Родина-10

Уж не болею ли я, с чего давеча сработала такую кучу скошенного сена, едва оторвали от дела, очень пристально в укор посмотрели в ее широко распахнутые глаза- озера, в воздухе зависло Стешка, Стешка; сколько веревочке не виться, все одно придет конец. Ох, пришел бы, не жаль прошлого, сорви цветочек, созрела я. Но паренек по улице ходит, не наберется духу; а сено сушится во дворе и на сеновале преет в тенечке, взял бы за руку, душат изгибы жажду просят фигуры. Степан озверел, будто проснулся из спячки, будто перед смертью пристает, охальничает всяко в баньке протопленной, мало ему моих испытаний, мук в мягкотелости моей, по всякому изголяться, противно на душе на распыл терпеть нестерпимо и откуда что берется, избирательный стал занудно противный; а каким то был десяток лет назад, нежным, предупредительным, изобретательно желанным, куда что делось. В интиме зверем участвует, будто скотина я какая; встань так, выгнись вот так, на колени, выгнись телом взад, руки кверху, будто вешать кого будет, завяжет через потолочный переплет стянет, привяжет не отвяжешься полусидя полу стоя, мочи нет ни какой в таком положении и шпарит свои дела поганые, терплю пока не в мочь, тогда силы покидают меня, вот тогда он еще боле распаляется; нравится падле мои стенания, визги и страдания телесные, принимает подлюка их за оргазм, мне то шипит, мол как тебе хорошо; а вот так то хорошо, я же готова его прибить, даже в плачевном состоянии, изверг какой то проснулся в нем. Козлову, соседку по верху спросила как с таким садистом справится, она покачала головой, выдавила- это последняя стадия извращенности, мой бывший то пил сильно и тоже подобное было, да я извернулась, догадкой клин-клином вышибают, поила самогоном; а туда дусту подсыпала, так околел не знамши от чего. Не осилила Степанида пойти на такое, правильно вишь учили мама с отцом, у них всегда оканчивались размолвки смехом, танцами, да пляской не без водочки конечно по христиански, по- русскому, что за дела на мою душу, в последнее время пристрастился хлестать веревкой толстенной, что тоже возбуждало его, стоит голый, не пьяный навроде, прибор поднялся до размеров ране не видимых, требует заняться развратными действиями, претит моя душа. Слабы мы женщины, в закваске разве дело принуждать нас как хотят, после войны помнишь разговоры ходили о их обращении с нашим полом, поймают которы мужики, али солдаты кого, так по очереди пропустят, в конце кончают, чтобы не сидеть за это всяко и режут и сжигают и всяко как придется; сейчас то боле редко зверства происходят, чем дальше лес, тем меньше партизанов, мужик который не оприходован, опасен по причине завсегда может черту перейти; а когда ублажен, то и врагу страшен, ежели напали на нас, то голову обязательно свернет уже тому кто напал, из за ревности многие сидят из за блуда нашего, по церковному прелюбодеяние зовется. Последня черта, после того кто, кого порешит, уходи от такого, бросай без сожалений, молодой не замечашь смотрит за тобой, светится свечкой будто в церкви, уж гореть так с таким; ну молодой, но позабавится сам бог нам велит, жизть коротка, лови момент, таких высот узреешь, жизть твоя покажется никчемной со Степкой-алкоголиком опосля такого, дерзай соседушка. В момент отреагировала Серафима, в любви на все готовые мы, этим и пользуются проходимцы, изверги и алкаши конченные, час возись тут с таким, в конце говорят бабы, из под него будешь выносить пока не околеет; а пить все одно будет, зимой бы лег отдохнуть на дворе и замерз, не надо искать по поселку, не надо глаза прятать в стыде народном в несостоятельности будто уличной девки, долго молва то следом бродит, долго,- эх дружочек мой поговори со мной, вот и мама твоя по особенному как то посматривает на меня, ждет будто чего то. Во всяких мыслях живет пребывает Серафима и все парнишку соседского имеет ввиду, нежный наверно и неумеха как начать и что за диво такое ко мне снизошло, в сомнениях вокруг, около, не решается, боится себя и его со стороны; люди как посмотрят на такое, узнают поди которые в радости судачить зачнут, унижать, оскорблять и всяко такое, стыдно, боязно и вера запрещает как Степан прознает, что содеет; ох устала в грубых объятиях пребывать в стокилограммовых тисках, тянет, хочется, нет сил боле познать тот сладкий плод; будто в радугу лечу, свечкою нетленной, проживаю на миру, я рабою верной. Вот уже как повернулось, стихами заговорила. ...

23.03.2025г.