянница шутливо глянула на него и тоже одарила ягодкой. Волхов сотворил для малышки призрачного зайчика. Арлейз рассмеялась. Она постаралась его схватить, но ручки проходили сквозь, не имея возможности взять. Тогда княжна стала направлять призрак в разные стороны и окрашивать его во всякие цвета.

– Ты собирался искать Любшу. Вон она с девицами в хороводе кружит, между Миритрицей дочкой твоего воеводы Ясномысла и Оприной дочкой моего воеводы Видбора. Волхов вгляделся в ряды кружащихся в хороводе девиц, идущих противосолонь, тогда как парни во внешнем кругу вели хоровод посолонь. – Стоит позвать ее к столу, угостить, да и познакомить вас, как полагается честь по чести. Предложил князь Словенска, жестом подзывая слугу, вмиг оказавшегося рядом. – Ступай Осьмушка, приведи, как завершат танец вон ту девицу, что меж ясномысловой до видборовой дочками пляшет. Осьмушка было устремился исполнять княжий наказ, но был остановлен его братом.

– Стой, Осьмушка. Мы ныне уже зазнакомились. Волхов улыбнулся и облизнул губы. Взгляд его стал глубоким, словно наполнился отражением образа девушки, на которую он сейчас смотрел, а зрачки расширились от волнения. В них читалась нежность, смешанная с трепетом. Ему казалось, будто весь мир вокруг исчезает, оставляя лишь одно — ту единственную, ради которой теперь бьётся его сердце. – Сам ее приведу.

– Однако. Княгиня приподняла вверх светлые брови ехидно улыбаясь. – Ну, вот и отыскалась девица, что тебе, деверь, сердце тронула.

– Что? Повернулся к Влатиатар Волхов, – Не расслышал.

– Ничего, братец. Это я дочке. Улыбка княгини стала шире, но Волхов уже понял – смекнула хитрая вожанка кого он для себя приметил и лукавит. Княгиня пересадила дочку мужу на колени. – И я пойду. После хоровода обряд жаворонки будет. Поручь с женщинами птичку свою заговоренную запущу, да поймаю. Не зря же пекла ее ночью. Она лукаво поглядела на брата своего мужа. – Тебе, Волхов, как полагается, тоже жаворонка выпекли. Глядишь на следующую Комоедицу суложь станет заговарить твои блага. Она озорно глянула в глаза деверю и весело рассмеялась. – Варвара, обратилась женщина к старшей дочери, которая играла с подружками. Среди них удачно вписалась и племянница Любши. Ярка. Весь день с княжной провела под присмотром Збышки. – Пойдешь ли жаворонков запускать?

– Понятно, что пойду. Откликнулась княжна. Она тут же оказалась подле матери, которая уже развернула платок с пятью птичками из сдобного теста. – Идем, кивнула женщина головой в сторону хоровода, – Скоро начнут обряд. Вон уже и волхва Свазара идет с подручными. Ярка вдруг спохватилась, всплеснула ручонками.

– А я? На лице девочки была растерянность. – Я тоже хочу пойти. Мы ведь с Любшей и Збышкой тоже жаворонков в ночи выпекали. Она так жалостливо поглядела на княгиню, что у той дрогнуло сердце. Известна уже была история возлюбленной сына кузнеца Янислава и его деток хозяйке Словенска. – Можно и мне с тобой, матушка – княгиня?

– Разумеется, Ярка. Льдистые очи женщины, засветились теплом и нежностью. – Без тебя велю не начинать. Совершенно серьезно заверила она внучку кузнеца Янислава.

– А где же моя птичка? Она устремила на Збышку растерянный взгляд.

– У Любши наши птички, пошли. Збышка протянула к девочке руку, предлагая идти вместе. Но дочь Ярца запутавшись в подоле новенького сарафана из плотного шелка упала. Князь Волхов же улыбнулся, подхватил малышку на руки, отряхнул от снега и понес вслед за женщинами. Они пестрыми, многоголосыми ручейками, стекались к площади. Ярка бросила вопросительный взгляд на Збышку, но получив ее разрешение оставаться на руках князя, доверчиво обняла его за шею и во все глаза уставилась на волхву Свазару. Женщину средних лет, облаченную в сапфирового цвета, переливающиеся на солнце одежды, мягко струящиеся вокруг её тела, словно волны океана. Высокая из белого соболя кика , расшитая жемчугом и прозрачными самоцветами, делала ее высокую фигуру величественнее, придавая таинственность служительнице светлой богини. На плаще, развевающемся на ветру, была искусными руками мастериц вышита Великая Матерь Сва. Серебристые нити переплетались в изысканный образ, отражая свет далеких звезд. Сва, символ вечной мудрости и духовного света. Её фигура исполнена грации и силы, крылья расправлены широко, словно готовясь к взлёту, символизируя свободу духа и стремление к высотам сознания. Лицо богини выражало спокойствие и уверенность, глаза смотрели прямо, наполненные глубокой проницательностью. В руках она держала солнечный диск о шестнадцати лучах, излучающий тепло и свет, который является символом жизненной силы. Вокруг диска расположена вязь из растительных узоров, создававшая ощущение природной гармонии и единства всего сущего. Вышивка выполнена с удивительной точностью и вниманием к деталям, каждая линия и изгиб наполнены смыслом и красотой, отражая богатство традиций, ведущих свое начало от первопредков.
– Нравится? Ласково спросил Волхов очарованную Ярку.

– О-о-ох! Восхищенно выдохнула она, не смея больше ничего добавить.
Княгиня в сопровождении приближенных женщин встала на почетное место. К ней тут же устремились ребятишки, встали за спиной и по обеим сторонам.

