Родина-11

новелла

11.
Не удивилась, стоит он соседский парнишка за частой оградой, смотрит в сторону, тоже вышел чего то притихшим, не шевелится. Про него это Любка с верхов улицы созналась, про него. Нетерпение женщины споткнулось о молчаливое дребезжание кузнечиков у компостной ямы, в углу огорода; оно дало уверенность застывшему сердцу следовать вслед повелению, прознать чего это он за ней наблюдает; она же замужняя, может не знает того, что к таким подглядывать нехорошо, неприлично так оно тикает в огляд не в заказ, торопит ее словно шило сапожнику уколоть не палец, а сердце; а оно стучит так самозабвенно, так стремительно, не угнаться разуму вслед чувству, длинный волос короткий ум, иэх то про нас и словно в огонь, сделав решительный шаг к нему спросила, не то что хотела,- Хочешь яблочко малец, на сорви, толи прохрипела, толи прошептала будто на правах хозяйки сада. Смекнул молодой о другом хочет она, да волнуется, на дежурный тон перешла хоть старше ночью показалась, да дрожание в голосе выдало, что не то хотелось говорить, в нем звучал испуг, неуверенность; но и нетерпение и еще, что то такое, от чего его тронуло. В торопях будто на скачках язык ответил не слушая хозяина, ноги произвели два, три шага язык самопроизвольно высказал не весть что,- Да, а яблоня цветы будет выпускать, завязь будет отметив при этом, при чем яблоко предложенные ею, вижу же, еще завязь, идет весна в полном разгаре; она, что не видит этого, но что то подсказало, да будь что будет, тенет к ней напрямую по юношески спросил,- у Вас и земляника цветет, тоже завязь идет. Она напропалую уже, хуже не будет, заметив оплошность свою, покраснев созналась,- целый день с ними вожусь, извините не приметила глаза, от солнца застило, яблочки только, только в завязь пошли, что это я не приметила.
- Верно о чем то другом думали, Вас Степанидой зовут. Нет, Серафимой по паспарту то мужа Степаном и меня следом Степанидой по улице прозвали и уже спокойнее,- я Вам обязательно нарву яблочек, они у нас крупные, не Бере зимнее, что у Вас, Алмаатинка, знаете такой сорт.
- Да у отца картинка висит, про них с большую репу вырастают.
- Вот не земляника то, а Виктория, обязательно нарву первые Вам. Вы не стесняйтесь, не то хотела сказать, будете слушать я пока раннею малинку Вам сорву, не уходите, подождите меня.
- Что Вы, что Вы, залепетал Николай и так время отнял у Вас,- ничего, ничего, Вы подождите, я наберу ее уже гте то видела, красненькая с одного боку,- Вы только подождите сейчас я. Ушла, шурша фартуком садовым прямо на ночной сорочке, не заметила видно, до того внезапная встреча схватила, охватила и волю и мысли и тело, говорила будто заведенная, не она будто; сердце стучало ровно и часто, хотелось все сделать враз и его видеть и малину собрать и дальше порхать. Он то сразу не понял, что произошло, хотел уйти, убежать; но случившееся, промелькнувшее в момент, в мгновение перевернуло все представления о ней; ее зовут Серафимой и даже ничего выглядит в ночной будто сорочке, зачем не одела платье, халат садовый как обычно, в нем порхала не подумаешь, что телом полна, мельком вочию не страшась ничего, выглядывали они сквозь и фартук и сорочку, такие изгибы тела не встречал еще, он захваченный врасплох стоял замерев на месте, не дыша, не замечал комаров, ни весны, ни луну на которую пять минут пялился в тишине звездного неба; все просто, природа проникает в то, что дала от нее не убежишь и стоял он замерев в этой тишине звездного неба; душа пожелав спокойного ветра, отправилась восвояси, оставив бороться с духом в новом теле. Крестик не носил он к тому времени, его духом занялась природа воцарившая в новом теле и после случившегося не желалось ему ничего другого как только увидеть на немножко на чуть, чуть ее свою Серафиму, так волнительно шуршащею в поисках ягоды, для него ночью будто на амбразуру, в сердце резануло сладко, сладко, тело встрепенулось, мужество проснулось, росло, где же дух твой, куда улетел, душа встрепенулась, растаяв по телу. А весна плетет свою паутину, от земли потянуло земною витриной; и волнительный вечер уплывают в равнины; жизнь такая полон гильетины и роса выпадает ночами в малине. Порхая помимо воли своей в дрожи дани, будто кому то крестиком похожего рукотворного, собрала малинку духовитую спешно не приметив времени, долго ли, быстро ли отлучилась у изгороди; от нее несло ягодой, чистотой и детским мылом как это близко молодому тревожному юноше как по нраву близко помыслам их душ. Юноша в нетерпении скрытого солнца и ночи и себя и ее на распахе морей, чует ночь забирает горение и веснушки притихли, они есть на ней.

24.03.2025г.