Фрейн. Играем фарс! 28. 02. 2025

ИГРАЕМ ФАРС!

Дипломный спектакль «Шум за сценой» (28.02.2025) по одноимённой пьесе М. Фрейна студентов 4-го курса СГИИ.

Режиссёр-педагог — старший преподаватель А. А. Кузнецов.

Художественный руководитель курса — доцент Э. Н. Шевчук.

Мы оказались свидетелями театрального эксперимента. Исполнитель ведущей роли режиссёра Жака Далласа (Данил Штикель) в каждой из трёх увиденных нами постановок представил своего персонажа на разных этапах профессиональной карьеры. Соответственно, всякий раз менялись алхимия сцены, характер режиссёра и его отношения с труппой. В результате на один текст было сыграно три постановки с разной атмосферой. Так один и тот же уголок природы по-разному воспринимается в летнее погожее утро, пасмурный день и воробьиную ночь. У природы нет плохой погоды — есть любители разных театральных жанров.

«Мы с вами играем фарс! А фарс — это комеди! А комеди — это театр! А театр, это что? Это — жизнь!!!» — темпераментно напоминает труппе режиссёр Жак. Ему примерно лет 35, он пребывает в счастливой поре своего таланта, когда признание достигнуто, мастерство вышло из берегов ремесла, лавине креативной энергии нет никаких внутренних ограничений и забота у Мастера одна: чтобы здоровье выдержало этот бешеный шквал.

Образ режиссёра подан с невиданной степенью свободы — это демиург, и это буквально! (Белинда (Екатерина Солопова) (восторженно-благоговейно): «Смотрите: Бог сошёл к нам на землю!» Жак (иронично, как должное): «Ха-ха-ха! Да, Белинда, спасибо».)

Уверенность Жака подкрепляется его успехом на театральном рынке и бесконечной любовью к искусству. Под почти непрерывный смех зрителей на сцене царит атмосфера, не менее, первотворения! (Гарри (Иван Ковалёв): «Завтра премьера, а мы имели всего две репетиции. Мы даже не знаем, где кто стоит...» Белинда: «У бога было шесть дней, а у нас всего шесть часов».)

Жак по природе своей эстет, на данном этапе эта сторона его натуры не нуждается в рамках. Наблюдать за Жаком можно без устали: он то кузнечиком скачет с партера на сцену и обратно в зал, не утруждая себя обходами по лестницам, то вдруг бабочкой, нет, факелом(!) порхает по подмосткам. Так кошка мягко вскакивает на подоконник, как Жак преодолевает одно препятствие за другим, не задумываясь об этих движениях — он весь в дирижировании своим «оркестром»: «Придурки, давайте быстрее! Поскакали дальше! Музыка!! Свет!! Всё быстрее!!!». Его наряд как нельзя лучше подходит для таких кульбитов: струящиеся алые брючки и такой же шёлковый галстук-шарф в распахнутом вороте свободной белой рубашки, белые кеды; авангардная деталь — небольшое количество колец на первых фалангах пальцев.

Многообразие фонации Жака поражает воображение. Его бойкая грассирующая речь (согласование падает в обморок: «ты гениально всё придумать!») с богатейшей аранжировкой тонов и полутонов паузами и воспеванием гласных — сама по себе театр, вполне разборчивый и самодостаточный. Его негромкие взвизгивания и сдержанный вой отчаяния доходчиво доносят алхимию процесса… Неисчерпаемые вариации смешков на все сценические обстоятельства, как и спонтанные обмолвки, видимо, лапидарными французскими афоризмами — бонус его яркой речистости. Шумом это не назовёшь, скорее, это музыка сфер за шесть часов до премьеры, когда соловей-режиссёр на прогоне, переполненный граничными впечатлениями от перспективы, посвистывает, пощёлкивает, покряхтывает и даже покрякивает и спонтанно выдаёт каскады невыразимых колен... И актёры-таки его понимают! Пускай не сразу, но как-то до них доходит его месседж.

Не зря Жак постоянно обращается к Писанию, оно поддерживает и питает его на этом скользком пути вызывания из хаоса Порядка. (Путь в прямом смысле слова скользкий, ибо в фарсе редко кто устоял выше пояса.)