Круги хоровода остановились и раскланявшись танцующие рассыпались в стороны, направились кто – куда, отыскивая в толпе друзей и родственников.
В горящий в центре круга костер добавили новых поленьев. Праздничный огонь лениво лизнул их, принимая в свои объятья и заполыхал выше и веселее. Костище задышало, загудело и покрылось мерцающими радужными искорками, когда волхва Свазара бросила в его недра золотистый порошок. Люди в одно мгновение образовали вокруг костра единые ряды. Ждали.

Со стороны детинца послышалась мелодия, издаваемая полсотней жалеек. Волхва Свазара подняла к небу голову и издала несколько протяжных звуков, подражая журавлиной песне. Помощницы вторили ей вслед, заполняя округу величественной торжественностью. Спустя череду минут она ударила своим посохом, навершием которому служил хрустальный шар, искрящийся в свете солнца и костра. Медные бубенцы, свисающие на серебряных цепочках по можжевеловому стволу, зазвенели и все стихло.

Свазара молча поклонилась людям поясным поклоном трижды, приветствуя в каждом из присутствующих свет божественного искрозарева, после прошла медленно вокруг костра, часто останавливаясь и заглядывая каждому в очи. Одним она улыбалась, а на некоторых глядела вначале строго, но строгость следом сменялась улыбкой мягкой, понимающей, принимающей. Взгляд ее фиалковых глаз при этом заискрился золотом, теплым и успокаивающим, придавая ей таинственности и мудрости. Свет в них становился особенно интенсивным, и ярким, когда волхва находила вреди людей хворых и страждущих, несущих на плечах непосильную ношу, потерявших родных и близких, не справляющихся самостоятельно с болью утраты. И каждому из присутствующих здесь людей казалось, что сама богиня в этот миг говорит с ним одним, даря надежду, утешение, благословляя и укрепляя веру. Вздох облегчения и освобождения прокатился по рядам людей, едва она завершила обход по кругу трижды, не пропустив никого. Её помощницы достали пыжатки и понеслась ввысь мелодия, которую сопровождали игрой на гуслях, гусляры – бояны, окружившие со всех сторон обрядовый круг. Вдруг Свазара стукнула оземь своим посохом и ввысь взметнулось синее пламя из хрустального шара на его навершии. Зазвучал усиленный чарами голос служительницы Матери Сва.

– Сорок сороков, сорока дорог, трижды по сорок все по твой порог! Сила Великая, Многоликая, пламя горячее, животворящее! Я лишь дитятко малое, искорка ясная, длани к небу подниму, славу тебе воспою!

– Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Подхватило людское море. – Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Голоса складывающиеся в единый становились громче. – Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! А волхва продолжила.

– Деды, да прадеды, бабки да няньки! Встаньте, поднимитесь! За руки возьмитесь! Предадимся мы силе Сва, целительной! Омоемся в пламени очистительном!

– Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Продолжили люди. – Гой! Сва! Гой! Сва! Гой!

– Есть у нас, у тебя, у меня три Матушки, три богинюшки! Первая видит! Вторая знает! Третья путь укажет! Гори вечно в моей груди, теки силой с моих перстов, сияй лучами с моих очей! Дабы мы и предки наши омылись от грехов своих да чужих в этой силе!

– Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Вновь присоединились к славбе люди. – Гой! Сва! Гой! Сва! Гой!

– Да наполнимся мы силой живительной, силой вещей, живу творительной, благодарность богам вознесем, их защиту и мудрость возьмем!

– Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Их глаза сияли золотом, не менее ярким, чем до этого у Свазары, когда она обходила их ряды. – Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Пространство звенело торжеством светлых богов над Темной Навью – Гой! Сва! Гой! Сва! Гой!

– Гой! Сва! Гой! Сва! Гой! Гой! Ма! Завершила волхва. Последний слог завис звоном в пространстве, все замерли.
 
Над площадью возникло куполом, уносящимся в небо розово – золотистое сияние. Люди стали подходить к Свазаре, а она касалась своим посохом их птичек из теста. Когда же тех, кто не добрался до нее она сама обошла, птички заискрились солнечным светом, ряды сомкнулись, люди подняли своих птичек на вытянутых руках ввысь. Затем стройные голоса стали зазывать жаворонков:

«Птахи небесные, жаворонушки дивные, в небе летайте, весну закликайте. В небе летите тепло нам несите, долю пресветлую, здравушку лепную, любовь ответную, жито богатое, державе защиту знатную, удаль молодцам, красу девицам, женкам приплод, в стадах добрый урод… " Кто –то продолжил петь песнь, как того требовал обычай, а кто – то, не удержавшись закликал то, что желал себе и близких, друзья и князьям. К людскому многоголосью присоединились звонари на капищах, в святилище Перуна в Перыни, на сторожевых башнях и в главном храме Словенска.

И тут в завершение обряда понеслись по небу стаи жаворонков. Люди и била утихли, а пение жаворонков, журчащее и трепещущее, постепенно переходящее с высокого чирикающего звука, в череду быстрых и мелодичных трелей благословляло обитателей земной тверди. Эти трели включали в себя свисты, щелчки и фырканья, создавая сложную и ладную мелодию.

– Весна! Весна красная дева дивная и прекрасная в наши земли пришла, радость нам принесла!

Вновь запели люди, вдоволь наслушавшись песни жаворонков, что словно по команде полетели дальше, оповестить всех о своем возвращении.

Люди же стали подбрасывать своих птичек, а после есть с наговорами, стараясь сродниться с той благодатью, что олицетворял собой и сам обряд, и жито, из которого птички выпекались. Каждый оставлял несколько кусочков от своего жаворонка. Один клал на поднос, а другой нес к реке. Те, что на подносах, после склюют птицы, а рыбы речные, тоже полакомятся дарами и благодатью.