Любой актёр во время репетиции может обратиться к Жаку со своей «молитвой» о роли и смысле происходящего. Потому что ругательства от Жака имеют основу истинно отеческую: артистов он распекает и подкалывает, но при этом всегда готов переиграть свою колкость, а главное, успокоить актёра и настроить на рабочий лад. (Растерянный Фредерик (Никита Долинин) никак не мог уразуметь, зачем он тащит с собой коробку… Жак в усердии объяснений отлупил Фреди газетой за тупость — от безнадёжности, совсем не злобы! Однако узнав от Белинды, что от Фреди вчера ушла жена, Жак тут же переиграл настроение и заботливо закудахтал: «Понимаешь, Фреди... ты чувствуешь страх… Тебе нужно что-то родное... то, за что можно подержаться… Так вот, держаться можно за коробку!» И Фреди тут же вцепился в эту, ещё секунду назад ненавистную, коробку!)

Чувство юмора настолько присуще Жаку, что откликается на самые патовые ситуации. (Лёгкая на слезу Поппи (Анна Симачева), помощник режиссёра (мучительно стонет, трясясь от страха за судьбу спектакля): «Полиция!!!» Жак (спокойно): «Что полиция?» Поппи (почти плачет): «Они нашли бомжа!» Жак (смиренно): «Спасибо, Господи!»)

Однако к субординации на сцене Жак строг и ревнив. Гарри попытался было внести мотив профессиональных разборок, как тут же получил не только пресечение вольностей, но и «сверхзадачу». (Жак (приказывает): «Пузо вытащи!» Гарри (удивлённо): «Почему?» Жак (императивно): «Потому что надо играть вот так: пуза нет, но ты играешь как с пузом! Раз не умеешь крепить его!! Это сверхзадача!!!») Очень мило, ведь игра «с пузом» без накладного пуза на самом деле привлекает ко всем движениям Гарри внимание — он так забавно преображается!

Единственная актриса, к которой Жак относится с нескрываемым пиететом, это Дотти (Анастасия Астафьева), что понятно, ведь Дотти — антрепренёр, она вложила в постановку всё, что наскребла. По кошельку собрала труппу и единственное, на что всерьёз раскошелилась, это пригласила модного столичного режиссёра, который как раз находится в расцвете своего таланта. Дотти не только финансирует фьючерс «Продавец домов и тарелочка сардин», она же играет старушку домоправительницу. Уже на старте эта роль во фруктовый аппарат измотала её жонглированием сардинами, газетой и телефонной трубкой. Несмотря на то, что Дотти безнадёжно не догоняет, все в едином порыве поддерживают дорогую милую Дотти во всём.

Не менее аккуратно Жак относится к Брук (Дарья Юсупова). Цыпочка Брук, она же Вики, в умопомрачительном кружевном белье цвета первого снега невинно заставляет всех, во главе с Жаком, ползать по сцене, проверять свои подошвы в поисках линзы из левого глаза. Что делать! Ведь Брук без линзы даже не слышит… Её фееричный страх перед незнакомыми мужчинами — чистый негатив с позитива перед знакомыми. Нахождение рядом с ней у большинства представителей сильного пола отключает мозги и чревато «в уход». Один из секретов её головокружительного шарма — постоянное пребывание в режиме «блондинка включена», автоматически создающем фривольное настроение и игривость. Брук обычно «не здесь», а ...кто её знает, в каких мирах, но без такого обольстительного персонажа успешный фарс не сыграть, и кому, как не Жаку, да и всем остальным, этого не знать! Так что Брук, пока свежесть её облика словно весенняя мечта, пользуется привилегией внимания и вседозволенности на всю катушку. Впрочем, как утверждает Белинда, Брук и без линзы успешно проведёт свою роль до конца. Да и есть ли они в её огромных глазах, эти линзы?

Нервная система Жака ещё контролируется валидолом и профилактическими курсами в психиатрических клиниках, самобытные идеи пока неисчерпаемы. Наверняка этот заказ для него — подработка, что-то вроде «режиссёр на час», потому что он «любит «Ричард III» и рвётся от этой легкомысленной халтуры на большую сцену в Лондон — туда трубит его сердце, к великой трагедии! Но Жак — человек ответственный, и за невозможно краткий отрезок времени он творит невозможное — создаёт кассовый спектакль.

Однако любовь Жака к «Ричарду III» даже нас, зрителей, проняла: не видеть его новаторской постановки — жизнь просто в хлам!